Автор: Пользователь скрыл имя, 16 Декабря 2012 в 22:37, реферат
Насильственное отлучение от церкви, а теперь возвращение в лоно христианской ре-лигии нашей страны вызывает повышенный интерес к библейским образам, позволяет по-новому взглянуть на многие литературные произведения.
Насильственное отлучение от церкви, а теперь возвращение в лоно христианской религии нашей страны вызывает повышенный интерес к библейским образам, позволяет по-новому взглянуть на многие литературные произведения.
Среди библейских апостолов Иуда – символ предательства, традиция нарицательности его имени существует около двух тысяч лет. Но это не мешает продолжать искать ответы на вопрос: почему Иуда предал Христа, из каких соображений? Что заставило его сделать это?
В Библии нет развёрнутых характеристик образов, в ней часто констатируются факты, события без каких-либо оценок их. Так что же мы можем узнать об Иуде?
В «Евангелии от Матфея» сообщается следующее: “когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокажённого, преступила к нему женщина с алебастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему, возлежащему, на голову. Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было продать миро за большую цену и дать нищим.” Но Иисусу уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? Она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете; возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению; истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала. Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников;и с этого времени он искал удобного случая предать Его.” (Мф., 26:6-26:16).
“Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем, Сын Человеческий идет, как писано в Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родится.
При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.” (Мф., 26:20-26:25)
“И, когда еще говорил Он, вот Иуда, оди6н из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его. Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел? Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его.” (Мф.,26:47-26:50).
“Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел и удавился.
Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та «землею крови» до сего дня.
Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: « и взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь. ” (Мф., 27:3-27:10).
Это вся информация об Иуде в «Евангелии от Матфея». В других Евангелиях ему уделено еще меньше места; примечательно лишь, что Иуда, поцеловав Христа, просил солдат вести Иисуса осторожно.
Но вот в «Деяниях святых Апостолов» дана другая версия гибели Иуды: ”И в те дни Петр, став посреди учеников, сказал (было же собрание человек около ста двадцати): мужи братия! Надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святой устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса; он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; но приобрел землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его; и это стало известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть «земля крови».” (Деяния, 1:15-1619).
Об Иуде создано много легенд, но версия раскаяния и самоубийства более популярна. Интересны апокрифические легенды, вобравшие в себя и библейские, и античные сюжеты. Апокрифы утверждают, что Иуда был сыном Рувима – Симона и Цибореи из Иерусалима. Циборея увидела вещий сон: сын ее станет вместилищем пороков и причиной погибели иудейского народа. Перепуганные родители уложили младенца в осмоленную корзину и отпустили в море. Волны прибили корзину к острову Скариот. Бездетная царица взяла младенца на воспитание (дублируется история рождения Моисея). Однако вскоре у нее родился собственный сын, Иуда стал обижать мальчика. Царица открыла Иуде, что он подкидыш; стыд и ярость толкают Иуду на убийство царевича. Он бежит в Иерусалим и поступает на службу к Понтию Пилату. Рядом с дворцом Пилата находился сад Рувима – Симона, где зрели плоды, которые полез воровать для Пилата Иуда. Но парень пойман Рувимом – Симоном, между ними случается драка, и Иуда убивает неузнанного отца. Пилат подарил Иуде собственность убитого и женил на вдове.
Случайно узнав из причитаний безутешной Цибореи о своем происхождении, Иуда бежит к Иисусу, чтобы получить прощение своих грехов. Эта легенда использовала очень популярный древнегреческий миф о царе Эдипе, также убившем отца и женившемся на матери. Народное сознание сделало Иуду вместилищем греха еще до евангельских событий. После них Иуда становится символом беса.
В иконописной традиции нечисть никогда не изображались лицом, смотрящим на зрителя – только спиной или в профиль. Такая же участь ожидала Иуду – мы нигде не встретимся с ним взглядом. Таким он и останется в живописи.
Среди живописных работ, посвященных сюжету предательства, наиболее интересны две. Первая – фреска Джотто «Взятие под стражу» («Поцелуй Иуды»), написанная в 1306 – 1307 г.г. Она изображает один из самых драматичных моментов библейской истории, когда Иуда приводит в Гефсиманский сад толпу и солдат. Людская злоба выплескивается наружу в едином порыве. Одновременно взметнулись в воздух мечи, дубинки, факелы, копья. Но на лицах, за исключением 2 – 3 скорее любопытство к герою, настороженное желание понять его, удивление, почти готовое перейти в восхищение.
Кульминация всей фрески – столкновение Иисуса и Иуды. Джотто всегда интересно сближает лица. И здесь художник располагает профиль предателя против жертвы. Иуда обнимает Христа, чтобы поцеловать, прикрывая обе фигуры плащом. Внимание зрителей акцентируется на лицах. Авторское отношение к героям фрески совершенно прозрачно: чистый благородный профиль противопоставлен отталкивающе грубому, ясному взгляду – бегающему, добро – злу.
Второе фресковое полотно
Никто из художников не может сравниться с Леонардо в передаче глубины и силы реакции учеников на предсказания Иисуса. Мы словно слышим их возбужденную речь – слова протеста, испуга, недоумения. Их голоса сливаются в некое музыкальное – вокальное звучание, и группировке учеников по трое как нельзя лучше соответствует господствовавшему во времена Леонардо трехголосному вокальному складу музыки.
