Бандитизм и его отличие от разбоя

     В настоящее время и среди ученых нет единства во взглядах на этот вопрос. В учебнике уголовного права, изданном Саратовским юридическим институтом МВД России совместно с Саратовской государственной академией права в 1999 году, авторы разных глав решают его неодинаково.³

     Так, автор главы о преступлениях  против собственности Г. Верина считает, что грань между разбоем и бандитизмом практически стирается, если разбой совершает организованная группа (особо квалифицирующий признак), оснащенная оружием. Таким образом, автор признает, что разграничить бандитизм и разбой в этих случаях практически невозможно.

     В главе этого же учебника о преступлениях  против общественной безопасности и общественного порядка, написанной А. Красиковым, делается попытка разграничить рассматриваемые составы. Автор считает, что по действующему УК названные преступления все же возможно различить по ряду признаков: бандитизм - это всегда применение оружия, а разбой может быть совершен и без оружия; разбой может быть совершен одним лицом, а бандитизм — только вооруженной группой; при разбое, в отличие от бандитизма может применяться не только оружие, но и другие предметы, используемые в качестве такового; специальным признаком банды является создание вооруженной группы для совершения нападений; и в отличие от группы разбойников банда - это устойчивая группа.

     Думается, что предпринятая А. Красиковым попытка  разграничить бандитизм и разбой, совершенный организованной вооруженной группой, представляется не вполне удачной. Дело в том, что, обозначив вначале одну проблему, в ходе аргументации он произвел подмену тезиса: первоначально проблема была обозначена как необходимость отличать бандитизм от вооруженного группового разбоя, а доказывание идет другого тезиса - отличие бандитизма от разбоя вообще. Кроме того, в рассуждениях содержится принципиальная ошибка, заключающаяся в том, что А. Красиков считает, что в отличие от группы разбойников банда - это устойчивая группа, а группа разбойников, продолжая мысль автора, устойчивой быть не может.⁴

     Интересна в этом вопросе позиция В. Быкова. Поскольку в п. "а" ч. 3 ст. 162 УК законодатель указал такой квалифицирующий  признак, как совершение разбоя организованной группой, то при его анализе следует обратиться к содержанию ч. 3 ст. 35 УК РФ, которая как раз и определяет, что такое организованная преступная группа. В уголовном законе указывается достаточно четко и определенно, что преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Следовательно, разбойная группа, как и банда, может обладать признаком устойчивости, и в этом случае она признается уголовным законом организованной. Банда же является разновидностью организованной группы и в этом смысле ничем не отличается от организованной группы, совершающей разбой.

     Так можно ли в принципе отграничить  бандитизм от вооруженного разбоя, совершенного организованной группой? Чтобы разрешить этот вопрос, следует проанализировать сходство и различия указанных составов. Вначале о сходстве. Первое из них основано на значительном совпадении объективной стороны обоих преступлений. Как разбой, так и бандитизм - это нападение на граждан или организации, связанное с применением насилия или угрозой его применения. Второе сходство заключается в том, что группа разбойников и банда с точки зрения действующего уголовного закона (ч. 3 ст. 35 УК) представляет собой организованную группу. Банда и вооруженная организованная группа, совершающая разбой, как организованные группы обладают устойчивостью личного состава и заранее объединились для совершения преступлений. Третье сходство банды и организованной вооруженной группы, совершающей разбой, связано с их вооруженностью. Пункт "г" ч. 2 ст. 162 УК указывает такой квалифицирующий признак разбоя, как совершение его с применением оружия, а ч. 1 ст. 209 УК определяет банду как устойчивую вооруженную группу. В указанных случаях законодатель понимает под оружием одно и то же - в том значении, как об этом говорится в Законе РФ "Об оружии".

