Иную  позицию по этому вопросу занимает М. Вебер. Он среди тех, кто придает  огромное значение в развитии общества действиям (поведению) индивида. Вебер  видит в роли субъекта только отдельных индивидов. Он не отрицает существование и необходимость изучения таких социальных образований, как «государство», «акционерное общество» и т. п. Но с точки зрения социологии эти образования только суть процесса и связи специфических действий отдельных людей, так как лишь последние являются понятными для нас носителями действий, имеющих смысловую ориентацию.

Вебер не исключает возможности использования  в социологии понятий «семья», «нация», «государство», но он требует не забывать, что эти формы коллективности реально не являются субъектами социального действия. Этим коллективным социальным формам нельзя приписать волю или мышление. Понятия «коллективная воля» и «коллективная жизнь» можно употреблять только условно, метафорически.

Социальным действием можно считать, по Веберу, только осмысленное, направленное на достижение ясно осознаваемых индивидом целей поведение. Такой тип действия Вебер называет целерациональным. Осмысленное, целенаправленное действие и делает индивида субъектом социального действия. Он отмежевывается от тех социологических теорий, которые в качестве исходной социальной реальности, субъектов социального действия берут социальные тотальности: «классы», «общество», «государство» и пр. С этой позиции он критикует «органическую социологию», рассматривающую общество как условный организм, в котором индивиды выступают в роли биологических клеток. Действие индивида, по Веберу, можно понять, так как оно осмысленно и целенаправленно, изучать его - занятие для социологов. Действие же клетки - нет, так как оно лишено названных атрибутов, и это уже сфера биологии.

Но также  нельзя понять и действия класса, народа, хотя вполне можно понять действия индивидов, составляющих класс, народ. Для Вебера эти общие понятия  слишком абстрактны. Он противопоставляет им требование социологии считать субъектом социального действия индивида и изучать его.

Еще один вариант решения данной проблемы содержит теория К. Маркса. В его  понимании субъектами общественного  развития являются социальные образования нескольких уровней: человечество, классы, нации, государство, семья и личность. Движение общества осуществляется в результате действий всех этих субъектов. Однако они отнюдь не равнозначны, и сила их воздействия изменяется в зависимости от исторических условий. В разные эпохи как решающий выдвигается такой субъект, который является основной движущей силой данного исторического периода. В первобытном обществе основным субъектом социальной жизни была семья или возникавшие на ее основе образования (род, племя). С появлением классового общества субъектами общественного развития, по Марксу, становятся классы (разные во все периоды), а движущей силой - их борьба. Следующее изменение субъекта социального действия предполагалось Марксом в результате установления коммунистических отношений. В этот период человечество переходит от стихийного развития к сознательному, осмысленному созиданию общественных отношений во всех сферах жизни. Маркс считал, что именно тогда начнется подлинная история человечества. И субъектом общественного развития станет целенаправленно действующее, освободившееся от классовой борьбы и прочих стихийных проявлений, осознавшее себя и смысл своего существования человечество.

Но нужно  обязательно иметь в виду, что  в концепции Маркса все субъекты общественного развития действуют в русле объективных законов развития общества. Они не могут ни изменить эти законы, ни отменить их. Их субъективная деятельность либо помогает этим законам действовать свободно и тем ускоряет общественное развитие, либо мешает им действовать и тогда тормозит исторический процесс.

Как же представлена в этой теории интересующая нас проблема: личность и общество? Мы видим, что личность здесь признается субъектом общественного развития, правда, не выдвигается на первый план и не попадает в число движущих сил социального прогресса. Согласно концепции Маркса, личность не только субъект, но и объект общества. Она не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она - совокупность всех общественных отношений. Развитие индивида обусловлено развитием всех других индивидов, с которыми он находится в прямом или косвенном общении, оно не может быть оторвано от истории предшествующих и современных ему индивидов.

Таким образом, жизнедеятельность личности в концепции Маркса всесторонне определяется обществом в виде социальных условий ее существования, наследия прошлого, объективных законов истории и т. д. Но некоторое пространство для социального ее действия все-таки остается. Согласно Марксу, история не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека.

Каким же образом обусловленный со всех сторон человек творит историю? Как  личность влияет на ход исторического  развития?

Для понимания  этого в марксизме огромное значение имеет категория «практика». Субъективность человека у Маркса есть результат его предметной практики, освоения человеком в процессе труда объективного мира и его преобразования. В этом смысле каждый индивид, так или иначе вовлеченный в человеческую практику, является субъектом общественного развития.

