Суд присяжных

Примечания:

1  Черниловский З.М. О реформе правосудия // Сов. государство и право, 1987. № 9. - С.79-86; Коган В., Панкратов В., Сокольский О. Суд народных представителей // Сов. юстиция. 1988. - № 10. - С.28-29.

2 Бойков А. О перспективах судебной реформы // Соц. законность. 1988. - № 9. - С. 19; Проблемы укрепления судейской независимости (Выступления А. Гравиной, П.Лупинской) // Сов. юстиция. 1990. - №4.-С. 10.

3 Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовного процесса. М, 1995. - С.342-351.

4 Боботов С.В. Буржуазная юстиция. Состояние и перспективы развития. - М., 1989.-С.42.

5 Селезнев М. Суд присяжных действует, но... // Законность, 1988. - № 4. - С.5.

6 Воскресенский В., Колышева Л. Количество склонно перерастать в качество // Государство и право, 1996. - № 12. - С.11-12.

7 Поддерживание обвинения в суде с участием присяжных заседателей // Законность,   Уилъям Бернем. Суд присяжных заседателей. М. - С. 11.

8 На момент размещения данной статьи на сайте, в Украине был принят новый Закон "О судоустройстве", который вступит в силу с 1 июня 2002 года, и который также предусматривает осуществление правосудия в Украине судом присяжных.

Осенью 2003 года исполнилось десять лет, как в  российскую судебную систему введен суд присяжных. За эти годы он нашел  и горячих сторонников, и яростных противников. Только с участием присяжных  заседателей российское правосудие станет по-настоящему беспристрастным - считают одни. Другие доказывают, что  такой суд малопригоден для России и представляет произвол неграмотных  в юридическом отношении людей. Прокурор М. Селезнев так и пишет: "Вследствие своей некомпетентности, иррациональности, подверженности сиюминутным  симпатиям и антипатиям, общественным страстям и популистским тенденциям этот институт с полным основанием... можно назвать антидемократическим  фактором в лоне демократии". Действительно  ли введение суда присяжных - ошибка? Насколько  оправдано привлечение присяжных, то есть простых обывателей, к процессу отправления правосудия? Между тем в России уже есть опыт использования такой формы правосудия. С 1866 по 1917 год присяжные заседатели участвовали в рассмотрении уголовных дел на большей части Российской империи. Поэтому представляется интересным не только вспомнить, как суд присяжных работал в XIX веке, но и попытаться на основе исторического опыта ответить на вопрос: приемлема ли для нас эта форма судопроизводства?  
История суда присяжных в нашей стране началась в 1866 году, когда его ввели в ходе реализации судебной реформы 1864 года - важнейшей части преобразований, проводимых в России в царствование Александра II. Неслучайно это правление вошло в историю эпохой Великих реформ. За короткий срок были проведены крестьянская, земская, городская, военная, финансовая, школьная, университетская, цензурная реформы.  
 
Судебная реформа явилась одной из наиболее назревших. Дореформенная судебная система, устроенная по сословному признаку (для каждого сословия особый суд), устарела до крайней степени и практически не справлялась со своими задачами. Правосудие отправляли люди, не имевшие юридического образования. Сама процедура судебного разбирательства была очень архаичной, например, не существовало устного судопроизводства. Судьи не допрашивали свидетелей, истцов, ответчиков, подсудимых и даже не видели их. Они лишь читали бумаги, составленные в полиции (если дело уголовное) или представленные сторонами (если дело гражданское). В зал суда не допускали не только публику и журналистов, но даже лиц, заинтересованных в рассмотрении дела, - ответчиков, истцов, подсудимых. Подсудимый не мог воспользоваться помощью адвоката: людей такой профессии в России попросту не существовало. О состязательности суда при этом не могло быть и речи. Подчас самое простое дело переходило из одной судебной инстанции в другую годами, обрастая ворохом бумаг, или, как говорили в народе, - "волочилось". Например, дело о краже из Московского уездного казначейства медной монеты на 115 тысяч, начатое в 1844 году, закрыли лишь в 1865-ом.  
 
Такое правосудие, антигуманное и антидемократичное, серьезно мешало экономическому развитию страны. Рост предпринимательства и торговли, а значит, и становление класса собственников не могли обойтись без правосудия, способного быстро и справедливо разрешать споры.  
 
