Валютная система и валютные отношения

Содержание

Введение

1 Современные тенденции развития валютных отношений

2 Оценка современных  валютных проблем

3. Доллар, евро, юань, рубль, их положение на валютном рынке

4. Валютная ситуация в США, Евросоюзе и России

Заключение

Список использованных источников

Введение

Валютный рынок — это вся совокупность конверсионных и кредитно-депозитных операций в иностранных валютах, осуществляемых между контрагентами — участниками валютного рынка.

Валютные рынки можно классифицировать по следующим признакам:

1. По виду операций. Например, существует мировой рынок конверсионных операций (в нём можно выделить сегменты конверсионных операций типа евро/доллар или доллар/иена), а также мировой рынок кредитно-депозитных операций.

2. По территориальному признаку. Принято выделять следующие крупные рынки: европейский, североамериканский, азиатский. В них выделяют крупные международные валютно-финансовые центры: в Европе — Лондон, Цюрих, Франкфурт-на-Майне, Париж и т.д.; в Северной Америке — Нью-Йорк; в Азии — Токио, Сингапур, Гонконг. Можно говорить о существовании национальных валютных рынков (например, внутренний валютный рынок РФ), для которых свойственны те или иные валютные ограничения на покупку, продажу, кредитование и проведение расчётов в иностранной валюте [3, с. 91].

3. Как пересечение территориальных рынков и рынков по видам операций. Например, правомерно говорить о существовании европейского рынка долларовых депозитов или азиатского рынка конверсионных операций евро/японская иена.

Международные валютные рынки являются важнейшими звеньями мировой финансовой системы международных экономических отношений.

Рост валютных операций в мире проходит на фоне глобальных изменений в соотношении торговых и финансовых сделок. В общем объеме безналичных платежей доля платежей по сделкам на товарных рынках постоянно снижалась, а на финансовых рынках неуклонно росла. Большая часть платежей стала приходиться на валютные сделки. Их развитие обусловливалось процессами либерализации национальных валютных рынков и интернационализации мирового хозяйства.

По этой причине необходимо говорить об актуальности исследования проблем современной валютной системы.

1 Современные тенденции развития валютных отношений

Национальные валютные рынки существуют во всех странах с развитой рыночной экономикой. По мере развития национальных рынков и их взаимных связей сложился единый мировой валютный рынок. Он включает в себя мировые, региональные, национальные (местные) валютные рынки. Эти рынки различаются по объемам, характеру валютных операций и количеству валют, участвующих в операциях. Мировые валютные рынки концентрируются в мировых финансовых центрах.

В начале 90-х годов около половины международных валютных сделок осуществлялось на трех мировых валютных рынках: Лондонском, Нью-Йоркском, Токийском [2, с. 53].

Ведущим финансовым центром является Лондон, занимающий первое место в мире по валютным, депозитным и кредитным операциям. Только ежедневный объем сделок с валютой в английской столице приближается к 500 млрд. долларов.

Наиболее объективным показателем является доля международных финансовых операций, проходящих через финансовый центр.  Лондон по этому показателю занимает 31 % рынка, практически вдвое опережая своего ближайшего конкурента – Нью-Йорк. Лондон является лидером и по такому показателю, как присутствие иностранных банков.  На втором месте – Токио, на третьем – Нью-Йорк. Наконец, Лондон самый большой нетто-экспортер финансовых услуг – 8,1 млрд. долл. (1997 год). Второе место у Германии,  третье – США. Япония замыкает список из девяти крупнейших финансовых центров [3, с. 112].

Современным валютным рынкам присущи следующие основные особенности и тенденции:

усиление интернационализации валютных рынков на базе интернационализации хозяйственных связей, широкое использование электронных средств связи и осуществление операций и расчетов с ними; унифицированная техника валютных операций и расчеты, осуществляемые по корреспондентским счетам банков; распространение валютных операций с целью страхования валютных и кредитных рисков; спекулятивные и арбитражные операции, намного превосходящие валютные операции, связанные с коммерческими сделками. Число их участников резко возросло и включает в себя не только банки и транснациональные корпорации, но и другие юридические и физические лица; нестабильность курсов валют; преобладание трансграничных операций в общей массе заключаемых сделок, на которые  приходится от половины до трех четвертей ежедневного объема валютных сделок крупнейших центров; высокая концентрация валютных сделок. Около 2/3 сделок приходится на банки, 20 % – на иные финансовые институты (компании-диллеры по ценным бумагам, инвестиционные, паевые фонды и др.) и 16 % – на нефинансовые учреждения (включая отдельных крупных спекулянтов). При этом для банковского сектора характерен высокий уровень концентрации. В середине 90-х годов, например, в Нью-Йорке через 20 банков проходило 70 % оборота валютных сделок рынка, а в Лондоне – 68 %.