Рассмотрев  различные концепции по проблеме взаимоотношения общества и личности, отметим вклад каждого социолога  в ее познание. Вместе с тем следует  отметить, что абсолютной истиной  здесь человечество не располагает.

Степень влияния личности на исторические процессы определяется не только ограниченным пространством ее социального развития. Она зависит от содержания конкретной личности, ее миропонимания, социальной позиции. И здесь определяющее значение имеет понятие о смысле жизни - идеальном представлении индивида о содержании, сущности и предназначении человеческого существования. Власть и богатство, творчество и профессиональные достижения, свобода и служение Богу могут выступать в качестве составных элементов комплексного представления о смысле жизни. Но нередко один из элементов воспринимается человеком как главный смысл жизни, главный стержень существования. Вспомним идею построения коммунистического общества, при котором будут жить будущие поколения. И лозунги послереволюционного периода, задающие смысл и цель жизни: «Мы живем для счастья будущих поколений!» В реальности получалось, что человек должен жить ради того, что оказывается за пределами единственной и неповторимой человеческой судьбы. Тем не менее этот лозунг был принят, особенно поколениями 20-40-х годов. Такова реальность, и ее не вычеркнуть из истории.

Нравственный  кризис, характерный для современной  российской действительности, истоки которого обычно видят во временах тоталитаризма, есть не что иное, как  ощущение огромным числом людей бессмысленности той жизни, которую приходится им вести. И хотелось бы обратить внимание на это не сугубо российское явление. Западные страны и даже Африканский континент давно уже озабочены проблемой утраты человеком смысла жизни.

На этой проблематике выросли десятки, если не сотни философских концепций. А сейчас с ней столкнулась и наша социологическая мысль. И дело не в том, что нам «разрешили» думать и писать; просто проблема эта еще более обострилась. Появилась у нас она значительно позже, чем в других странах. Это утверждение может показаться странным, но именно тоталитарный режим затормозил наступление нравственного кризиса и именно его крушение сопровождается сейчас у очень многих людей ощущением нелепости и бессмысленности жизни, а точнее - потерей смысла существования. Хочется подчеркнуть, что причины духовного кризиса современной личности не так поверхностны, как это нередко преподносит наша публицистика.

С явлением, получившим множество названий, но имеющим единую сущность - потерю смысла жизни, западное общество столкнулось уже в начале прошлого века, а осмысливаться оно в философии и социологии стало в середине XIX в. Почти все социологи находили причину морального кризиса общества в победе рационализма в сфере производства, управления и потребления, вызванного расцветом капиталистических отношений. В этом они видели потерю человеческой свободы, человеческих ценностей.

М. Вебер  лучше всех выразил эту идею, от которой отталкивались затем  в своем развитии многие ставшие  впоследствии популярными философские и социологические концепции (например, экзистенциализм, Франкфуртская школа и т. д.).

Вебер считает, что его эпоха с характерной  для нее рационализацией и  интеллектуализацией, «расколдованием  мира» (заметим себе) пришла к тому, что самые высокие ценности переместились из общественной сферы или в потустороннее царство мистической жизни, или в братскую близость непосредственных отношений отдельных индивидов. В общественной жизни установились четко рациональные отношения, и индивид полностью лишен здесь свободы. Единственное время и место, где она еще сохранилась - это досуг. Все силы капиталистического общества направлены на то, чтобы обеспечить бесперебойное и ритмичное действие «производственно-научной машины». Европейская, наука, считает Вебер, европейский тип организации, наконец, европейские религии, образ жизни и мировоззрение - все работает на формальную рациональность, превращая ее, из средства в цель. Капитализм, по Веберу, превращает производство из средства в цель, а человека - в лишенного свободы раба рационально организованного производства. И индивид постоянно мечется между сферами необходимости и свободы, производственной, общественной и интимной жизни, досуга. Отсюда и кризис в «расщепленном» сознании человека.

В то же время Вебер наблюдал (да и сам испытывал ту же потребность) стремление людей к личностным, неформальным объединениям.

Однако  он предостерегает и от такого рода общностей, так как на этом пути не найти восстановления целостности  человека, а можно только потерять остаток личной свободы, ибо индивид не будет предоставлен самому себе даже в самой интимной и нравственной сфере. Судьба человека разрывается между двумя реальностями: служением необходимости и обладанием свободой в часы досуга. Когда человек на производстве или в общественной жизни, он не выбирает, он - как все. Когда же он на досуге, его святое право - выбирать себя. Условием такого выбора является полная политическая свобода, полная демократия.