20 ноября 1864 года были подписаны новые Судебные уставы, закрепившие такие передовые принципы судопроизводства, как всесословность, независимость суда от администрации, несменяемость судей и следователей, равенство всех перед судом. Процесс становился состязательным и гласным, обвиняемый получил право на защиту - создавалась отечественная адвокатура. А к рассмотрению уголовных дел, по которым могло быть назначено серьезное наказание (длительный срок лишения свободы, ссылка), стали привлекать присяжных заседателей.  
 
Институт присяжных заседателей впервые появился в Англии. Именно там и были выработаны основные принципы его участия в уголовном процессе, на которых строилась работа судов присяжных за рубежом, а позже до революции и в России. На тех же принципах в основном строится она повсюду и сегодня.  
 
Присяжные - обычные граждане (путем жребия отбирают 12 человек), приглашаемые в суд для рассмотрения уголовных дел. Вместе с судьями они участвуют в исследовании доказательств: слушают показания свидетелей, подсудимого, знакомятся с результатами экспертиз. Потом присяжные удаляются на совещание и решают "вопрос факта", то есть достаточно ли предъявлено суду доказательств, чтобы признать подсудимого виновным. Заседают присяжные отдельно от судей - это важнейшее условие их работы.  
 
Ставка делается на оценку весомости обвинения именно с точки зрения обычного здравого смысла, поэтому от присяжных и не требуется юридическое образование. В этом суть их подхода к делу: если обвинение представило суду столько доказательств, что даже обычный человек признает их весомыми, следовательно, обвинение обосновано. Затем по решению присяжных (оно называется "вердиктом") судьи определяют "вопрос права", то есть степень вины подсудимого, и назначают наказание.  
 
В наши дни присяжным заседателем в России может стать гражданин Российской Федерации старше 25 лет, но только если он не работник правоохранительных органов, не священнослужитель и не имеет непогашенной судимости. Ограничений по полу, национальности, вероисповеданию и образованию нет.  
 
Введению суда присяжных в XIX веке предшествовали бурные споры и дебаты, далеко не все были готовы (как, впрочем, и в наше время) представить себе такой суд в России. "Русский народ не способен к самоуправлению", - писала газета "День". Суд присяжных не подходит русскому человеку, утверждала она, так как он не образован и не в состоянии понять, что происходит в зале суда. Присяжные-крестьяне будут только говорить судьям: "Не знаем, кормилец" или "Как прикажете, ваша милость". Более того, некоторые приписывали русскому человеку особые правосознание и психологию - жалость даже к самому жестокому преступнику, когда того присуждали к плахе. Если в России ввести суд присяжных, считали его противники, то в судах станут выносить исключительно оправдательные вердикты.  
 
Против подобных утверждений решительно выступали передовые люди. Известный тверской либерал А. Унковский в нелегальном издании "Голоса из России" писал: "Говорят, что суд присяжных у нас в настоящее время невозможен, потому что народ недостаточно развит для этого учреждения. Я не понимаю этого возражения. Что значит недостаточно развит и какая нужна степень развития для наглядного суждения о факте по совести и здравому смыслу? Присяжным именно это одно только и нужно, а русский народ, конечно, не имеет недостатка ни в здравом смысле, ни в добросовестности". Профессор А. Чебышев-Дмитриев, соглашаясь с тем, что русский народ не так образован, как англичане или французы, добавлял: "Но не забудем, что и формы общественной жизни могут существенно улучшить народ, развить его. Медлить с улучшениями в судопроизводстве в ожидании той поры, когда народ дорастет до них - это все равно, что не давать ребенку книгу, пока он не выучится хорошо читать".  
 
Победу в конце концов одержали сторонники суда присяжных. Его вводили в России на тех же принципах, что действовали уже в Европе, таким же образом проводили и отбор присяжных. Конечно, XIX век был не столь демократичным, как наш, век XXI: в присяжные не допускали женщин, наемную прислугу, существовал имущественный ценз. (О нем следует сказать особо. Для лиц, побывавших на выборной службе, он не был обязателен, поэтому среди присяжных появилось много крестьян, и даже весьма бедных.) Так же, как в западных странах, в России не играли роль сословное происхождение, национальность, вероисповедание. Регламентируя права присяжных заседателей, Россия пошла дальше европейских стран: она предоставила им возможность задавать свидетелям вопросы.  
 
