Адекватность жилища и жилищная политика

АДЕКВАТНОСТЬ ЖИЛИЩА И  ЖИЛИЩНАЯ ПОЛИТИКА

Помимо насущной необходимости  располагать комплексом более или  менее однозначных и сопоставимых на межгосударственном уровне определений  и других формализованных критериев, характеризующих качество жилища - важнейшего для развития человечества фактора, также осознание непродуктивности навязывания потребителям с весьма различающимися потребностями излишне  детализированных, жестких и всеобщих стандартов, подтолкнули разработку в лоне ООН и введение в международный  оборот понятия "адекватное жилище".

Оно на качественном уровне описывает интегральную совокупность более конкретных параметров и свойств, предопределяющих потребительское  качество жилья. Некоторые из них  можно измерить техническими средствами и рассматривать полученные количественные данные, отдельные характеристики целесообразно  оценивать с помощью вдумчиво выбранного ряда статистических показателей, а для остальных, как правило, достаточно установить факт наличия-отсутствия, для чего наилучшим средством  выступает метод социологических  опросов.

В сочетании с понятием "достаточное жилище", терминологическое  словосочетание "адекватное жилище" в целом неплохо для практических целей на качественном уровне описывает  требования к жилищу в соответствии с пресловутыми "международными стандартами", то и дело мелькающими  в речах политиков и экспертов, но которых в действительности в  качестве стандартов или норм не существует. В приложении к жилищу речь должна идти о национальных и даже региональных нормативах, зависящих как от географических условий, так и от этнокультурных традиций.

В 1999 году (АСР N 4-5.99) мы вкратце  перечислили факторы, составляющие комплексное понятие "адекватности", имея целью представить вниманию политиков и профессиональных архитектурно-строительных и жилищно-коммунальных кругов чрезвычайно  плодотворную, как показала практика, точку зрения мирового сообщества на качество жилья, выработанную большим  количеством экспертов с разных континентов на основе обобщения  опыта десятков стран. Сразу следует  сказать, что взгляд мирового сообщества на жилище как фундаментальную категорию, определяющую качество жизни и входящую в перечень основных естественных прав человека, несравненно более широкий  и системный, нежели у правительства  нашей страны, в какую бы эпоху  мы его не рассматривали - при правлении  Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина  или нынешнего президента.

Цели, провозглашавшиеся у нас в стране последние полвека при строительстве жилищ, были сугубо утилитарными и фактически не отличались от целей, ставившихся при строительстве коровников или заводских цехов. Суть их состояла в создании наиболее дешевыми способами минимально приемлемых условий, обеспечивающих некоторый минимум производительности труда в процессе выработки запланированной в "центре" продукции, а также воспроизводство рабочей силы. Как показала реальная практика, важнейшая со всех точек зрения функция воспроизводства населения в жилищах, разработанных "передовой" советской архитектурно-строительной и санитарно-гигиенической наукой, перестала выполняться, что привело в конце XX века к ускоряющейся депопуляции и демографической катастрофе. Этот, как говорится, медицинский факт безоговорочно подтверждает, что изначально цели ставились не вполне верно, да и методы использовались порочные.

Неоднократные тотальные  провалы государственной жилищной политики, гораздой только на обещания, ничему не научили ни политиков, ни специалистов, многие из которых до сего дня продолжают восхвалять "хрущобы", приведшие крестьянство к ликвидации, общество к разложению, а народ - к вырождению, и ратуют за их повторение, сервируя эти антигуманные идеи модными сегодня словами о социальности. Так, президент Союза архитекторов России Ю.П. Гнедовский предлагает, по существу, реанимировать политику "хрущобизации", говоря в публичных речах о том, что "для социального жилья можно было бы выработать специальные (!) проекты, сделать его экономичным, действительно доступным. Таким социальным жильем в нашей стране в свое время были хрущевские пятиэтажки". Ему вторит вице-президент Союза московских архитекторов Н. Павлов: "...при Хрущеве была сделана попытка реализации первой жилищной программы, после чего большая часть населения переселилась в комфортные, по тем временам, условия и была создана огромная производственная база индустриального домостроения."

Продекларированные позиции  высших руководителей архитектурной  корпорации, куда должны входить, вроде  бы, профессионалы, то есть люди разбирающиеся в предмете своей деятельности, свидетельствуют о том, что они либо находятся в плену у пропагандистских мифов и поэтому не способны отличить хорошее, то есть достаточное и адекватное, жилье от непригодного для полноценной жизни, либо, сознательно работая на политиков, презирающих собственный народ, выдают хрущевскую жилищную программу за первую в советской истории, что, кстати, не соответствует действительности, а также без зазрения совести называют хорошим такое жилье, которое население совершенно не зря прозвало уничижительным словом "хрущобы", таким образом точно и честно, в отличие от профессионалов, оценив его качество.

