Цыгане

Табор возглавлялся вожаком, но его значение в литературе сильно преувеличено и искажено. Обычно вожака рисуют как полновластного хозяина, эксплуататора. В действительности вожаком становился (без какой-либо формальной выборной процедуры) цыган, хорошо владеющий языком окружающего населения, способный отстоять интересы табора, пользующийся абсолютным авторитетом. Важно отметить, что его власть не была сродни государственной власти. У него не было никаких возможностей к принуждению - ни полиции, ни дружины. К его словам прислушивались, только если они были справедливы. Авторитет вожака был духовным и никаким более.

Если бы вожак  вздумал нарушать цыганские понятия  о справедливости, он остался бы без табора: цыгане стали бы кочевать отдельно от него или присоединились к другому табору, во главе которого стоял более разумный человек.

Важнейшим общественным институтом у всех групп цыган  был и остаётся так называемый цыганский суд. Такой суд - одна из немногих традиций, существующих ещё с «индийского» периода цыганской истории. Как уже говорилось, при своём появлении в Западной Европе, кочевники старались добиться неподсудности местным законам. Цыгане настаивали на собственном судопроизводстве в первую очередь потому, что были уверены: чужаки, не знающие их обычаев, никогда не смогут рассудить их по справедливости. Крис или сэндо - это названия цыганского суда. В него входили в основном цыгане пожилого возраста; один из них вёл суд. По сути это было собрание, где разбирали конфликт и выносили решение, которое выполнялось беспрекословно. Все расходы на проведение собрания несла сторона, которая требовала разбора дела. В конфликтной ситуации цыган обычно становился прежде всего на сторону своей семьи, затем своего рода и, наконец, своей кумпании.

В местах компактного  проживания и сегодня такой суд  является единственной формой решения  любого спорного вопроса. К официальным властям цыгане предпочитают не обращаться.

Свадебные обычаи и обряды.

Обычаи, связанные с рождением детей

Рождению ребёнка  радовались в цыганской семье, как бы ни была она бедна и многодетна. Только после рождения первого ребёнка, особенно, если это был мальчик, молодая женщина становилась полноправным членом семьи мужа.

Что касается поведения  беременной женщины, то тут существовали обычаи, а точнее суеверия - примерно того же типа, что и у всех народов Европы. Они носили магический характер.

В прошлом женщины  старались скрыть свою беременность до определенного срока, боясь, чтобы  злые силы не повредили здоровью.

Например, беременной запрещалось смотреть на пожар - иначе на лице ребёнка могут появиться родимые пятна. Нельзя перешагивать через натянутую веревку, через забор - иначе пуповина может задушить ребёнка. Нельзя отгонять ногой собаку - иначе у ребёнка на теле может вырасти щетина. У цыган имелись также и вполне рациональные, здравые обычаи, продиктованные заботой о здоровье матери и новорождённого. Например, считалось невозможным отказать беременной в желаемой пище.

Ряд обычаев  был связан с представлениями  цыган о «чистом» и «нечистом».

Беременная  женщина считалась «нечистой» даже у английских цыган, подвергшихся сильной  ассимиляции и утративших свой язык. Она должна была избегать мужчин (не только чужих, но и близких родственников). Старалась не попадаться им на глаза. У цыган Словении, например, женщине, ожидающей ребёнка, не полагалось показываться на глаза отцу без предупреждения. Запрещалось спрашивать, когда родится ребёнок, и как хотят его назвать - это тоже считалось нарушением приличий.

Ни в коем случае беременная цыганка не подходила к беседующим мужчинам. Особенно строгим был закон, запрещающий ей перейти дорогу мужчине-цыгану, а также запряженной лошади.

Однако, беременность не освобождала женщину от обязанности  зарабатывать. Она по-прежнему ходила гадать, а, вернувшись, бралась в шатре за свои повседневные обязанности.

Никаких особых суеверий и магических обрядов, связанных  с моментом рождения ребенка нет. Повитух тоже не было. Рожала женщина  в шатре, все обитатели которого выходили наружу. Помогать при родах  могла какая-нибудь родственница, случайно оказавшаяся рядом. Сразу же после рождения детей обязательно купали.