Два года потребовалось для того, чтобы подготовить новые суды к открытию. В 1866 году судебная реформа в России стала реальностью: в десяти центральных губерниях суды начали работать по-новому.  
 
Первые же процессы, проходившие с участием присяжных заседателей, опровергли мрачные прогнозы. Присяжные оказались не такими уж беспомощными. В первые годы министерство юстиции собирало у председателей и прокуроров окружных судов отзывы о ходе реформы. В них отмечалось, что присяжные хорошо справляются со своими обязанностями. Даже полуграмотные крестьяне оказались в состоянии самым внимательным образом выслушать стороны и принять здравое решение. Известный российский юрист А. Ф. Кони, имевший обширную практику, писал, говоря о всех годах своей работы: "я не могу указать ни одного решения присяжных, которое оставило бы в моей душе впечатление поруганной правды и оскорбленной справедливости".  
 
Напрасным оказалось и опасение, что российские присяжные станут оправдывать всех подряд. Хотя действительно оправдательных вердиктов было несколько больше, чем у их зарубежных коллег: от 25 до 35% всех вердиктов. Причины такого явления многогранны, но меньше всего оснований вести речь об особой психологии русского народа, о его жалостливости. Хотя, когда противники суда присяжных, рисуя яркие картины из быта дореформенной России, говорили, что осужденных в Сибирь провожают слезами не только родственники, но и случайные прохожие, они мало грешили против истины. Однако кто задумывался над причиной такого явления?  
 
А причина в чрезмерно жестокой репрессивной системе уголовных наказаний, принятой в России, где до 1863 года все еще большую роль играли телесные наказания. Пройдя через них, человек нередко становился инвалидом. Для "профилактики преступности" эти наказания проводили публично. Однако жестокие сцены вызывали совсем иной эффект. Когда на глазах присутствующих осужденный страдал от боли, толпа, забывая, что перед ней преступник, сострадала несчастному. Да и заключение на долгие годы в тюрьму или дорога в Сибирь по этапу неизбежно означали серьезное испытание для осужденного. Поэтому жалость к идущему по Владимирке вполне естественна.  
 
Эпоха Великих реформ принесла в общество большой заряд гуманизма. 1863 год покончил с жестокими публичными телесными наказаниями. Вместо сцен кровавой расправы перед присяжными проходило судебное разбирательство, где с подсудимым обращались по-человечески. Конечно, это меняло отношение присяжных к обвиняемому.  
 
Правда, необходимо упомянуть об одном существенном промахе, допущенном при составлении Судебных уставов. По закону присяжным не полагалось знать о наказании, которое грозило подсудимому. Поэтому иногда у присяжных возникало убеждение, что подсудимого ждет каторга, хотя судят его не за столь тяжкое преступление. Тогда-то, как правило, и следовал оправдательный вердикт. А. Ф. Кони вспоминал случай из своей практики. Судили двух женщин, обвиняемых в мошенничестве. Они полностью признали свою вину, улик было достаточно. Однако присяжные оправдали их. После процесса старшина присяжных в разговоре с Кони пояснил это решение: "Помилуйте, господин председатель, кабы за это тюрьма была, то мы бы с дорогой душой обвинили, а ведь это каторжные работы!" Когда же старшине пояснили, что подсудимым за совершенное грозило лишь несколько месяцев тюрьмы, то он был крайне изумлен и сожалел о принятом решении.  
 
В 1874 году министерство юстиции провело специальное исследование о причинах оправдательных приговоров. Почти половина их (47%) была вызвана плохой работой предварительного следствия - суд не получил весомых улик. Четверть оправдательных вердиктов вынесли из-за отсутствия видимого вреда проступка или его незначительности (например, кража товара на пять копеек). 15% объяснялись индивидуальными особенностями подсудимых: присяжные со снисхождением относились к детям, престарелым, слабоумным, инвалидам. В 11% случаев играли роль мотивы совершения преступления (нельзя, например, не согласиться с мнением присяжных, оправдавших человека, нарушившего паспортный устав, чтобы положить родственника в больницу). Только 17% вердиктов были порождены неясными причинами и 8 - результатом предвзятого взгляда присяжных на некоторые преступления.  
 