     Теперь  рассмотрим различия банды и вооруженной организованной группы, совершающих разбой. Одна из таких попыток сделана в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г., в котором указывается, что от иных организованных групп банда отличается своей вооруженностью и преступными целями - совершение нападений на граждан и организации. Это разъяснение мало, чем помогает отличить банду от вооруженной организованной разбойной группы. Ранее уже показано, что такие признаки, как вооруженность и цели создания - совершение нападений на граждан и организации, в этом случае как у банды, так и у вооруженной организованной группы, совершающей разбой, практически совпадают. Анализируя сложившуюся ситуацию, следует прийти к выводу, что разграничить банду и вооруженную организованную группу, совершающие разбойные нападения, совершенно невозможно. Да в этом и нет необходимости. Просто следует признать, что разбой, совершенный организованной и вооруженной группой, - это и есть бандитизм, что полностью соответствует ст. 209 УК. Если разбой совершен при наличии таких квалифицирующих признаков, как применение оружия (п. "г" ч. 2 ст. 162 УК) и совершение организованной группой (п. "а" ч. 3 ст. 162 УК), то его следует квалифицировать как бандитизм. Предлагаемый подход позволит прекратить длительные дискуссии по этому вопросу и облегчит квалификацию указанных преступлений в следственной и судебной практике.

     Конечно, такие квалифицирующие признаки, как применение оружия и совершение разбоя организованной группой, в ст. 162 УК должны быть сохранены, так как  всегда может возникнуть необходимость  в квалификации разбоя только по одному из них. При наличии же двух указанных квалифицирующих признаков разбойное нападение должно квалифицироваться по ст. 209 УК. Изменить существующую практику может соответствующее разъяснение Пленума Верховного Суда РФ.

     В полемику с профессором Быковым вступает профессор Галиакбаров. Он пишет буквально следующее: «…материал В. Быкова "Как разграничить бандитизм и разбой", где предлагается разбой, совершенный организованной и вооруженной группой, квалифицировать как бандитизм по ст. 209 УК. Под эту идею подведено теоретическое обоснование, которое из-за некорректной постановки вопроса и столь же неубедительной аргументации способно лишь поломать сложившуюся судебную практику.

     Действительно, при совершении разбоя организованной группой с применением оружия (п. "г" ч. 2, п. "а" ч. 3 ст. 162 УК) необходимо провести разграничение с бандитизмом (ст. 209 УК). Практика это с успехом делает, не допуская серьезных ошибок. Какие критерии берутся за основу? Во-первых, в разбое, совершенном организованной группой лиц, устанавливается наличие оружия или предметов, используемых в качестве оружия. В банде же должно быть только оружие. Во-вторых, в разбое оружие должно использоваться по назначению. Для бандитизма необходимо лишь наличие оружия. На данный признак обращено внимание в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм". В-третьих, имеется отличие по моменту окончания посягательств. По п. "г" ч. 2 ст. 162 УК разбойное нападение квалифицируется в тех случаях, когда оружие применено в ходе нападения. Нападение вооруженной банды считается состоявшимся и тогда, когда имевшееся у членов банды оружие не применялось (п. 6 упомянутого постановления). Более того, уже само создание банды образует оконченный состав преступления.⁵

     Давая весьма спорную рекомендацию практике и критикуя решения Верховного Суда РФ, В. Быков не учел, что по закону разбой и бандитизм - разные составы с четко различающимися юридическими признаками. Подменять один состав другим, не меняя уголовного законодательства, недопустимо. Вооруженный разбой организованной группой - это нападение с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. В бандитизме признаки состава иные: создание устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан или организации, а также руководство ею или участие в такой группе. В вооруженном разбое, совершенном организованной группой, всегда устанавливается корыстная направленность - цель хищения чужого имущества. В составе бандитизма цели деятельности шире: нападение на граждан или организации. Само такое нападение более опасно, так как представляет угрозу не только для собственности граждан, но и для их личной безопасности, нормального функционирования государства, коммерческих или иных организаций (п. 5 упомянутого постановления).

