Неравенство доходов: тенденции, причины и последствия

    Однако, уже в середине 1990-х годов доходы 9% городского населения опустились ниже официального уровня бедности, определенного в 1800 юаней ($217) в год. Более того, в некоторых городах это число было еще выше: например, для 2.7-милионного Ксиана доля малообеспеченного населения составляет 30%, а для 1.8-милионного Шанхая – 60%. Большинство этих людей оказалось на улице после увольнений, вызванных сокращениями кадров или закрытием неэффективных государственных предприятий, и нерегулярно получаемого ими пособия по безработице едва хватает на пищу и одежду.  
В то же время, согласно подсчетам китайских экономистов, в стране сегодня проживает около 3 млн миллионеров, а состояние 1000 человек оценивается свыше 1 трлн юаней. На 20% наиболее обеспеченных семей в городах приходится 42% от совокупной величины доходов, в то время как 20% беднейших получают всего 6.5%: доходов. По словам маоистов-ортодоксов, подобные цифры наглядно доказывают, что процесс реформ в КНР зашел в тупик. Эта позиция, которую поддерживает ряд представителей пекинских СМИ, отвечает представлениям тех жителей Китая, которые остались на обочине пути экономических преобразований.

    По мнению аналитиков, вступление Китая во Всемирную торговую организацию приведет к дальнейшему усугублению имущественного неравенства в стране. Это произойдет в результате окончательного разрушения нежизнеспособного государственного промышленного комплекса на фоне роста благосостояния более эффективного бизнеса, который получит выход на мировые рынки. Согласно официальным данным, в 1984 году доходы городского населения Китая превышали доходы их проживавших в деревнях соотечественников в 1.7 раз. К 1999 году этот показатель вырос до 2.65. После вступления Китая в ВТО, доходы сельского населения упадут в еще большей степени из-за повышения объемов импорта агропромышленной продукции, результатом чего станет дальнейший рост безработицы и увеличение внутренних миграций.

    В стране опубликованы "Предложения  о продвижении экономической реформы в 2004 году в соответствии с решениями 3-го пленума 16-го съезда КПК", подготовленные Государственным комитетом по делам развития и реформы КНР. В Предложениях подчеркивается необходимость усиления динамики реформы системы распределения доходов и улучшения системы социального обеспечения.

    После начала проведения политики реформ и  открытости в Китае наметилось значительное повышение доходов городских  и сельских жителей. Одновременно расширяется  разрыв в уровнях личных доходов. Китай сталкивается с большими трудностями  в области занятости: по статистике, в последние годы число нуждающихся  в новой работе в стране постоянно  сохраняется на уровне 24 млн человек. Специалисты предлагают ряд мер  для решения проблем увеличения доходов крестьян и трудоустройства, среди которых — расширение инвестиций в сельское хозяйство, строгая защита пахотных земель, отмена сельскохозяйственного налога, популяризация всеобщего обязательного образования, введение гибких политических установок в сфере занятости и усиление профессиональной подготовки.  

    Экономическая безопасность и распределение  доходов в Швеции. 
 Структура государства всеобщего благосостояния.

    Государство всеобщего благосостояния в целом  сформировалось в Швеции в конце 60-х и в 70-х годах с социальным страхованием в качестве краеугольного  камня. Наиболее характерные черты  шведской системы социального страхования  таковы: большинство выплат являются универсальными в том смысле, что  они охватывают все население, хотя многие права должны приобретаться  путем предшествующего или текущего участия в труде (так называемая плата за труд); обычно выплаты производятся не по единообразной ставке, а замещают некоторую часть дохода; значение проверки нуждаемости преуменьшено.

    До  недавнего времени уровень выплат был достаточно щедрым, ставки замещения  составляли, по крайней мере, 90% заработка (вплоть до потолка) за исключением  пенсионной системы, где они колебались в пределах 65%.

    Другие  типы трансфертов также были довольно щедрыми по международным стандартам — особенно различные формы пособий  семьям. Например, годовая компенсация  дохода одному из родителей, который  остается дома ухаживать за детьми; ассигнования на поддержку одиноких родителей. Однако наиболее характерной  чертой шведского государства благосостояния является, вероятно, то, что социальные услуги — такие, как уход за детьми или поддержка престарелых, —  обеспечиваются в основном за счет государства (фактически муниципалитетами или региональными властями), а  не за счет семей или частного сектора, как в большинстве развитых стран. Это различие проявляется в том, что финансируемое за счет налогов  потребление «социальных» услуг, как  оно обычно определяется, в начале 90-х годов составляло в Швеции около 20% ВНП по сравнению с 10% в  среднем по Европейскому союзу.

    Во  многом благодаря щедрой политике в  области благосостояния совокупные расходы государственного сектора  колебались с конца 70-х годов в  интервале 60—70% ВНП. Для европейских  стран ОЭСР данный показатель (средний  взвешенный) не превышал 45—50%. Из этих расходов на трансферты обычно приходилось 35—40 процентных пунктов и на государственное  потребление — 27—30 процентных пунктов. Если выплаты измеряются как нетто-величина, т. е. из них вычитается подоходный налог, уплачиваемый получателями социальных пособий, то совокупные расходы государственного сектора как доля ВВП в Швеции в начале 90-х годов были на 10 процентных пунктов ниже, чем те же показатели, измеренные в валовых величинах. В нетто-измерении расходы государственного сектора в Швеции были примерно на том же уровне, что и в Бельгии, Дании и Нидерландах — других лидирующих в этом отношении странах.