Валютные рынки обеспечивают оперативное осуществление международных расчетов,  взаимосвязь мировых валютных рынков с кредитными и финансовыми рынками.  С помощью валютных рынков пополняются валютные резервы банков, предприятий, государства. Механизм валютных рынков используется для государственного регулирования экономики, в том числе на макроуровне в рамках группы стран (например, ЕС).

2 Оценка современных  валютных проблем

Идея превратить рубль в одну из мировых резервных валют явно становиться навязчивой. Убедившись, что страны СНГ не горят желанием использовать рубль во взаимных расчетах и включать его в состав валютных резервов, российское политическое руководство стало проталкивать эту идею на уровне другого международного конгломерата. А именно – на уровне стран, включенных в очень странное объединение под аббревиатурой БРИКС.

Мы сейчас не собираемся обсуждать перспективы этого объединения, так как эта тема очень большая и требует отдельного разговора. Заметим только, что идея конгломерата почему-то стала восприниматься всерьез и зажила своей собственной жизнью. И в качестве одной из сторон этой жизни на свет божий вновь появилась мысль об использования рубля в качестве средства международных расчетов, правда, теперь уже в компании других валют, но такого же сорта и качества.

Мысль об использовании национальных валют в расчетах между странами БРИКС была озвучена во время проведения саммита этих стран в г. Санья на о.Хайнань в Китае. 14 апреля 2011 года. Президент России Дмитрий Медведев, отвечая на вопрос российских журналистов о процессе перехода стран БРИКС на национальные валюты, заявил, что «мы действительно говорили в узком составе, а до этого эксперты работали в отношении того, каким образом нам быстрее переходить на расчёты в национальных валютах».

Технически, идея использования в международных расчетах слабых национальных валют может быть реализована. Тем более, что мировой опыт таких расчетов уже имеется. В нашем случае они могли бы происходить следующим образом. Предположим, что у Китая перевес в торговле с Россией, но в тоже время дефицит в торговле с Индией. Но у Индии, в свою очередь, дефицит в торговле с Бразилией, ну, а у Бразилии дефицит в торговле с Россией. Тогда Россия оплачивает свой дефицит в торговле с Китаем рублями, Китай оплачивает полученными рублями свой дефицит в торговле с Индией, соответственно, Индия покрывает полученными от Китая рублями дефицит с Бразилией, а Бразилия, в свою очередь, перечисляет рубли России в оплату своего дефицита. В результате этой цепочки расчетов все взаимные платежи и взаимные задолженности погашены, а расчетная валюта возвращается к своему эмитенту и выходит из обращения. Потом эта схема повторяется, но с учетом того, что распределение дефицитов и профицитов во взаимной торговле между странами может быть уже другим.

Эффект от подобного рода зачета хорошо понятен. Взаимные требования между странами были погашены с использованием слабой валюты, а не сильной – доллара или евро. Сильные валюты остаются лежать в резервах стран-участниц взаимозачета, или в резервах их компаний-экспортеров, и это должно сильно снизить напряженность на их внутреннем валютном рынке. Особенно в тех странах, где твердая валюта часто бывает в дефиците.

Национальная валюта, которая используется в качестве средства платежа в этой схеме, может быть любой, так как расчеты между странами являются замкнутыми или, как их принято называть, клиринговыми. Соответственно, в обороте может быть «клиринговый рубль», «клиринговый юань» или «клиринговая рупия». Единственная связь этой валюты с мировым валютным рынком будет состоять в том, что страна-эмитент берется поддерживать курс клиринговой валюты неизменным по отношению к основным мировым валютам на протяжении определенного интервала времени, в течение которого происходят взаиморасчеты. Например, года.

При этом надо учесть, что одинаковые по своим размерам дефициты в торговле разных стран вряд ли будут частым явлением, поэтому стопроцентного зачета взаимных долгов в течение одного года не получится. Но тут можно договориться о том, что все расхождения могут быть покрыты твердой валютой или, страна, у которой оказался значительный излишек, который нельзя покрыть за один год, ждет еще год-другой, пока он не будет покрыт, и за это ожидание ей начисляют проценты.

Однако при практическом применении этой схемы расчетов возникают трудно преодолимые барьеры. Хотя в качестве расчетной может использоваться любая валюта, тем не менее, желательно, чтобы в обороте была валюта страны, имеющей максимальные объемы торговли с другими странами. И вот уже по этому критерию российский рубль никак не подходит, потому что объем торговли российских компаний с Индией и Бразилией очень небольшой, а с ЮАР – и вовсе ничтожный. За последние несколько лет российский экспорт в Индию колеблется в интервале от 1% до 2% от общего объема российского экспорта, а импорт – в пределах 1% от общероссийского импорта. Экспорт в Бразилию и ЮАР меньше одного процента, импорт из Бразилии – от 1% до 2% (это кофе, сахар, соя и белое мясо), импорт из ЮАР – десятые доли процента.

