Врачебная ошибка

    При установлении того, имела ли место  небрежность, суды придерживаются тех  же определений, которые они используют при рассмотрении любых других гражданских  исков или уголовных дел. Главный  вопрос, на который нужно ответить судье - имело ли место ненадлежащее исполнение стороной своих обязательств? Иными словами, было ли лечение, примененное врачом (клиникой), ниже того стандарта лечения, который установлен законом, и, следовательно, можно ли говорить о наличии гражданско-правового нарушения или уголовно наказуемого деяния. Главная и самая трудная задача, которую должен решить пострадавший пациент в судебном разбирательстве, - это бремя доказывания того, что небрежность врача стала причиной нанесенного ущерба. Истец должен доказать не то, что врач не смог его вылечить от недуга, а то, что при лечении он существенным образом отклонился от общепринятых норм, что негативным образом повлияло на состояние здоровья истца. Как правило, задача эта весьма трудновыполнимая. Практика показывает, что пациенту, пытающемуся добиться успеха в процессе против врача, придется столкнуться с гораздо большими трудностями, чем при участии в любом ином судебном процессе о причинении вреда. Анализ судебной практики стран Западной Европы, где медицинское право и прецедентная практика более развиты, показывает, что суды выносят решение в пользу истца, присуждая определенную сумму, примерно в 30-40% дел по сравнению с 86% общего количества всех остальных дел немедицинского характера.

    Статья 109 УК РФ предусматривает ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью или смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей - ограничение свободы на срок до трех лет либо лишением свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

    Отдельными  видами уголовно-наказуемого преступления являются: принуждение к изъятию  органов или тканей человека для  трансплантации, заражение ВИЧ-инфекцией, в том числе вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных, незаконное производство аборта, неоказание помощи больному, оставление в опасности.

    Процессуальная  оценка действий врача

    Причинение  тяжкого или средней тяжести вреда по неосторожности имеет место тогда, когда:

• действия или бездействие врача, повлекшие вред, совершаются или допускаются виновным умышленно и при этом он предвидит причинение вреда потерпевшему, но легкомысленно надеется его предотвратить либо не предвидит, хотя должен был и мог предвидеть;
• действия или бездействие и причиненный вред совершены или допущены и по неосторожности.

    В тех случаях, когда действия виновного  совершаются умышленно и в  результате этих действий потерпевшему наносится тяжкий вред, который виновный не предвидел, хотя мог и должен был предвидеть, его действия должны расцениваться как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности. Степень тяжести причиненного вреда здоровью определяется следователем в ходе расследования и судом во время судебного разбирательства в соответствии с выводами судебно- медицинской экспертизы. В соответствии с уголовно-процессуальным законом проведение экспертизы для определения степени тяжести причиненного здоровью вреда обязательно.

    Следует отметить, что в настоящее время утратили силу Правила, утвержденные приказом Минздрава РФ N 407 от 10 декабря 1996 г. "О введении в практику правил производства судебно-медицинских экспертиз", которые предусматривали описание признаков средней тяжести, тяжкого вреда здоровью, расстройства здоровья, утраты трудоспособности. Это создает дополнительную неопределенность в оценке действий медицинского персонала и суду в большой мере приходится полагаться на оценку экспертов.

    Эксперты - это, как правило, привлекаемые истцом или ответчиком врачи, которые свидетельствуют о том, насколько, с их точки зрения, порядок и характер проведенного лечения соответствовал нормам данной профессии. Например, при решении о том, допустил ли хирург ошибку при операции на сердце, суд заслушает мнение стороннего врача-эксперта о том, каким образом осуществляется операция на сердце в условиях, подобных тем, в которых оказался истец. Кстати, к более узким специалистам - таким, например, как нейрохирурги - предъявляются повышенные требования, и соответственно от них ожидается больше профессиональных усилий, чем от врачей более широкого профиля, таких как терапевты.

    Направления совершенствования  законодательства

    В течение 80-х и 90-х годов, а затем  и в нынешнем веке представители  зарубежных (в основном англо-американской системы права) медицинских специальностей и страховых компаний неоднократно заявляли, что настал кризис в области исков о врачебных ошибках, о чем свидетельствуют резко возросшие суммы компенсаций, присуждаемых судом, и стоимость страховых полисов. В результате некоторые штаты США даже ввели в действие законы, ограничивающие суммы исков, размеры оплаты юристам и сроки давности, в пределах которых истцы имеют право подать в суд на ответчика. Кроме того, в некоторых штатах было введено обязательное страхование врачей, а также учрежден порядок рассмотрения исков в арбитраже, прежде чем иск может быть представлен в суде присяжных. Обсуждаются также такие вопросы, как снижение суммы компенсации по такой статье, как "физическая боль и страдания", а также вычет разницы по страховой оплате или компенсации. Следует отметить, что те или иные предложения о реформе в области исков о врачебных ошибках обычно обсуждаются в период предвыборных политических кампаний в аспектах, угодных избирателям.