     При разбое, совершенном организованной группой, есть группа, но всегда нет  банды как более опасного формирования. Вооруженная организованная группа, совершившая разбой, и банда - вовсе не совпадающие понятия. Полагая, что это одно и то же, В. Быков ссылается на ч. 3 ст. 35 УК, упуская при этом содержание ч. 4 данной статьи, четко формулирующей признаки преступного сообщества. Банда относится не к организованной преступной группе, а именно к разновидности преступного сообщества. Вопреки утверждению В. Быкова конкуренции норм между вооруженным разбоем, совершенным организованной группой, и бандитизмом нет. Налицо разные составы. Приведу несколько аргументов в защиту такого решения и сложившейся судебной практики. Во-первых, оценивая ст.ст. 162 и 209 УК, нельзя упускать из поля зрения содержание объектов посягательств. Разместив ст. 162 УК в главе "Преступления против собственности", законодатель четко ограничил рамки применения нормы. Статья 209 УК размещена в главе "Преступления против общественной безопасности". Объект бандитизма иной - общественная безопасность. Во-вторых, то, что банда - разновидность сообщества, доказывается и размещением состава рядом со ст. 210 УК РФ. Последняя является общим составом для состава бандитизма. В-третьих, ч. 5 ст. 35 УК четко оговаривает, что лицо, создавшее организованную группу или сообщество либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК. Закон связывает наличие преступного сообщества именно со статьями Особенной части УК, а не только со ст. 210 УК, тем самым позволяя уточнить, что банда есть разновидность преступного сообщества, а не просто организованная группа.⁶

     Уголовный закон - сложный организм. При толковании применяемых норм следует учитывать не только содержание конкретных статей Особенной части, но и нормы общего характера, структуру Кодекса, место норм в его системе. Это становится отчетливо понятно, когда В. Быков вырывает из контекста отдельные понятия и толкует их произвольно, без учета буквы закона. Отсюда и субъективные выводы, способные при их внедрении серьезно дестабилизировать практику, привести к объективному вменению и необоснованному усилению уголовной ответственности. Некорректно подменять признак устойчивости другим криминологическим показателем, отсутствующим в УК, - устойчивостью личного состава. Некорректна и критика п. 3 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ, который, давая данное разъяснение, строго исходил из содержания действующего уголовного закона.

     Вызывает  удивление и то, что бесспорный вопрос с устоявшейся судебной практикой разрешения уголовных дел вновь ставится на обсуждение с сомнительными по качеству предложениями. Последствия же таких рекомендаций часто бывают весьма негативными. Например, после нескольких публикаций В. Быкова, предложившего оценивать организованную группу через криминологические признаки, ныне некоторые суды уже необоснованно прекращают дела по признакам ст. 210 УК, ссылаясь на то, что по делу не установлены такие не предусмотренные УК показатели, как разработка планов и условий для совершения тяжких преступлений, иерархическое организационное построение, внутригрупповые нормы, отработка системы конспирации и т.п. Очевидно, что любая рекомендация ученого, прежде чем она доводится до специалистов- практиков, должна тщательно просчитываться на теоретическую обоснованность и возможность негативных последствий для практики».

      3 Уголовная ответственность за бандитизм

     3.1 Индивидуализация  наказания за бандитизм 

     Общественная  опасность в уголовном праве  – это объективный признак  преступления, выражающий его социальное (материальное) свойство, наличие или отсутствие которого не зависит от воли законодателя или правоприменителя. Вместе с тем данный признак – важный критерий для законодателя, решающего вопросы о криминализации и декриминализации тех или иных деяний, дифференциации ответственности и наказания, отнесении отдельных обстоятельств совершенного преступления к числу обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание и т.д.

     Признак общественной опасности – один из главных ориентиров для правоприменителя при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности или освобождении от нее, избрании в отношении виновного вида и размера наказания. Поэтому в ст. 14 УК РФ наряду с обязательными формальными признаками преступления указана и необходимость учитывать степень общественной опасности.

     Наказание, назначаемое лицам, виновным в совершении общественно опасных деяний против общественной безопасности, предусмотренных  ст. 209 УК РФ, должно соответствовать  тяжести преступлений и личности осужденного. Каждому участнику банды в соответствии с его ролью и вкладом в общую преступную деятельность должно быть назначено строго дифференцированное наказание.

     Дифференциация  ответственности лиц, принимавших  участие в банде, осуществляется на основе соблюдения принципа индивидуализации ответственности с учетом всех обстоятельств дела. Индивидуализация уголовной ответственности и наказания тесно связаны между собой, ибо наказание воплощает в себе меру последней.