План
І. Введение……………с.
3-4
ІІ. Раздел 1. Причины
образования Древнерусского государства……………с.
5-11
ІІІ. Раздел 2. Возникновение
норманской теории. Основные доводы представителей
норманнской исторической школы…………с.
12-18
ІV. Раздел 3. Становление
и развитие антинорманизма. Опровержение
тезисов норманистов....с. 19-24
V. Заключение…………с.
25-26
VІ. Список используемой
литературы…….с. 27
Введение
В повседневной жизни мы редко
задумываемся о том, каким был мир много
веков назад, когда только создавались
основы культуры, быта, цивилизации, когда
образовавшееся государство было еще
далеко не таким совершенным, как теперь,
в век расцвета науки и техники. Мы
привыкли жить в таком мире, каким его
задолго до нас сделали наши предки. Далеко
не все жители современной России, что
уж там скрывать, знают о происхождении
своего государства, о том, как и каким
образом оно развивалось, а главное, причины,
благодаря которым это государство возникло.
В целом круг письменных свидетельств
о первоначальной Руси давно уже очерчен
историками: помимо во многом (но не во
всем!) совпадающих рассказов известной
Повести временных лет и новгородской
первой летописи (отразившей Начальный
свод, непосредственно предшествовавший
Повести), это большое количество иностранных
источников – византийских, немецких,
арабских, в меньшей мере скандинавских.
Сама по себе теория вызывает протест,
так как она является попыткой принижения
значимости роли и потенциала восточнославянских
народов, пытается утвердить неспособность
к самостоятельным действиям и самостоятельному
развитию.
Очевидно, что для доказательства данного
вопроса необходимо проанализировать
источники наиболее близкие по времени
к рассматриваемому периоду, то есть созданию
Древнерусского государства (конец ІХ
в. – начало Х в.). Поэтому, наибольшее значение
принадлежит прямым источникам, то есть
написанным в среде народов, непосредственно
принимавших участие в исследуемом процессе.
В данном случае славян и скандинавов.
В ходе изысканий, в
том числе и самого последнего
времени, к этому корпусу информации
прибавились ценнейшие данные археологии,
сравнительно-исторического языкознания,
а также исторической географии, нумизматики
и ряда других исторических дисциплин.
В результате массив источников чрезвычайно
разросся. Квалифицированно ориентироваться
в нем стало порой не под силу даже специалисту.
Но главная трудность, пожалуй, в другом:
этот массив пока не поддается непротиворечивой
интерпретации. Иными словами, беда не
в том, что существующие гипотезы происхождения
и древнейшей истории Руси исключают друг
друга, а в том, что каждая из них вынуждена
закрывать глаза на те или иные «не подходящие»
для нее данные. Вот почему в истории ранней
Руси, несмотря на относительное обилие
сведений о ней, остается немало загадочного.
Так что же может быть интереснее,
чем окунуться в тайны Древнего мира и
узнать о происхождении своего государства
как можно больше нового? Ведь эта тема
связана с самосознанием, самооценкой
народа, а степень ее разработанности
является показателем патриотизма, любви
и уважения к своей родине.
Таким образом, цель данной
курсовой работы: исследовать проблемы
и спорные вопросы происхождения Древнерусского
государства, рассмотрев при этом теории
различных авторов на эту тему.
Поставленная цель будет раскрыта
при помощи нескольких задач.
Во-первых, с помощью исследования
причин образования Древнерусского государства.
Для этого будет рассмотрен ряд социальных,
политических, внешнеэкономических и
духовных факторов, которые послужили
основными предпосылками образования
государства Древней Руси. В научной литературе
существует множество теорий по поводу
его происхождения. Оценив и изучив теории
норманистов и антинорманистов, постараемся
выделить обобщенную точку зрения по этому
непростому вопросу.
Во-вторых, с помощью интерпретации
норманской теории происхождения Древнерусского
государства. Изучив основные доводы представителей
норманской исторической школы, можно
сделать вывод о правильности, реальности
этой теории, о том, насколько она соответствует
хронологии событий того времени.
И, наконец, в-третьих, при помощи
исследования опровержений норманнской
теории и изложения своей точки зрения
антинорманистами.
Немало споров среди историков
вызывает также происхождение терминов
«Русь» и «Русская земля». Они уже не раз
обращали внимание в своих работах на
неоднозначность понимания летописцами
смысла этих понятий. Русью и русской землей
называли тогда все восточнославянское
государство, но, оказывается, имело хождение
и более узкого употребления этих топонимов.
Этому вопросу также будет уделено должное
внимание.
Итак, цель работы поставлена,
задачи ясны, а значит, можно приступать
к исследованию причин образования Древнерусского
государства.
Раздел
1. Причины образования Древнерусского
государства
В 1906 году исполнилось ровно
две тысячи лет с той поры, как Русское
племя появилось на скрижалях истории,
и прошло с лишком тысячелетие от того
события, с которого началась непрерывная
и уже не племенная только, а государственная
история Руси.1
Древнерусское государство
сложилось в результате сложного взаимодействия
целого комплекса как внутренних, так
и внешних факторов, социально-экономических,
политических и духовных.
