Антикризисное управление компанией

Так же выделяется проблема несовершенства центра основных интересов должника в принципе как критерия международной подсудности основного производства. Центр основных интересов должника не соответствует таким параметрам, как определенность, стабильность и соответствие коллизионной привязке, определяющей личный закон компании.

То есть в правоприменение «центра основных интересов должника», отрицается необходимость его использования в качестве критерия разграничения компетенции судов различных государств по возбуждению основного производства, и о его неприемлемости для модели правового регулирования трансграничной несостоятельности с участием РФ, в том числе и для ЕврАзЭС.

Если рассмотреть информацию по материалам судебной практики РФ (дело компании «Калинка Трейд Апс», дело «Национальной атомной энергогенерирующей компании «Энергоатом» и др.), то можно отметить, что использование российским законодателем и правоприменителем теории территориальности.

При этом демонстрируются неэффективность данной концепции и созданный ею дисбаланс публичных и частных интересов с явным перевесом в пользу защиты первых. Это проявляется в раздробленности правового регулирования несостоятельности одного и того же должника (дело «Национальной атомной энергогенерирующей компании «Энергоатом», в отношении которой было возбуждено дело о банкротстве определением Хозяйственного суда г. Киева, но данное определение не было признано на территории РФ на законных основаниях и, соответственно, не породило правовых последствий), длительности рассмотрения дел (в ряде случаев 3 года и более), отсутствии предсказуемости регулирования для кредиторов и др.

В некоторых судебных решениях уже прослеживается попытка правопрменителя использовать принципы универсализма (дела «Калинка Трейд Апс»).

В РФ действуют нормы о подсудности территориального производства (ст. 33 Закона о банкротстве), но не создано нормы о международной подсудности основного производства по делу о трансграничной несостоятельности, т.е. на сегодняшний день проблема разграничения компетенции судов различных государств не решена.

Таким образом зарубежный опыт позволяет говорить о необходимости разработки универсальной модели регулирования трансграничной несостоятельности с участием РФ, в том числе для государств ЕврАзЭС, основанной на концепции основного производства (модифицированного универсализма), причем наиболее эффективным критерием международной подсудности основного производства для модели регулирования трансграничной несостоятельности в рамках единого пространства ЕврАзЭС будет критерий инкорпорации должника. Его использование должно быть сопряжено с унификацией коллизионной привязки для определения личного закона юридических лиц на основе теории инкорпорации, и предпосылки для чего уже созданы. В связи с чем использование критерия инкорпорации в качестве критерия разграничения компетенции судов по возбуждению основного производства при трансграничной несостоятельности видится обоснованным и перспективным.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатом исследования можно сделать следующие выводы: к настоящему времени общепризнанным термином, получившим официальный международный статус в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, является «Трансграничная несостоятельность» («Cross-Border Insolvency»). Все подходы к определению критериев трансграничной несостоятельности можно свести в две категории: формально-правовую и содержательную. Формально-правовой подход применен в Типовом законе ЮНСИТРАЛ о трансграничной несостоятельности.

Что касается содержательных подходов к критериям трансграничной несостоятельности, то следует упомянуть два из них. Более узкий подход состоит в том, что «несостоятельность приобретает международный характер, когда активы несостоятельного должника находятся в пределах нескольких национальных юрисдикций».

Более широкий содержательный подход использует в качестве критериальных показателей трансграничной несостоятельности три ключевых элемента дел о несостоятельности, – активы должника, кредиторов должника и самого должника, – а также их распределение по разным юрисдикциям. В самом общем виде этот подход предусматривает четыре ситуации (критерия), когда несостоятельность приобретает международный характер (то есть становится трансграничной).

1. Активы несостоятельного должника находятся в пределах нескольких национальных юрисдикций (этот критерий совпадает с приведенным выше).

2. Кредиторы несостоятельного должника принадлежат к нескольким национальным юрисдикциям.

3. Акционеры/участники должника принадлежат к нескольким национальным юрисдикциям.

4. Хотя бы два из трех ключевых элемента дела о несостоятельности, – либо активы должника, либо его кредиторы, либо должник (каждый из них – в совокупности), – находятся в пределах разных национальных юрисдикций.

