Контрольная работа по «Библиотековедению»

Новиков Николай  Иванович (1744—1818), русский просветитель, писатель, журналист, книгоиздатель

Кто привык лгать, тому всегда надобно за собою носить большой  короб памяти, чтоб одну и ту же ложь но переиначить. 
 
Человек, себя ни за что почитающий, не может к другим иметь никакого почтения и в обоих случаях являет низость мыслей. 
 
Ничто не действует в младых душах детских сильнее всеобщей власти примера, а между тем всеми другими примерами ничей другой в них не впечатлевается глубже и тверже примера родителей. 
 
Улыбка всегда хороша, ибо она приоткрывает простой внутренний мир человека. 
 
Процветание государства, благополучие народа зависят неотменено от доброты нравов, а доброта нравов неотменено от воспитания.

Николай Иванович Новиков - выдающийся писатель, журналист, публицист  и просветитель XVIII века. Его издательская деятельность имела огромное значение для развития русской культуры и для распространения знаний среди народа. Много труда и сил отдал Новиков излюбленному делу. «Благородная натура этого человека, - писал о Новикове В.Г. Белинский, - постоянно одушевлялась высокой гражданской страстью - разливать свет образования в своем Отечестве. И он увидел могущественное средство для достижения этой цели в распространении в обществе страсти к чтению… Когда явился Пушкин, всякое ходячее по рукам стихотворение, действительно хорошее или только кажущееся хорошим, приписывалось Пушкину, хотя бы и вовсе не принадлежащее ему. Так и Новикову приписывалось издание всякой книги и одобрение всякого таланта. Это выразительно указывает на его роль на сцене русской литературы».

Своей многообразной  деятельностью Новиков помог воспитанию и росту многочисленной плеяды русских писателей, публицистов, редакторов, среди которых были такие замечательные таланты, как Фонвизин, Радищев, Карамзин и др. Новиков был автором первого библиографического словаря русских писателей, составителем и редактором ряда ценных трудов по истории России и русской литературы. Его перу принадлежит большое количество статей в издаваемых им журналах.

Н.И. Новиков выступил, особенно в ранний, домасонский период своей деятельности, в качестве смелого обличителя феодально-крепостнического строя, жизни и нравов господствующего дворянского класса. Его сатирические журналы «Трутень» (1769–1770) и «Живописец» (1772–1773) безбоязненно бичевали социальные пороки того времени - крепостнический произвол помещиков и бесчеловечное угнетение крестьянства. («Живописец» - еженедельный журнал, издававшийся Н.И. Новиковым в Санкт–Петербурге с апреля 1772 г. по июнь 1773 г. Выражал антикрепостнические настроения). «Новиков был первый и, может быть, единственный из русских журналистов, - писал Н.А. Добролюбов в статье «Деревенская жизнь помещика в старые годы», - умевший взяться за сатиру смелую и благородную, поражавшую порок сильный и господствующий».

Деятельность Н.И. Новикова - яркая и знаменательная страница русской общественной мысли и русского просвещения.

Николай Иванович Новиков (в его фамилии ударение делается на последнем слоге) родился 8 мая 1744 года в селе Тихвино-Авдотьево, Малинского района Московской области, в семье  небогатого помещика. Первоначальное образование его было весьма скромное: всем премудростям обучал его деревенский дьячок. В конце 1750-х годов Новиков был зачислен в дворянскую гимназию при Московском университете, где, как видно из сохранившейся росписи, находился в течение трех лет во французском классе. В 1760 году «за нехождение в классы» он был исключен из гимназии вместе с некоторыми другими воспитанниками. Любопытно, что среди исключенных был также и Г.А. Потемкин, будущий знаменитый полководец и всесильный фаворит Екатерины II.

Вскоре Новиков переехал в Петербург и поступил на военную  службу - в гвардейский Измайловский полк. Здесь начались его первые литературные опыты и издательская деятельность. В 1766 году им были изданы две книги: «Дух Пифагоров, или Нравоучения  его, состоящие в стихах», «Две повести: Аристоноевы приключения и рождение людей Промифеевых». Уже эти первые книги, посвященные возвеличиванию человеческой личности и разума, ярко обнаруживают просветительский характер издательской деятельности Новикова. Большое значение имел также изданный в том же году «Реестр книг, продаваемых в Большой Морской улице, у живущего там книгопродавца». Это была едва ли не первая попытка широкой практической пропаганды книги и книжного дела в России.

В 1767 году Новиков принимает участие в работах Комиссии нового уложения, созданной Екатериной II с целью составления новых законов. Здесь он ведет «Дневную записку» - журнал заседаний подкомиссий «о среднем роде людей». Возможно, что Новиков в какой-то степени принимал участие в редактировании и подготовке к публикации «Наказа» Екатерины II депутатам Комиссии. Он участвовал и в ведении «Дневной записки» диспутов на общих заседаниях Комиссии.

Во время диспутов обсуждались многие серьезные общественные проблемы того времени: о сословном принципе, о положении крестьян, о развитии «третьего чина», о народном образовании и пр. Все это оказало, несомненно, большое влияние на Новикова. Можно считать, что именно здесь почерпнул он в значительной степени мотивы и тематику для своих знаменитых антикрепостнических сатирических журналов. Несмотря на тщательный отбор депутатов, среди них нашлись люди (Г. Коробьин, Я. Козельский, Я. Урсинус и др.), которые с трибуны Комиссии энергично протестовали против крепостнического произвола, что и послужило, вероятно, причиной скорого роспуска Комиссии.

Расцвет сатирической публицистики в России начинается, как уже отмечалось, со второй половины XVIII века. В 1769 году в Петербурге выходит около десятка  различных сатирических журналов. Вслед  за официальной «Всякой всячиной», которую редактировала сама Екатерина II, в том же 1769 году появились «И то, и се» М.Д. Чулкова, «Ни то, ни се» В.Г. Рубана, «Адская почта» Ф.А. Эмина, «Поденщина» В.В. Тузова, «Смесь» Ф.А. Эмина и Н.И. Новикова, «Трутень» Н.И. Новикова.

Внешним поводом для одновременного появления этих журналов послужил призыв Екатерины II, после неудачного исхода работы Комиссии нового уложения, начать, хотя и в сильно ограниченном виде, обсуждение в печати некоторых социальных вопросов. Поэтому «Всякая всячина» - печатный орган самой императрицы - хвастливо считал сатирические журналы своим потомством.

Однако в действительности это довольно многочисленное потомство  родилось отнюдь не по желанию «Всякой  всячины», а скорее вопреки ему. Сатирические журналы были вызваны к жизни причинами более существенными, чем пожелание правительства. Во второй половине XVIII века в России назрел ряд серьезных, требовавших безотлагательного решения социальных вопросов. Известно, что просветительские и либеральные обещания Екатерины II, торжественно провозглашенные ею в «Наказе» Комиссии (1767 г.), остались невыполненными.