Российский институт судебных следователей был еще очень молод - его создали только в 1860 году. Далеко не все следователи имели специальное образование, опыта работы мало было у всех. Отсюда и слабость предварительного следствия - основная причина оправдательных приговоров. А суд присяжных, критично оценивая достоверность выводов следствия, заставлял его работать более тщательно. Вынося оправдательный вердикт, присяжные своим решением подчас сглаживали несовершенство или неоправданную суровость российских законов, во многом отстававших от жизни. Решение дела по букве закона нередко противоречило здравому смыслу.  
 
Потому-то присяжные более снисходительно относились к тем, кто пошел на преступление вследствие крайних обстоятельств. Так, они считали, что неоправданно сурово осудить обнищавшего человека, укравшего несколько поленьев, чтобы обогреть семью. Присяжные понимали, что не следует отправлять в тюрьму тех, кто оступился случайно и раскаивается в своем поступке, поэтому они часто оправдывали детей и подростков, нарушивших закон скорее по глупости, чем по злому умыслу. Присяжные могли посочувствовать тем, кого судьба довела до преступления, например жене деспотичного мужа, регулярно избивавшего жену и убитого ею в порыве отчаяния…  
 
И тем не менее вряд ли стоит говорить об особой жалостливости российских присяжных. Их жалость проявлялась там, где возникала в том необходимость. Просто российская жизнь давала слишком много поводов для этого. Например, в России только начала создаваться система исправительных приютов для несовершеннолетних преступников: в 1891 году таких приютов было всего 19 (для 300 человек). Заключая подростка в тюрьму наравне со взрослыми, можно было испортить его окончательно, а не исправить. Поэтому присяжные предпочитали выносить детям-преступникам оправдательные вердикты.  
 
Здесь уместно сказать, что судебную реформу XIX века следовало бы проводить как составную часть общей правовой реформы, параллельно создать новое Уложение об уголовных наказаниях, сделав систему уголовных наказаний более гибкой, а ее исполнение - более гуманным. Тогда присяжным не приходилось бы оправдывать подсудимых исключительно из боязни наказать человека сильнее, чем он того заслуживал.  
 
В России практически отсутствовала система социальной помощи. Человек, потерявший работу, не мог даже мечтать о каком-либо пособии, и часто голод толкал его на кражу. Положение женщин и детей в семье оставалось абсолютно бесправным. В личном фонде А. Ф. Кони хранится большая подборка выписок из уголовных дел (вердикты присяжных и обвинительные заключения), возбужденных по факту жестокого обращения с женщинами и детьми.  
 
Конечно, не все складывалось идеально в работе российских присяжных. Иногда их вердикт поражал своей нелогичностью: оправдывал явно виновного и осуждал человека, против которого не было никаких улик. В последнем случае судам приходилось применять 818-ю статью Устава уголовного судопроизводства, предписывающую отменять вердикт присяжных, если он осуждал явно невиновного человека. При составлении Судебных уставов предполагалось, что эта статья не будет востребована. Однако в реальной жизни ее все-таки приходилось использовать, хотя количество отклоненных вердиктов составляло менее процента.  
 
Нельзя не сказать еще об одной особенности российской жизни, которая давала повод опасаться, что для России суд присяжных не подходит, - о сословной организации общества. В работе пореформенных судов влияние сословной психологии было еще очень ощутимо. Товарищ прокурора Московского окружного суда Н. П. Тимофеев писал: "Сословная наша рознь, воспитывавшая нас в своих принципах в течение целых столетий, не утратила своего значения в среде нашего общества <...> целиком перешла и на почву присяжных". Тимофеев, как и другие судебные деятели, отмечал, что порою присяжные из привилегированных слоев навязывают свое мнение присяжным-простолюдинам.  
 
Однако с течением времени положение менялось. Парадоксально, но всесословность начали внедрять в первую очередь представители привилегированных слоев, либерально настроенные дворяне и разночинцы. Всесословность утверждалась теми мировыми судьями, которые одинаково вели себя и с дворянами и с крестьянами. Она утверждалась теми председательствующими, которые не делали различия по сословному признаку между участниками процесса. Она утверждалась теми присяжными благородного происхождения, которые не считали зазорным подать руку присяжному-крестьянину и выслушать его мнение.  
 
