Влияние европейского и американского конституционализма на украинский

Так или иначе, упорядочение общественных отношений долгое время  рассматривалось советской правовой наукой главным проявлением свойств  конституции в способе ее существования. Упорядочение считалось основной конституционной функцией, реализуемой целенаправленно, устойчиво и постоянно. Официальная доктрина исходила из представления о конституции как о главном законе советского государства, закрепляющем основы общественного строя и политики, основы правового положения граждан, национально-государственное устройство, а также структуру и основы компетенции государственных органов. С незначительными коррективами это определение использовалось и применительно к конституциям союзных и автономных республик СССР.[11]

Глава 3 Конституция и ее отношение к свободе

Гарантирование свободы  является важнейшей целью органической конституции. Как утверждалось выше, в политическом смысле свобода обладает высшей естественной нормативностью, в силу чего гарантирование свободы  составляет основную функцию конституции  как правового источника, охраняющего  интересы гражданского общества. Иначе  говоря, органическая конституция и  свобода нераздельно связаны  с самого начала. Гарантируя свободу, конституция обеспечивает автономное от государства состояние индивида и социума в целом. Быть автономным политически, писал Р.Дал, означает не быть под контролем другого, то есть быть независимым.[12] Ф.Хайек вообще считал, что у конституции есть лишь одна альтернатива: или свободный парламент, или свободный народ. Именно поэтому конституционные фундаментальные права защищают у него индивидуальную свободу от всякого произвола, в том числе и парламентского.[13] Закономерно, писал Р.Давид, что английская конституция есть комплекс норм законодательного и судебного происхождения, гарантирующих основные свободы граждан и ограничивающих произвол власти.

Гарантирование свободы  конституцией можно трактовать как  отражение осознанного стремления гражданского общества противостоять  бюрократическому классу в целом. С точки зрения В.фон Гумбольдта органическая конституция не только "играет живую роль в политике" (Р.Беллами и Д.Кастильоне), но и как бы заявляет: "Пусть государство воздержится от всякой заботы о положительном благе граждан и не выходит за пределы, поставленные необходимостью предотвращать опасность, грозящую им как от внутренних, так и от внешних врагов; ни для каких иных целей пусть не ограничивает оно их свободу". Как напоминает С.Липсет, патернализм слишком дорого обошелся обществам, история же доказала всем нам только одно: все, к чему прикасается государство, обращается в пепел. Поэтому современный либеральный конституционализм настаивает на том, что четкое определение пределов правительственной компетенции составляет главную функцию конституции.[14] Как инструмент ограничения политической власти государства, республиканская конституция обеспечивает свободу, зависимость от общего права и юридическое равенство.

Как известно, первые признаки кристаллизации интеллектуальной свободы  проявились уже в европейских  религиозных войнах XVI в. В Англии свободу религии первыми обосновали баптисты, напечатавшие в 1611 г. "Декларацию веры" ("Declaration of Faith"), в которой они утверждали, что власть не должна вмешиваться в религиозные дела. В 1614 г. в печати появляется их "Апология свободы совести" ("Religious Peace or a Plea for Liberty of Conscience"), а в 1644 г. баптисты открыто заявляют о том, что политическая власть некомпетентна в вопросах веры. За это их считали революционерами не только король, но и О.Кромвель. В 1689 г. Парламент признал своим актом ("Act of Toleration") свободу совести, чем и положил начало конституционной охране всего пространства интеллектуальной свободы. В Северной Америке правовая защита свободы совести также положила начало конституционной охране основных прав и свобод индивида. В 1774 г. Континентальный Конгресс в Филадельфии признал, что люди равны, независимы и имеют врожденные права, которые государство не смеет у них отобрать.

Называя свободу "явно желаемой" целью общества, Б.Гаврилишин писал, что вычислить статистически  реальный объем свободы в той  или иной стране (учитывая возможность  политических злоупотреблений) невозможно. Тем не менее, в процессе развития права императив свободы всюду становится все более непререкаемым. "Почвой права является вообще духовное, и его ближайшим местом и исходной точкой - воля, которая свободна; так что свобода составляет ее субстанцию и определение, и система права есть царство осуществленной свободы, мир духа, порожденный им самим как некая вторая природа", - писал Гегель. В ином месте он же замечает: "Право касается свободы, самого достойного и священного в человеке, и он сам, поскольку оно для него обязательно, должен знать его". Гегелю принадлежит также тезис о том, что в гражданском обществе каждый для себя - цель, все же остальное для индивида - ничто,и что разумны только те законы и государственные устройства, которые соответствуют природе человека и понятию человека о его свободе.

Характерно, что и у  И.Канта "государственный строй, основанный на наибольшей человеческой свободе согласно законам, благодаря  которым свобода каждого совместима со свободой всех остальных (я не говорю о величайшем счастье, так как  оно должно явиться само собой), есть во всяком случае необходимая идея, которую следует брать за основу при составлении не только конституции  государства, но и всякого отдельного закона; при этом нужно прежде всего  отвлечься от имеющихся препятствий, которые, быть может, вовсе не вытекают неизбежно из человеческой природы, а возникают скорее из-за пренебрежения  к истинным идеям при составлении законов".[15]

В целом следует признать, что идея, права как главного защитника  и гаранта свободы в России, была предана забвению лишь во времена  советского тоталитаризма. До этого  Б.Кистяковский, например, писал: "Право - это свобода внешняя, относительная, обусловленная общественной средой. Но внутренняя, более безотносительная духовная свобода возможна только при  существовании свободы внешней, и последняя есть самая лучшая школа для первой".Иначе говоря, правовой порядок был для него системой отношений, при котором наибольшая свобода деятельности и самоопределения предоставляется всем. Недаром единственным моральным принципом, который сделал возможным развитие современной цивилизации, Ф.Хайек называет принцип индивидуальной свободы, в состоянии которой индивид руководствуется правилами справедливости, а не командами. Поэтому коллективные правила поведения, которые могли бы как-то излишне связывать индивида, не должны существовать в свободном обществе.

Из-за этого также основой  своего бытия правовое государство  должно признавать лишь право свободы, ибо как организация, возвышающаяся  над гражданами, но не поглощающая  их, правовое государство есть система  свободы. В этом контексте политическая мечта Д.Вико о создании в обществе судов высшего типа ("совершенно неупорядоченных"), но именно этим своим качеством противостоящих эманации чрезмерного государственного рационализма, обретает свою глубокую практическую сущность. Поскольку права человека стоят выше прав государства, постольку назначением государства является не осуществление мессианских идей, а обеспечение свободной жизни индивидов. Из этого, в свою очередь, вытекает необходимость как можно реже привлекать "тупую скотину государства" (Х.Ортега-и-Гассет) к участию в человеческих делах. Сначала индивид и его права, а потом государство и его права, говорил Р.Пилон. Именно с этой целью конституция ограничивает власть правительства, охраняя право собственности как основу свободного общества.Характерно, что и у Ж.Дюамеля лучшим из всех конституционных режимов в мире является тот, который не сковывает личность, позволяя ей свободно развивать свои способности.[16]

Глава 4 Украинские предконституционные идеи [17]

Как отмечают исследователи, первые попытки перенести достижения западной политической мысли на украинскую почву были предприняты в середине XIX в. Н.Костомаровым и М.Драгомановым. В.Потульницкий писал, что Н.Костомаров может по праву считаться первым украинским политологом. В исследовании государственной жизни украинского народа именно он был пионером, который попытался применить актуальные в его время западные политические концепции к анализу украинской ситуации.

Как политический мыслитель  Н.Костомаров был идеологом "Кирилло-Мефодиевского  братства"", мировоззренческие  идеи которого излагались в журнале "Основа", выходившем в Петербурге в 1861-1862 г. В статье "Две русские  народности" ("Основа", 1861, № 3) киевская традиция свободы и индивидуализма противопоставлялась Н.Костомаровым московской традиции авторитаризма и подчинения личности коллективу.Принадлежа к народническому направлению украинской историографии, Н.Костомаров определял польский этнос в своей основе как аристократический, русский как деспотический и только украинский как демократический. Характерно, что в концепциях Н.Костомарова И.Лысяк-Рудницкий находил достаточные свидетельства того, чтобы считать его одним из основателей "украинского мессианизма".

Под влиянием Н.Костомарова  кирилло-мефодиевцы поддерживали перспективу  образования союза славянских республик  по образцу древнегреческих государств или США, с единым конгрессом и  президентом, единой денежной системой, общей внешней политикой и  армией, которая должна была сочетаться с республиканскими милицейскими силами. Впрочем, отдельные элементы данной концепции еще ранее можно  было обнаружить в идеях "Товарищества объединенных славян", заявившем  о себе на Украине в 1820-х г. Позже  в 1840-х г. эта концепция кристаллизировались  в программных документах "Кирилло-Мефодиевского  братства", где сконцентрировались основные идеи украинского национально-освободительного движения второй половины XIX - начала XX в.

Теоретическое оформление концепции  украинского федерализма, как принято  считать, завершил М.Драгоманов. В дальнейшем украинская федералистская традиция была продолжена в социал-демократическом (Н.Порш) и либерально-народническом (М.Грушевский) идейных течениях. Стоит добавить, что как идеолог М.Драгоманов оппонировал народническому направлению украинской политической мысли, выступая за эволюционный социализм.Симпатизируя идеям политической цикличности (Д.Вико, О.Шпенглер, Р.Виппер), М.Драгоманов считал свободу более ранним политическим феноменом, чем насилие.

По мнению Е.Прицака, конституционализм  М.Драгоманова сформировался под  влиянием российского конституционализма и сводился, главным образом, к идее гражданских прав и свобод, принципу децентрализации и двухпалатному парламенту. Государство в концепции М.Драгоманова представляло собой союз местных самоуправлений, в котором центральная власть должна была служить лишь дополнением к местной. Централизм М.Драгоманов считал проявлением "якобинства", симпатизируя при этом государственному устройству Швейцарии, Великобритании и США. Отстаивая примат политической свободы перед классовыми и экономическими интересами, свой политический идеал он видел в либерализме Прудона (политической анархии и "безначальстве"). В целом идейная позиция М.Драгоманова в украинской политологии своего времени не стала превалирующей.

Доминирующим же в украинской политической мысли второй половины XIX - начала XX в. было народническое направление, основными представителями которого были М.Грушевский, Р.Лащенко и С.Шелухин. Стоит отметить, что М.Грушевский был учеником В.Антоновича, а последний, в свою очередь, учился у Н.Костомарова. В.Антонович считал украинцев мало приспособленными к государственной  жизни, выступая за "апофеоз свободной  творческой общественности". Что  же касается политических взглядов М.Грушевского, то, как писал Т.Гунчак, именно его  идеи послужили в конечном счете  завершающим элементом в общей  традиции украинской политической мысли.

Будучи ярко выраженным демократом, М.Грушевский ставил интересы народа и  гражданского общества выше интересов  государства. Украинский народ он считал этническим конгломератом, возникшим  под воздействием многочисленных, порой  малоизвестных исторической науке  воздействий. Признавая при этом особую роль тюркских влияний, М.Грушевский считал склад национального характера  украинцев преимущественно европейским. "Украинский народ, - писал он, - относится  к западноевропейскому, или, проще  говоря, европейскому кругу не только в силу исторических связей, которые на протяжении веков объединяли украинскую жизнь с западной, но и самым складом народного характера". Украинцев он считал людьми с высокоразвитым чувством собственного достоинства, одновременно склонных к иерархии, "законным вещам", этикету и хорошим манерам. Имея подобные качества, украинский народ, по его мнению, мог почерпнуть много полезного в политическом опыте Германии и США. "Эта страна, - писал М.Грушевский о США, - для нашего будущего, несомненно, будет иметь огромное значение, - и своими необычными финансовыми и техническими средствами, и как школа для наших людей, будущих поколений наших техников, экономистов и общественных работников. Более демократичный, чем какой-либо из европейских народов, более инициативный, более смелый в замыслах и исполнении, этот народ может многому научить наши кадры трудящихся и деятелей".

Приписывая идее свободы  мощную творческую силу, М.Грушевский считал, что именно свобода создала  гражданское общество в Украине. Он легко мирился со стремлением  провинций к автономии и ценил  политическое единство лишь в его "непринужденном" состоянии.Украинцы желают того, писал он, чтобы парламент республики и правительство заботились только о делах, которые невозможно передать на места. Обдумывая проект Конституции УНР М.Грушевский пришел к идее федерации общин ("Соединенных Штатов Украины"). На этой основе он развивал концепцию украинского самоуправления на основе децентрализации.