В книге «Деятельность. Сознание.
Личность» эти идеи получили
новое развитие. Прежде всего подчеркивается
неделимый, молярный характер деятельности,
поскольку это «система, имеющая свое
строение, свои внутренние переходы и
превращения, свое развитие», «включенная
в систему отношений общества». В обществе
человек попадает не просто под внешние
условия, к которым он подстраивает свою
деятельность, сами общественные условия
несут в себе мотивы и цели его деятельности,
таким образом общество создает деятельность
образующих его индивидов. Первично деятельностью
управляет сам предмет(предметный мир),
а вторично его образ, как субъективный
продукт деятельности, который несет в
себе предметное содержание. Сознательный
образ понимается при этом как идеальная
мера, овеществляемая в деятельности;
оно, человеческое сознание, существенно
участвует в движении деятельности. Наряду
с «сознанием-образом» вводится понятие
«сознания-деятельности», а в целом сознание
определяется как внутреннее движение
его образующих, включенное в общее движение
деятельности. Акцентируется внимание
на том, что действия — не особые «отдельности»
в составе деятельности; человеческая
дея-тельность не существует иначе, как
в форме действия или цепи действий. Один
и тот же процесс выступает как деятельность
в своем отношении к мотиву, как действие
или цепь действий—в своем подчинении
цели. Таким образом, действие не компонент
и не единица деятельности: это именно
ее «образующая», ее момент. Далее анализируется
соотношение мотивов и целей. Вводится
понятие «мотива-цели», т. е. осознанного
мотива, выступающего в роли «общей цели»
(цели деятельности, а не действия), и «зоны
целей», выделение которой только и зависит
от мотива; выбор же конкретной цели, процесс
целеобразования связывается с «апробированием
целей действием». Вместе с тем вводится
понятие о двух аспектах действия. «Помимо
своего интенционального аспекта (что
должно быть достигнуто) действие имеет
и свой операционный аспект (как, каким
способом это может быть достигнуто».
Отсюда несколько иное определение операции
— это качество действия, образующая действия.
Ставится вопрос о расчленении деятельности
на более дробные, чем операция, единицы.
Наконец, вводится понятие личности как
внутреннем моменте деятельности. Именно
и только в результате иерархизации отдельных
деятельностей индивида, осуществляющих
его общественные по своей природе отношения
к миру, он обретает особое качество —
становится личностью. Новый шаг анализа
состоит в том, что если при рассмотрении
деятельности в качестве центрального
выступало понятие действия, то в анализе
личности главным становится понятие
иерархических связей деятельностей,
иерархии их мотивов. Связи эти, однако,
никоим образом не задаются личностью
как неким внедеятельностным или наддеятельностным
образованием; развитие, расширение круга
деятельностей само приводит к связыванию
их в «узлы», а отсюда и к образованию нового
уровня сознания — сознания личности.
Но к числу не до конца разработанных проблем,
относится, в частности, проблема мотива
— само это понятие осталось у Леонтьева
внутренне несогласованным, хотя оно не
было противоречивым
Уже после выхода в свет
«Д.С.Л» А. Н. Леонтьевым были
написаны две новые работы
о деятельности. Первая — это
доклад на Всесоюзном психологическом
съезде от 27 июня 1977 г., опубликованный
посмертно. Здесь акценты расставлены
наиболее четко и, кстати, столь
же четко намечены направления
дальнейшего развития. Речь идет
о проблеме дятельности и установки,
о проблеме надситуативной активности,
проблеме целеполагания, проблеме навыков.
Основная идея всей публикации состоит
в том, что «деятельность как единица реального
человеческого бытия хотя и реализуется
мозгом, но представляет собой процесс,
необходимо включающий в себя экстрацеребральные
звенья, которые являются решающими Вторая
работа является одной из самых последних
(начало 1978 г.), и она не была закончена.
Это статья «О дальнейшем психологическом
анализе деятельности» (рукопись). Здесь
Леонтьев возвращается к проблеме деятельности
и общения, резко противопоставляя свою
позицию попыткам «раздвоить» жизнь человека
на параллельно протекающие процессы
деятельности и процессы общения: «...Не
только отношения индивидов к предметному
миру не существуют вне общения, но и само
их общение порождается развитием этих
отношений». Леонтьеву вместе с его сотрудниками
принадлежит также много конкретных публикаций
экспериментального характера. В сущности,
идеи Леонтьева в области эргономики —
прямое продолже-ние его общепсихологической
теории; например, в рукописи «Психология
2000-го года»: «... не человек при машине,
а наоборот? В машине отстаивается «техническое»
в человеке, но оно не должно отчуждаться,
стоять как господствующие над ним вещиобъекты
приспособления... Машина освобождает
человека - «творческий человек». Еще два
направления работ Леонтьева в по-следние
годы жизни особенно тесно связаны с проблемами
лично-сти. Обращение Алексея Николаевича
к проблемам психологии искусства не случайно:
трудно найти такую область человеческой
деятельности, в которой человек как целостная
личность реализовал бы себя более полно
и всесторонне. Поэтому интерес А. Н. Леонтьева
к искусству не угасал до самого последнего
времени. К сожалению, он почти не оставил
публикаций по психологии искусства, хотя
часто и охотно выступал на эти темы.
