Древнегреческая лирика

ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ЛИРИКА  

Лирика  — род литературы, где хорошо слышен голос поэта, передающего  в небольших стихотворениях свои чувства и мысли. Таково хрестоматийное определение. Вторая половина XX в. внесла в понятие лирики существенные изменения: теперь это просто поэзия малых форм.  

Термин  «лирика» совершенно забыл о своём  происхождении. А происходит он от греческого слова «лири-кос», что означает «исполняемый на лире» или «поющийся под  лиру». Греки называли этим словом вовсе  не стихи, а песни, которые пели под лиру. Конница — одним,а другим — пехота,

Стройных  кораблей

вереницы  — третьим...

А по мне  — на чёрной земле всех краше

Только  любимый.

 

Сапфо. «К Анактории» (перевод Я. Э. Голосовкера)  
 
 

Сейчас  это воспринимается как отрывок  стихотворения — замечательного стихотворения, хотя и появилось оно на свет почти три тысячи лет назад, в VII в. до н. э., на острове Лесбос. Но это была песня. И почти всё, что собрано в книгах переводов древнегреческой лирики VII—V вв. до н. э. (так называемая эпоха архаики и классики), — это не стихи, а песни. Поэзия становится похожей на современную, т. е. книжную, только в IV— III вв. до н. э.

  

Изображение на греческой вазе. В руках у  музыкантов лиры, а над ними —  кифара.  

ХОРОВАЯ ЛИРИКА  

Греки пели и соло, и хором. Хоровые песни адресовались прежде всего богам. Эллины не просто чтили своих богов, но и стремились ублажать их и радовать. В их честь приносили жертвы и совершали возлияния — выплёскивали вино из сосуда на землю, обращаясь при этом к богу с какой-то просьбой или мольбой. Наконец, богов развлекали плясками и песнями. Песнь во славу бога называлась гимном; Аполлону предназначался особый гимн — пеан, Дионису — дифирамб. Гимны строились по правилам. Сначала следовало обратиться к богу, не забыв его прозвища — эпитеты. Ведь у каждого бога они были свои и точно характеризовали его. Например, Зевса можно было величать «отче Додоны, мощный силой, высший уменьем» (Зевса особо чтили в Додоне — на северо-западе Греции). А так обращались к покровительнице колдовства Гекате: «Геката, несущая светоч, дочь темнолонной ночи...». Затем следовал рассказ о боге. Заключала гимн просьба.

  

Девушка, оплакивающая мёртвого юношу. Изображение  на греческом сосуде. VI в. до н. э.  

Гимны — обрядовые песни, обращённые к  богам. Но были у греков и обряды, связанные с человеческой жизнью и смертью. Когда праздновали свадьбу, исполняли гименей — песнь, величавшую жениха и невесту, а также покровителя брака бога Гименея. Неизвестно, песню назвали по имени бога или бога — по песне: Эй, потолок поднимайте, —

О Гименей! —

Выше, плотники, выше!

О Гименей!

Входит  жених, подобный Арею,

Выше  самых высоких мужей! 

Другую  свадебную песнь исполняли у  дверей спальни, за которой уже находились новобрачные. Она называлась эпиталама (от греч. «таламос» — «спальня», «покои»). А когда человек умирал, его провожали треносом (греч. «плач»).  

Были  у греков и песни «на случай»: кто-то одержал победу в атлетических состязаниях — его нужно прославить; кто-то совершил достойный и благородный  поступок — его нужно похвалить; кто-то встретился с друзьями на пирушке — и это тоже событие, которое стоит отметить подходящей песней. Песня во славу победителя называлась эпиникий (от греч. «нике» — «победа»), хвалебная песня — энкомий, а застольная — сколий. Сколии были разнообразны и по содержанию, и по мелодии, и по метрике, могли быть даже в форме загадок. 

Слушатели не сразу понимали, что речь здесь  идёт о кувшине с вином, а таинственная «ветвь истмийская» — просто затычка  из сельдерея.   Персть (старосте.) — пыль, прах.  
 
 

  

Приготовления к свадьбе. Фрагмент росписи на греческой  вазе. IV в. до н. э.  

Долгое  время хоровые песни были не авторскими, а народными, фольклорными. Но примерно с VII в. до н. э. греки стали жить отдельными небольшими городами — полисами, —  где число граждан составляло всего несколько тысяч. В полисах все знали друг друга, поэтому и сочинителей хоровых песен знали по имени и в лицо.  

Самый ранний известный нам автор —  Алкман (вторая половина VII в. до н. э.), живший в Спарте. Он любил писать парфении. Один из парфениев сохранился. Первые его строки утеряны, и начинается он рассказом о том, как Геракл расправился с сыновьями Гиппокоонта. Состязание девичьих хоров, для которого написан парфений, происходит в Спарте, где все прекрасно знали миф о Гиппокоонте. За историей следует мораль. 

Жанр  парфения ушёл вместе с Алкманом. Но сама хоровая поэзия продолжала жить. В конце VII — начале VI в. до н. э. был  знаменит поэт Стесихбр (прозвище, означающее «устроитель хоров»). К сожалению, от его песен остались только небольшие фрагменты. Известна такая история: однажды Стесихор написал песню о том, как Елена сбежала в Трою с Парисом, — и ослеп. Пришлось ему сочинить палинодию («обратную песнь») о том, что не Елена была с Парисом в Трое, а только призрак её; сама же красавица будто бы переждала Троянскую войну в Египте:

Не по правде гласит преданье:

Не взошла ты на палубу судна,

Не плыла  ты в Пергам троянский 
 

сле этого  к Стесихору вернулось зрение.   