Суды стали местом, где равенство всех перед законом воплощалось на деле. Это меняло психологию крестьян, которые постепенно осознавали свое право высказывать и отстаивать собственное мнение. Как утверждает Н. П. Тимофеев, в его практике наблюдались плоды этого процесса. В 1871 году журнал "Юридический вестник" констатировал: "Крестьянские заседатели в своих приговорах отличаются, чего всего меньше можно ожидать от них, необыкновенною самостоятельностью против всяких умственных чужих влияний". Бесспорно, деятельность суда присяжных содействовала стиранию сословных границ.  
 
На этом историческом фоне вполне уместно задуматься о том, насколько оправдано возвращение к суду присяжных сегодня. Удивительно, но аргументы противников современного суда присяжных весьма похожи на те, что звучали в XIX веке: Россия - особая страна, с особым менталитетом, решения присяжных чаще всего спонтанны и необоснованны. Уже цитировались слова прокурора М. Селезнева, назвавшего суд присяжных иррациональным и некомпетентным. А заслуженный юрист РФ В. Зыков считает, что присяжные не способны анализировать собранные доказательства. Главный упрек в адрес современных присяжных аналогичен упреку столетней давности: присяжные выносят слишком много оправдательных вердиктов, потворствуют преступности.  
 
Справедливы ли подобные утверждения? Каков процент оправдательных вердиктов? Статистика показывает, что сегодня российские присяжные выносят оправдательные вердикты реже, чем их коллеги в XIX веке. В 1874 году суды присяжных вынесли 28,2% оправдательных вердиктов; при этом суды короны (состоящие из трех профессиональных судей) вынесли 18,4% оправдательных приговоров. В 1996 году оправдательные вердикты составили 19,1% от общего числа всех вердиктов. В следующем году эта цифра составила 22,9%, а в 1999-м - лишь 8% из числа всех подсудимых, представших перед присяжными. За первую половину 2002 года суд присяжных рассмотрел 149 дел, 85,2% из них завершились вынесением обвинительного вердикта, оправдано 9,4% подсудимых.  
 
Вряд ли такой процент можно называть очень большим и уж тем более угрожающим для общества. Однако в наше время оправдательные вердикты присяжных вызывают более резкую реакцию, чем это было до революции. В чем причина такого отношения? Прежде всего, в том что современное общество прошло основательную школу игнорирования принципа презумпции невиновности. Политические процессы 1930-1940-х годов внушали народу мысль, что "органы не ошибаются". Тогда сам факт взятия под стражу считался достаточным основанием для того, чтобы выгнать человека еще до суда с работы, исключить из партии. Практиковались выступления следователей в коллективах, где трудился обвиняемый, с предложением выдвинуть общественного обвинителя. И все с одной целью: снять даже тень сомнения в невиновности человека.  
 
Но и в 70-80-е годы XX века большинство судебных приговоров были обвинительными. Оправдательные приговоры - редкость, они составляли всего один процент от общего числа приговоров. Общество с годами привыкало еще до решения суда безоговорочно признавать преступником каждого, кто оказывался на скамье подсудимых.  
 
Неудивительно, что возрождение суда присяжных многие встретили в штыки. Так, одна из региональных газет писала в 1997 году по поводу оправдательного вердикта в местном областном суде: "То один оправдательный вердикт, то другой (за десяток уже перевалило)". "Десяток" - цифра внушительная и призвана потрясти читателя. А о том, что тот десяток набрался не за месяц и не за год, а за все время работы возрожденного суда присяжных в этой области (то есть за три года), газета умолчала, как и о том, что в предыдущем году (по отношению к дате, когда появилась заметка) в области оправдательные вердикты составили лишь 7,4%, то есть меньше, чем где-либо по России. (Как уже говорилось, в тот год только 19,1% вердиктов в стране стали оправдательными.)  
 
