Минское подполье

     «У нас в Минске бухает ежедневно. Ночью треск, как в окопах, иногда даже бьют орудия, а может быть, это рвутся проклятые мины. Их тут полно. 22 июня, в торжественный день начала войны с Россией, в городском театре оказалась мина. Вечером она фукнула, убито 30, ранено 100. Взорвали электростанцию, неделю не было тока. Взорван паровой котел молокозавода. В солдатском кино три недели назад нашли несколько мин... Мою хлебопекарню в субботу тоже пытались взорвать. (И взорвали-таки).

     И это — после того, как был арестован почти весь городской комитет партии! После того, как погибли сотни активных борцов подполья. После того, как Вильгельм Кубе сообщил в Берлин о полном разгроме большевистского подполья в Минске.

     Поняв, что никакими, даже страшными, отдельными мерами им не сломить сопротивления минчан, гитлеровцы пошли на чудовищную карательную акцию против города в целом. Такого еще не было в истории второй мировой войны: крупный город со строжайшим оккупационным режимом, ранее уже объявленный на осадном положении, был окружен, блокирован со всех сторон войсками. Начались массовые расправы с минчанами, с непокоренным городом.

     Из отчета командующего операцией «Цаубер флёте» («Волшебная флейт») бригаденфюрера СС фон Готберга:

1.За период с 17.4.43 по 22.4.43 года в городе Минске была проведена крупная операция против партизан, большевистских террористических и саботирующих групп, шпионов и их помощников, сборщиков информации и предателей (так фашисты именовали подпольщиков.)

2. Для выполнения задания имелись в распоряжении следующие силы:

1) Вся полиция безопасности и СД  Белоруссии.

2) 2-й полицейский полк СС ( 3 батальон с 20.4.43 г.).

1-й батальон 23-го полка СС (до 19.4.43 г.).

Особый батальон Дирливангера.

Усиленная штабная рота (5 офицеров, 12 унтер-офицеров, 108 солдат).

12-я танковая рота.

3) Части вермахта, расположенные в Минске (2800 человек).

4) Охранные части железных дорог Белоруссии.

5) Для проведения операции весь город был плотно окружен частями вермахта. В зависимости от тактических требований солдаты внешнего окружения были расставлены так, чтобы на каждые 50 метров приходилось по два человека.

     Фашисты начали беспощадную борьбу с подпольщиками.

     Из воспоминаний подпольщика Е. Михневич:

     «Двадцать шестого октября сорок первого года фашисты вывели из тюрьмы обреченных на смерть патриотов. Среди них были Ольга и Дина (сестры Е. Михневич), на груди которых висели фанерные дощечки с надписью по-русски и по-немецки: «Мы — партизаны, стрелявшие по германским войскам». Ни один из мучеников не просил пощады у палачей. Поравнявшись с толпой стоявших на тротуаре минчан, Ольга крикнула:

— Нас убьют, но все равно победа будет за  нами! Не сдавайтесь, товарищи, уничтожайте фашистскую мразь!

     Невзирая на репрессии и изощренные меры по охране военных объектов, подпольщики систематически, изо дня в день осуществляли дерзкие диверсии. Некоторые из них кажутся просто немыслимыми, невероятными.

     С первых и до последних дней оккупации главным объектом для подпольщиков был, конечно, железнодорожный узел, через который шли эшелоны с войсками и грузами в московском направлении. Поэтому здесь постоянно действовали от десяти до тридцати подпольных групп. Каждый день они устраивали одну или несколько диверсий на самом узле и за его пределами.

     В архивах сохранилась докладная записка руководителя одной из групп подпольщиков-железнодорожников Викентия Шатько, написанная им командиру партизанского отряда имени Суворова:

     «3а период моей работы в отряде было проделано следующее:

     Достал и применил в действии (совместно с группой) 13 магнитных мин с результатом:

     2 апреля 43 г. установлены в Минске три мины на состав с бензином (с 6-часовым детонатором — одна и две с 4-часовым). Взрыв произошел через 4 часа, то есть в 20 часов, между Талькой и Верейцами. Пока состав растянули, сгорела почти половина его, и задержано движение на 18 часов. Номер поезда не установлен.

      21 мая 43 г. установлены в Минске в 13 часов 4 магнитки (магнитные мины на состав с авиабомбами, которые перевозятся, замаскированные соломою. Детонаторы шестичасовые. Точно в 19 часов на станции Руденск взорвалась одна мина. Солома загорелась, стали спешить выбросить горящий вагон, но в это время начали рваться остальные одна за другой. Произошло замешательство. Люди боялись подходить к горящему поезду и тем временем дали возможность разгореться. Бомбы не взорвались, но стоявший рядом состав с бензином (не в цистернах, а в бочках) воспламенился. Сгорело только семь полувагонов, остальные растянули.

