Уильям Шекспир

Трагедии 

Первая подлинно шекспировская трагедия — «Ромео и Джульетта» — возникла в окружении  комедий и сонетов. Она сонетна  по своей языковой природе, ибо ее главный герой Ромео не только говорит, но и любит еще в этой условной традиции. В любви к Джульетте  ему предстоит узнать себя и столкнуться  с миром. В то же время сонетное слово, пришедшее в трагедию, открыло  этому жанру новые лирические возможности в изображении человека, позволившие сменить дошекспировскую  риторику глубиной мысли и чувства. Без этого спустя пять лет не был  бы возможен «Гамлет».

Небывалая новизна  и достоинство Гамлета сказались  в том, что, размышляя о необходимости  поступка, он взвешивает его последствия  и как бы предощущает то, что  можно назвать нравственной ответственностью. Побуждаемый к мщению не только призывом отца, но всей привычной логикой  «трагедии мести», Гамлет не верит, что его единственный удар что-то способен восстановить в мировой  гармонии, что ему в одиночку дано вправить «вывихнутый век». Катастрофично  отчуждение Гамлета, нарастающее по ходу действия.

Разлад героя  с историческим Временем будет и  далее трагически нарастать в  шекспировских пьесах. Правда, в  «великих трагедиях», написанных вслед  «Гамлету», предпринимается последняя  попытка эпически цельного и прекрасного  героя пробиться в мир: любовью  — Отелло, силой — Макбет, добром — Лир. Это не удается: Время непроницаемо для них. Более того — им и внутренне  не дано противостоять разрушительному  воздействию Времени. Чем более  велик человек, тем страшнее совершается  его падение. «Зло есть добро, добро  есть зло» (перевод Б. Пастернака) —  зловещим рефреном звучит заклинание ведьм в «Макбете».

Послесловием  к трагедиям пишутся последние  пьесы Шекспира: «Цимбелин», «Зимняя  сказка», «Буря». Первоначально их относили к комедиям. Теперь их принято называть «романтическими драмами» (romances). Повторяя ситуации трагических сюжетов, они  завершаются счастливо — как  будто возвращая утопическую  надежду на лучшее.

Магистральной идеей эпохи Возрождения была мысль о достойной личности. Время  подвергло эту идею трагическому испытанию, свидетельством которого и  явилось творчество Шекспира. К финалу в нем нарастает метафора бури, ибо, как в бурю, все вдруг закружилось, спуталось, потерялось. Величие и  низость стали легко меняться местами. Человек, спасаясь от самого себя, подобно королю Лиру, бросился назад  к природе, сорвал одежду, чтобы в  неприкрытой наготе души обнаружить неизвестную прежде сложность внутреннего  бытия, свою одновременно Божественную и по-звериному жестокую сущность. «Время вышло из пазов», прежнее  единство распалось, замелькало множеством лиц, быть может, поражающих не героическим  величием, но небывалым ранее разнообразием, которое впервые и навсегда было запечатлено в драматургии Шекспира.

«Шекспировский  вопрос» 

Источником огорчений  и сомнений для биографов Шекспира послужило его завещание. В нем  говорится о домах и имуществе, о кольцах на память для друзей, но ни слова — о книгах, о рукописях. Как будто умер не великий писатель, а заурядный обыватель. Завещание  стало первым поводом задать так  называемый «шекспировский вопрос»: а  был ли Уильям Шекспир из Стратфорда автором всех тех произведений, которые  мы знаем под его именем?

Вот уже сто  лет находится немало сторонников  отрицательного ответа: не был, не мог  быть, поскольку был необразован, не путешествовал, не учился в университете. Стратфордианцами (сторонники традиционной версии) и антистратфордианцами было приведено множество остроумных доводов. Было предложено более двух десятков кандидатов в «Шекспиры». Среди наиболее популярных претендентов философ Фрэнсис Бэкон и предшественник Шекспира в деле преобразования драматического искусства, величайший из «университетских умов» Кристофер Марло. Однако в основном искали среди лиц титулованных: назывались графы Дерби, Оксфорд, Рэтленд — права последнего были поддержаны и в России. Полагали, что только присущее им образование, положение в обществе и при дворе, возможность путешествовать, открывали широкий обзор жизни, который есть в пьесах. У них могли быть причины скрывать свое настоящее имя, на которое якобы пятном позора по тогдашним представлениям легло бы ремесло драматурга.

Однако в пользу Шекспира свидетельствует главный  аргумент: его имя при жизни  появилось на десятках изданий отдельных  пьес, поэм, на сборнике сонетов. О Шекспире говорили как об авторе этих произведений (почему при каждом упоминании имени  следовало ожидать уточнения, что  речь идет об уроженце Стратфорда, а  не о ком-то еще?). Сразу после смерти Шекспира двое его друзей-актеров  издали его произведения, а четыре поэта, включая величайшего из современников  Шекспира его друга Бена Джонсона, восславили его. И ни разу никакие  опровержения или разоблачения не последовали. Никто из современников и потомков, вплоть до конца 18 в. не усомнился в  шекспировском авторстве. Можно  ли предположить, что тайна, в которую  должны были быть посвящены десятки  людей, хранилась столь ревностно?

Как же объяснить, что драматург следующего поколения  Уильям Давенант, прекрасно осведомленный  в театральных делах и сплетнях, придумал легенду, по которой получалось, что его мать — «Смуглая леди»  сонетов, а сам он — родной сын  Шекспира из Стратфорда-он-Эйвон? Чем  тут было гордиться?

Шекспировская тайна, безусловно, существует, но это  не биографическая загадка, а тайна  гения, которому сопутствует то, что  поэт-романтик Джон Китс назовет «негативной  способностью» Шекспира, его поэтическим  зрением — видеть все и ничем  не обнаружить своего присутствия. Уникальная шекспировская тайна, которая принадлежит  личности и времени, когда личное впервые прорезывает безличность  бытия, а великий драматург, на века вперед создавший портретную галерею  новой эпохи, скрывает лишь одно лицо — свое собственное.

Шекспир завершает  процесс создания национальной культуры и английского языка; его творчество подводит трагический итог всей эпохе  европейского Возрождения. В восприятии последующих поколений складывается образ Шекспира как всеобъемлющего гения, который у истоков Нового времени создал галерею его человеческих типов и жизненных ситуаций. Пьесы  Шекспира по сей день составляют основу мирового театрального репертуара. Большинство  из них было многократно экранизировано для кино- и телеэкрана.