Парфений (от греч. «парфенос» — «дева») -песня  для девичьего хора. От этого же корня происходит название Парфенона -храма Афины-Девы. 

Согласно  мифу, Гиппокоонт выгнал когда-то из Спарта её царя Тиндарея и присвоил себе царскую  власть, которая потом перешла к его сыновьям. Расправившись с сыновьями Гиппокоонта, Геракл восстановил справедливость. и законный порядок правления в Спарте.  
 
 

  

  

Празднество в честь Вакха. Гравюра с античного  рельефа. XVIII в.

  

Борцы. Гравюра с античного рельефа. XVIII в.  

Эпиникий  — песню в честь победителя — изобрёл Симонид Кеосский (конец VI — начало V в. до н. э.). К этому  времени вошли в моду общегреческие  атлетические состязания. Именно эпиникиями прославились поэты следующего поколения  — Вакхилид (V в. до н. э.), племянник Си-монида Кеосского, и Пиндар (около 518—442 или 438 до н. э.). Вот какую песню Пиндара исполнил хор в честь мальчика, победившего сверстников в пятиборье на Немейских играх:

...Сын  Феариона Соген,

Избранный в доблести,

Прославляется ныне в песнях

Меж пришедшими к пятерной борьбе.

Недаром обитает он в краю Эакидов,

Где песни  звучат и копья стучат,

Ибо здесь

В каждом пылает дух

Ревностью искуситься в состязании.

И чей  увенчается труд,

Тот станет для Муз истоком льющихся струй,

Которые — как мёд для ума:

Ибо без  песни

И великая  сила пребывает во мраке. 
 

СОЛЬНАЯ ЛИРИКА  

Сольные песни сочинялись не для обряда, а «на случай». Самый основательный  повод — пирушка, сборище друзей. В начале VI в. до н. э. на острове Лесбос жил поэт Алкей. Застольные песни  были его любимым жанром. Будем пить! И елей

Время зажечь:

Зимний  недолог день.

 

Расписные на стол,

Милый, поставь 

Чаши  глубокие!

 

Хмель в них лей — не жалей!

Дал нам  вино

Добрый  Семелин сын 

 

Думы  в кубках топить...

По два  налей 

Полные  каждому!

 

Благо было б начать:

Выпить  один —

И за другим черёд.

 

(Здесь  и далее перевод Вяч. И. Иванова.)  

  Уцелело несколько фрагментов сочинений поэта Ивика (VI в. до н. э.) и предание о том, как он погиб от рук разбойников. Немецкий поэт XVIII в. Фридрих Шиллер написал об этом балладу «Ивиковы журавли».  

Немейские игры — состязания в городе Немея, где, согласно мифу, Геракл одолел льва.  
 
 

  

Сапфо. Гравюра XVIII в.

  

Дионис  на корабле. Изображение на греческой  чаше. VI в. до н. э.  

Одновременно  с Алкеем на Лесбосе жила знаменитая Сапфо (VII— VI вв. до н. э.). Она тоже писала песни «на случай», только предназначенные не для мужского, а для женского круга. Темой их была любовь. Ещё пристальнее, чем Алкей, всматривалась Сапфо в мир человеческой души. Сапфо придумала три способа рассказать о нём. Первый — передавать душевное смятение через изображение телесных состояний, психологию — через физиологию. Вот как поёт она о страсти, снедающей человека:

Богу  равным кажется мне по счастью

Человек, который так близко-близко

Пред  тобой сидит, твой звучащий нежно 

Слушает голос  

И прелестный смех. У меня при этом

Перестало сразу бы сердце биться:

Лишь  тебя увижу, уж я не в силах

Вымолвить слова.  

Но немеет тотчас язык, под кожей 

Быстро  лёгкий жар пробегает, смотрят,

Ничего  не видя, глаза, в ушах же — 

Звон  непрерывный.  

Потом жарким я обливаюсь, дрожью

Члены все охвачены, зеленее

Становлюсь  травы, и вот-вот как будто 

С жизнью прощусь я. 

Другой  приём более сложный и тонкий. Сапфо описывает божество, которое  насылает любовь, — Эроса (Эрота), но избирает такие эпитеты и сравнения, которые можно отнести и к человеку, вернее, к тому состоянию, в каком он находится, влюбившись: ему и приятно, и горестно одновременно, он в смятении, как деревья под порывом ветра: «Эрос вновь меня мучит истомчивый — / Горько-сладостный...»; «Словно ветер, с горы на дубы налетающий, / Эрос души потряс нам...».  

Аполлон и Муза. Изображение на чаше. Афины. V в. до н. э.  

Есть  у Сапфо и третий способ поведать о своём чувстве. Её смятение в  «Гимне Афродите» увидено глазами и описано устами явившейся к ней богини:

Так примчалась ты, предстояла взорам,

Улыбалась мне несказанным ликом...

«Сапфо! — слышу. — Вот я! О чём ты молишь? 

Чем ты болеешь?  

Что тебя печалит и что безумит?

Всё скажи! Любовью ль томится сердце?

Кто ж  он, твой обидчик? Кого склоню я 

Милой под иго?..»  

(Перевод  Вяч. И. Иванова.)  
 

Поэт  следующего поколения Анакреонт (Анакреон; около 570— 478 до н. э.) склонен подшучивать  над переживаниями. Он намеренно  использует приёмы своей предшественницы Сапфо в ироническом контексте: