Идейно-художественные особенностиь произведений В. П. Крапивина

Повесть  «Взрыв Генерального штаба», как и предыдущие  работы В. Крапивина, сопротивляется чисто эстетскому подходу. Она очень "больная" и во всей придуманности своей – актуальная.

Сам писатель определяет ее важнейшую тему как тему "Дети и "горячие точки". Повесть "Взрыв Генерального штаба" переносит "горячую точку" в условную страну, где идет нескончаемая война Империи и йосских сепаратистов. Война настолько ожесточенная, что даже дети становятся солдатами. Тринадцатилетний Лен и совсем еще маленький Зорко принадлежат к разным лагерям. Каждый идет с тайным заданием в "свой" Генеральный штаб: несет записанную в подсознании сложнейшую информацию. Но оказалось, что Генеральный штаб один, общий. Тот, кто заправляет войной, считает ее закономерным и даже полезным явлением, чем-то вроде кровообращения в организме человечества. Маленькие курьеры с самого начала были обречены на расстрел...

В произведениях Владислава Крапивина нет "инопланетного" Добра и Зла: все человеческое. Сам писатель всегда стремится быть старшим братом своему читателю: утешителем, защитником, проводником в необычайный, романтический мир - во взрослый мир, каким он представляется подростку в мечтах о времени, "когда он станет большим".

"Лужайки, где пляшут скворечники", один из самых больших по объему фантастических романов Крапивина, стал своеобразным подведением итогов. В нем переплелись почти все темы и вопросы, возникающие в произведениях Крапивина в последнее время. В основном, это касается войны. Здесь и тема детей на войне, и боль от того, что происходит в горячих точках, и рассуждения о том, что какие бы благородные цели не преследовала война и какие бы благородные люди в ней не воевали, война остается войной. Здесь и уже упоминавшаяся выше проблема обратимости смерти, и возможность ухода от зла и ненависти в пространства, уставшие от войн, и взаимоотношения этих пространств с окружающими их мирами – как реальным, так и сказочным – и, конечно же, типично крапивинская история дружбы и любви... К принципу построения литературного произведения по типу "роман в романе" Крапивин прибегал уже не раз. Достаточно вспомнить повести "Выстрел с монитора" и "Рассекающий пенные гребни". И везде действие "внутреннего" повествования происходило за много лет до основных событий. И то, что в "Лужайках…" пересекаются как исторические (или якобы исторические), так и современные события, и что красивая сказка сочетается с суровой прозой жизни, и то, что героями разных частей стали ребенок и взрослый – все это только подчеркивает "объединяющую" сущность романа.

Главными героями крапивинской прозы, несмотря на фантастический ли, исторический ли, бытовой ли антураж остаются люди. Чаще дети, реже взрослые. И хотя мы считаем (и справедливо считаем) цикл о Безлюдных пространствах циклом фантастическим – не это главное. В одном из интервью Владислав Петрович сказал: "Я никогда не старался писать фантастику ради фантастики. У меня фантастика получалась тогда, когда моим героям становилось тесно в трехмерном, обыденном пространстве. Я придумывал всякие другие миры и планеты, чтобы расширить сцену действия для героев. Чтобы они могли реализовать себя более ярко и полно, чем в рамках нынешней жизни..."

Заключение

Владислав Крапивин не укладывается в схемы. Он против всех схем; единственное, чем руководствуется писатель (и его герои) — это живое и сугубо эмоциональное чувство правильности избранного пути, сделанного выбора. Положительные герои часто ошибаются по мелочам, они, как правило, просто-таки притягивают к себе неприятности, легко ввязываются в конфликт, суеверны и малоприспособлены к жизни. Они ошибаются, но только не в момент настоящего выбора. Правильным решение становится, если принято в соответствующем состоянии духа, на логику или абстрактные моральные и этические законы здесь бесполезно ссылаться, бесполезно с ними сверяться и спорить (хотя спорить, конечно, пытаются), ибо крапивинский герой — сам себе закон и эталон, абсолют и мыслящая галактика... Более того, правильно поступает только тот, кто изначально не знает, что делать, кто пребывает в растерянности. Главная сила — изначальное, сокрытое в человеке Добро, а оно не нуждается в научении. Всякое твердое знание, опытность, самоуверенность губительно ограничивают личность рамками принятой на себя схемы.