Причины, по которым сегодня выносят оправдательные вердикты, весьма схожи с выявленными министерством юстиции в 1874 году. По-прежнему одна из главных заключается в слабости предварительного следствия. Проведенный в 1991 году опрос 736 судей о качестве предварительного следствия дал такие результаты: очень плохое - 2,8%, плохое - 3,5%, посредственное - 75%, хорошее - 17,5%, очень хорошее - 0,8%. И когда присяжные заседатели отклоняют в суде доказательства, собранные не в полном соответствии с уголовно-процессуальном кодексом (УПК), то некоторые дела просто "разваливаются". Случается, что в суд направляют дела с весьма и весьма слабыми доказательствами. И если прежде в Народном суде подобное могло пройти незамеченным, то присяжные очень чутко улавливают слабые стороны следствия и не решаются отправить человека в тюрьму при ограниченных доказательствах. Однажды судья был вынужден отклонить пять (!) из шести томов уголовного дела, поскольку доказательства, представленные в них, были собраны с нарушением УПК.  
 
Отсутствие юридического образования - еще одна претензия к присяжным заседателям. А между тем даже глубокие познания в юриспруденции не дают стопроцентной гарантии от судебной ошибки. Только у мифической Фемиды есть весы, которые безошибочно показывают: прав - виноват. В реальной жизни правосудие вершат люди, которые, как врачи и летчики, не имеют права на ошибку. Однако даже самый опытный судья может ошибиться. Известны ошибочные случаи не только оправдательных, но и обвинительных приговоров. Так, много шума наделало в США освобождение 45-летнего Кельвина Вашингтона, отсидевшего 14 лет за убийство, которое он не совершил. Есть свои печальные примеры и в России: за серийные убийства, совершенные Чикатило, осудили нескольких невинных людей.  
 
Поэтому столь важно выбрать такие формы отправления правосудия, которые бы сводили к минимуму риск ошибки (к этому стремятся во всех цивилизованных странах). Снизить риск, безусловно, позволяет состязательный процесс. А суд присяжных и делает уголовный процесс по-настоящему состязательным. Обвинение в нем не может оставаться пассивным, оно обязано активно, но в рамках закона, доказывать свою позицию. Слово "виновен" должно прозвучать только тогда, когда собраны бесспорные доказательства и не осталось никаких сомнений в виновности подсудимого. Заканчивая разговор о суде присяжных, приведу слова председателя кассационной палаты Верховного суда РФ А. П. Шурыгина, сказанные им 30 апреля 2003 года на Интернет-конференции: "Девятилетняя практика судебной деятельности этого суда показывает, что присяжные заседатели как граждане по существу никогда ошибок не совершали. А отменялись приговоры, в том числе обвинительные и оправдательные, из-за того, что профессиональные качества правоприменителей, прокуроров, судей, адвокатов были не на достаточном уровне. И поэтому присяжные в этих ошибках не виновны… В принципе качество рассмотрения судами присяжных аналогичных дел лучше, чем в обычном судопроизводстве".  
 
*  
 
Мнение, что суд присяжных лишен объективности и потворствует преступности, не имеет достаточного основания. Проанализировав современные уроки и исторический опыт, можно сделать вывод: данная форма судопроизводства целесообразна. Первые результаты уже видны: повысилось качество предварительного следствия - таково мнение судей. Суд присяжных поднимает и авторитет судебной власти в обществе, так как решение выносят не государственные чиновники, а граждане страны, представители народа. Возвращение в российское судопроизводство суда присяжных, - бесспорно, шаг в будущее, а не назад.  
 
Кандидат исторических наук А. ПОПОВА (г. Рязань).

Последний раз я виделся с профессором  Александром Лариным на заседании  Совета при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия. Он был  тяжело болен, выглядел неважно, но крепился и пропустить высокое юридическое совещание не мог. Ведь обсуждали его "научный интерес" — перспективы развития суда присяжных, новые поправки в уголовно-процессуальный закон. Студентам Академического правового университета при Институте государства и права РАН Александр Михайлович Ларин читал курс лекций по уголовному процессу, уделяя особое внимание демократическим институтам правосудия — презумпции невиновности, состязательности, независимости судей, праву обвиняемого на защиту, гласности, суду присяжных. Он тщательно готовился к этим лекциям и видел в них особый смысл, считая, например, что только новое поколение российских юристов может оценить всю силу "суда улицы".