     31 мая 43 г. в 23 ч. 30 м. поезд № 136, паровоз № 57—192А, в Тальке взорваны три цистерны из четырех, одна магнитка отказала.

     О двух 12-часовых, которые были поставлены 28 мая 43 г. на состав боеприпасов, сообщения о результатах нет, ибо поезд за это время далеко ушел по московской дороге.

     Но  самой важной из всех операций подпольщиков, была «операция номер один» - уничтожение наместника Гитлера в Белоруссии Вильгельма фон Кубе. Но прежде, чем рассказать о ней, надо процитировать один документ.

По приговору  народа

   Из наставления главного командования вооруженных сил фашистской Германии о применении гитлеровцами крайне жестоких мер против партизан и населения временно оккупированных районов СССР:

«11 ноября 1942 г.

      Только для служебного пользования.

     Инструкция по обращению с бандитами (так фашисты называли партизан и подпольщиов ) и их пособниками.

     …83. В обращения с бандитами и их добровольными пособниками проявлять крайнюю жестокость. Сентиментальность в этом решающем вопросе безответственна. Сама жестокость мер и страх перед ожидаемым наказанием должны удерживать население от помощи и содействия бандам.

     84. Пленных бандитов, кроме тех, которые, согласно параграфу 11, в виде исключения привлекаются в наши отряды по борьбе с бандами партизан, вешать или расстреливать. С перебежчиками, в зависимости от обстоятельств, нужно обращаться как с военнопленными на фронте.

Как правило, пленных после короткого допроса расстреливать на месте, Только в исключительных случаях их отдельных, представляющих интерес, пленных и перебежчиков передавать для дальнейших допросов... в руки тайной военно- полевой жандармерии или полиции. Каждый командир части несет ответственность за то, чтобы пленные бандиты и гражданские лица, которые были захвачены в ходе боевых действий (в том числе и женщины), были расстреляны, а лучше — повешены, Только в обоснованных исключительных случаях он имеет право уклониться от выполнения данного правила, сообщив при этом мотивы своего решения».

     Нет, В. Кубе «не уклонялся» от выполнения этой изуверской инструкции. И он не был простым исполнителем чьей-то «злой» воли. Это был тиран-фанатик, палач-садист. По его личному указанию в Белоруссии были уничтожены десятки тысяч людей, в том числе женщины, дети, старики.

      Однажды в кругу офицеров Кубе сказал: «Надо, чтобы только одно упоминание моего имени приводило в трепет каждого русского и белоруса, чтобы у них мозг леденел, когда они услышат: «Вильгельм Кубе». Я прошу вас, верных подданных великого фюрера, помочь мне в этом».

      Фанатичный мозг Кубе рождал все новые и новые планы чудовищных репрессий против населения Белоруссии. Подпольщики знали об этом и спешили.

      Несколько партизанских отрядов и групп подпольщиков «охотились» за Кубе. Было тщательно разработано более десятка вариантов плана уничтожения фашистского палача. Устраивали засады на улицах, где он проезжал, подкладывали мины в автомобили. Несколько дней подпольщики дежурили в грузовиках на перекрестках, чтобы раздавить его машиной или хотя бы на мгновение остановить его автомобиль и забросать гранатами или пристрелить из пистолетов. Само собой разумеется, они понимали, что рисковали жизнью, что даже при самом наилучшем исходе им вряд ли уцелеть. Но слишком уж велик был народный гнев против этого фашистского выродка!..

          Из воспоминаний М. Осиповой, Героя Советского Союза:

     «...Я узнала, что у Кубе работает горничной бывшая официантка столовой ЦК КП(б)Б Елена Мазаник. С ее помощью палача можно было уничтожить в его же логове. Для этого нужна только мина с часовым механизмом. Я стала искать связи с Мазаник. Жорж Куликов, работавший в то время музыкантом в оркестре Драмтеатра Янки Купалы, при встрече со мной сообщил, что Николай Похлебаев, некогда освобожденный нашими людьми из лагеря военнопленных, знаком с сестрой Мазаник — Валентиной, которая, кстати, живет с ней. Через несколько дней у меня состоялась встреча с Похлебаевым (подпольная кличка—Чиль). Я ему рассказала о наших замыслах и попросила организовать встречу с Еленой Мазаник.

     Похлебаев, который по заданию подпольщиков уже работал директором кинотеатра, тут же предложил свой план: заминировать кинотеатр и взорвать, когда в нем будет Кубе вместе со свитой.

