Альфред Вебер

Она настолько убедительно  продемонстрировала сущность глобального  вооружённого конфликта как всеобщего  самоубийства, что поставила вопрос о возникновении совершенно новой, никогда ранее не существовавшей мировой организации. Общий принцип  этой организации должен состоять в  отказе от прежних форм соперничества  властей, несущих в себе войну  как продолжение мирной политики, и в замене принципа свободной  конкуренции в мировой политике принципом кооперации. Прежде чем  приступать к решению какой-либо проблемы сегодняшнего существования, следует исходить из того факта, что  возможность новой всепоглощающей войны, угрожающей всем людям Земли, навеки изменила облик нашей планеты.

Типы человека в истории

С рассмотренной  выше исторической периодизацией коррелирует учение Вебера об исторически сменяющих друг друга антропологических типах. Вслед за Шелером Вебер определяет человека как существо, перед которым лежит чётко отделённый от его собственного существования предметный мир и как коррелят этого отграничения присутствует сознание собственного существования. Свободное от полной витальной зависимости и открытое миру существование означает, что человек является творческим существом, создающим условия для своей собственной жизни.

В ходе исторического  развития формируются исторические типы человека, соответствующие крупным  историческим эпохам. Первый тип —  неандертальский человек, обитавший 200 — 35 тыс. лет назад. Это — простое  агрессивное существо, занимавшееся собирательством, охотой и рыболовством и в своей повседневной жизни  полностью зависимое от сил природы. Второй тип — человек, осознавший свою зависимость от природных сил  и воли случая и намеренный насколько  возможно от неё освободиться. Возникший  около 100 тыс. лет назад, этот тип  создал первые зачаточные формы экономической  и социальной жизни (земледелие, охота, патриархальная социальная организация). Третий тип — человек, возникший  после 4000 г. до н. э., создавший высокие  культуры древности и современности, господствующий над окружающей природой и обстоятельствами собственной  жизни. Применительно к европейской  культуре «третий человек» — тип  человека, «интегрированный в свободе  и человечности», возникший в  античной культуре и существующий и  поныне в развитых странах Запада. Дальнейшая судьба «третьего человека»  складывалась под воздействием противоборства двух факторов — постоянного нарастания осознания собственной свободы, с одной стороны, и социальных институтов, которые оказывали подавляющее  и даже разрушительное влияние на отдельного индивида, — с другой. Четвёртый человек, по Веберу, есть тип человека — представителя  социальной религии равенства (коммунизма). С антропологической точки зрения он представляет собой дезинтеграцию  природных задатков гуманности и  свободы. 

Судьба человечества сегодня и завтра зависит от решения  вопроса о том, останется ли Земля  обителью человека, интегрированного в свободе и гуманности («третьего  человека»), либо станет местом пребывания несвободных, находящихся под властью  террора людей, созданного социальным фанатизмом религии мнимого социального  равенства («четвёртый человек»). Борьба идей и ценностей плюрализма и  персонализма, идеологии политической демократии и правового государства  с идеологией тоталитаризма —  вот что, по мнению Вебера, будет определять смысл исторического процесса в ближайшем будущем.

Концепция «трагического  в истории»

В годы нацистской диктатуры  В. разрабатывает концепцию «трагического  в истории». Социология трагедии стала  его ответом на исторические события, попыткой отстоять либерально-гуманистические  ценности европейской культуры перед  лицом «духа эпохи».

В своей трактовке  гения как воплощения исторической всеобщности в уникальном личностном облике Вебер близок Шопенгауэру, Ницше и швейцарскому историку культуры Я. Буркхардту. Основной способностью гения объявляется идеация (Ideeierung), состоящая в способности проникать в самую суть бытия, доходить до его вечных, вневременных предельных оснований. Специфика гения связана с его неизбежно «двойным» существованием, с его «распростёртостью» между иррациональным миром имманентной трансценденции и исторической реальностью. Если сама история складывается анонимно и коллективно, то гений, посредством идеации исторически данного, придаёт конкретной эпохе и культуре общечеловеческий исторический смысл. Он раскрывает ей глаза на собственную суть, преодолевает иррациональную анонимность её бытия.