В курсе  профессора Ларина оставалась последняя, заключительная лекция — о суде присяжных. Но Александр Михайлович чувствовал себя все хуже и хуже, почти не выходил на улицу. И одолеть 80 ступенек, ведущих в студенческую аудиторию, уже не мог. Он попросил перенести  встречу со студентами на первый этаж, но врачи запретили ему читать лекцию и в этом случае. Профессор  же беспокойно рвался на встречу со своими учениками, он знал, что обречен, но чувствовал себя обязанным прочитать  эту последнюю лекцию — лекцию о суде присяжных. Выход нашел  сын профессора, Юрий Александрович, который предложил отцу записать ее на диктофон.

Запись  увезли в Университет, в аудитории  поставили магнитофон и лекция началась, как всегда, строго по расписанию. Студенты стоя аплодировали своему Учителю. Они не знали тогда, что слышат его в последний раз.

Через несколько дней профессора Александра Ларина не стало. Но голос Учителя  остался.

В. Руднев, главный редактор журнала "Российская юстиция"

Александр Ларин:

Доверяйте правосудию нравственности

В настоящее  время в юридической науке  и печати продолжается жаркая дискуссия  о целесообразности введения суда присяжных  в России.

В чем  же заключается коренное отличие  суда присяжных от советского уголовного процесса? Это вызов сложившемуся инквизиционному порядку судебного  разбирательства, не преодоленному  и сегодня: из 100 обвиняемых практически 100 признаются виновными, т.е. шансы  быть оправданными у лиц, привлеченных к суду, практически отсутствуют.

Немного истории. Традиционно родиной суда присяжных считается Англия. Британские ученые расходятся в мнениях о времени возникновения обычая судить составом из 12 человек, называя даты от IV до XIV в. н.э. И все они по-своему правы — дело в точке отсчета. Первоначально эти 12 человек подбирались из окружения обвиняемого и являлись одновременно и судьями, и свидетелями.

Интересно, что Русская Правда, относящаяся  к IX веку, также предусматривала  суд из 12 мужей. На первый взгляд, столь  странное совпадение объясняется тогдашним  отсутствием сколько-нибудь устойчивых границ, свободным кочеванием племен и схожестью обычаев славян и  германцев, заселивших впоследствии территорию Англии. Но начиная со второго тысячелетия появляются новые геополитические факторы. В то время как на континенте шла "то гульба, то //Печатается с незначительными сокращениями///. пальба, на английскую землю не ступал вооруженный враг. Россия особенно часто подвергалась нападениям: то с юга, то с запада, то с востока. Да и сами русские князья не прочь были поживиться за счет войн с соседями. Это привело к формированию милитаристской державы, бюрократизации российского общества и отсталости страны.

На западе события развивались иначе. Исторически  зафиксированной датой в развитии судебной системы является 6 июня 1215 г., когда английские бароны вынудили короля Иоанна Безземельного подписать  документ, который назвали Великая  Хартия вольностей. Он и по сегодняшний  день является одной из основ конституционного строя Великобритании. Статья 39 Хартии гласит, что ни один свободный человек не будет задержан, заточен в тюрьму, лишен имущества, объявлен вне закона, изгнан или иначе обездолен и король не пойдет на него (войной) и не пошлет на него (войска) иначе как по законному приговору суда равных ему по законам страны. Этот текст пережил многие эпохи, сравните его, например, со ст. 49 Конституции РФ.

Первоначально равенство по Великой Хартии вольностей было относительным, так как распространялось только на свободных людей — баронов. Однако сама идея была оформлена и в дальнейшем, по мере распространения этих свобод на крестьян, купцов и нарождающуюся буржуазию, через каких-нибудь 700—800 лет она превратилась во всеобщее юридическое равенство.

В России суды присяжных были введены в  ходе судебной реформы 1864 г. Великий  российский правовед, теоретик и практик  уголовного права — профессор  Анатолий Федорович Кони — говорил  о суде присяжных, что это лучшая часть реформы, основанная на доверии  к правосудию, нравственности, нравственному  духу народа. Реализация идей суда присяжных  в России происходила не без борьбы. Как буржуазно-демократический институт суд присяжных претил царской  бюрократии. Ярким примером стало  дело Веры Засулич. Даже в наше время  противники суда присяжных приводят оправдательный вердикт по этому  делу как пример негодности такой  формы осуществления правосудия для России. В действительности же приговор присяжных понятен. Выстрел  Засулич был протестом против произвола и безнаказанности  полиции, но некоторые не хотят этого  понимать.