Соответственно, в сводках национальных статистических служб этих стран доля России такая же маленькая, и поэтому ее даже не выделяют в списке основных торговых партнеров, и относят в категорию «прочие». Поэтому, строго говоря, никакой потребности в использовании клиринговой валюты для расчетов с этими странами мы не испытываем, да и они, кстати, тоже. Неужели, в самом деле, мы не найдем $4 млрд. в год для оплаты импорта из Бразилии, $2 млрд. – для оплаты импорта из Индии, и $473 млн. для оплаты импорта из ЮАР? Конечно, найдем, особенно при нашем-то общем экспорте почти в $400 млрд. (данные за 2010 год).

Другое дело – наши отношения с Китаем. Показатели экономических взаимоотношений с ним несколько получше – российский экспорт в Китай составляет 5-6% от общего объема экспорта, а импорт – даже 17% (но это только в 2010 году; до этого он был 10-12%). В денежном выражении это $20 млрд. и $39 млрд. соответственно. Тут есть на чем экономить, однако, как нам представляется, для самого Китая подобного рода валютные эксперименты большого значения играть не будут. Опять же, для него ни Россия, ни Индия с Бразилией, ни ЮАР не являются основными торговыми партнерами. Для него это, прежде всего, США, Гонконг, Южная Корея и Япония, экспорт в которые превышает $200 млрд., а страны БРИС – это так, клиенты третьего уровня, обороты с которыми в несколько раз меньше.

В общем, с точки зрения экономии твердой валюты, предполагаемый эффект от использования вместо нее какой-нибудь слабой национальной валюты в расчетах между странами БРИКС будет небольшим. Товарооборот между участниками этого конгломерата незначительный, поэтому вводить в межстрановое обращение специальную расчетную валюту для его обслуживания большого смысла не имеет.

Однако это еще не все возражения. Следующий барьер, о который может споткнуться идея расчетов между странами БРИКС, состоит в том, что Россия пока не собирается продавать свои основные экспортные товары – нефть, газ и нефтепродукты – за слабые валюты. Нефть и газ Россия будет продавать только за твердую валюту, к которым валюты стран БРИКС не относятся. Поскольку эти три товарные позиции в российском экспорте играют основную роль, то исключение их из общего списка обмениваемых товаров сделает взаимный товарооборот еще меньше, а использование в расчетах национальных валют – еще менее эффективным.

И еще один барьер, гораздо более важный, чем все остальные – это распределение сальдо во взаимной торговле между странами БРИКС. Выше мы приводили условный пример того, при каких условиях могут осуществляться расчеты в слабой или клиринговой валюте. Основное условие – это наличие взаимных долгов, приблизительно одинаковых по своим размерам. Взаимные долги образуются как результат обмена товарами и услугами каждой страны с какой-нибудь другой и представляют собой т.н. торговое сальдо. У одной страны при торговле с другой может быть положительное сальдо, но при торговле с другой – отрицательное. И только при этом условии возможен зачет долгов клиринговой валютой.

К сожалению, торговля между странами БРИКС далека от этой идеальной конструкции. Например, в 2010 году у России было отрицательное сальдо в торговле с Китаем почти в $18,6 млрд., а у Китая, в свою очередь, отрицательное сальдо в торговле с Бразилией $13,6 млрд., и отрицательное сальдо в торговле с ЮАР – $4,0 млрд. И распределение взаимных долгов, и их суммы практически сходятся и это, вроде бы, дает основания для проведения зачета. То есть, если, например, Россия расплатиться с Китаем клиринговыми рублями на $18,6 млрд. (по курсу 30 руб./ $ это будет 558 млрд. руб.), то Китай получит возможность расплатиться с Бразилией на $13,6 млрд. и с ЮАР на $4,0 млрд., и у него еще немного останется. Но вот что будут делать дальше Бразилия и ЮАР, когда получат клиринговую валюту, не совсем понятно. Если бы у Бразилии было отрицательное сальдо в торговле с Россией, она смола бы использовать клиринговые рубли для его покрытия. Но у Бразилии торговое сальдо с Россией положительное, поэтому «закрыть» цепочку расчетов она не сможет. У ЮАР такая же ситуация, да и торговое сальдо исчисляется не десятками миллиардов, а сотнями миллионов долларов. То есть с этой стороны цепочка взаиморасчетов не работает.