«Наказ» императрицы  был своеобразной компиляцией взглядов, заимствованных Екатериной II главным  образом из книг французских философов-просветителей - Монтескье, Дидро и др. «Наказ» вместе с двумя приложениями состоял из 22 глав и 655 статей. Это пространное произведение имело основной целью - обосновать принципы «просвещенной монархии» как единственно возможного образа правления в России. Но большинству депутатов «Наказ» был мало понятен и слабо отразился на работе Комиссии нового уложения. Напыщенная фразеология екатерининского манифеста прикрывала реакционные мероприятия в области социальной политики и практики.

Можно указать на ряд  законов, изданных почти одновременно с «Наказом» и созывом Комиссии нового уложения, которые резко ухудшили положение народа, особенно крестьянства. Помещичий произвол принимает самый разнузданный характер, особенно после Закона 22 августа 1767 года, запрещавшего крестьянам, под страхом жестоких телесных наказаний и каторги, жаловаться на злодейские притеснения крепостников. Законом 1771 года поощрялась торговля крепостными душами. Из-за прямого попустительства властей стали возможны различные злоупотребления в области рекрутчины. Все эти явления не могли не вызвать глубокого недовольства народных масс. Крестьянская война под руководством Емельяна Пугачева 1773-1775 гг. - яркий показатель обострившихся к тому времени классовых противоречий.

Сатирические журналы  выходят в годы, предшествующие Крестьянской войне. В известной мере они отражают брожение умов в народе. Крестьянский вопрос привлекает к себе внимание передовой русской общественности. Одним из средств борьбы с крепостническим произволом становится обличение этого уродливого и ненормального явления. Такую роль как нельзя лучше выполняли сатирические журналы и, в первую очередь, журналы Новикова.

Надо, конечно, иметь в  виду, что это была борьба не за отмену крепостного права как такового, а только за смягчение крепостнического бремени, за установление законов, определенным образом ограждающих крестьян от произвола помещиков и чиновников, за гуманное отношение помещиков к своим крестьянам. Но надо признать, что в ту эпоху, когда острие общественной борьбы было направлено преимущественно против крайностей и ужасов крепостничества, эти требования имели прогрессивный характер.

Н.И. Новиков явился, таким образом, провозвестником борьбы за уничтожение крепостничества, за освобождение народа от феодально-крепостнического рабства. А.М. Горький писал, что для своего времени Новиков и Радищев «были первыми ласточками, возвещавшими новую весну лет за 60 до ее прихода».

Серьезную борьбу вели сатирические журналы того времени и с другими  недостатками общественного уклада, кроме крепостничества - лихоимством, бюрократизмом, галломанией и вообще преклонением дворянских кругов перед чужеземными обычаями и модами.

Известное влияние на развитие сатирической публицистики, как и всей русской литературы XVIII века, оказала французская просветительская философия. Идеи Монтескье, Вольтера, Руссо, Дидро и др. находят в России немало сторонников и почитателей. Учения просветителей о возможности воспитания общественных нравов, о благотворном влиянии совершенных законов и т.п. усиливают общественные начала в литературе, делают более целеустремленной ее борьбу с общественными пороками.

Сатирические журналы также  непосредственно отвечали этим назревшим  задачам борьбы за лучшее устройство общества и государства. Появление  сатирических журналов знаменует собой  важный этап развития русской литературы XVIII века. Широкая популярность сатирических журналов, их остроумное содержание и едкая критика социальных пороков свидетельствуют, что русское общество второй половины XVIII века в лице его лучших и передовых представителей - как из дворянства, так и из других социальных слоев - достигло высокой степени политического и культурного развития. Выросло и окрепло талантливое поколение писателей, журналистов. Появился новый широкий круг читателей из народа.

Одобренная свыше программа сатиры изложена во «Всякой всячине» и дает определенное представление об условиях, в каких развивалась радикальная сатира того времени. Официозная «Всякая всячина» не допускала открытой, резкой критики общественных пороков.

Перед сатирой ставились следующие требования: никогда не называть «человеческую слабость» пороком, сохранять во всех случаях хладнокровие, не думать, что можно найти людей совершенных, просить Бога, чтобы Он вселял в людей дух кротости и снисхождения. Совершенно запрещалось «целить на особ», в частности на высокопоставленных лиц, «знатных бояр», то есть называть конкретных виновников зла.

Немудрено, что при таких принципах  сатира «Всякой всячины» выглядела  весьма убого. Но с течением времени  «Всякая всячина» постепенно теряла и эти скудные элементы сатиры. Журнал «Барышек всякой всячины», издававшийся в начале 1770 года, уже в полном смысле слова «охранительное» издание. Он сплошь заполнен приторно–скучными нравоучениями. Заголовки статей составляются из сентенций и афоризмов: «Говорить меньше, а больше слушать»; «Каким образом заслужить милость Государя и знатных особ»; «Краткое увещание лихоимцам» и т.п.

В то же время остальные сатирические журналы все смелее поднимали  свой голос против многих пороков  общества и социальных несправедливостей.

«Всякая всячина» очень часто прибегала  к окрикам и угрозам против сатириков, осмеливавшихся выступать  на социальные темы слишком остро. Вскоре после начала выхода сатирических журналов образовались два враждебных лагеря: в одном находилась «Всякая всячина», в другом - почти все остальные сатирические издания. Завязалась горячая полемика, выходившая далеко за рамки литературного спора.

В журналах то и дело можно встретить  язвительные намеки на старческое бессилие «бабушки» (так иносказательно называлась «Всякая всячина»), на ее самодовольство и спесь. В один голос высмеивалось стремление «бабушки» взять под свою «родительскую» опеку пестрое племя сатирических изданий. Тем не менее сама полемика зачастую велась с соблюдением литературной условности, в форме «семейных» пререканий между родственниками.

Родственники - «внучата и племянники» поднимали такие  каверзные вопросы, как например: «Отчего у «бабушки» происходит желание причитаться в родню?»; «Способна ли «бабушка» к деторождению?»; «Не выжила ли она из ума?» и пр. Ироническим обращением к госпоже «Всякой всячине» начинается издание журнала «Адская почта». Издатель (Федор Эмин) не хочет внять увещеваниям «Всякой всячины» об изменении названия своего журнала. Он считает, что бесы, чью переписку он публикует, не будут «противны, когда от ее племени происходят; такое родство непригожество их имени украсить может». В последнем выражении нельзя не видеть скрытой насмешки сатирика. Уже через месяц издатель «Адской почты» активно выступил против «Всякой всячины».