Иуду художник помещает на одной стороне с Иисусом, хотя традиция усаживала его обособленно, с противоположной стороны стола. Христос на фреске – воплощение любви и добра, Иуда – зла. Леонардо долго не мог написать именно эти лица, понимая, что абсолютного добра и абсолютного зла нет. Профиль Иуды, фигура его, отпрянувшая от Иисуса в момент пророчества предательства, написаны в темных тонах, выделяясь изломанным по краям пятном.
Библейский образ Иуды всегда находил свое отражение в художественной литературе, где часто был литературной иллюстрацией Евангелия, но каждый автор добавлял что-либо свое в образ великого грешника.
Начало этой традиции положил
Данте в «Божественной комедии»
Монументальные, кинематографически яркие картины Ада сводятся к девятому, последнему кругу, где в центре Земли, вмерзший в лед, находится ангел – Люцифер, ставший в Аду трехликим чудовищем:
Шесть глаз точило слезы, и стекала
Из трех пастей кровавая слюна.
Они вес три терзали, как трепала,
По грешнику; так с каждой стороны
По одному, в них трое изнывало.
Переднему не зубы так страшны,
Как ногти были, все одну и ту же
Сдирающие кожу со спины.
«Тот, наверху, страдающий всех хуже, -
Промолвил вождь, -Иуда Искариот;
Внутрь головой и пятками наружу.
Для Данте нет страшнее греха Иуды. Бывший ученик Христа в «Божественной комедии» вбирает в себя все грехи человеческие, они все вмещаются и стекают в проклятую душу Иуды, как в сторону, собственно, которую и представляет собой Ад. Почти равны в страдании Иуде лишь предатели, повторившие судьбу Иуды: Брут и Кассий, предавшие Юлия Цезаря.
Данте делится сверх человеческим опытом постижения бездны и предостерегает человечество от подобных шагов.
Современной литературе образ Иуды также интересен, но это образ далеко отошел от “классического”, библейского. Для анализа возьмем три литературных произведения 20-го века: рассказ Л. Андреева «Иуда Искариот», фрагменты романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита» и рассказ Ю. Нагибина «Любимый ученик».
Л. Андреев написал рассказ «Иуда Искариот» в 1907 г. Следом же современники заметили, что между библейским Иудой и андреевским мало общего: «Тоска и стихийность Иуды понятны и близки нам, чтобы искать их на Мертвом море…». Хотя автор вступает в противоречие с евангельским, реплики Иисуса Христа – цитаты из трех Евангелий, все же рассказ Л. Андреева – плод литературы начала 20-го века, литературы, уже знакомой с раздвоенностью мира и сознания в произведениях Ф. М. Достоевского. «Русский писатель, если только тянет его к себе бездна души, не может более уйти от обаяния карамазовщины, как некуда в пустом доме уйти мне от лунного лика и от своей тени, зараз и жуткой и комичной».11 То, что Достоевский рассказывает о душе, Андреев показывает ,изображает, «внутренний» человек заменен у него «внешним». Поэтому значителен в рассказе портрет Иуды: «Одна сторона его <лица> с черным, остро высматривающим глазом, была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки, и была она мертвенно-гладкая, плоская и застывшая; и хотя по величине она равнялась первой, но казалась
Огромной от широко
открытого слепого глаза.
Иуда у Андреева – это человек ХХ века в мире, где уже «умер Бог», где сознание мечется в поисках истины, где оно может объясняться понятиями выверт и надрыв.
Иуда патологически лжив и имеет ненасытную жажду дурачить людей. Его ложь отталкивает от него Христа. Примечательна история, когда Иуда спасает жизнь Иисуса и апостолов ложью и чувствует себя героем. Между Христом и Иудой начинается внутренний спор, который ведет Иуда.
Стремление видеть в жизни одно дурное как бы подтверждается действительностью, это вносит смятение в душу Фомы и других учеников. Иуда начинает оказывать влияние на их образ мыслей. Утверждая нечто противоположное учению Иисуса. Он дерзко встает рядом с Христом, ему мало светлой любви того: противопоставляя себя ученикам в искренности своей любви и преданности Иисусу, он жаждет его признания своих достоинств и возвышения над другими учениками.
Л. Андреев верно заметил, что В Евангелиях, когда Иисус сказал, что один из сидящих предаст его, ученики вопрошали: «Не я ли, Господи?» и лишь Иуда спросил: «Не я ли, Равви?» - тем самым показав, что видит в Иисусе лишь учителя, но не Господа. Иуда искренне любит Христа, но в его дисгармоничной натуре и любовь приобретает искаженный облик, она определяется любовью к самому себе. Искариот искренне недоумевает: почему он не любит меня?. Разве не я спас ему жизнь, пока те бежали?..».
Иудой движет любовь к Иисусу, но эта гордая и возносящая его над другими любовь противна божественной природе Спасителя. Не Бога любит в нем Искариот, перед которым можно лишь склониться в благоговении и довериться во всем, а столь же не похожего на других, как он Иуда; равного себе этой непохожестью. Любовь Искариота не знает смирения, она – почва и орудие для врага рода человеческого. Если в душе нет бога, то это место занимает Сатана. Андреев с начала рассказа подчеркивает, что Иуда “любопытный, лукавый и злой, как одноглазый бес…”. Автор показывает момент “вселения” дьявола в душу Иуды: «Вот куполом почувствовал он голову свою, и в непроглядном мраке его продолжало расти огромное, и кто-то молча работал…».