К числу гениев В. причисляет «великих учредителей мировых  религий», «пророков», «реформаторов», «пророчествующих философов», «государственных мужей» и «художников». Отличительная  черта гения состоит в том, что он действует в эпоху «разбитости  и опасности», проникая в суть бытия  «сквозь щели и царапины». Гений  осознаёт свою особую историческую задачу и ищет её решения в условиях исторического  кризиса. Он призывается к своей  культурной миссии в эпоху великих  социальных потрясений и переломов, когда «всё ставится под вопрос».

Особое  внимание В. приковывает  историческая эпоха, связанная с деятельностью  Лао Цзы и Конфуция в Китае, Будды в Индии и Сократа в Греции (период от 600 до 400 г. до н. э.). Великие духовно-политические деятели и пророки появились именно в этом коротком временном интервале, когда в ступенчатой структуре истории возникла необходимость культурно-исторической рефлексии и осознания смысла бытия. В последующие эпохи выдвинутые ими идеи лишь развивались и углублялись, но не более того. Вебер, как и Ясперс именует этот исторический период «осевым временем» (Achsenzeit) человечества.

Учение об имманентной  трансценденции

В поздних работах  Вебер развёртывает впервые появившееся в книге «Трагическое и история» (1943) представление об имманентной трансценденции в последовательную концепцию.Обращение к сфере трансцендентного представляется Веберу единственным действенным средством на пути преодоления нигилизма, состоящего в утрате веры в важность и необходимость духовных идеалов. Нигилистичным здесь оказывается всё общество, добивающееся роста жизненных удобств за счёт забвения душевно-духовных сторон бытия (ср. с представлениями об «одномерном обществе» и «одномерном человеке» у Маркузе). Новая «кристаллизация человека» возможна лишь под влиянием внутренних импульсов каждого конкретного человека на путях обращения к слою непосредственной трансценденции. Последняя понимается не как противопоставленный эмпирическому опыту и доступный в умозрении сверхчувственный «подлинный мир», но как нечто непосредственно воспринимаемое и в то же время абсолютное и не зависящее от пространства и времени.

Имманентная трансценденция доступна познанию «как сила и как действенно связанная с существованием», она участвует в построении этого существования и представляет собой одно целое с ним, поскольку «одновременно есть в нём и вне его». Существование спонтанных динамических трансцендентных сил, пронизывающих всю реальность и обладающих значительной мощью, обнаруживается на путях не логической дедукции, а непосредственного постижения. То, что называют духом, в этом понимании оказывается лишь особой формой выражения пронизывающей всё существование спонтанности. Сущность этих сил остаётся неизвестной и логически непостижимой.Опираясь на идеи Бергсона, В. указывает, что современное состояние теории познания допускает как возможность постижения непосредственной трансцендентности, так и «сплетённость» человека с ней. В. выделяет несколько слоёв присутствия имманентно-трансцендентного в мире:имманентно-трансцендентное в неживом;имманентно-трансцендентное в живом («биологическая трансцендентность»)«непосредственная душевно-духовная трансцендентность», встречающаяся у высших видов животных и у человека.

Погружаясь в глубины  трансцендентного слоя реальности, человек  «никогда не ощущает себя одиноким, изолированным субъектом». Он одновременно и свободен, и является частью целостности, связывающей его с другими  людьми. Никакие демократические  процедуры не могут заменить человеку опыт активизирующего постижения непосредственно  трансцендентного и усвоения посредством  него понятий свободы и человечности в их абсолютном значении. Обращая  свой взор к интеллектуалам, Вебер  полагает, что именно они должны способствовать началу возвращения  к постижению человечности, восстановлению в памяти «активизирующего постижения трансцендентности, которое как  таковое большей частью не ощущается, хотя всегда окружает нас; оно —  подлинное постижение трансцендентности  и при правильном видении и  понимании открывает путь к освобождающему силы инициативы соединения нынешнего  негативизма с позитивным видением». Новое, базирующееся на непосредственно  трансцендентном, постижение действительности должно открыть перед утратившим традиционную веру в трансцендентные  ценности современным человеком  широкий и воодушевляющий горизонт.