Программа беззубой, пресной  сатиры, которую предложил на страницах  «Всякой всячины» некий Тихон  Добросоветов, не была принята Эминым. «Вижу, Добросоветов, что ты своим  нравоучением, как девица, всем нравиться  хочешь. Но поверь, что придет время, в которое будешь подобен безобразному лицу, белилами и румянами некстати украшивающемуся. Знай, что от всеснедающего времени ничто укрыться не может. Оно когда-нибудь пожрет и твою слабую политику. Когда твои белила и румяна сойдут, тогда настоящее бытие твоих мыслей всем видно сделается».

Резкий тон полемики сказывался и в других сатирических журналах, даже занимающих более примирительную позицию. Сравнительно безобидный журнальчик В.Г. Рубана «Ни то, ни се» и тот  был задет грубыми окриками «Всякой всячины». Отвечая на письма Курмамета и Фалалея, затрагивающих «Ни то, ни се», Рубан или кто-то другой, скрывающийся за псевдонимом «Неспускалов», писал: «Что же до бабушки принадлежит, то она извинительна, потому что выжила уже из лет и много забывается». Вслед за этим письмо, уже непосредственно от лица редакции, заканчивалось следующим образом: «Мы, бабушка, тебе хотя и внучки, однако уже на возрасте».

Журнал «И то, и се»  М.Д. Чулкова, видного писателя и  общественного деятеля XVIII века, занял в этой полемике ту же отрицательную позицию. Фамильярность и бесцеремонность, с какой этот журнал называл «Всякую всячину» своей родной сестрой, показывает, что это признание родства сделано далеко не от чистого сердца. Не случайно вслед за пространным, почти торжественным обращением ко «Всякой всячине» издатель «И то, и се» принужден признать, «что оно не имеет в себе высоких замыслов». «Что же касается до того, что я наименовал себе сестрою госпожу «Всякую всячину», - говорит Чулков, обращаясь к читателю, - в том ответа давать тебе не обязуюсь, даже ежели ты будешь от меня силою требовать». Далее Чулков ссылается на недосуг и предлагает читателю самому определить, сколько достоверного и сколько вранья в его обращении: «Хлопот полон рот, а время короткое, да оно же и несчастливое». Это сетование на несчастливое время как-то не вяжется с восторженным признанием родства «Всякой всячины», которое якобы осчастливило издателя журнала «И то, и се».

Если учесть, что все  издатели сатирических журналов несомненно хорошо знали, что «Всякой всячиной» руководит сама Екатерина II, то их критику этого издания нельзя не признать смелой.

«Трутень» Н.И. Новикова. Среди сатирических изданий 1769–1774 гг. наиболее выдающимися были журналы Н.И. Новикова. Сатирический журнал Новикова «Трутень» начал выходить в первых числах мая 1769 года. Издание имело большой успех. Спустя два месяца, в июле, понадобилось выпустить новым тиражом вышедшие за это время 12 листов журнала. В 1769 году всего вышло 36 номеров. Новиков был самым активным и плодотворным автором в своем журнале. В «Трутне» сотрудничали также писатели Ф. Эмин, А. Леонтьев, М. Попов, А. Аблесимов и др.

Сатира Новикова, как  и вся его общественная деятельность, имела определенно радикальный  характер. На первом плане стояла борьба против крайностей феодально-крепостнического строя. Красноречиво говорит об этом эпиграф, который предпослан к первой части «Трутня»: «Они работают, а вы их труд ядите». Эти слова взяты из притчи Сумарокова «Жуки и Пчелы». Такой эпиграф как нельзя лучше соответствует названию журнала «Трутень» - паразит, бездельник. Новиков так назвал свой журнал для сопоставления с названием сатирического журнала, издававшегося известным русским писателем А.П. Сумароковым (1717–1777), «Трудолюбивая пчела» в 1759 году.

Словами эпиграфа Новиков  лаконично сформулировал свое представление  о сущности отношений общественных классов России той эпохи. Все  содержание первой части «Трутня» имело  целью изобличить вопиющую несправедливость тунеядства господствующего класса дворян за счет порабощенного простого народа, в первую очередь крестьянства. Новиков ввел в свой журнал такой материал, которого тщательно избегала «Всякая всячина». Он первым поднял вопрос об ужасах крепостнического рабства.

Как талантливый сатирик  Новиков сумел с исключительной, почти документальной правдивостью показать действительное положение крепостнической деревни. В ряде сатирических образов помещиков - Безрассуда, Вертяева, Скудоума и других одичавших от скуки бездельников публицист мастерски обнажает истинное лицо феодального барства. Так, помещик Недоум желает, «чтобы на Земном шаре не было бы других тварей, кроме благородных, и чтоб простой народ совсем был бы истреблен, о чем неоднократно подавал он проект…». Дворянин Змеян убежден, что всякий помещик должен быть «тираном своим служителям и не прощать им ни малейшей слабости, чтоб они и взора его боялись, чтоб они были голодны, наги и босы, и чтоб одна жестокость содержала сих зверей в порядке и послушании».

В печатаемых объявлениях  остро высмеиваются тупоголовые дворянчики: «Молодого российского поросенка, который ездил по чужим землям для просвещения своего разума и который объездив с пользою, возвратился уже совершенною свиньей, желающие посмотреть, могут видеть его безденежно по многим улицам сего города».

Резко критиковал «Трутень»  бюрократизм, взяточничество, неправосудие. В нескольких коротеньких объявлениях  красочно обрисованы нравы тогдашней  администрации: «В некоторое судебное место потребно правосудия 10 пуд, желающие в поставке оного подрядиться, могут явиться в оное место»; «Недавно пожалованный воевода отъезжает в порученное ему место и для облегчения в пути продает свою совесть. Желающие купить могут его сыскать в здешнем городе».

Такое направление сатиры совсем не укладывалось в программу  официозной «Всякой всячины». Нелады с журналом Екатерины II начались у «Трутня» уже со второго листа, после того, как здесь была напечатана заметка о взяточничестве и злоупотреблениях приказных. В пятом листе «Трутня», в одной из корреспонденций в адрес издателя читаем: «Второй ваш лист написан не по правилам вашей прабабки». По поводу указанной заметки «Всякая всячина» разразилась бурей наставлений и ругани. У издателя были обнаружены «черные пары и желчь», «меланхолия», «дурное сердце», «ум тупой» и пр.

Новиков, однако, не прекратил своей деятельности. На страницах «Трутня» по-прежнему продолжалась критика общественного зла, что вызывало недовольство официальных кругов. В помещенном в журнале письме некоего Чистосердова говорится, что многие высокопоставленные лица недовольны «Трутнем». «Дело в том, - пишет Чистосердов, - что в вашем зеркале, названном «Трутнем», видят себя и многие знатные бояре». Чистосердов приводит разговор придворного об издателе «Трутня»: «Не в свои-де этот автор садится сани. Он-де начинает писать сатиры на придворных господ, знатных бояр, дам, судей именитых и на всех. Такая-де смелость не что иное есть, как дерзновение. Полно-де, его недавно отпряла «Всякая всячина» очень хорошо. Да это еще ничего. В старые времена послали бы его потрудиться для пользы государственной, описывать нравы какого ни на есть царства русского владения». Здесь скрывалась явная угроза Сибирью.

