Воспитательная работа

максимальной личной выгоды. Как  отмечал один из «немцев», Б. Гильдебранд,

«человек, как существо общественное, есть прежде всего продукт цивилизации и

истории, и... его потребности, его  образование и его отношения  к вещественным

ценностям, равно как и к людям, никогда не остаются одни и те же, и

географически и исторически беспрерывно  изменяются и развиваются вместе со

всей образованностью человечества». Короче говоря, человек - это культурное

существо, ориентированное на общественные ценности. Отсюда следует еще одна

особенность учения немецкой исторической школы -

6.                  Трактовка хозяйства как одной из частей социальной жизни

и, как следствие, учет разнообразных  внеэкономических факторов - этических,

психологических и правовых.

7.                  Понимание хозяйства как эволюционирующей  системы,

проходящий в своем развитии различные стадии. Кстати говоря, данный аспект

также является аргументом против универсальности  экономической теории,

поскольку разные стадии развития хозяйства  отличаются специфическими, а

зачастую и уникальными свойствами.

Благосклонное отношение к государственному вмешательству. Такое отношение

вызвано прежде всего скептицизмом по поводу того, что свободная конкуренция,

характерная для рыночной экономики, в состоянии обеспечить гармонию интересов

разных хозяйствующих субъектов. Без планомерного воздействия государства  на

хозяйство «сильнейшие» будут всегда оказываться в выигрыше за счет

«слабейших».

    

 

Происхождение и развитие исторической школы

 

Бесспорным основателем школы  является Вильгельм Рошер (1817 - 1894),

профессор Геттингенского университета, который опубликовал в 1843 году свои

«Краткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического

метода». В предисловии к этому  маленькому произведению Рошер уже  излагал

руководящие идеи, которыми он вдохновлялся и которые он развивал потом в  своих

известных «Принципах политической экономии», появившихся первым изданием в 1854

году. Он задается тут лишь целью  изложить экономическую историю. «Наша  цель, -

говорит он, - описание того, чего хотели и к чему стремились народы в

экономической области; цели, которые  они преследовали и достигли; основания,

ради которых они преследовали и добивались их». «Такое исследование, -

прибавляет он, - может быть сделано  при условии, если остаешься в  тесном

контакте с другими знаниями национальной жизни, в частности  с историей права, с

политической историей и историей цивилизации». Но он тотчас отгоняет от себя

мысль встать в оппозицию к школе  Рикардо. «Я, - продолжает он, - далек  от того,

чтобы признавать этот путь единственным или наиболее кратким для отыскания

истины; но я не сомневаюсь, что он ведет в весьма прекрасные и плодородные

области, которые, будучи раз возделаны, никогда не будут окончательно

покинуты».

Таким образом, Рошер ставит себе задачу просто дополнить общепризнанную

теорию историей экономических  событий и мнений. И действительно, в целом ряде

последовательно выходивших томов  его «Принципов», к которым с  каждым разом

росли симпатии образованного общества в Германии, Рошер ограничивается

приложением к изложению классических доктрин ученых и плодотворных экскурсий

в область экономических факторов и идей прошлого.

Рошер смотрел на свою попытку как  на опыт применения к политической экономии

исторического метода, введенного Савиньи  в науку права и доказавшего  там свою

плодотворность. Но, как хорошо показал  Карл Менгер, тут была чисто внешняя

аналогия. Савиньи пользовался  историей, чтобы уяснить себе органическое и

самопроизвольное происхождение  существующих институтов. Он этим хотел

доказать законность их в противовес радикальным проискам реформаторского

рационализма - наследия XVII века. Ничего подобного нет у Рошера, который сам

примыкает к либерализму и разделяет  его реформаторские стремления. У  него

история служит главным образом  для иллюстрации экономической  истории, для

насыщения ее примерами, способными если не предписать правила государственным

людям, то, по крайней мере, создать  у них, по его выражению, «политическое

чутье».

Правильнее рассматривать попытку  Рошера как опыт связать учение политической

экономии с традицией старых немецких «камералистов» XVII и XVIII веков.