Определяя предмет психологической
науки как порождение и функционирование
в деятельности психического
отражения реальности, А. Н. Леонтьев
не мог не обратиться к детальной
разработке того и другого
— и психологических механизмов
чувственного отражения, и сущности
и структуры деятельности. Уже
в статьях 50-х годов, А. Н.
Леонтьев, опираясь, в частности,
на проведенные под его руководством
исследования формирования звуковысотного
слуха, а затем — деятельности зрительной
системы, сформулировал известную гипотезу
«уподобления». Позже его интересы переместились
на исследование предметности человеческого
восприятия — как в экспериментальном
(опыты с псевдоскопическим зрением и
др.), так и в теоретическом плане. Основные
положения А. Н. Леонтьева в последний
период его деятельности, касающиеся чувственного
отражения, следующие. Во-первых, «порождаемое
деятельностью психическое отражение
является необходимым моментом самой
деятельности, моментом направляющим,
ориентирующим и регулирующим ее. Этот
как бы двусторонний процесс взаимопереходов,
составляет, однако, единое движение, от
которого психическое отражение неотделимо,
ибо оно не существует иначе, как в этом
движении». Во-вторых, такое отражение
возможно лишь как часть некоторого целого
«образа мира». Это нечто большее, чем
«непосредственная чувственная картинка»:
образ мира «выступает в значении», и вся
совокупность человеческой практики «в
своих идеализированных формах входит
в картину мира». Здесь в высшей степени
важны два момента: а) предзаданность этого
означенного, осмысленного предметного
мира каждому конкретному акту восприятия,
необходимость «вписывания» этого акта
в уже готовую картину мира; б) эта картина
мира выступает как единство индивидуального
и социального опыта. Со всеми этими идеями
связано положение об амодальности предметного
восприятия. Как известно, при жизни А.
Н. Леонтьев не написал обобщающей работы
по восприятию, хотя публикации его в этом
направлении были довольно многочисленны.
Им была задумана в начале 70-х годов книга
под названием «Психология образа», позже
Алексей Николаевич нашел другое название—«Образ
мира», но она так и осталась не написанной.
Основные положения А. Н. Леонтьева,
касающиеся чувственного отражения,
следующие. Во-первых, «порождаемое
деятельностью психическое отражение
является необходимым моментом
самой деятельности, моментом направляющим,
ориентирующим и регулирующим
ее. Этот двусторонний процесс
взаимопереходов, составляет единое движение,
от которого психическое отражение неотделимо,
так как оно не существует иначе, как в
этом движении». Во-вторых, такое отражение
возможно лишь как часть некоторого целого
«образа мира». Это больше, чем «непосредственная
чувственная картинка»: образ мира «выступает
в значении», и вся совокупность человеческой
практики «в своих идеализированных формах
входит в картину мира». Здесь очень важны
два момента: а) предзаданность этого означенного,
ос-мысленного предметного мира каждому
конкретному акту вос-приятия, необходимость
«вписывания» этого акта в уже готовую
картину мира; б) эта картина мира выступает
как единство индивидуального и социального
опыта. Со всеми этими идеями связано положение
об амодальности предметного восприятия.
К сожалению, при жизни А. Н. Леонтьев не
написал обобщающей работы по восприятию,
хотя публикации его в этом направлении
были довольно многочисленны. Необходимо
упомянуть и идеи Леонтьева, касающиеся
перестройки всей категориальной системы
психологии. Они восходят к известным
положениям Л. С. Выготского в его работе
«Исторический смысл психологического
кризиса» и, прежде всего — к его тезису
о единстве предмета психологии. В тезисах
рукописи «Психология 2000-го года» эти
идеи выражены А. Н. Леонтьевым в наиболее
четкой форме: здесь прямо говорится о
том, что создается «новая система психологического
знания» и намечаются пути перестройки
такой системы. Особенно важен взгляд
А. Н. Леонтьева на будущее психофизиологии:
«1) она не будет «смотреться в зеркало
машины» и 2) она воспримет исторический,
генетический, функциональный подход:
не «мозг делает жизнь», а «жизнь делает
мозг»...». К необходимости совер-шенно
нового подхода к предмету и содержанию
психофизиологических исследований, выпадающих
сейчас из общей системы психологического
знания, А. Н. Леонтьев возвращался неоднократно
в последние годы и в частных беседах со
своими учениками.