Каждый из этих случаев требует применения той или иной международной правовой системы несостоятельности, которые в первом приближении также можно разделить на отдельные категории.

1. Системы, позволяющие обеспечить сотрудничество между юрисдикциями при наличии нескольких одновременных процессуальных действий о неплатежеспособности в разных странах («Параллельные системы»).

2. Системы, предусматривающие первичное судопроизводство в одной стране, но при определенных обстоятельствах допускающие вторичное (вспомогательное) судопроизводство в другой стране (странах) («Первичная система»).

3. Системы, обеспечивающие централизацию судопроизводства по делам о несостоятельности в одной юрисдикции и не допускающие вторичного, или вспомогательного, судопроизводства («Основные системы»).

Параллельные системы обладают рядом преимуществ. Они могут использоваться для сохранения имущества несостоятельного должника в случаях, когда кредитор неправомерно или преференциально накладывает арест на имущество на территории одной юрисдикции и не соглашается добровольно передать имущество должника зарубежным представителям на территории другой юрисдикции. К числу недостатков Параллельных систем относятся сложное управление недвижимостью и высокие административные расходы на осуществление процессуальных действий в нескольких странах, что сокращает имущество, которое можно распределить между кредиторами.

Первичные и основные системы лишены недостатков, присущих Параллельным системам. В основе Первичных и Основных систем лежит централизация управления большинством, если не всеми исками в рамках одной юрисдикции, что позволяет сохранить имущество и обеспечить одинаковое отношение ко всем кредиторам, независимо от их национальной принадлежности.

Главные задачи международных правовых систем по несостоятельности заключаются в устранении несправедливости и неудобств, связанных с межюрисдикционными делами, и в углублении принципа универсальности.

Как Первичные, так и Основные системы должны создаваться на базе конвенции или договора, поскольку они подразумевают единство управления одной юрисдикцией имуществом несостоятельного должника при помощи и поддержке других юрисдикций. Другие юрисдикции добровольно передают Первичной или Основной юрисдикции контроль большей частью процессуальных действий по делам о несостоятельности. Хотя введение Первичной или Основной системы имеет много практических преимуществ, оказалось, что переговоры о необходимых для этого конвенциях и договорах чрезвычайно сложны по ряду причин.

1. В переговорах не заинтересованы Правительства тех стран, где правовые режимы по несостоятельности de jure или de facto предусматривают приоритет государства перед другими кредиторами или где государство может изъять свою долю задолженности вне правового поля законодательства о банкротстве.

2. В переговорах не заинтересованы многонациональные корпорации и кредитные институты, поскольку для них факторами извлечения дополнительной прибыли (в условиях экономического подъема) или спасения (в условиях спада) как раз и являются различия и автономность юрисдикций разных стран, в том числе правовых режимов несостоятельности.

3. Чрезвычайно затрудняют переговоры о конвенциях и договорах существенные различия в национальных законодательствах о несостоятельности, особенно в части ранжирования кредиторов по приоритетности возмещения требований; Правительства крайне неохотно уступают юрисдикцию в области законодательства о несостоятельности, если это грозит ущемлением интересов внутренних кредиторов или если государственная политика в вопросах несостоятельности совершенно не соответствует международным требованиям и принципам.

4. Мешает переговорам недоверие Правительств разных стран друг к другу и к международным институтам, неготовность идти не компромиссы.

5. Концепция «центр основных интересов» (далее – ЦОИ) лежит в основе определения государства, в котором открывается основное производство по делу о трансграничной несостоятельности, а значит, и определяет право, применимое к производству по делу о несостоятельности, открываемому в том или ином государстве, где должник имеет ЦОИ. Оптимальным признаком, используемым при определении ЦОИ должника – юридического лица, является место нахождения исполнительного органа должника. В случае несостоятельности должника, имеющего активы в различных государствах, равно как и осуществляющего свою деятельность в различных государствах, при применении этого подхода учитывается критерий очевидности: кредиторам очевиден ЦОИ должника в силу знания ими государства – места нахождения исполнительного органа, исходя из учредительных документов, сведений торгового реестра или реестра юридических лиц, а также общей информации о должнике.