Для того, чтобы  сообщить соплеменникам о поле новорождённого, существовал следующий обычай: на другое утро после родов одна из близких родственниц роженицы ходила с ведром чистой воды, взятой из колодца. В ведре должна была лежать иконка. Цыганка ходила по шатрам и брызгала водой на людей и домашнюю утварь. Когда она заходила в шатёр, то приветствовала хозяев в форме здравицы, например: «Те авен састе тай бахтале» (буквально: «Чтобы вы были здоровы и счастливы»). Хозяева спрашивали, кто родился, и желающие бросали в ведро серебряные и золотые монеты, которые затем передавались родителям новорождённого в качестве подарка.

Первые шесть  недель мать и дитя особо тщательно оберегали от злых духов. Ребёнка повязывали красной лентой, чтобы его не сглазили. Старухи вешали детям не шею маленький мешочек, в котором лежали разные травы, кора дерева, поражённого молнией, ладан, кусочек тела летучей мыши. Это был талисман.

Женщину изолировали от членов табора, а по возможности и от членов её семьи. Роженица не должна была даже прикасаться к общей посуде. Ела она отдельно, а столовые предметы, которыми она в это время пользовалась, потом выбрасывали. Новорожденного никто, кроме матери не брал на руки. Эти ограничения соблюдались шесть недель. Понятно, что такие обычаи позволяли соблюдать элементарные нормы гигиены и сводили к минимуму вероятность инфекции.

Существовал ряд  обычаев магического характера, специально направленных на сохранение жизни ребёнку. Многие себе представляют цыгана с серьгой в ухе - а ведь это было не просто украшение. Серьгу вдевали в ухо как оберег. Если ранее в семье умирали дети, то новорождённому давали магическую защиту. Указанный обычай существовал не только у цыган. Серьгу в ухе носили и некоторые казаки: это был знак того, что данный воин - единственный сын в семье, наследник. Такого казака товарищи берегли, избегали посылать на особо опасные задания.

В цыганской  семье, потерявшей нескольких детей, запрещалось, есть куриные яйца.

Интересен обычай выкупа умирающего или больного ребенка  чужим человеком с тем, чтобы  исцелить его. В шатёр, где болел  ребенок, заходил заранее выбранный  родителями цыган (не родственник) и  говорил:

- Лем лес  анде дром, киндем лес пе дуй копейчи те траил манге, сар муро щав те авел зурало. В буквальном переводе это означает: «Взял его с дороги, купил за две копейки, чтобы жил для меня и был, как мой сын, здоровым».

Гость давал  родителям больного ребенка деньги или какую-нибудь вещь для ребенка, например, пояс или рубашку. Ценность выкупа не имела никакого значения, это могли быть и 2 копейки и 100 рублей. При этом ребенок оставался жить с родителями, то есть обычай носил символический характер. Интересно, что и в наше время сохраняются пережитки старинных верований. Цыганка Аграфена Васильевна Кутенкова, живущая в Самаре, рассказывает, что её новорождённые дети умирали, пока одного из родившихся детей не «выкупили» по обычаю. После этого она вырастила трёх здоровых сыновей.

Одним из важнейших обрядов, связанных с рождением ребенка, были крестины, которые уже в начале ХХ века устраивались обязательно. Как правило, крещение ребенка происходило сразу по прошествии шести недель со дня рождения. Религиозным тонкостям цыгане особого значения не придавали. На Западной Украине бывало даже так: одного новорожденного несли в православную церковь, а другого - в костёл (в зависимости от того, какой храм был на данный момент ближе). Из этого, однако, вовсе не следует, что окажись рядом мечеть, малыш стал бы мусульманином - цыгане, верящие в Христа, твёрдо придерживались обрядов именно христианской церкви.

Пока новорожденного не окрестили, никто кроме матери, не брал его на руки. Те, кто крестят  ребенка, становились его крёстными  родителями - кумовьями по отношению к родителям ребенка и между собой. Как правило, кумовьев было двое: кирви - кума и кирво - кум. Их выбирали родители. В кумовья старались позвать наиболее уважаемых цыган, а отказ от приглашения быть крёстным осуждался. На большие праздники - Рождество и Пасху - родители новорожденного должны были делать кумовьям подарки - вино, шелковый платок и какой-нибудь хлеб (на пасху - кулич). Отношениями кумовства цыгане очень дорожат в течение всей жизни. Родители ребенка с большим почтением относятся к крёстным своих детей и поссориться о кумовьями считается тяжким грехом.

Рождению мальчика радовались больше, чем рождению девочки, и крестины в этом случае устраивались богаче.

Нерушимые отношения  кумовства сложились не сразу. Ещё  в конце XVIII века детей крестили скорее из меркантильных, нежели из религиозных соображений.