«Трутень» смело отвечал  на нападки «Всякой всячины». Корреспондент  Правдолюбов, вероятно сам Новиков, от имени редакции писал: «Госпожа «Всякая всячина» на нас прогневалась, и наши нравоучительные рассуждения называет ругательствами. Но теперь вижу, что она меньше виновата, нежели я думал. Вся ее вина состоит в том, что на русском языке изъясняться не умеет и русских писаний обстоятельно разуметь не может. Видно, что госпожа «Всякая всячина» так похвалами избалована, что теперь и то почитает за преступление, если кто ее не похвалит. Не знаю, почему она мое письмо называет ругательством. Ругательство есть брань, гнусными словами выраженная, но в моем прежнем письме, которое заскребло по сердцу сей пожилой дамы, нет ни кнутов, ни висельниц, ни прочих слуху противных вещей, которые в издании ее находятся».

«Трутень» счел нужным дать и свою положительную программу  сатирического творчества. «Я сам того мнения, - говорит в другом месте Правдолюбов, - что слабости человеческие сожаления достойны, однако ж не похвал, и никогда того не подумаю, чтоб на сей раз не покривила своей мыслью и душою госпожа ваша прабабка, дав знать, что похвальнее снисходить порокам, нежели исправлять оные. Многие слабой совести люди никогда не упоминают имя порока, не прибавив к оному человеколюбия. По моему мнению, больше человеколюбив тот, кто исправляет пороки, нежели тот, который оным снисходит или (сказать по-русски) потакает… Еще не понравилось мне первое правило упомянутой госпожи, то есть, чтобы отнюдь не называть слабости пороком, будто Иоанн и Иван не одно все… Я как в слабости, так и в пороке не вижу ни добра, ни различия».

Конец «Трутня». Долго придерживаться своего обличительного курса «Трутень», однако, не смог. Новиков находит нужным изменить даже эпиграф. Ко второй части «Трутня» уже предпослан другой эпиграф, тоже позаимствованный из притчи А.П. Сумарокова: «Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много». Действительно, «Трутень» в 1770 году прекращает свои строгие наставления. Сатирический элемент в нем становится все слабее, его заменяют голая нравоучительность, отвлеченные рассуждения, любовные песенки. Новиков посвящает журнал высокопоставленным, влиятельным персонам, помещает торжественные реляции о всяких дворцовых торжествах, а печатать что-либо в прежнем духе не решается. В журнале печатаются письма читателей, в которых слышатся жалобы на то, что «Трутень» 1770 года нерадивее «Трутня» 1769 года.

Один из читателей  бесцеремонно спрашивает: «Господин  «Трутень! Кой чорт! Что тебе сделалось? Ты совсем стал не тот… Послушай, ныне тебя не бранят, но говорят, что нынешний «Трутень» прошлогоднему не годится  и в слуги». Но вскоре за этими письмами последовали сообщения о «моровом поветрии» на издателей, о «скоропостижной кончине», т.е. прекращении «Трутня» и других журналов. Наконец, в апреле 1770 года появилось объявление: «Трутень» в превеликой печали по кончине своих современников и сам умирает. Надлежит заметить, что поколение еженедельных 1769 года сочинений с ним пресекается».

«Трутень» прекратил  свое существование.

Любопытно сопоставить  цифры тиражей правительственной  «Всякой всячины» и «Трутня» Новикова. Первый лист «Всякой всячины» вышел в количестве 1692 экземпляра, 12 следующих листов - по 1500 экземпляров, 51 лист - по 1000 экземпляров и последние 6 листов - по 500 экземпляров. 1-8 листы «Трутня» (1-я часть) вышли в количестве 626 экземпляров, 9-й лист - 826 экземпляров, начиная с 13-го до 36-го листа, т.е. до конца 1769 года - по 1240 экземпляров. Эти данные красноречиво свидетельствуют о том, как реагировала тогдашняя общественность на полемику между журналами, на чьей стороне были ее симпатии.

Нельзя забывать и  того, что «Всякая всячина» издавалась за счет правительственной субсидии, и ее тираж не зависел от подписки, в то время как тираж «Трутня» определялся исключительно подпиской, уровень которой отражал направление политических симпатий общества.

Значительный интерес  представляет своеобразное типографское и художественное оформление первого и второго изданий «Трутня» 1769–1770 гг. Новиков уделял этой стороне дела самое серьезное внимание.

Издание выходило в виде тетрадки в 10–12 страниц, составлявшей один нумерованный лист журнала. Тщательно компоновались титульные листы с эпиграфом и виньеткой. В первом издании виньетка изображала крылатого амура, восседающего на лире, которая лежит на скрещенных пальмовой и дубовой ветках: амур держит в руке лавровый венок, который должен увенчать человеческие добродетели. Более сложная виньетка на титульном листе второго издания работы гравера Н. Кирсанова: тут и сатир, сидящий на пригорке; и осел, гадающий на картах; и помещик, размахивающий палицей, и т.д. Орнамент и титульные шрифты второго издания разнообразнее. Типографские виньетки в тексте здесь связаны с содержанием журнала.

С ноября 1770 года Новиков  пытался через подставного издателя, некоего маклера Фока, начать издание  другого сатирического журнала - «Пустомеля». Но по неясным причинам вышло всего два номера этого издания. В статьях этого журнала нет особой социальной заостренности, сатирическому элементу в виде нескольких портретов уделено немного внимания, и то не без оглядки и осторожности. Наиболее яркое сатирическое произведение в «Пустомеле» - напечатанное без подписи известное «Послание к слугам моим - Шумилову, Ваньке и Петрушке», принадлежащее перу знаменитого комедиографа Д.И. Фонвизина.