6. Материально-правовые нормы, определяющие ЦОИ должника, должны носить императивный характер. Придавая императивный характер положениям законодательства о трансграничной несостоятельности, определяющих, в частности, место открытия основного производства по делу и вопросы применимого к соответствующим отношениям права, законодатель исключает возможность возникновения ситуации, когда должник или кредиторы пытаются выбрать наиболее подходящую для удовлетворения их интересов юрисдикцию.

7. Представляется целесообразным дополнить национальное законодательство государств, в том числе и Российской Федерации, четким понятием ЦОИ должника, определив, что в качестве такового понимается место нахождения исполнительного органа должника. Законодателю необходимо включить и иные вспомогательные признаки позволяющие открыть основное производства по месту нахождения большей части активов должника или по месту образования юридического лица, несмотря на основополагающий признак места нахождения исполнительного органа должника. Вспомогательные признаки, такие как место регистрации компании, место нахождения наибольшей части активов должника, место ведения основной деятельности, позволят наиболее квалифицированно определить ЦОИ должника.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.      Ануфриева Л.П. Трансграничные банкротства в международном частном праве // Международное частное право: в 3-х т. Том 3. Трансграничные банкротства. – М.: «ЮНИТИ», 2006. – 265 с.

2.      Горюнова И.М. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс: Учебник. - М., 2004. – 263 с.

3.      Зарубежная практика антикризисного управления: учеб. пособие / под ред. проф. А.А. Ряховской. - М.: Магистр: ИНФРА-М, 2010. – 310 с.

4.      Жильцова Е.В. Определение международной подсудности по делам о трансграничной несостоятельности юридических лиц: международно-правовое регулирование / Е.В. Жильцова / Проблемы развития юридической науки и российского законодательства: тезисы докладов юбилейной научной конференции, посвящ. 90-летию Перм. гос. ун-та и юрид. ф-та (г. Пермь, Пермский гос. ун-т, 11-12 окт. 2006 г.). – Пермь, 2007. – С. 85-89.

5.      Мохова Е.В. Некоторые проблемы российской судебной практики по делам о трансграничной несостоятельности /Е.В. Мохова /Современное законотворчество и правоприменение: тезисы докл. междунар. науч-практ. конф., посвящ. 60-летию юрид. ф-та Перм. гос. ун-та (г. Пермь). - Пермь, 2008. – 630 с.

6.      Мохова Е.В. Центр основных интересов должника (COMI-стандарт) как критерий базовой страны должника: опыт европейской модели правового регулирования трансграничной несостоятельности: монография / Е.В. Мохова. - Пермь, 2007. – 233 с.

7.      Кулешов В.В. Унификация правового регулирования трансграничной несостоятельности в рамках ЮНСИТРАЛ // Московский журнал международного права. 2001. - №3. – С. 51

8.      Леонтьева Е.А., Бахин С.В. Международно-правовая унификация регулирования трансграничной несостоятельности // Журнал международного частного права. 2001. - №4. – С. 58

9.      Летин А.Б. Трансграничная несостоятельность как объект науки международного частного права // Государство и право. 2003. - №8. – С.97-99

10. Мохова Е. В. Модификации традиционных доктрин правового регулирования трансграничной несостоятельности юридических лиц: проблемы и перспективы реализации в международном праве / Е.В. Мохова //Вестник Пермского гос. университета Сер. Юридические науки. Вып. 8(13). Пермь, 2007. С. 102-109.

11. Панзани Л. Итальянское законодательство о трансграничном банкротстве // Государство и право. 2006. - №7. – С. 89

12. Панзани Л. Противоречия в вопросах юрисдикции судов при применении в Европе законодательства о трансграничных делах о несостоятельности: дело компании Eurofood // Государство и право. 2009. -№2. – С. 105;

13. Попондопуло В.Ф. Международное коммерческое право: Учебное пособие. - М.:ЮНИТИ, 2008. – 560 с.