Праздники

Праздники цыгане очень любят, они органично вплетены в канву их жизни. Приехал ли родственник, просто зашёл в гости сосед, день рождения кого-то из членов семьи, уже  не говоря о крестинах или свадьбе - всё это повод для того, чтобы собраться вместе, поговорить о делах, просто обменяться новостями. Самыми важными праздниками у цыган считаются церковные.

Рождество, Пасху, Троицу справляют пышно, обязательно  всей семьёй, причём часто даже съезжаются из разных городов. Как правило, праздник растягивается на несколько дней. Готовятся к нему заранее. Большинство цыган перед Рождеством и Пасхой строго соблюдают пост. На столе обязательно должен быть определённый набор блюд.

И в заключение несколько слов о цыганском застолье. Практически невозможно увидеть пьяного до бесчувствия цыгана. У цыган очень высокая культура застолий; проводя в неторопливых беседах весь день напролёт, люди пьют понемногу, и очень хорошо чувствуют момент, когда следует сделать паузу. Никто не осудит соседа, если тот во время очередного тоста лишь пригубит рюмку, или временно сменит спиртные напитки на прохладительные. Кроме того, у цыган существует свой этикет поведения за столом: считается неприличным, если кто-то из семьи слишком много выпил. Цыгане осуждают людей, которые не умеют себя контролировать.

Во время  любого праздника особенное значение придаётся танцу. При этом соблюдается  определённый порядок. Хозяева по очереди  вызывают главу семьи или старшую  женщину, а их должны поддержать в танце все члены семьи - дети, внуки, сёстры, племянники и т.д. Это возможность «показать» всё семейство, продемонстрировать собравшимся потенциальных женихов и невест.

По-прежнему, на больших празднествах у цыган  России соблюдается давняя традиция, требующая, чтобы мужчины садились отдельно от женщин. Если же стол один, то цыгане и цыганки садятся на разных его краях, а несупружескими парами.

Похоронные  обряды

Как и у всех народов, у цыган существовало много  примет, которые предсказывали беду, в том числе скорую смерть человека. Так, например, появление дятла рядом с жилищем - к покойнику, его так и называли - чириклы муликаи - буквально - мертвецкая певица. У цыган Боснии такая птица - кукушка, в Польше - сова. «Най мишто те мэсурис ле манушес» - «нехорошо измерять человека», - говорят цыгане (ведь измеряют человека, когда покупают ему гроб). Большое значение придавали они толкованию снов, которые, по народным верованиям, могли быть предвестниками смерти. Так, видеть во сне выпавший с кровью зуб - примета, означающая скорую смерть близкого человека. Кстати, аналогичное суеверие существовало и у других народов, например у югославов.

Согласно представлениям цыган, душа живёт в теле человека только до его смерти. После смерти она покидает тело и витает около земли сорок дней, после чего отправляется в «страну мёртвых». В таборе верили, что в этот период душа может вернуться туда, где жил покойный, поэтому в шатре умершего человека ставили для неё воду, а иногда и еду, чтобы душа «не рассердилась» и не навредила живым. Душа иногда может покидать тело и при жизни человека - это происходит во время болезни. У цыган Франции существовал обычай: ко рту умирающего подносили птицу, чтобы в неё переселилась душа умершего, а потом отпускали птицу на волю. Цыгане Трансильвании верили, что «душа того или иного цыгана «вдувается» в птицу, а после смерти этой птицы снова возвращается в тело цыгана.

Согласно обычаю все родственники умершего должны (если есть такая возможность) собраться  на похороны. Если умирал мужчина, то днем и ночью около тела сидели мужчины, добром вспоминая усопшего; цыганки в это время готовили еду для поминок. Если умирала женщина, рядом с телом постоянно находились близкие родственницы.

Прощаться с  умершим заходил весь табор. Чем выше был его авторитет, тем больше собиралось народа.

Перед тем, как  положить покойника в гроб, его  обмывали, надевали на него, как правило, новую одежду. У цыган, как у  многих народов, существовало представление, что в «новую жизнь» надо прийти чистым и хорошо одетым. Старики готовили себе смертную одежду заранее. У кэлдэраров покойнику между пальцами обязательно клали деньги - по народным верованиям эти деньги необходимы, чтобы оплатить дорогу в потустороннем мире. Этот момент отразился в цыганской клятве, которую дают, если не могут дать взаймы: «Те ттав ле ловэ мангэ машкар ле ная те сы ма». В переводе это означает: «Положить мне деньги между пальцами, если имею [что дать]».