Внешнеэкономическая сделка

      В Российской Федерации законодательно принцип "автономии воли" сторон (lex voluntatis) закреплен ст.1210 ГК РФ. Этот принцип предполагает, что стороны договора вправе при заключении договора или в последующем своим соглашением выбрать право конкретной страны, которое и будет в дальнейшем регулировать их договорные отношения (п.1 ст.1210 ГК РФ). Обычно такой выбор производится сторонами договора в самом тексте документа и, таким образом, решает коллизионную проблему. Дело осложняется, если соглашение сторон не определяет применимого права expressis verbis, т.е. прямо и явно. В этой ситуации необходимо выяснять подразумеваемую или молчаливо выраженную волю сторон. Правовая доктрина исходит из того, что в подобных случаях суд не вправе "домысливать" содержание подразумеваемого волеизъявления сторон: он должен принимать во внимание лишь такой выбор применимого права, который "определенно вытекает из условий договора либо совокупности обстоятельств дела" (п.2 ст.1210 ГК РФ). Данное положение является справедливым и не вносит недоразумение в приведенные положения.

      Право, подлежащее применению к форме сделки, согласно п.1 ст.1209 ГК РФ определяется законом места ее совершения, однако форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где это имущество находится (п.3 ст.1209 ГК РФ). Для формы внешнеэкономических сделок ГК РФ устанавливает более жесткое правило: если в такой сделке участвует российское юридическое лицо или предприниматель, ее форма независимо от места совершения будет определяться российским правом (п.2 ст.1209 ГК РФ). Примечательно, что вопросы формы внешнеторгового договора ГК РФ не относит ни к личному статуту субъекта (который определяется личным законом), ни к обязательственному статуту сделки (который регулируется применимым материальным правом, определяемым с помощью коллизионной нормы). Таким образом, законодатель ставит точку в многолетнем споре отечественных коллизионистов о правовой природе обязательной письменной формы внешнеторговых сделок. Представляется, что обязательность такой формы для субъектов российского права обусловлена экстерриториальным действием тех императивных норм законодательства РФ, "которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права" (п.1 ст.1192 ГК РФ). Именно такими императивными нормами и являются положения п.2 ст.1209 и п.3 ст.162 ГК РФ об обязательной письменной форме внешнеэкономической сделки. В отличие от традиционных для советского права представлений о форме сделки как элементе личного статута субъекта права, концепция "императивных норм" (как одного из ограничителей применения иностранного права) принимается большинством зарубежных юристов. С введением в действие части третьей ГК РФ иностранным судам будет значительно сложнее, чем сейчас, отказываться от применения норм российского права о форме внешнеэкономических сделок, коль скоро оно будет основано на западноевропейской (в плане генезиса) концепции "императивных норм".

      Еще одной важной особенностью внешнеэкономических сделок является необходимость определения при их заключении способа рассмотрения споров, возникающих в процессе осуществления такого рода соглашений. Стороны в данном случае могли либо оговорить в контракте возможность передачи соответствующего дела на разрешение судебных органов, к которым принадлежат участники сделки, либо прибегнуть к посредничеству негосударственных третейских арбитражных судов. В качестве последних в договоре могут быть названы как постоянно действующие (институционные) судебные органы (например, Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ), так и третейские суды, формируемые самими участниками сделки для рассмотрения спора по конкретному делу (суды ad hoc).

      Но  проблема заключается в отсутствии единой формулировки внешнеэкономического контракта, что приводит к разному толкованию различными судами.

      Например, арбитраж использует специальные правила  для определения права, применимого  к сделке (см. п.1 ст.1186 ГК РФ, ст.28 Закона РФ от 07.07.93 N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже").

      Для таможенных органов первостепенный интерес представляют те сведения, которые связаны с пересечением товаром таможенной границы. Для органов валютного контроля важны прежде всего условия о платежах и расчетах. Для налоговых органов наряду с наличием в контракте валютной оговорки важно отражение различной государственно-территориальной принадлежности сторон контракта (например, факт реального экспорта), поскольку от этого зависит правомерность использования участниками сделки налоговых льгот. При наличии нескольких указанных факторов в одной сделке очень трудно правильно определить суд. А поскольку разграничение таких сделок законодательно отсутствует, используется судебная практика, которая не всегда удачна для настоящего спора.