«Живописец». Через два года, в 1772 году, Новиков вновь выступает как издатель сатирического журнала, на этот раз названного «Живописец». Чтобы обезопасить себя, Новиков посвятил новый журнал императрице Екатерине II. Он не пожалел для нее восторженных слов и комплиментов и, между прочим, вновь изложил свою программу литературно-сатирического творчества. «Вы первый сочинили комедию (речь идет о комедии Екатерины «О, время!») точно в наших нравах, - говорит Новиков в своем посвящении, - вы первый с таким искусством и остротой заставили слушать едкость сатиры с приятностью и удовольствием, вы первый с такой благородною смелостью напали на пороки, в России господствовавшие. Продолжайте, государь мой, к славе России, к чести своего имени и к великому удовольствию разумных единоземцев ваших… Взгляните беспристрастным оком на пороки наши, закоренелые худые обычаи, злоупотребления и на все развратные наши поступки. Истребите из сердца своего всякое пристрастие; не взирайте на лица: порочный человек во всяком звании равно достоин презрения. Низкостепенный порочный человек, видя осмеиваемого себя купно с превосходительным, не будет иметь причины роптать, что пороки в бедности только одним пером вашим угнетаются. А превосходительство, удрученное пороками, в первый раз в жизни своей восчувствует равенство с низкостепенным. Вы первый достойны показать, что дарованная вольность умам российским употребляется в пользу Отечества».

В статье «Автор к самому себе» Новиков указывает, что  «он принимает название «Живописца», но не такого, который пишет кистью, а живописца пером, изображающего  наисокровеннейшие в сердцах человеческих пороки». «Страшно неблагодарен, - говорит Новиков, - такой труд, и тяжела участь, которой подвергает себя изобличитель пороков. На этом поприще нельзя расставаться с прекрасной женщиной, имя которой Осторожность».

Но несмотря на рассуждения об осторожности, Новиков с прежним пылом начал бичующую критику пороков и главной социальной язвы того времени - крепостничества. Разоблачению крепостничества посвящены статьи уже первых страниц нового журнала. Новиков показал тип свирепого рабовладельца в лице помещика Худовоспитанника. Безграмотный отставной офицер, живя в своей деревне, тиранит подневольных ему крестьян, относится к ним, как к иноземным неприятелям, против которых когда-то воевал. «Там рубил неверных, а здесь сечет и мучит правоверных. Там не имел никакия жалости, нет у него и здесь никому никакой пощады; и если бы можно ему было со крестьянами своими поступать в силу военного устава, то не отказался бы он их аркибузировать» (т.е. расстрелять).

В «Живописце» были напечатаны: известная антикрепостническая статья «Отрывок путешествия», автором которой, возможно, был А.Н. Радищев, и «Письма к Фалалею», принадлежащие, как предполагают, перу Д.И. Фонвизина. В этих и других произведениях дана резкая критика дворянского произвола и показана безрадостная картина жизни простого народа.

Критика крепостнических  порядков снова вызвала резкое недовольство Новиковым. Особенно много толков вызвал «Отрывок путешествия».

Во второй части «Живописца», как некогда было и с «Трутнем», сатирический элемент постепенно сходит на нет. В июне 1773 года журнал прекратил свое существование. Первое издание и его последующие переиздания оформлены с большим вкусом в типографском и художественном отношениях.

В 1774 году Новиков издавал  еще журнал «Кошелек», но в нем было уже больше дидактизма, нежели сатиры. А после грозных событий пугачевского восстания Новиков окончательно прекращает издание сатирических журналов.

Новиков-сатирик. Деятельность Новикова–сатирика имела огромное значение для дальнейшего развития передовой демократической русской литературы и журналистики.

В своих сатирических журналах Новиков выступает одним  из первых выразителей идеологии  нашего «третьего сословия». Новикову пришлось хорошо на себе изведать жестокую силу тогдашних сословных предрассудков и ограничений, и поэтому он решительно восстал против сословного принципа, против возмутительного деления людей на «благородных» и «подлых». «Подлыми людьми по справедливости называться должны те, - говорит он, - которые худые дела делают; но у нас, не ведаю, по какому предрассуждению, вкралось мнение почитать подлыми людьми тех, кои находятся в низком состоянии».

В жестоком споре эпохи: что выше - достоинство или родовитость, - Новиков полностью стоит на стороне  первого. Личное достоинство человека «низкого состояния» он прямо противопоставляет знатному тунеядству.

В «Трутне» по этому поводу читаем: «Мнится, что похвальнее бедным быть дворянином или мещанином и  полезным государству членом, нежели знатной породы тунеядцем, известным - только по глупости - дому, экипажам и ливрее».

С большой симпатией  Новиков описывает мещан и  простых людей. В «Трутне», в статье «Ведомости из некоторого приказа», рассказывается о соискании судейской должности  тремя лицами. Первый претендент на должность - «злой дворянин», и Новиков не жалеет черных красок, чтобы обрисовать этого бездельника. Второй соискатель - тоже дворянин, но более или менее «человек порядочный»: исполняет должность свою с прилежностью; знает человечество; крестьян своих не грабит, купцов не обманывает…». Третий соискатель - рядовой мещанин, человек простой, которому Новиков дает хвалебную характеристику.

«Третий проситель места, по наречию некоторых глупых дворян, есть человек подлый: ибо он от добродетельных и честных родился мещан. Природный  его разум, объединенный с долговременным и в России, и в чужих краях учением, учинили его мужем совершенным. Мало таких наук, которые бы он не знал или о которых бы он не имел понятия. Защитник истины, помогатель бедности, ненавистник злых нравов и роскоши, любитель человечества, честности, наук, достоинства и отечества, верный друг, благоразумный отец. Рассмотрительный и беспристрастный судья. Во всех местах, куда он от правительства был определяем, оставлял примеры разумного своего поведения; благополучны были те люди, которыми он повелевал; неустрашимы были те солдаты, которыми он предводительствовал, и неприятель всегда разбит, с которым он сражался. Покрытый ранами и содержа себя одним жалованием, никогда не негодовал на свою скудость, но сносил оную без роптания. Словом, он показал собою, что не порода, но добродетель делают человека достойным почтения честных людей. Не просил бы он и упомянутого выше места, ежели бы здоровье его позволяло долее служить в армии или ежели бы он был в состоянии подвластные сему места учинить благополучными и восстановить их от разорения, в которое приведены были бывшим судьею». Новиков заканчивает свою статью загадкой: «Читатель! Угадай: глупость ли, подкрепляемая родством с боярами, или заслуги с добродетелью наградятся?».

В сатирических журналах Новикова обычны такие эпитеты: «старый разумный мещанин», «мещанин ученый». Показательны также «изобразительные фамилии». Вот некоторые фамилии дворян: Стомзей, Глупомысл, Змеян, Забыл – Честь, Злорад, его превосходительство г-н Недоум, г-жа Бранюкова, г-жа Назойлова и т.п. Совсем иное впечатление производят фамилии мещан: Правдин, Чистосердов, Любомудров, Правдолюбов, Остромысл и т.д.

Успех сатирических журналов и многих изданий Новикова обусловлен в первую очередь удовлетворением  запросов читателей «из третьего сословия». «Будучи о дарованиях своих весьма умеренного мнения, - пишет о себе Новиков в «Живописце», - лучше соглашаюсь верить тому, что сие сочинение попало на вкус мещан наших; ибо у нас те только третьими, четвертыми и пятыми изданиями печатаются, которые сим простосердечным людям, по незнанию ими иностранных языков, нравятся. Напротив того, книги на вкус наших мещан непопавшие, весьма спокойно лежат в хранилищах, почти вечною для них темницею назначенных».