Часто простое противодействие Врагу как логическое завершение неприятия на эмоциональном уровне служит поводом для принятия окончательного решения. Из простого противодействия Тем, кто велят, вырастает вся тактика борьбы с ними — непонятными, таинственными. То, что они не переносят (например, они не любят число пять), становится символом сопротивления. А если Те, кто велят, связали для чего-то планеты и времена в кольцо — требуется разорвать цепь, взорвать Мост. "Трудно объяснить, — признается Глеб Дикий. — Мы знали, что он для чего-то очень нужен им, значит, вреден людям..." Хотя потом, конечно, планеты нужно соединить заново... как в "Вечном жемчуге".

Владислав Крапивин – писатель-романтик. Все его повести заполнены атрибутами классической романтики: шпагами, парусами, воздушными змеями, звездами, "алыми перьями стрел". Реальны в них только герои – обыкновенные мальчишки. Реально их стремление к правде, справедливости, добру, их вера в умных взрослых людей.

Все мальчишки тянутся к романтике: без нее их душа сохнет, черствеет. Голос Синих Пространств и Свежий Ветер нужны парусу, воздушному змею и человеку. В наших лесах нет львов - значит, надо их выдумать, как выдумали герои рассказа "Львы не приходят на дорогу".

Мальчишечья душа просит подвига. Книга  "Трое с площади Карронад" о дружбе, о судьбе мальчишки и о подвиге. Но это печальная книга. Она о том, как "гибнут маленькие, любопытные, кто ближе к земле и траве", как в наше время подрываются на минах мальчишки. С горечью автор и его герои думают о том, почему в городе триста памятников и ни одного нет ребятам. Ведь они тоже воевали: маленькие артиллеристы Первой обороны, юнги из морской пехоты... Они и сейчас погибают, из-за войны...

Ну, а где же еще место подвигам? Конечно, по-своему совершают его и Сережа из повести "Звездный час Сережи Каховского", и Кирилл Векшин в "Колыбельной для брата", и даже малыш Максим из "Болтика", который знает: "Кроме страха в человеке сеть гордость. Она со страхом борется, и они стараются повалить друг друга на лопатки".

Даже ограниченный рамками традиций реалистичной прозы Владислав Петрович остаётся философом, пытающимся и осмыслить Вселенную, и как бы создать её заново, в том числе и через собственные детские фантазии: “Возможно, между детскими фантазиями и парадоксами многомерных пространств существует что-то общее...”. А ведь детские фантазии, в отличие от взрослых, чаще всего, не так эфемерны, как об этом принято думать.

Вселенная Крапивина неимоверно сложна, и в тоже время удивительно близка для восприятия — миры её параллельны и неисчислимы, но в тоже время гибки и понятны. Запас образов, ситуаций, сюжетов и размышлений у Владислава Петровича буквально неисчерпаем! То же самое можно сказать и о запасе доброты. Все создаваемые им миры учат жить, но делают это в высшей степени деликатно. Чаще всего, в этих мирах хочется жить.

Произведения В.П. Крапивина не просто показывают реалии жизни, но и направляют ребёнка к поиску из создавшихся сложных ситуаций.

В одной из статей Владислав Петрович, исходя из своего опыта, убежденно заявляет, что для детского писателя важно знать нынешних ребят и школу, уметь смотреть на жизнь не только глазами взрослого, но и глазами детей, уметь интересно и честно написать об этой жизни. Смотреть на мир глазами ребенка — нельзя ни научить, ни научиться. Этот дар от природы — он или есть, или его нет. Владислав Петрович Крапивин сумел  сохранить в себе страну детства.

Список использованной литературы

1. Петухова А. Друг, которому семь (О герое повестей Владислава Крапивина)//Детская литература: 1974 г.

2. Крапивин В. Воспитание ума и сердца. // Детская литература: сб. статей.           М., 1987.

3. Липовецкий М. В одеждах романтики. // Литературное обозрение.1988,

№5

4. Липовецкий М. Пусть сильнее станет сказка.// Детская литература. - 1987. –               №5.

5. Савин Е. В плену Великого Кристалла. // Детская литература. - 1995. - № 7

6. Зубарева Е. «Несущие тягу земную»,               М. 1980 г.

7.Зубарева Е. Надо мечтать.// Детская литература.- 1980 г.

8. Мариничева О. Крапивин остаётся Командором. // Учительская газета. – 1998 г., № 33

9. Мариничева О. Тайна Командора. // Комсомольская правда.- 1989г.

2