Жилища в так называемых "сталинских" домах, построенных  в 1930-50-х годах, имеют несравненно  большую просторность, высокие потолки  и обладают другими существенными  преимуществами по сравнению с жильем в домах "индустриального" домостроения, включая возводившиеся в 1980-90-х  годах многоэтажки "улучшенных" серий. Недаром квартиры в "сталинских" домах всегда ценились на рынке выше всех остальных типов жилища вплоть до последних лет, когда с ними начали конкурировать так называемые "элитные" дома, приближающиеся в  некоторых случаях по своим параметрам объема жизненного пространства, комфортности и потенциала реализации потребностей к европейским и даже американским образцам.

Имея перед глазами  дореволюционные доходные дома и "сталинки", а также зачастую лично проживая в квартирах, построенных до наступления эры массового железобетонного домостроения, искренне утверждать, что "хрущобы" - это "комфортные по тем временам" жилища, могут только люди, парящие в заоблачных эмпиреях "для избранных" и никогда не испытывавшие на своей шкуре все "прелести" жизни вчетвером - впятером в малогабаритной двухкомнатной квартире с потолками высотой два с половиной метра, проходной комнатой, "гованной" и пятиметровой кухней. Для любого мало-мальски здравомыслящего человека очевидно, что даже традиционной русской деревенской избе "хрущоба" проигрывает по всем параметрам, кроме, пожалуй, возможности ежедневно, не топя бани, поплескаться горячей водой, "централизованно" текущей из крана, но скукожившись при этом в "сидячей" ванне-недомерке.

Насколько многие российские архитекторы оторваны, с одной  стороны - от реальных нужд народа, а  с другой стороны - от правильного  понимания своей миссии, можно  судить не только по качествам построенных  жилищ, но и по выступлениям архитектурных "вождей", которые, хотят они  того или нет, формулируют и формируют  позицию, систему ценностей, а также  устанавливают меру социальной ответственности  за результаты профессиональной деятельности для всех членов корпорации. Так например, член Совета Московского союза архитекторов А. Кафтанов считает, что "в России опять пытаются изобрести велосипед. Сорок пять лет мы пользовались системой домостроения, основанной на французском опыте. Почему же сейчас нельзя обратиться к опыту зарубежных стран, к тому же Международному союзу архитекторов? Существует же ряд разработанных программ по так называемому жилью для бедных, программы индустриального домостроения, которые вполне можно взять за основу."

Не стоит сейчас затевать дискуссию о том, французский  или чей-то иной опыт был использован  в пресловутой "борьбе с украшательством  и излишествами", которая велась методом внедрения ущербной архитектуры, стимулирующей дегенерацию населения, где Хрущев безусловно был только озвучивателем идей, но отнюдь не их генератором. Такой спор сегодня имеет смысл исключительно для историческо-искусствоведческого исследования, однако в процитированном обращении к коллегам стоит обратить внимание на три знаковых момента.

Первый состоит в том, что предлагается искать решение  путем заимствования чужих плодов интеллектуального творчества за границей, а не в собственных мозгах. Похоже, что один из виднейших идеологов  отечественной современной архитектуры  сам отчаялся возлагать на них какие бы то ни было надежды. Кроме того, Международный союз архитекторов не занимается разработкой и воплощением в жизнь программ социального жилищного строительства, а также слабоват в части распространения информации о таком опыте, поэтому искать там что-то конкретное и приложимое к российской практике - занятие малоплодотворное. Разумеется, не стыдно этого не знать, но безусловно стыдно давать совет обращаться в МСА, не зная, имеется ли там на самом деле искомое.

Второй момент заключается  в быстро укоренившейся - всего за пятнадцатилетний период, прошедший  с момента объявления о "переходе к капитализму", снобистской психологической  установке, которая уже воспринимается как сама собой разумеющаяся. Ее сущность выражается в том, что для  народа якобы нужны исключительно  программы строительства некоего  жилья для бедных, то есть неполноценного по тем или иным параметрам, как  будто, с одной стороны, российское общество ни на что более не способно, а с другой стороны - ничего другого наше население не заслуживает.

В общем-то отношение к народу как к быдлу имеет давние исторические корни, но только в наши дни социальная сегрегация перестала вуалироваться и, более того, начала культивироваться, что тут же проявилось в градостроительных и архитектурных решениях. По Конституции Российская Федерация провозглашена социальным государством, только наше правительство толкует социальность совсем иначе, чем это объяснялось при принятии Основного закона и как трактуют это понятие в "цивилизованных" странах. Забота о гражданах в жилищной сфере у нас получается весьма странная, примерно такая же людоедская, какой оказалась так называемая монетизация льгот или переход к страховой медицине.