Аналогичное указание находим и в письме «Дворянина с одною душою», который уверяет издателя «Живописца», что «читатели, кои из мещанства и купечества, не отрекутся, и впредь платить дань за описание глупостей и пороков нынешнего века (то есть готовы выписывать и покупать журнал).

Первый период радикальной  сатиры XVIII века называют периодом Новикова. Он имел исключительное общественно–воспитательное значение. Продолжателями этого направления  в отечественной литературе и  журналистике, поднявшими его на новую  высшую ступень, были Д.И. Фонвизин и И.А. Крылов.

Издательская деятельность. В течение нескольких лет, до 1774 года, Новиков работал в Коллегии иностранных дел переводчиком. Служба для него была, вероятно, второстепенным занятием. Ведь в это же время широко развернулась его издательская деятельность. Выходят сатирические журналы и ряд таких серьезных книг, как «Опыт исторического словаря о русских писателях» (1772), «Древняя Российская Вивлиофика» (собрание старинных документов и рукописей) и пр.

В это же время Новиков  организовал первое издательское предприятие - «Общество, старающееся о напечатании книг». История его возникновения такова. В 1768 году было основано «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг», которое ставило своей целью ознакомить русское общество с лучшими произведениями западноевропейской литературы. Руководителем собрания стал Г.В. Козицкий. Среди переводчиков были такие выдающиеся деятели, как актер И.А. Дмитревский, писатели А.Н. Радищев, М.И. Попов, А.А. Львов, М.А. Матинский и др. Однако из-за скудости средств и недостатка организаторской инициативы Собрание не смогло издать свои переводы. В бесплодных попытках издать что-либо было потрачено несколько лет.

За осуществление изданий  переводческого Собрания взялся Н.И. Новиков. В 1773 году он совместно с продавцом книг К.В. Миллером приступил к организации «Общества, старающегося о напечатании книг». Девиз общества звучал так: «Согласием и трудами».

За время своего краткого существования Общество выпустило  в свет немного книг, всего 18 изданий. Среди них было несколько очень ценных произведений мировой литературы, как, например, «Путешествие Гулливера» Свифта, комедии Гольдони («Домашние несогласия», «Лжец»), разнообразные исторические труды: «Размышления о греческой истории или о причинах благоденствия и несчастья греков» Де-Мабли (перевод А.Н. Радищева), «Кая Юлия Цезаря записки о походах его в Галлию», «Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи».

Однако издания эти  продавались плохо, и главным  образом вследствие этого деятельность общества скоро прекратилась. На плохую продажу книг сетует и сам Новиков. В своем ответе на письмо писателя А.М. Любомудрова, одобряющего деятельность учредителей «Общества, старающегося о напечатании книг», помещенное во 2-ой части «Живописца» 1773 г., он пишет: «По моему мнению, государь мой, не довольно сего, чтобы только печатать книги, а надобно иметь попечение о продаже напечатанных книг… Петербургские и московские жители много имеют увеселений: есть у них различные зрелища, забавы, собрания, следовательно, весьма не у великого числа людей остается время для чтения книг… Напротив того, живущие в отдаленных провинциях дворяне и купцы лишены способов покупать книги и употреблять их в свою пользу. Напечатанная в Петербурге книга через трое или четверо рук дойдет, например, в Малую Россию; всякий накладывает неумеренный барыш для того, что производит сию торговлю весьма малым числом денег: и так продающаяся в Петербурге книга по рублю приходит туда почти всегда в три рубля, а иногда и больше. Через сие охотники покупать книги уменьшаются, книг расходится меньше, а печатающие оные, вместо награждения за свои труды, часто терпят убыток».

Этот ответ дает представление  о хозяйственной стороне деятельности издательского Общества. Без какой–либо помощи извне, без собственных средств, при плохо налаженном сбыте книжной продукции весьма трудно было в то время осуществить в большом масштабе издание книг. Авторы и переводчики, составлявшие большую часть членов Общества, вносили свои паи литературным трудом, а не деньгами. Не сумев организовать сбыт книг, Общество не смогло справиться и с дальнейшей издательской деятельностью, и уже в 1774 году прекратило свое существование.

Новиков опять стал единоличным  издателем. В 1773–1774 гг. он самостоятельно издал ряд книг, как, например, сочинения Феофана Прокоповича, «Краткая повесть о бывших в России самозванцах» М.М. Щербатова, и др. Лично, без поддержки издательского Общества, предпринял он издание и такого объемного труда, как «Древняя Российская Вивлиофика, или Собрание разных древних сочинений, как-то: Российские посольства в другие государства, редкие грамоты, описание свадебных обрядов и других исторических и географических достопамятностей и многие сочинения древних российских стихотворцев в 10 томах». Это издание было осуществлено в течение 1773–1775 гг.

Н.И. Новиков хорошо понимал  важность изучения прошлого русского народа и истории России. В предисловии  к «Вивлиофике» он указывает, что  многие читатели «с великим любопытством читать будут описания некоторых обрядов, в сожитии предков наших употреблявшихся; с не меньшим удовольствием увидят некое начертание нравов их и обычаев и с восхищением познают великость духа их, украшенного простотою. Полезно также знать нравы, обычаи и обряды древних чужеземских народов, но гораздо полезнее иметь сведения о своих прародителях».

«К тебе обращаюсь  я, любитель Российских древностей, для  твоего удовольствия и познания предпринял я сей труд: ты можешь собрать  с сего полезные плоды и употребить их в свою пользу».

Изданием «Древней Российской Вивлиофики» Новиков положил  начало научной систематизации исторических материалов. В Вивлиофике впервые  были опубликованы многие неизвестные  до того времени исторические документы  о жизни и деятельности выдающихся государственных деятелей Древней Руси, грамоты русских удельных князей, наказы воеводам, договорные грамоты с новгородцами, документы о русских посольствах за границу, например: «Описание посольства стольника и наместника Боровского Петра Ивановича Потемкина, отправленного от царя Алексея Михайловича в 1667 году в Испанию», «Список посольства стольника и наместника Переславского Ивана Ивановича Чемоданова в Венецию в 1656 году». В издании помещены и материалы общего характера, как, например, «Записки о Сибири», «Грамота о строении первого в России корабля, именуемого «Орел»; «Сказка о Стеньке Разине 1672 года» (манифест царя о крестьянском восстании» и другие исторические материалы.

За три года вышло 10 частей «Вивлиофики». Впоследствии, в 1788–1791 гг. Новиков выпустил «вновь исправленное, умноженное и в порядок хронологический по возможности приведенное издание «Вивлиофики» в 20-и частях.