В первую очередь следует учесть
те изменения, которые происходили в хозяйстве
восточных славян в VIII- IХ вв. Так, развитие
земледелия, особенно пашенного в степном
и лесостепном районе Среднего Поднепровья,
приводило к появлению избыточного продукта,
что создавало условия для выделения из
общины княжеско-дружинной группировки
(происходило отделение военно-управленческого
труда от производительного).
На Севере Восточной Европы,
где из-за суровых климатических условий
земледелие не могло получить широкого
распространения, большую роль продолжали
играть промыслы, а возникновение избыточного
продукта стало результатом развития
обмена и внешней торговли.
В районе распространения пашенного
земледелия началась эволюция родовой
общины, которая, благодаря тому, что теперь
отдельная большая семья могла обеспечить
свое существование, стала трансформироваться
в земледельческую или соседскую (территориальную).
Такая община, как и раньше, в основном
состояла из родственников, но в отличие
от родовой общины, пашенная земля, разделенная
на наделы, и продукты труда находилась
здесь в пользовании отдельных больших
семей, владевших орудиями труда и скотом.
Это создавало некоторые условия для имущественной
дифференциации, но социального расслоения
в самой общине не происходило – производительность
земледельческого труда оставалась слишком
низкой. Археологические раскопки восточнославянских
поселений того периода обнаружили почти
одинаковые семейные жилища-полуземлянки
с одним и тем же набором предметов и орудий
труда.
Кроме того, на обширной лесной
территории восточнославянского мира
сохранялась подсека, а из-за своей трудоемкости
она требовала усилий всего родового коллектива.
Так, наметилась неравномерность в развитии
отдельных племенных союзов.
К политическим факторам образования
государства у восточных славян следует
отнести усложнение внутриплеменных отношений
и межплеменные столкновения, которые
ускоряли становление княжеской власти,
повышали роль князей и дружины как обороняющих
племя от внешних врагов, так и выступающих
в качестве арбитра при различного рода
спорах.
Становлению власти князя способствовала
и эволюция языческих представлений славян
той эпохи. Так, по мере роста военного
могущества князя, приносящего добычу
племени, обороняющего его от внешних
врагов и взявшего на свои плечи проблему
урегулирования внутренних споров, росли
его престиж и, одновременно, происходило
отчуждение от свободных общинников.
К внешним предпосылкам следует
отнести то «давление», которое оказывали
на славянский мир его соседи – хазары
и норманны.
С одной стороны, их стремление
взять под контроль торговые пути, связывающие
Запад с Востоком и Югом, ускоряло складывание
княжеско-дружинных группировок, втягивающихся
во внешнюю торговлю. Взимая, например,
продукты промыслов, в первую очередь,
пушнину со своих соплеменников и меняя
их на продукты престижного потребления
и серебро у иностранных купцов, продавая
им захваченных в плен иноплеменников,
местная знать все более подчиняла себе
племенные структуры, обогащалась и изолировалась
от рядовых общинников. Со временем она,
объединившись с варяжскими воинами-торговцами,
начнет осуществлять контроль за торговыми
путями и самой торговлей, что приведет
к консолидации ранее разрозненных племенных
княжений, расположенных вдоль этих путей.
С другой стороны, взаимодействие
с более развитыми цивилизациями приводило
к заимствованию некоторых общественно-политических
форм их жизни. Не случайно долгое время
великие князья на Руси назывались по
примеру Хазарского каганата – хаканами
(каганами). Подлинным же эталоном государственно-политического
устройства долгое время считалась Византийская
империя.2
Древнерусские летописцы, включая
в свое повествование рассказы о начале
Руси и комбинируя при этом устные предания
с собственным их истолкованием, два с
половиной столетия спустя после описываемых
событий изображали дело следующим образом.
В процессе расселения славян
по просторам Европы они со временем осели
на Восточно-Европейской равнине – от
Среднего Поднепровья на юге до Приильменья
на севере и от Побужья на западе до Поочья
на востоке. В этом обширном восточнославянском
ареале летописцами выделены два очага
политического властвования: на юге –
земля полян с центром в Киеве и княжеской
династией потомков Кия, легендарного
основателя города, и на севере – земля
словен. Дальнейшая история, приведшая
к объединению двух этих территорий под
властью одного княжеского рода связана
с появлением в Восточной Европе еще одной
силы – скандинавских находников, или,
по-древнерусски, варягов. Варяг Рюрик
со своим родом был приглашен словенами,
а также финскими племенами веси и чуди
в качестве князя; варяги, пришедшие с
Рюриком, именовались «Русью». По речному
пути «из варяг в греки» двое дружинников
Рюрика – Аскольд и Дир, также варяги,
ушли на юг и захватили княжение в Киеве.