Последние, преподавая студентам начала практических знаний в области

администрации и финансов, прибегали  главным образом к конкретным примерам из

экономической и социальной среды, на которую должна была распространяться

деятельность их учеников. Ведь и англо-французская политическая экономия

также стояла в очень тесной связи  с известными практическими проблемами из

области налогов и торгового  законодательства. Но в такой стране, как

Германия, где промышленная эволюция значительно более отстала по сравнению с

Францией и Англией, эти проблемы ставились совсем иным образом, и  потому

необходимость демонстрации перед  студентами связи классической теории с

фактами экономической жизни должна была представляться здесь еще более

неотложной, чем в каком-либо другом месте. Нововведение Рошера носит больше

характер педагогический, чем научный. Он скорее восстанавливает

университетскую традицию, чем создает  новое научное течение.

В. Рошер также придерживался  тезиса, что невозможно создание универсальной

экономической теории, поскольку разные страны находятся на разных этапах

своего развития, полагая, что однотипные хозяйственные системы у разных

народов никоим образом не могут  существовать. Экономику следует  рассматривать

как часть национальной культуры - как хозяйственную культуру. Но Рошер в то

же время был единственным представителем «старой исторической школы»,

уделявшим хотя бы небольшое внимание собственно экономической теории. Он внес

вклад в «теорию ценности и распределения  дохода». В. Рошер взял за основу

теорию факторов производства в  редакции Ж. Б. Сэя и соединил его  с концепцией

прибыли Н. Сениора, малоизвестного представителя  классической политической

экономии. Согласно концепции Н. Сениора, источником прибыли является якобы

воздержание капиталиста от текущего потребления. Соединив эти концепции,

Рошер высказал идею, согласно которой  в процессе хозяйственного развития

меняется значимость (и, соответственно, доля в национальном продукте)

отдельных факторов производства. На начальных этапах развития главную роль

играет земля (природа), затем труд и, наконец, капитал. Таким образом,

величина доли доходов владельцев капитала в национальном доходе отражает

степень развитости национального  хозяйства.

Другой немецкий профессор, представитель  исторической школы, Бруно

Гильдебранд (1812 - 1878),  выступил в 1848 году с более широкими

претензиями. В его книге «Политическая  экономия настоящего и будущего»  больше,

чем у Рошера, обозначилась оппозиция  классической экономии. Здесь история  была

представлена не только как средство оживить и усовершенствовать существующие

теории, но и как орудие полного  обновления науки. Гильдебранд ссылался на

прогресс, который совершил исторический метод в науке о языке. Отныне

политическая экономия должна была быть исключительно «наукой  о законах

экономического развития наций». Немного  позже в программной статье нового,

основанного им в 1863 году журнала «Jahrbucher fur Nationalokonomie und

Statistik» («Ежегодник по вопросам  политической экономии и статистики»)

Гильдебранд идет еще дальше. Он оспаривает даже само существование естественных

экономических законов, признаваемых классиками. Он упрекает Рошера в том, что

последний допускает их существование. Гильдебранд, по-видимому, не замечал,

что благодаря такому смелому утверждению он подкапывался под сам принцип

всякой экономической науки и устранял всякое разумное основание у тех "законов

развития", которые должны были, по его мнению, отныне образовать сущность ее.

Впрочем, безусловные утверждения  Гильдебранда не больше, чем эклектизм

Рошера, изменяли экономическую теорию. Б. Гильдебранд, как и Ф. Лист,

придавал большое значение периодизации стадий хозяйственного развития. Но у

него критерием разграничения  стадий является развитость сферы обращения. На

основании этого критерия им выделяются три стадии:

а)      Натуральное хозяйство. Обмен либо вообще отсутствует, либо принимает

формы бартера.

б)  Денежное хозяйство. На этой стадии развития деньги становятся необходимым

посредником при совершении обменных операций.