     Но немцы тщательно проверяли здания, где бывало высокое начальство. Мину могли обнаружить. Да и СД стало особенно бдительным. Я ответила, что этот план не годится. И поэтому вторично попросила познакомить меня с Еленой и Валентиной.

     — Поймите, сама я к ним пойти не могу,— сказала я.— Они меня не знают и могут выдать. И правильно сделают, потому что к Елене в любое время СД может подослать своего агента. Попробуйте поговорить, убедить. Если они согласятся на встречу, сообщите мне через связную Ренечку Дрозд, Она работает в часовой мастерской,— и я назвала адрес».

     Через несколько дней состоялась встреча Марии Осиповой с Еленой и ее сестрой Валей. Во встрече участвовал и Николай Похлебаев…

     Приговор, вынесенный белорусскими партизанами кровавому палачу Вильгельму фон Кубе, был приведен в исполнение в ночь на 22 сентября 1943 года. Подпольщики, конечно, хорошо понимали, что за этим справедливым актом возмездия неизбежно последуют репрессии, и постарались вывести из города всех, на кого могло пасть хоть малейшее подозрение.

     Как показали дальнейшие события, эти предосторожности не были лишними.

      Из показаний на судебном процессе по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белоруссии, подсудимого Эбергарда Герфа, генерал-майора полиции и бригаденфюрера СС:

     «Страшные  элодеяния в г. Минске после убийства Кубе были совершены по приказу высшего начальства СС и полиции Готтберга, а полиция в этом участвовала по моему приказанию. Происходило это следующим образом. В ночь убийства Кубе я был вызван к Готтбергу, который мне сказал, что функции генерального комиссара он принимает на себя, о чем радировал Гиммлеру, что за жизнь Кубе он безжалостно расправится с русским населением, и находившимся там начальнику СС и полиции Гальтерману, офицерам СД и мне отдал приказ произвести облаву и безжалостно расстреливать.

     Утром следующего дня, явившись к себе в штаб, я передал своему начальнику охранной полиции майору Бенецке разговор с Готтбергом о намеченной расправе с населением Минска и приказал ему выделить в распоряжение СД все имеющиеся в наличии силы полиции для облав и расстрелов.

     В последующие дни полицией совместно с СД во многих районах города Минска были проведены облавы. Схваченные на улицах и в домах ни в чем не повинные люди, в том числе женщины и дети, были расстреляны в разных пунктах города, но указать место, где это было, я не могу.

     Как мне сообщил  Бенецке, после моего возвращения из Берлина, в этих облавах было схвачено и расстреляно две тысячи человек и значительно большее число заключено в концлагерь».

     Гитлеровцы зверствовали от злобы и бессилия.

     Убийство такой персоны, как гауляйтер, заместитель Гитлера в Белоруссии, вызвало большой политический резонанс со всем мире. Этот справедливый акт возмездия продемонстрировал шаткость, непрочность положения гитлеровцев в Белоруссии (да и не только в Белоруссии!), подтвердил, и очень громко, факт существования массового, организованного сопротивления в тылу фашистов, организованного настолько хорошо, что перед ним оказалась бессильной гитлеровская военная машина с многочисленными кара тельными органами.

     Сам Гитлер высказал соболезнование по случаю смерти своего любимца и прислал для него из Берлина специальный гроб. Все газеты Германии вышли с траурными рамками. Попробуй замолчи этот факт или объясни его существованием «фанатиков-одиночек»! Попробовать, конечно, можно, но кто поверит?

     Для советских людей, борющихся в тылу врага, смелая операция по уничтожению Кубе стала мобилизующим, вселяющим уверенность фактором.

Достойные отцов

     В грозные  годы Великой Отечественной рядом со старшими в строй борцов против фашизма встали рано осиротевшие и возмужавшие ребята.

     Комсомольское озеро минчане вырыли, работая на общественных началах. Дружно трудились на этой молодежной стройке и столичные школьники. Шестиклассник 12-й минской школы Олег Семенов не пропустил ни одного воскресника. Все ждали, как праздника, 22 июня 1941 г. На этот день намечалось открытие озера.

-Вставай, сынок,— тормошила его Милитина Устиновна.

-Что, уже пора на озеро? — подхватился Олег.

-Война! Горько выдохнула мать.

...Фронт стремительно  приближался к Минску.

     Через несколько дней Олег и Милитина Устиновна покинули горящий город. Спасаясь от фашистских самолетов, они свернули с автострады Минск —Москва на проселочную дорогу. К ним присоединились несколько женщин и мужчина. Вскоре решили отдохнуть, выбрали местечко для привала. Тут появился человек в форме красноармейца и приказал мужчине идти в штаб. Олегу незнакомец не понравился. Мальчик тайком пошел следом и увидел за