Объединением славенского севера и полянского
юга (с промежуточным кривичским Смоленском)
под владычеством варяжского «русского»
князя Олега, а затем Игоря, а также наложением
дани на соседние восточнославянские
племена (древлян, северян, радимичей,
уличей) завершается, согласно летописи,
начальный период складывания Древнерусского
государства – Руси, получившей название
по происхождению княжеского рода.3
Заслуга автора Повести временных
лет состояла не только в том, что он на
века сформулировал эту общую схему образования
Древнерусского государства; не менее
важно и другое: большинство составляющих
ее событий, которые в Начальном своде
не имели никаких датировок, были положены
летописцем на хронологическую сетку,
основанную на Византийских источниках:
хронике Георгия Амартола с продолжением
и «Летописце вскоре» константинопольского
патриарха Никифора, также с продолжением.
В результате возникла та хронология первоначальной
Руси, которая продолжает в общем удерживаться
до сих пор, повторяясь в литературе, в
том числе и научной, по русской истории,
хотя условность большинства ее датировок
уже давно выяснена – прежде всего благодаря
новаторским трудам А.А. Шахматова.
Таковы, например, годы призвания на княжение
Рюрика, его смерти, появления в Киеве
Аскольда и Дира, захвата Киева Олегом,
гибели Олега, смерти Игоря.
Метод работы летописца был
прост. Наиболее ранним упоминанием Руси
в его Византийских источниках был поход
русского флота на Царьград при императоре
Михаиле ІІІ (842-867), поэтому именно к началу
правления Михаила автор Повести временных
лет и относит начало Руси («наченшю Михаилу
царствовати нача ся призывати Руска земля»).
Олег, как узнал летописец из договора
Руси с греками 911 года, был современником
императора Льва VІ (886-912), а потому конец
правления Олега датирован концом правления
Льва, то есть 912 годом. То же самое с Игорем:
коль скоро он – современник императора
Романа І (920-944) (это ясно из русско-византийского
договора 944 года), то смерть киевского
князя отнесена к году окончания царствования
Романа (в летописи это 64536 мартовский
год, то есть 945/6, вместо 944/5, так как летописец
не учел, что датировка договора Игоря
и Романа дана по греческому сентябрьскому
стилю, а не по древнерусскому мартовскому).
Так как лет княжения Игоря получилось
при этом 33 (по древнерусскому счету, учитывавшему
как первый, так и последний год, 6453 – 6421
= 33), то такой же срок княжения летописец
назначил и Олегу, поместив смерть Рюрика
под 879 (6387) годом. Раз Рюрик по преданию,
включенному в летопись, умер на севере,
а поход Олега на Константинополь приходился
на 911 год (в Повести – 912, опять-таки из-за
путаницы между сентябрьским и мартовским
стилями), то русский поход на Царьград
при императоре Михаиле автор повести
приписал Аскольду и Диру, не смущаясь
тем, что таким образом он неумеренно увеличил
хронологический разрыв между Рюриком
и Игорем (согласно преданию, отцом и сыном),
превратив происхождение Игоря от Рюрика,
по замечанию М.Н. Тихомирова, в «Мафусаилову
генеалогию».
Итак, до середины десятого
века включительно Повесть временных
лет содержит всего лишь две даты древнерусской
истории, которые можно признать достоверными,
- это договоры Руси с Византией осенью
911 (при Олеге) и осенью 944 (при Игоре) годов;
даже поход Аскольда и Дира, датировка
которого взята, как уже было замечено,
из греческого источника, помещен не под
860, как следовало бы, а под 866 годом. Понятно,
что в такой ситуации значение внелетописных
источников возрастает многократно.4
Еще одним неоспоримым фактом,
сыгравшим немалую роль в формировании
Древнерусского государства, традиционно
считается существование вече, которым
в Древней Руси называлась сходка взрослых
домохозяев, жителей одного города, для
решения сообща каких-либо дел, касающихся
их городской жизни. Причиной для вечевых
собраний, очевидно, была необходимость
обсуждения важных вопросов, требующих
неотложного разрешения, впоследствии,
государственных вопросов. Сходки эти
существовали издавна, задолго до призвания
князей, при первых князьях и до самых
тех пор, как поднялась Москва, вобравшая
в свои пределы отдельные земли, или волости,
на которые распадалась в древнейшее время
Русь. Вече правило волостью вместе и наравне
с князем, и, конечно, строгого разделения
власти вече и князя не могло существовать
в то время. Люди тогда жили не по писанному
закону, а по обычаю, одинаково обязательному
для князей и для народа, но не вносившему
никакого строгого распорядка в течение
дел. Можно говорить, что вече управляло
волостью, но и князь тоже ею управлял;
ход этих двух управлений и определялся
обычаем, «стариной» и «пошлиной» при
всегда возможных столкновениях, немалое
значение приобретало то, какие люди стояли
во главе веча: очень ли рьяно стоявшие
за самостоятельность веча или нет; пожалуй,
еще большее значение имело то, каков был
князь – легко или нелегко поддающийся
вечевому требованию, умеющий или не умеющий
с ним ладить. Взаимные чувства народа
и князя определяли все в их отношениях,
как правителей. Любил народ князя, как,
например, киевляне любили Мономаха или
сына его Мстислава, и тогда никаких разногласий
не возбуждалось; а был князь не по нраву
народу в силу своего поведения или характера,
и тогда столкновения его с вечем бывали
часты и не всегда оканчивались благополучно
для князя.5