В этой концепции Вебера и других направлениях западной социологии главной причиной духовного кризиса современной личности выступает потеря ею свободы и человеческой целостности.

Возникает вопрос: какую свободу человек  имел и когда? Ведь чтобы потерять, нужно было ее иметь. Вебер называет, как мы заметили, свою эпоху «расколдованием мира». Значит, до этого времени мир был «заколдованным»? Очевидно, под этим он имеет в виду докапиталистические отношения. Но тогда потерянную свободу нужно искать именно в докапиталистическом, «заколдованном» мире. Так ли обстоят дела в действительности? Конечно, сословное, полное условностей, традиционное докапиталистическое устройство вполне можно назвать «заколдованным» по сравнению с рационалистическим, основанным на чистогане, лишенным иллюзий капитализмом. А вот была ли в этом обществе свобода личности? Можно согласиться, что человеческая личность была в эпоху Средневековья более цельной именно потому, что была несвободной, практически лишенной выбора. В то время действовали четкие регуляторы поведения.

Во-первых, это были традиционные мотивации на постоянное воспроизведение привычных типов поведения (скажем, все ходят в церковь). Нарушение традиции осуждалось обществом и даже наказывалось. Человеческая деятельность в строгих рамках традиции ориентирована была на выживание, самосохранение.

Во-вторых, поведение людей определялось как  исполнение обязанностей, долга по отношению к патрону, родителям, общине. При этом трудности, самоограничения  и даже страдания при исполнении обязанностей считались в порядке  вещей.

В-третьих, поведением личности руководили как светские, так и церковные власти, регламентируя его весьма тщательно.

В-четвертых, деятельность человека определялась его  привязанностью к своему селу, городу, округу, который очень сложно, а  иногда и невозможно было покинуть, переменить, но который и защищал имущество, достоинство, а иногда и жизнь человека от внешних врагов.

Говорить  о свободе личности в этих условиях едва ли стоит.

Как раз  развитие капиталистических отношений  сделало человека относительно свободным, уничтожив большинство из названных мотивов поведения, а оставшиеся значительно ослабив (например, последний). Человек капиталистического общества оказался один на один со своей судьбой. Не стало сословия, в котором ему предопределено было пребывать, традиционной фамильной профессии, корпоративного принуждения, но не стало и корпоративной поддержки (средневекового цеха, гильдии и пр.) и т. д. Человек оказался перед выбором без гарантий и общинной поддержки. Кроме того, подверглись сомнению или вовсе рухнули многие нравственные ценности Средневековья. Можно и нужно было выбирать себе культурный идеал, который раньше определялся рождением (крестьянин - трудись, дворянин - не трудись, но будь воином).

Выбор - тяжелая вещь, а выбор культурного идеала - тяжелейшая работа ума и души. Отнюдь не все люди оказались способными проделать эту работу и найти свой, а не предначертанный кем-то или чем-то путь. Отсюда и стремление к объединениям (особенно у молодежи), которое заметил в свое время Вебер, конформизм, о котором так много сказано в социологии и философии. Легче присоединиться к какой-то группе и существовать по ее правилам и идеалам, чем самому определяться, выбирать, брать на себя ответственность. Отсюда и духовный кризис.

Очевидно, не потеря свободы, а ее обретение, демократизация общества явились истинной причиной духовного и нравственного кризиса огромного числа людей. Такой дорогой ценой платит личность за обретение нового качества. Это новое качество формируется, видимо, на протяжении жизни многих поколений. Назовем его условно «работой души» или нонконформизмом, способностью выбирать свой путь и брать ответственность за его выбор на себя.

  Социализация  личности

  Этапы социализации

    Известно, что младенец вступает в большой  мир как биологический организм и его основной заботой в этот момент является собственный физический комфорт. Через некоторое время ребенок становится человеческим существом с комплексом установок и ценностей, с симпатиями и антипатиями, целями и намерениями, шаблонами поведения и ответственностью, а также с неповторимо индивидуальным видением мира. Человек достигает этого состояния с помощью процесса, который мы называем социализацией. В ходе этого процесса индивид превращается в человеческую личность. Социализация – процесс, посредством которого индивидом усваиваются нормы его группы таким образом, что через формирование собственного «Я» проявляется уникальность данного индивида как личности, процесс усвоения индивидом образцов поведения, социальных норм и ценностей, необходимых для его успешного функционирования в данном обществе.