Бытие в античной философии

Бытие в античной философии

Возникает в раннегреческой философии, в учении элеатов. Парменид формулирует тезисы, ставшие одной из постоянных парадигм западноевропейского онтологического мышления: бытие есть вечное и неизменное единство; противостоящее ему подвижное многообразие является небытием; бытие есть полнота всех качеств, сливающихся в высшей определенности и утрачивающих частную определимость; одно и то же — мышление и бытие. Уже в самом своем историческом начале категория бытия воспринимается как спорный и парадоксальный конструкт. С одной стороны, она явилась естественным результатом попыток первых греческих философов найти универсальный принцип организации эмпирических явлений, который устанавливался бы мышлением, а не опытом (ср. «логос» Гераклита, «число» пифагорейцев), и как таковая, эта категория принимается всей последующей античной философией, уравновешиваясь лишь тем, что предметом мысли становится не «чистое» бытие, а качественно определенные начала бытия («корни» Эмпедокла, «семена» Анаксагора, «атомы» Демокрита); этот компромисс позволял объяснить связь бытия с конкретными предметами, умопостигаемого — с чувственным восприятием. С другой стороны, категория бытия критикуется софистами (Горгий) как пустое понятие, допускающее отождествление со своей противоположностью, с небытием, а также натурфилософами — как противоречащее обыденному и научному сознанию (апории Зенона). 

Платон предложил  решение антиномий бытия в  своем учении об «идеях». Бытие, по Платону, — это совокупность умопостигаемых форм или сущностей — «идей» — отражением которых является многообразие вещественного мира. Платон проводит границу не только между бытием и становлением, но и между бытием и «безначальным началом» бытия, которое Платон называет также «благом». В онтологии неоплатоников это различение изображается как две последовательные ипостаси «единого» (сверхбытие) и «ума» (бытие). Важной особенностью платоновского понимания бытия явилась связь его с категорией истины. Истина есть результат восхождения к истинно сущему, т. е. к видам бытия. 

В философии Аристотеля, следующего в основном платонизму, появляется ряд специфических сдвигов  в понимании бытия: отрицание  бытия как высшего родового понятия, отождествление его с субстанциальной  сущностью единичной вещи, попытка  расчленить различные смыслы употребления слова «есть». Однако задачей «первой  философии» остается, как и у Платона, усмотрение бытия как такового. 
 

Бытие в средневековой  философии 

Средневековая философия, опираясь на известное библейское самоопределение  Бога: «Я есмь сущий» (Исход, 3,14), часто сближает понятия бытия и Бога, считая бытие единственно возможным безусловным предикатом Бога. Связанная с этим теоретическая проблематика разрабатывалась в т. н. онтологическом аргументе. Различные трактовки бытия выразились также в споре реалистов и номиналистов, соответственно тяготевших к платонизму и аристотелизму. Под влиянием онтологии арабских перипатетиков возникает различение сущности (essentia) и существования (existentia), в которой выделяются два аспекта бытия вообще: его идеальное содержание и его реальная положенность. Фома Аквинский подчеркивает момент творческой действенности бытия, в полной мере наличный в самом бытии (ipsum esse), то есть в Боге как actus purus (чистый акт). Он же вводит метод «аналогии сущего» как способ связи абсолютного бытия и его конечных проявлений. 

Сложившаяся еще  в античной философии иерархия уровней бытия, нижней границей которой является абсолютное небытие, а верхней — бытие как таковое, в философии средневековья сливается с иерархией добра и красоты. Бытие, таким образом, понимается как полнота реализации всех стремящихся к совершенству качеств, а небытие отождествляется со злом как полной лишенностью присутствия Бога. Такая онтологическая интерпетация зла служила основой для христианской теодицеи, в классическом варианте представленной Августином. Вместе с тем античная триада «Единое — Ум — Душа», в которой бытием в строгом смысле слова являлась вторая ипостась (Ум), оказалась плохой формой для теологического содержания и провоцировала периодически возникавшие (как на Западе, так и на Востоке) богословско-философские конфликты. Мыслители, испытавшие влияние неоплатонизма, тяготели к слиянию диалектики Единого и представлений о Боге (ср. Марий Викторин, «Ареопагитики», Эриугена, Экхарт), но возникавшее при этом разведение понятий бытия и Бога делало эти концепции не вполне ортодоксальными. Более приемлемым было отождествление бытия и Бога, первый вариант которого дал Филон. В онтологических построениях Григория Нисского, Ансельма Кентерберийского и Фомы Аквинского богооткровенное имя (Сущий) трактуется как бескачественный предикат, открывающий бытие, но не дающий познания его сущности. Однако и этот вариант теологического истолкования категории бытия вызывал сомнения чрезмерным сближением умопостигаемого бытия со сверхразумным Богом. Францисканская оппозиция (Иоанн Дунс Скот, Оккам) стремится предельно отдалить разумную необходимость и божественный абсолют, с чем связаны такие концепции, как отождествление сущности и существования, повышение роли сверхразумной воли Бога, учение об «этости» (haeccaitas) предмета, не сливающейся с его эссенциальностью, «чтойностью» (quiditas) (Иоанн Дунс Скот). В философии Николая Кузанского (в первую очередь в учении о «бытии-возможности», possest) и Ф. Суареса вырабатывается компромиссный вариант связи категории бытия с основными онтологическими понятиями. 
 

Бытие в философии  нового времени 

Философия нового времени  выдвинула проблему бытия в форме  декартовского тезиса «мыслю, следовательно существую» (cogito, ergo sum). От самоочевидности мыслящего «я» Декарт переходит непосредственно к абсолютному бытию при помощи т. н. онтологического аргумента. Главным результатом «открытия» бытия оказывается онтологическая гарантия истины, обоснование возможности науки. Бытие, таким образом, является для Декарта и всей рационалистической традиций 17 в. точкой пересечения мыслимого и существующего, а потому понятие бытия имеет объективную значимость, т. е. имманентно содержит свой объект. На этом принципе построены системы Мальбранша и Спинозы, разделяет его и Лейбниц. В то же время эмпиризм 17 в. толкует бытие как фактическую данность. 

Вместе с темой  бытия как субстанции (в гносеологическом аспекте — как совпадения понятия  и реальности) постепенно развивается  критика категории бытия. Неопределимость  бытия, отмеченная Паскалем, стремление сущности к бытию у Лейбница, граница  между бытием и волей, проведенная  Декартом и Мальбраншем, — все  это свидетельствует о сужении  сферы применения категории бытия  при сохранении традиционного тождества  бытия и умопостигаемости. Аналогичное сужение характерно и для философии Беркли с ее тезисом: «быть, значит быть воспринимаемым» (esse est percipi), который позволил осуществить парадоксальный переход от последовательного эмпиризма к платонизму. Если у Беркли бытие — это субстанциальный субъект и его идеальное содержание, то в философии Юма бытие утрачивает даже статус субъективной субстанциальной очевидности, чем отрицается картезианская интуиция cogito, открывшая в свое время ряд онтологических построений 17 в. Юм трактует различие между идеей и фактом как принципиальную несводимость одного к другому, как фундаментальную разнородность бытия и умопостигаемости.

Философия эпохи  возрождения

Философия эпохи  Возрождения теснейшим образом  связана с развитием современного ей естествознания, с великими географическими  открытиями, с успехами в области  естествознания. Философская мысль Возрождения создает новую картину мира, основывающуюся на представлении о том, что Бог растворен в природе. Первый этап развития философии эпохи Возрождения связан с преобладанием интереса мыслителей к проблемам устройства человека в мире, который рассматривался как центр мироздания и творец самого себя. Устанавливается своего рода культ человека творца. Второй этап развития философии эпохи Возрождения (с середины XV в. до первой трети XVI в.) связан с интерпретацией идей платоников и аристотеликов применительно к потребностям обновляющегося мира. Последний третий этап развития философии эпохи Возрождения — со второй половины XVI в. до начала XVII в. Этот период отмечен творчеством Пьера-Анжело Мандзоли, Мишеля Монтеня (1533 — 1592), Бернардино Телезио (1509 — 1588), Франческо Патрици (1529 — 1597), Джордано Бруно (1548 — 1600), Томмазо Кампанеллы (1568 — 1639), Якоба Беме (1575 — 1624), Галилео Галилея (1564 — 1642). Названные мыслители интересовались разной философской проблематикой. Так, например, Мандзоли и Монтень исследовали вопросы существования человека в мире. М. Монтень написал объемное сочинение “Опыты”, которое вплоть до нашего времени служит образцом нравоучительной литературы. Монтеню в своем сочинении удалось обобщить опыт нравоучительной литературы прошлого и разобрать такие модели нравственных оценок поведения, которые воспринимаются и современным читателем как вполне приемлемые. 
 
 
 

Проблема человека в истории философии  

Философия Древнего Востока о человеке. (античность)

Первые представления  о человеке возникают задолго  до самой философии. На начальных  этапах истории людям присущи  мифологические и религиозные формы  самосознания. В преданиях, сказаниях, мифах раскрывается понимание природы, предназначения и смысла человека и  его бытия. Кристаллизация философского понимания человека происходит как  раз на базе заложенных в них представлений, идей, образов и понятий и в  диалоге между формирующейся  философией и мифологией. Именно таким  образом и возникают первые учения о человеке в государствах Древнего Востока.

 Древнеиндийская  философия человека представлена прежде всего в памятнике древнеиндийской литературы — Ведах, в которых выражено одновременно мифологическое, религиозное и философское мировоззрение. Повышенный интерес к человеку и в примыкающих к Ведам текстах — упанишадах. В них раскрываются проблемы нравственности человека, а также пути и способы освобождения его от мира объектов и страстей. Человек считается тем совершеннее и нравственнее, чем больше он достигает успеха в деле такого освобождения. Последнее, в свою очередь, осуществляется посредством растворения индивидуальной души (атмана) в мировой душе, в универсальном принципе мира (брахмане).

 Человек в философии  Древней Индии мыслится как  часть мировой души. В учении  о переселении душ (сансаре)  граница между живыми существами (растениями, животными, человеком)  и богами оказывается проходимой  и подвижной. Но важно заметить, что только человеку присуще  стремление к свободе, к избавлению  от страстей и пут эмпирического  бытия с его законом сансары-кармы.  В этом пафос упанишад.

 Упанишады оказали  огромное влияние на развитие  всей философии человека в  Индии. В частности, велико  их влияние на учения джайнизма,  буддизма, индуизма, санкхьи, йоги. Это влияние сказалось и на взглядах известного индийского философа М.К. Ганди.

 Философия Древнего  Китая создала также самобытное  учение о человеке. Один из  наиболее значительных ее представителей  — Конфуций разработал концепцию  «неба», которое означает не только  часть природы, но и высшую  духовную силу, определяющую развитие  мира и человека. Но в центре  его философии находится не  небо, не природный мир вообще, а человек, его земная жизнь  и существование, т.е. она носит  антропоцентристский характер.

 Обеспокоенный  разложением современного ему  общества, Конфуций обращает внимание прежде всего на нравственное поведение человека. Он писал, что наделенный небом определенными этическими качествами, человек обязан поступать в согласии с моральным законом — дао и совершенствовать эти качества в процессе обучения. Целью обучения является достижение уровня «идеального человека», «благородного мужа» (цзюнь-цзы), концепцию которого впервые разработал Конфуций. Чтобы приблизиться к цзюнь-цзы, каждый должен следовать целому ряду этических принципов. Центральное место среди них принадлежит концепции жэнь (человечность, гуманность, любовь к людям), которая выражает закон идеальных отношений между людьми в семье и государстве в соответствии с правилом «не делай людям того, чего не пожелаешь себе». Это правило в качестве нравственного императива в разных вариантах будет встречаться потом и в учениях «семи мудрецов» в Древней Греции, в Библии, у Канта, у Вл. Соловьева и других. Особое внимание Конфуций уделяет принципу сяо (сыновняя почтительность и уважение к родителям и старшим), являющемуся основой других добродетелей и самым эффективным методом управления страной, рассматриваемой как «большая семья». Значительное внимание он уделял также таким принципам поведения, как ли (этикет), и (справедливость) и др.

 Наряду с учением  Конфуция и его последователей  в древнекитайской философии  следует отметить и другое  направление — даосизм. Основателем  его является Лао-цзы. Исходной идеей даосизма служит учение о дао (путь, дорога) — это невидимый, вездесущий, естественный и спонтанный закон природы, общества, поведения и. мышления отдельного человека. Человек должен следовать в своей жизни принципу дао, т.е. его поведение должно согласовываться с природой человека и вселенной. При соблюдении принципа дао возможно бездействие, недеяние, приводящее тем не менее к полной свободе, счастью и процветанию.

 Характеризуя  древневосточную философию человека, отметим, что важнейшей чертой  ее является ориентация личности  на крайне почтительное и гуманное  отношение как к социальному, так и природному миру. Вместе с тем эта философская традиция ориентирована на совершенствование внутреннего мира человека. Улучшение общественной жизни, порядков, нравов, управления и т. д. связывается прежде всего с изменением индивида и приспособлением его к обществу, а не с изменением внешнего мира и обстоятельств. Человек сам определяет пути своего совершенствования и является своим богом и спасителем. Нельзя при этом забывать, что характерной чертой философского антропологизма является трансцендентализм — человек, его мир и судьба непременно связываются с трансцендентным (запредельным) миром.