Как считает С. Круглик, бывший глава Росстроя, ныне заместитель министра регионального развития РФ, нужно активнее строить социальное жилье и довести его долю до 16 процентов. А какой смысл этот высокопоставленный чиновник скрывает за терминологическим понятием "социальное жилье" становится ясно из его слов: "Мы наделяем людей имуществом, которое они не смогут содержать. Невозможно ездить на "мерседесе", если зарплата всего три тысячи рублей. Поэтому для каждой категории по уровню доходов будет свой жилищный фонд".

Концептуальная позиция, которую обнародовал С. Круглик, давно известна и имеет в мире устоявшееся наименование - социальный дарвинизм. Его сущность выражается в простых лозунгах: "Да погибнет слабейший!", "Выживают хищники и приспособленцы!". Не комментируя аморальность или, точнее говоря, имморальность социал-дарвинизма, необходимо отметить, что в человеческом социуме, как и в любом биотопе, должен соблюдаться принцип биологического разнообразия и сбалансированное существование всех типов организмов, а не только хищников и паразитов, иначе наступает общая деградация биоценоза и его гибель.

Политика, предполагающая заведомое  ухудшение условий жизни для  социально слабых, провозглашенная  С. Круг-ликом, предопределяет неизбежную деградацию российского социума, дальнейшую депопуляцию и социальные конфликты. Сравнивать же тесные железобетонные клетушки, которые строят у нас в стране для большинства населения, с "мерседесами" дозволительно жителю африканского бантустана или латиноамериканских фавел, но не руководителю высшего ранга, ответственному за решение жилищной проблемы. Современные квартиры в домах массовой застройки вряд ли можно сравнить даже с "жигулями", поскольку те свою главную задачу перевозки людей и грузов выполняют, а тесные жилища в многоэтажках свою главную задачу - хотя бы простое, а не расширенное воспроизводство населения - не выполняют.

Но важнее игры с образными  сравнениями стоящая за ними сущность: если подавляющая часть населения не имеет возможности содержать убогую квартиру, в два-пять раз более тесную, чем в странах ОЭСР, то в этом нет вины граждан, но налицо вина правительства, не способного так организовать хозяйственную жизнь в стране, чтобы доходов у всего населения, кроме, может быть, самых обиженных судьбой, хватало на полноценную жизнь, в том числе - на содержание на самом деле достаточного и адекватного жилья, а не отечественных типовых пародий на него.

Кроме того, публично заявленная в качестве руководящего принципа пространственная сегрегация граждан, основанная на социальной сегрегации по доходам, фигурирующая в  роли краеугольного камня современной  российской жилищной политики, выглядит совершенно чудовищно на фоне политики, проводимой в большинстве стран  мира и направленной на сглаживание  любыми методами социальных противоречий - в том числе большой разницы  в доходах, при регулировании  ситуации не только экономическими, но и внеэкономическими, то есть проклятыми у нас "командно-административными" методами. К сожалению, антигуманный в своей сущности процесс маргинализации населения и геттоизации застройки протекает в России одновременно с совершенно противоположной уравнительно-демократической тенденцией, которую демонстрируют так называемые "цивилизованные" страны.

Третий момент выражается в неизбывном преклонении перед  Западом, вбиваемом в головы архитекторов со студенческой скамьи и в большинстве  случаев даже не замечаемом ими. Игнорирование  очевидно хорошего, заслуживающего подражания, и тяга к уродливому и крикливому - это несомненный признак болезненности всего российского общества и его фундаментальной, или, как модно нынче выражаться, системообразующей опоры - сферы образования и просвещения. Интересно, что благостный пиетет современных "западников" выражается отнюдь не перед достижениями в социальной сфере и зрелыми демократическими институтами, за что западные страны действительно заслуживают искреннего уважения, но перед сомнительными, омерзительными и прочими бесталантными "произведениями" так называемого современного искусства, давно выродившегося в одну из форм пропаганды, скрещенной с шоу-бизнесом.

Вместо того, чтобы с помощью собственных мозгов изучить жилищную проблему и разработать оптимальные для российских условий пути ее решения, снова предлагается перенимать зарубежные концепции, хотя предыдущее заимствование французского опыта завершилось тотальным провалом. Логика и простой здравый смысл в таких рассуждениях не прослеживаются, зато в глазах большинства российских архитекторов декларирование соответствия мифическим общемировым стандартам и сопричастности только одному из многих направлений, по которым развивается мировой архитектурный процесс - модернистскому, оцениваются несравнимо выше, нежели соответствие реальным нуждам и чаяниям собственного народа. Вот и загоняют наше население до нынешнего дня для жизни и работы в пахнущие смердяковщиной бетонно-стеклянные коробки, поскольку на них, хотя и издавна, но нелегитимо, наклеен ярлык "современных" и "прогрессивных".