После этого Академия наук стала выпускать «Продолжение Российской Вивлиофики». Издание это  длилось до 1802 года. В 1894 году первое издание «Вивлиофики» (1773-1775 гг.) было переиздано земской публичной библиотекой в г. Мышкине Ярославской области.

«Российская Вивлиофика»  оказала большое влияние на развитие исторической науки и не потеряла своего значения до наших дней.

С целью ознакомления русского общества с жизнью и бытом Древней Руси Новиков издал и другой труд - «Древняя Российская Идрография, содержащая описание Московского государства рек, притоков, озер, кладезей и какие на них города и урочища, и на каком они расстоянии». Это был ценный памятник русской исторической географии, который потом несколько раз переиздавался.

В 1776 году Новиков наметил  к изданию сборник исторических материалов «Сокровища древностей Российских», но это издание, к сожалению, не вышло. Возможно, оно было заменено книгой «Повествователь древностей Российских, или Собрание разных достопамятных записок, служащих к пользе истории и географии Российской». Материалы этого сборника позже были включены целиком во второе издание «Древней Российской Вивлиофики», выходившего в 1788–1791 гг. В 1776 году были, кроме того, изданы: «История о невинном заточении ближнего боярина Артамона Сергеевича Матвеева» и первая часть «Скифской истории» (история татар и турок), написанная в конце XVII века Андреем Лызловым. Все эти труды прививали русским читателям любовь и интерес к историческим знаниям. В этом же году была издана «Илиада» Гомера в переводе Петра Екимова и «Жизнеописание двенадцати цезарей» Светония в переводе М. Ильинского.

В 1777 году Новиков предпринял еженедельное периодическое издание «Санкт–Петербургские ученые ведомости». Это был по преимуществу библиографический журнал, в котором печатались рецензии на литературные и научные новинки, объявления о выходе в свет различных книг. Журнал этот, однако, большого успеха не имел. Всего вышло 22 номера «Ведомостей» вместо предполагавшихся 52-х. Возможно, что и сам Новиков охладел к этому изданию, так как в сентябре 1777 года он начал издавать масонский журнал «Утренний свет». Это и было началом нового этапа в деятельности Новикова.

Масонский период. Деятельность Н.И. Новикова протекала в весьма напряженный период истории России. В эпоху царствования Екатерины II резко обостряются классовые противоречия. Уже сам по себе созыв Комиссии нового уложения явился ярким свидетельством назревшей необходимости разрешения социальных проблем и прежде всего проблемы крепостничества. Это была вынужденная попытка правящей дворянской верхушки замаскировать тяжелое положение страны, придать хоть какую-то видимость порядка хаотическому произволу и беззакониям.

Как известно, такая попытка  не увенчалась и не могла увенчаться успехом. Несмотря на строгий отбор  депутатов Комиссии, обсуждение и  диспуты в ней явственно обнаружили всю сложность и непримиримость сословных интересов и особенно взглядов на разрешение крестьянского вопроса. И уже в 1768 году правительство, воспользовавшись в качестве предлога начавшейся войной с Турцией, распустило Комиссию нового уложения.

В 1773–1775 гг. произошло  восстание под предводительством  Емельяна Пугачева. Оно потрясло основы феодально-крепостнического строя России. Это был поворотный момент в жизни страны: происходит известная консолидация дворянского класса, вершителем судеб становится Г.А. Потемкин, фаворит Екатерины II, вошедший в историю и как искусный полководец, и как инициатор так называемых «потемкинских деревень». Начинаются суровые преследования всех проявлений оппозиционных настроений по отношению к помещичье–дворянскому правительству. Значительная часть дворян, напуганная событиями, ищет забвения от суетной, беспокойной повседневной жизни в различных масонских ложах и братствах, в проповеди учений о самоусовершенствовании и смиренномудрии.

Масонские ложи были известны в России издавна, с первых десятилетий XVIII века. Но особенно распространилось масонство после восстания Пугачева. Оно было своеобразной формой выражения кризиса дворянских «верхов». И не случайно главную роль в масонских ложах играли представители высшей знати и царедворцы. Масонство (от франц. franc macon - вольный каменщик) - религиозно-этическое движение, возникло в начале XVIII в. в Англии, распространилось во многих странах, в т.ч. и в России. Масоны стремились создать тайную всемирную организацию с утопической целью объединения человечества в религиозном братском союзе. Масонство нередко использовалось в политических целях.

В масонство оказался вовлеченным и Новиков. Забегая  вперед, можно упомянуть, что, согласно показаниям в Шлиссельбургской крепости в июне 1792 года Новиков вступил  в масонство (английского типа) в 1775 году «не по собственному исканию, но по приглашению».

Благодаря своим блестящим  способностям, старанию и энергии  Новиков сделал быстрые успехи в  познании таинств и ритуала масонских  «градусов» и «степеней» и уже  в 1776 году стал во главе ложи «Латона», принадлежащей к масонству немецкого толка, введенному в России бароном Рейхелем. В масонстве Новиков искал высших идеалов нравственности и человеколюбия. Масонство казалось ему спасением, убежищем от острой политической борьбы и суетной действительности, в нем он видел возможности для мирного и безболезненного достижения общественного благоденствия и культурной жизни нравственно-воспитательными средствами.

Однако в действительности высокопарные разглагольствования  масонских заправил о нравственном долге и самоусовершенствовании прикрывали их далеко идущие политические цели. В своих показаниях в тюрьме Новиков рассказывает, как глава ложи розенкрейцеров (так называемых «братьев золото-розового креста) Рейхель cо слезами на глазах уверял его, что «всякое масонство, имеющее политические виды, есть ложное».

Новиков поверил лицемерным вывертам ловкого ханжи и не знал, что этот «свободный каменщик храма  Соломонова» (как называли себя розенкрейцеры) пытается осуществить через подчиненные  ему масонские ложи политические интриги прусского короля Фридриха–Вильгельма и его министров. Новиков не подозревал, что и близкий к нему известный масон Шварц также причастен к этим политическим интригам. Излишнее доверие Новикова к масонским «братьям» впоследствии и погубило его.

Политические интриги, примешавшиеся к деятельности масонских лож, явились в дальнейшем главными доводами, на которых основывалось обвинение Новикова в злоумышлении против Екатерины II.

В 1778 году Новиков ездил  по масонским делам в Москву по приглашению куратора (попечителя) Московского университета М.М. Хераскова, известного писателя и видного масона, от которого он «слышал многократно неудовольствие на университетскую типографию». Ознакомившись подробно с положением дел, Новиков решил взять типографию в аренду. В апреле 1779 года был заключен контракт, согласно которому: 1) университетская типография поступила в аренду к Новикову на 10 лет; 2) Новиков обязывался платить университету ежегодно 4500 рублей; 3) все типографские служители поступали в полное распоряжение арендатора и получали от него содержание.