    Другим  способом иллюстрации роли государственных  расходов в Швеции является сравнение  числа граждан, которые финансируются  за счет налогов, с теми, кто финансируется  рынком. В первую группу входят те, кто  либо работает в государственном  секторе (за исключением коммунальных служб и муниципальных корпораций), либо живет в основном за счет различных  типов трансфертных платежей. В то время как в 1960 г. соотношение  между этими двумя группами составляло 0,38, в 1990 г. оно достигло 1,51, а в 1995 г. — 1,83. По международным стандартам это очень высокое значение. Актуальность таких расчетов состоит в том, что они показывают ту часть взрослого  населения и приблизительно тот  электорат, чьи доходы практически  полностью определяются политическими  решениями в области государственных  расходов. 
 При попытках объяснить относительно большие расходы государственного сектора в Швеции очень хочется снова сослаться на продолжительное политическое господство социал-демократов. Но тогда придется доказать, что это господство сильно повлияло также на позиции других политических партий, поскольку большинство решений относительно расходов государственного сектора принималось единогласно. Более того, совокупные расходы государственного сектора относительно ВВП почти так же быстро, как прежде, росли в период правления правоцентристских коалиций в 1976—1982 и 1991—1994 гг.; в последнем случае это было результатом глубокого спада. 
 Следует показать также, что относительно раннее старение населения Швеции и резкое увеличение участия женщин в труде усилили политическое давление в направлении увеличения пенсии, субсидирования обеспечения престарелых и обеспечения детей за пределами семьи. Сильное влияние на политику правительства, которое оказывают организованные «группы власти», отражающие корпоративную структуру общества, является другим возможным объяснением огромной экспансии расходов государственного сектора. Третья гипотеза заключается в том, что значительное увеличение численности занятых в государственном секторе является отчасти следствием представления о правительстве как о «работодателе последней инстанции».

    Можно также предположить, что и быстрый  рост расходов государственного сектора, и увеличившаяся прогрессивность  налоговой системы в 70-е годы должны были как-то взаимодействовать с  международными процессами усиления радикализма  политических взглядов, происходившими в то время. Остается только объяснить, почему эти идеологические изменения  оказали большее воздействие  на Швецию, чем на другие страны. Возможное, хотя и довольно гипотетическое объяснение состоит в том, что новая шведская Конституция 1970 г. позволила новым  политическим веяниям влиять на политику быстрее, чем прежде. Данные исследований, сопоставляющих показатели различных  стран, также показывают, что подготовка и рассмотрение бюджета в Швеции вплоть до бюджетной реформы в  середине 90-х годов велись более  небрежно, чем в других развитых странах. Однако, возможно, лучше всего  резкую экспансию расходов государственного сектора можно объяснить тем, что конкурирующие политические партии предполагали таким образом  приобрести популярность среди электората и различных «групп власти», в  то время как негативные воздействия  этого процесса на национальную экономику  не были вполне очевидны. Итак, можно  говорить о чрезмерных усилиях, «переборе» в построении государства всеобщего  благосостояния. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение 

    Мировой опыт показывает, что эффективная  социально-ориентированная рыночная экономика немыслима без демократической  системы распределения доходов  граждан. Распределительные отношения  лежат в основе создания системы  стимулов для участия в производственном процессе. Доходы населения определяют социальное положение в обществе, также уровень доходов каждого  человека зависит от экономики страны, в которой он проживает. Таким  образом, реализация результативного  перераспределения доходов должна осуществляться посредством разработки государственных программ, предусматривающих  конкретные меры, прежде всего в  области регулирования доходов  граждан, справедливого налогооблажения  и совершенствования системы  социальной защиты граждан.

    В целом, общепринятым является мнение, что в соответствии со спецификой Российской Федерации целесообразно  проведение политики доходов исходя из сочетания экономической эффективности  и социальной справедливостью. Таким  образом, реализация результативного  перераспределения доходов в  России должна осуществляться посредством  разработки государственных программ, предусматривающих конкретные меры, прежде всего в области регулирования  трудовых доходов граждан, справедливого  налогообложения и совершенствования  системы социальной защиты граждан.

    Главной проблемой в условиях острой необходимости  социальной поддержки граждан Российской Федерации является недостаточность  финансирования трансфертных программ. Заслуживают внимание предложения  по усилению контроля над их целевым  и рациональным использованием. Следует  подчеркнуть важную роль регионального  регулирования доходов граждан, которое является дополнением и  конкретизацией федеральных программ. В сфере распределительных отношений  именно государство должно стать  социальным гарантом, согласующим экономические  интересы всех социальных групп общества.

    Политики  во всем мире стремились к равномерному распределению доходов населения, но со временем все возвращалось обратно. Это можно проследить по историческому  складыванию экономики России. При  увеличении доходов богатых повышались цены на сырье и другие товары народного  потребления.

    Высокую значимость имеет обеспечение комплексного подхода к осуществлению политики доходов граждан: в частности, в  сложившихся условиях при сокращении государственного перераспределения  через налоговые методы было бы приемлемо  усиление социальной защиты населения. Одновременно с совершенствованием используемых методов имеет смысл  создание благоприятных условий  для реализации политики перераспределения. Речь идет об обеспечении общей экономической  и политической стабильности в государстве. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    СПИСОК  ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. www.yandex.ru
2. А. Шевяков -  Экономический рост и неравенство / Общество и экономика – 2004г.
3. Е.А. Коломак – Взаимосвязь между уровнем экономического развития и бедностью населения в регионах России / Регион: экономика и социология – 2004г.
4. Н.М. Римашевская – О проблеме преодоления бедности и неравенства / Экономическая наука современной России – 2005г.