    Российские  условия свидетельствует о наличии  схожих процессов, закономерно происходящих со значительным временным отставанием  от западных стран. Естественным при  этом будет заимствование их опыта  в поисках путей совершенствования  нормативно-правовой базы.

    Ни  у законодателей, ни у медработников, ни у пациентов нет сомнений, что  вопросы, возникающие в связи  с разрешением споров о врачебных  ошибках, являются наиболее сложными в  правоприменительной практике. Это  объясняется с одной стороны  сложностью самого предмета - медицины и безусловной уникальностью каждого спорного случая, а с другой стороны - скудостью нормативных ориентиров для врачебной деятельности. Учитывая специфику медицинской деятельности, невозможно отразить все нормативы в актах законодательного уровня. Невозможно себе представить подробное описание медицинских процедур в тексте закона. Поэтому требуется иное, "техническое" регулирование на подзаконном уровне.

    В других отраслях человеческой деятельности, например в международной торговле, морских перевозках, при отсутствии законодательного регулирования (то есть норм, письменно закрепленных в законе), действуют выработанные столетиями обычаи делового оборота, которые восполняют неурегулированные законом ниши. Несмотря на неписанный характер таких обычаев, они являются нормами права.

    В медицине роль таких обычаев, "технологических" регуляторов должны выполнять методические рекомендации, национальные стандарты, формуляры диагностики и лечения. Зарубежный опыт свидетельствует о  том, что стандартизация медицинской деятельности не только может оказать реальную помощь судам при разрешении споров о врачебных ошибках, но и оказать эффективное влияние на качество медицинского обслуживания в стране. Юридический статус стандартов и формуляров различен в каждой стране. Они могут носить как обязательный, так и рекомендательный характер.

    Минсоцразвитие РФ (ранее Минздрав) с 1998 года пытается идти по пути реализации системной политики стандартизации в здравоохранении (см. Программу работ по созданию и развитию системы стандартизации в здравоохранении, утвержденную Министерством здравоохранения Российской Федерации, Государственным комитетом Российской Федерации по стандартизации, метрологии и сертификации, Федеральным фондом обязательного медицинского страхования от 21.07.98/25.04.98/17.07.98). В том же 1998 году утвержден Порядок рассмотрения и утверждения проектов нормативных документов по стандартизации в здравоохранении. В 2000 г. создается экспертный совет Минздрава России по стандартизации в здравоохранении, основной задачей которого является проведение экспертизы, согласования и принятия нормативных документов системы стандартизации в здравоохранении Российской Федерации. Тем не менее, результаты этой работы вряд ли можно признать удовлетворительными. В настоящее время вышеуказанный Порядок признан утратившим силу, а новых правил нет. Не совсем ясно, кто является инициаторами и участниками принятия новых стандартов.

    Несмотря  на это, в последние годы Министерством  разработаны Порядки оказания различных видов помощи, предоставления наборов услуг, утверждены более 200 стандартов медицинской (санаторно-курортной) помощи.

    Экономические условия, безусловно, накладывают ограничения  на широту применения этих стандартов. В условиях недостатка финансовых средств Монсоцразвитие не обязывает, а только рекомендует применение данных стандартов руководителям федеральных специализированных учреждений при оказании дорогостоящей (высокотехнологичной) медицинской помощи. Это создает неопределенность статуса данных документов, а, следовательно, и ответственности за их неисполнение. Вместе с тем для рассмотрения судебных споров о врачебных ошибках наряду с заключениями экспертов данные стандарты могут быть использованы.

    Для дальнейшей разработки национальных стандартов необходим реальный и прозрачный механизм их создания. В этом направлении должны действовать не только подразделения и комиссии министерства, лаборатории, государственные образовательные и научные учреждения, но и профессиональные общественные организации. К разработке стандартов должны привлекаться эксперты, ученые, должно учитываться мнение профессиональных сообществ. Необходимы механизмы опубликования предлагаемых для утверждения стандартов.

    Учитывая  наукоемкость и затратность деятельности по разработке стандартов, государство должно принимать участие в финансировании процессов стандартизации, а отраслевое Министерство, утверждая стандарты, придавать им статус медицинского эталона, к которому надо стремиться при осуществлении врачебной деятельности.