Вместе с типографией  в распоряжение Новикова перешли  университетская книжная лавка  и издание газеты «Московские  ведомости». Когда потом у Екатерины II возникло подозрение в подкупе  при аренде типографии, Новиков писал в своих показаниях, что при заключении контракта «пристрастного пособия или взяток и тому подобного не было, да и быть не могло, потому что университет едва ли имел половину сего дохода. И сие все начальники университета свидетельствовали, что кондиции мои университету были весьма прибыточны. Похлебственного же интересного пособия не было никакого ни от кого».

«Новиковское десятилетие». С переездом Новикова в Москву весной 1779 года начался новый знаменательный период его издательской и просветительской деятельности, вошедший в историю культурного развития России, по выражению историка В.О. Ключевского, как особое «Новиковское десятилетие» (Ключевский Василий Осипович (1841-1911) - русский историк, академик Петербургской АН, почетный академик (1908), автор многих трудов по истории России). Типография университета помещалась в здании над Воскресенскими воротами (в нынешнем проезде Государственного Исторического музея). Здесь поселился и Новиков. По дошедшим сведениям, типографию он принял в крайне запущенном состоянии: оборудование было очень изношено, шрифты однообразны и неполны, рабочие мало обучены. В течение года, благодаря стараниям Новикова, типография была полностью реконструирована и могла, по свидетельству современников, конкурировать с лучшими типографскими предприятиями Европы. Во всяком случае она стала лучшей типографией в России.

Новикову удалось значительно  улучшить и распространение книг. В 1775 году во всей Москве, по свидетельству  Н.М. Карамзина, были только две книжные  лавки, ежегодный оборот которых едва достигал 10 000 рублей. А уже в начале 1780–х гг. обороты книжной торговли достигли многих десятков тысяч рублей.

В 1780 году при университетском  книжном магазине, помещавшемся у  Газетного переулка, Новиковым была основана первая в Москве общедоступная библиотека-читальня. Новиков стремился распространять свои издания и в провинции. Он организовал книготорговлю в Архангельске, Богородицке, Вологде, Глухове, Казани, Киеве, Коломне, Полтаве, Пскове, Рязани, Риге, Симбирске, Смоленске, Тамбове, Твери, Туле и Ярославле и завел книжные лавки даже в некоторых селах. Пример Новикова вызвал сильное оживление книжной торговли в Москве и Петербурге.

Значительно улучшилось под редакцией Новикова издание  газеты «Московские ведомости». Прежняя, чисто официальная, казенная окраска газеты исчезла, состав сотрудников был обновлен. Помимо обязательного печатания в газете придворных и военных новостей, новый редактор стремился сообщать читателям разнообразные научные сведения, занимательные произведения и пр.; помещал переводы из иностранных изданий и, что более интересно, стал едва ли не впервые в России прибегать к предварительным заказам оригинальных статей и переводов для газеты. Газета стала неузнаваемой. Достаточно характерен тот факт, что число подписчиков с 600 уже вскоре, в 1780 году, возросло до 4000.

Но в газете нельзя было поместить всех материалов, с  которыми Новиков хотел ознакомить читателей. Поэтому он стал издавать ряд приложений к газете. Так, в 1780 году стал выходить известный сельскохозяйственный журнал «Экономический магазин» («Экономический магазин» - сельскохозяйственный журнал, издававшийся А.Т. Болотовым в 1780-1789 гг. Содержал полезные советы для земледельцев. Всего вышло 60 томов). Издавал журнал А.Т. Болотов (Болотов Андрей Тимофеевич (1738-1833) - русский писатель и естествоиспыта-тель, один из основателей российской агрономической науки; в 1780-1789 гг. издавал журнал «Экономический магазин»). Полное название журнала дает исчерпывающее представление о разнохарактерности материалов, которые в нем печатались: «Экономический магазин, или Собрание всяких экономических известий, опытов, открытий, примечаний, наставлений, записок и советов, относящихся до земледелия, скотоводства, до садов и огородов, до лугов, лекарств, врачебных трав и до других всяких нужных и небесполезных городским и деревенским жителям вещей. В пользу Российских домостроителей и других любопытных людей образом журнала издаваемый».

Журнал выходил вплоть до 1789 года, всего было издано 60 томов. В 1783–1784 гг. выходили «Прибавления к Московским Ведомостям», где помещались статьи по самым различным вопросам - искусству, литературе, истории, педагогике, географии и т.д. С 1785 года стал выходить первый русский детский журнал «Детское чтение для сердца и разума», главными сотрудниками которого были А.А. Петров и Н.М. Карамзин. До 1789 года вышло 20 частей этого журнала («Детское чтение для сердца и разума» - детский журнал, издававшийся Н.И. Новиковым в 1785–1789 гг. Всего вышло 20 частей).

В 1779 году издавался журнал «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета», где печатались преимущественно литературные произведения. В конце каждой части журнала помещались картинки модной дамской одежды, отсюда и название журнала. Всего вышли 4 части, первые две в Петербурге («Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета» - женский журнал, издававшийся Н.И. Новиковым в 1779 г. Всего вышло 4 части).

В течение четырех  лет (1782–1786) Новиков издавал еще  особый сборник переводов литературно-художественных произведений «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствие разума и сердца в праздное время, содержащие в себе как истории и повести нравоучительные и забавные, так и приключения веселые, печальные, смешные и удивительные». Всего вышло 12 книжек «Библиотеки». Наконец, в последние годы издания «Московских ведомостей» (1788–1789 гг.) выходил журнал «Магазин натуральной истории, химии и физики, или Новое собрание материй к сим трем наукам, заключающее в себе важные и любопытные предметы оных, равно как и употребление премногих из них во врачебной практике, в экономии, земледелии, искусствах и художествах». Редактировал журнал воспитанник «Переводческой семинарии» А.А. Прокопович-Антонский. Всего вышло 7 частей.

Одновременно Новиков издавал ряд масонских журналов: в 1779–1780 гг. «Утренний свет», ранее издававшийся в Петербурге; в 1781 г. «Московское ежемесячное издание», в 1782 г. «Вечерняя заря», в 1784 г. «Покоящийся трудолюбец». Выпущено было несколько многотомных сборников, которые были в сущности периодическими изданиями, как например: в 1784 г. «Магазин свободно-каменщический в 7 томах, а каждый том в 3-х частях состоящий»; в 1785 г. «Новая Киропедия, или Путешествия Кировы»; в 1785–1787 гг. «Размышления о делах Божиих, издание периодическое» и др.

Источники

   Информационный    вестник № 02 1999. СПб: "Медиа-Маркет" 1999.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.refcentr.ru/