Реакция предпринимала неоднократные походы на суд присяжных, которые оказались в конечном счете безуспешны (изменилась лишь подсудность). Суд просуществовал в России до 1917 года, когда был упразднен ленинским декретом о суде.

Октябрьская революция возродила инквизиционный процесс, который получил наиболее яркое воплощение в деятельности ВЧК — ОПТУ — НКВД — МГБ  — КГБ. Чекисты сами производили  аресты на основании собственных  оперативных данных, сами обвиняли, судили и сами же расстреливали. "Чекистский" режим иногда смягчался, в другое время выступал в более жестких  формах, но ситуация, когда из 100 обвиняемых, представших перед судом, 100 признаются виновными, сохраняется и по сей день. Если быть точным, то количество оправданных составляет 0,5%, или 1 на 200 человек. Это говорит о том, что инквизиционный процесс в нашей стране жив. Половина всех уголовных дел рассматриваются судами без участия прокурора, а это значит, что в данных случаях обвинение фактически поддерживает судья, что также является очевидным признаком инквизиционного процесса.

Покончить с таким положением была призвана концепция судебной реформы, предложенная Президентом и принятая Парламентом 21 октября 1991 г.

Ряд идей концепции воплощен в Конституции  РФ: ст. 20 предусматривает право гражданина на суд присяжных, ч. 4 ст. 123 — участие  присяжных заседателей в уголовном  процессе. К сожалению, названные  статьи снабжены некоторыми оговорками, значительно снижающими их эффективность.

Уголовно-процессуальный закон о суде присяжных принят в июле 1993 г. и вошел в УПК  в качестве специального раздела. Его  принятию Думой предшествовала "схватка" между докладчиком Сергеем Пашиным  и Валентином Степанковым, занимавшим в то время пост Генерального прокурора России, в ходе которой закон понес серьезные потери. Прежде всего произошло ограничение подсудности, которая оказалась фактически сведена лишь к делам об убийствах при особо отягчающих обстоятельствах и взятках в особо крупных размерах (в тот период еще действовал УК РСФСР. — Ред.). Кроме того, слушание дела судом присяжных возможно только по ходатайству обвиняемого, заявленному в ходе предварительного следствия. На последующих стадиях уголовного процесса такие ходатайства не принимаются. При этом в ходе предварительного слушания в суде обвиняемый должен подтвердить свое требование о рассмотрении его дела судом присяжных, что позволяет прокурору или следователю с помощью различных мер склонить обвиняемого отказаться от своего ходатайства, заявленного на предварительном следствии. Более того, если по делу обвиняется несколько человек, то все они должны заявить о желании воспользоваться правом на суд присяжных, т.е. достаточно возражения одного из обвиняемых для невозможности остальным требовать рассмотрения своего дела в суде присяжных.

И самое  главное — организационное обеспечение. Сегодня из 89 субъектов Федерации  только в 9 действуют суды присяжных, в остальных же они не образованы. Роль судов присяжных в рассмотрении уголовных дел, направляемых в суды, ничтожна. Прокурорские, следственные и другие руководящие работники  демонстрируют нескрываемую ненависть  к судам присяжных, саботируя  распространение и развитие этого  института в нашей стране. Причина  в том, что если в обычном суде оправдательные приговоры составляют 0,5%, то в суде присяжных этот показатель на два порядка выше: более 20% приговоров судов присяжных — оправдательные. И ничего плохого здесь нет. Такое  количество оправдательных приговоров считается нормальным в западных странах, примерно таким оно было и в царской России. Но с точки  зрения наших "блюстителей законности", это дурной пример для общих судов. Но ведь суды, которые не выносят  оправдательных приговоров, это уже  не суды, а придаток карательной  машины. Нашим недальновидным деятелям обвинения не приходит в голову, что подобное положение подрывает  доверие к судам — лишь бы со статистикой все было хорошо.

Введение  суда присяжных — реальная жизненная  проблема, которая должна быть разрешена  в третьем тысячелетии. Я говорю об этом, чтобы вы правильно ориентировались  в ней и выступали за справедливое разрешение уголовных дел.