      Таким образом, можно сделать вывод: проблема квалификации сделки как внешнеэкономической и применения соответствующих этому правовых последствий переносится на местный уровень. Эту проблему в каждом конкретном случае в каждом конкретном государственном органе вынужден решать каждый участник ВЭД в отдельности, используя, как уже отмечалось, существующую нормативную базу. От того, насколько умело он будет оперировать предоставленными ему возможностями, зависит судьба внешнеэкономической сделки и экономический эффект от нее.

      В начале 90-х годов началось бурное развитие рынка, и многие концепции  по большей части стали устаревшими. Быстрая смена политического климата в свое время не позволила сформировать достойную и отвечающую требованиям рынка законодательную базу. И на сегодняшний день в Российской Федерации скопилась масса законодательно не разрешенных вопросов, в том числе и во внешнеэкономической деятельности. Такое положение усложняет в первую очередь работу судебных органов и тормозит развитие экономических отношений.

_{Заключение}

      Резюмируя анализ данной проблемы, представляется возможным сделать следующий  вывод определения внешнеэкономической  сделки: это сделки, совершаемые в хозяйственных целях, с использованием иностранной валюты, заключенные между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах.

      Российское  право не дает понятия ни внешнеторговой, ни внешнеэкономической сделки, хотя законодатель и практика оперируют  этим понятием. Законодатель вообще не дает никакого разграничения между внешнеэкономической и внешнеторговой сделкой, хотя различие между ними очевидно и принципиально: в последнем случае речь идет только о договоре купли-продажи (поставки, мены), тогда как внешнеэкономическая сделка включает в себя абсолютно весь спектр сделок, известных гражданскому праву.

      Проблема  квалификации сделки как внешнеэкономической и применения соответствующих этому правовых последствий переносится на местный уровень. Эту проблему в каждом конкретном случае в каждом конкретном государственном органе вынужден решать каждый участник ВЭД в отдельности, используя, как уже отмечалось, существующую нормативную базу. От того, насколько умело он будет оперировать предоставленными ему возможностями, зависит судьба внешнеэкономической сделки и экономический эффект от нее.

      В начале 90-х годов началось бурное развитие рынка, и многие концепции  по большей части стали устаревшими. Быстрая смена политического климата в свое время не позволила сформировать достойную и отвечающую требованиям рынка законодательную базу. И на сегодняшний день в Российской Федерации скопилась масса законодательно не разрешенных вопросов, в том числе и во внешнеэкономической деятельности. Такое положение усложняет в первую очередь работу судебных органов и тормозит развитие экономических отношений.

_{Литература}

1. Конвенция о праве, применимом к международной  купле - продаже товаров. Гаага, 15 июня 1955 года. Регистр текстов международных конвенций и других документов, касающихся права международной торговли. Том 1. // ООН. Нью-Йорк, 1971
2. Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров. Вена, 1980 год. Документ ООН A/CONF.97/18 Annex 1 (по источнику 22, стр. 196-230).
3. Статус Конвенций. Объединенные Нации. Генеральная Ассамблея. Документ А/СN/.9/401. Комиссия ООН по праву международной торговли. Двадцать седьмая сессия. Нью-Йорк, 31 мая-17 июня 1994 года (по источнику 21, стр.265-272).
4. Гражданский кодекс Российской Федерации с изм. и доп. на 01.02.08. - М.: Закон, 2008.
5. Федеральный Закон от 08.12.2003 № 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности"
6. Ануфриева Л.П. Международное частное право: В 3 т. Т.2. Особенная часть: Учебник. М., 2005.
7. Внешнеэкономические сделки. Правовое регулирование / Канашевский В.А. - М.: Международные отношения, 2005.
8. Дмитриева Г.К. Международный коммерческий арбитраж. М.: Проспект, 2007.
9. Кабатов В. Применимое право при разрешении споров в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ // Хозяйство и право. 2007. №5. С.101-106.
10. Цветков И.В. К вопросу о квалификации внешнеторговых сделок // Коммерческое право. 2006. N 7. С.32.