Обыденнов Виктор
09113м-ДБ
Анализ
публичной речи Лисия «Оправдательная
речь по делу об убийстве Эратосфена.
Незамысловатый рассказ обогащен
деталями, придающими авторской версии
случившегося достоверность. Благодаря
паре-тройке метко подмеченных подробностей
герой живо предстает перед нами.
Лисий рисует портрет своего клиента.
Его подзащитный человек чести,
намеренный отомстить своему обидчику,
собрав свидетелей и друзей. Лисий
создает некую эпопею, это было необходимо
потому, что сам говорящий должен был вести
себя естественно, согласно своему характеру,
образу мысли и образованию и природным
склонностям. Для создания этого эффекта
Лисий придает своему герою похвальные
человеческие качества: забота о жене
(«Когда у нас появился ребенок, - говорит
Евфилет, - мать начала начала кормить
его грудью, и, чтобы ей не подвергаться
опасности, спускаясь вниз по крутой лестнице
всякий раз, как нужно помыться, я переселился
на верхний этаж, а женщины устроились
внизу», доверчивость (поначалу муж, хотя
и обратил внимание на подозрительные
вещи, не решился открыто подозревать
жену в измене), хитрость (он догадался
призвать на помощь служанку и в вечер
убийства дождался Эратосфена). Помимо
изображения характера главного героя,
автор не забывает и о различных бытовых
подробностях. Например, приведено достаточно
подробное описание дома, в котором живет
Евфилет и его семья: «А надо вам сказать,
судьи, что домик у меня двухэтажный, причем
наверху, в женской половине, и внизу, в
мужской половине, комнаты расположены
совершенно одинаково». Он также привлекает
в рассказ других лиц. Лисий всячески использует
приемы правдоподобия. Доказывая свою
невиновность, герой приводит в пример
своего друга Сострата, которого пригласил
к себе домой на ужин буквально накануне
убийства. Он обращается к слушателям:
«Так вот подумайте, судьи: если в ту ночь
я готовил Эратосфену западню, что для
меня было бы удобнее – ужинать в гостях
или, наоборот, привести гостя к себе?
<…> Кроме того, неужели я бы отпустил
своего гостя, чтобы остаться одному, без
поддержки? Правдоподобно то, при упоминании
чего в уме слушателя встают знакомые
примеры. Действительно, кто не согласится
с тем, что для совершения умышленного
убийства было бы выгоднее заручиться
поддержкой друга? Умение «слабейший довод
сделать сильным» (один из постулатов
софистики) лежит в основе приема доказательства
психологической достоверности. На мой
взгляд, в речи «Об убийстве Эратосфена»
слабейшим в плане доказательства и сильнейшим
в психологическом плане является отрывок,
где рассказчик силится оправдать то,
что пригласил Эратосфена в дом намеренно.
Не имея в этом фактической необходимости,
зная об измене жены только из двух не
вполне достоверных источников – со слов
рабынь и собственных размытых подозрений,
Евфилет, однако, убеждает служанку исполнить
его пожелание. С одной стороны, объективный
слушатель отчетливо осознает то, что
происходит заманивание соблазнителя
жены, и в этом, безусловно, скрывается
основная вина афинянина. С другой стороны,
каждый сколько-нибудь неравнодушный
слушатель понимает, что оставить прелюбодея
без наказания нельзя, ведь его поступок
навлек на примерного горожанина тень
клеветы и бесчестия. Подсудимый множество
раз обращается к закону. Для него, как
для гражданина своей страны, нет ничего
убедительней силы закона, поэтому он
карает противника, избегая злобных выпадов
и высмеивания недостатков, но «по закону»,
«за себя и за все государство».
В своей речи Лисий использует многочисленные
обращения к судьям, раскрывает причины,
побудившие совершить деяние.
В данной речи оратор не отходит от
классической схемы. Он соблюдает три
основные части - вступление, изложение
и разработка, заключение. Изложение
его просто, логично и выразительно,
фразы кратки и построены симметрично,
ораторские приемы изысканны и изящны.
Его стиль был признан образцом
аттицизма и стал примером для
подражания для многих выдающихся греческих
и римских писателей.