в)   Кредитное хозяйство. А  здесь прекращается использование  денег при

обмене, и их место занимает кредит. Эта стадия хозяйственного развития

является высшей, поскольку в  нем открываются максимальные возможности

предпринимательства для «активных» людей: даже не имея своего капитала,

человек может стать предпринимателем, взяв необходимые средства в кредит.

Кроме краткой общей схемы экономической истории наций, он ограничился

опубликованием отрывочных исследований по специальным вопросам статистики и

истории. И весьма часто он принимает  за доказанные истины классические теории

по вопросам производства и распределения богатств.

В 1848 году Гильдебранд обещал выпустить  продолжение своего чисто критического

произведения, где он предполагал  изложить принципы нового метода. Но это

продолжение не появилось. Эту трудную  задачу взял на себя другой немецкий

профессор, Карл Книс (1921 - 1898) в своем пространном трактате,

появившемся в 1853 году под названием "Политическая экономия, рассматриваемая

с исторической точки зрения". Но его идеи также мало совпадают с идеями его

двух предшественников, как идеи последних между собой. Он был наиболее

радикальным «еретиком» по отношению  к магистральному направлению экономической

науки на II стадии ее развития (то есть по отношению к классической

политической экономии). Подобно  Гильдебранду, он оспаривает не только

существование естественных законов во имя свободы человека, но и те "законы

развития", о которых говорил  Гильдебранд. По его мнению, в экономической

эволюции различных народов  речь может идти разве лишь об аналогиях, а не о

законах. Таким образом, Книс не признает ни идей Гильдебранда и Рошера, ни

классических идей. Политическая экономия превращается у него в простую историю

экономических мнений в разные эпохи  в связи с совокупностью исторического

развития наций.

Он вообще отрицал возможность  создания экономической науки как  таковой. Ведь

наука может существовать только там, где есть некая повторяемость  изучаемых

явлений. Но каждая нация имеет  свой неповторимый, уникальный путь развития

хозяйства, поэтому повторяемость  невозможна. Экономические явления  по своей

сути недоступны познанию. Экономисты могут лишь наблюдать их и давать им

моральную оценку.

Его книга осталась почти незамеченной. Как историки, так и экономисты

игнорировали ее. Только впоследствии, когда "молодая историческая школа"

получила полное развитие, обратили внимание на старое произведение Книса,

второе издание которого появилось  в 1883 году. Книс неоднократно жалуется,

что Рошер не хотел подвергнуть обсуждению его идеи.

Затратив столько усилий для  основания метода новой политической экономии,

Книс, казалось бы, должен был особенно позаботиться о том, чтобы показать

плодотворность его в применении к изучению экономических явлений. Но -

удивительная вещь - он ничуть не подумал  об этом. Его позднейшие работы о

деньгах и кредите, доставившие  ему заслуженную известность, не носят на себе

следов исторических исследований.

Таким образом, три основателя школы  много критиковали классические методы, но

не могли согласиться насчет цели и природы науки и оставили другим задачу

приложения своих целей.

Задачу эту взяла на себя "молодая историческая школа", сгруппировавшаяся в

1870 году вокруг Шмоллера.

    

  

Новая историческая школа

 

В конце 1850-х годов немецкая историческая школа пришла в упадок, в 1870-е

годы началось ее возрождение (продолжавшееся до начала XX века). Ученых,

«осуществивших» это возрождение, объединили под названием «новая (или

молодая) историческая школа». Их отличала меньшая радикальность по отношению

к «универсальности» и «объективности»  в экономической науке. Да, как  и другие

«немцы», они тоже отрицали возможность создания универсальной экономической

теории, но не отвергали наличие  объективных экономических законов. Они

полагали, что такие законы можно  вывести, но не абстрактно-дедуктивными

методами, а за счет все тех же конкретно-исторических, а также статистических

исследований. Другими отличительными особенностями подхода представителей

«новой исторической школы» были акцент на изучении конкретных хозяйственных

объектов и учреждений, а не хозяйства  в целом, а также акцент на

взаимопереплетении экономических, моральных и психологических факторов.

Основные представители новой  исторической школы: Густав Шмоллер (1838 -