Библейские мотивы в Мастере и Маргарите

  События, описанные  в Евангелии, в течение многих сотен лет продолжают оставаться загадкой. До сих пор не умолкают споры об их реальности и, прежде всего, о реальности личности Иисуса. М. А. Булгаков попытался изобразить эти  события по-новому в романе “Мастер  и Маргарита”, представляя нам, читателям, своеобразное “Евангелие от Булгакова”.  
    В романе “Мастер и Маргарита” внимание писателя направлено всего на один эпизод земного пути Христа: столкновение с Понтием Пилатом. Не глубины христианской метафизики интересуют Булгакова. Мучительные личные отношения с властью, грубо вторгающейся в его дело и жизнь, заставляют писателя выбирать в евангельском сюжете те эпизоды, которые глубже всего заставляет переживать собственная эпоха: преследование, предательство, неправый суд...  
    Евангельский Пилат также не находил вины за Иисусом и “искал отпустить его”, т.е. смысл событий Булгаков сохранил. Но в отличие от канонических текстов в романе, написанном Мастером, Понтии Пилат -один из основных героев. Оттенки его настроения, колебания, эмоции, ход его мыслей, беседы с Иешуа, процесс принятия окончательного решения, получили в романе яркое художественное воплощение.  
    Единственное, что мы узнаем о Пилате из Евангелия - это то, что он был уверен в невиновности Иисуса и “умыл руки перед народом и сказал: невиновен я в крови праведника сего”. Из романа “Мастер и Маргарита” мы узнаем много подробностей о Пилате. Мы узнаем, что он страдает гемикранией, что он не любит запах розового масла и что единственное существо, к которому он привязан и без которого не может жить, —  
    это его собака.  
    Иешуа привлекает Пилата не как целитель (хотя с его появлением головная боль Пилата прошла), а как человек: Пилат увидел в нем настоящую человеческую душу. Его поражает неумение Иешуа говорить неправду. Особенно запоминается Пилату фраза “трусость - один из главных пороков человечества”. Позже уже сам Пилат скажет, что “трусость - самый главный порок человечества”.  
    Вероятно, по Булгакову, грех Пилата - грех страха, страха открыто и смело высказать свои мысли, защитить свои убеждения, друзей - был особенно понятен людям эпохи, которая пугала грубо и изощренно. И для лучшего раскрытия образа Пилата Мастер иногда позволяет себе отход от евангельской трактовки событий.  
    Еще одно различие - это судьба Иуды. У М. А. Булгакова Иуда - красивый молодой человек (кстати, интересно, насколько различно рисуют один и тот же образ разные авторы: у Л. Андреева Иуда, наоборот, чрезвычайно уродлив). Он предает Иешуа потому, что это считается нормой, потому, что делают все и не сделать это, значит не выполнить свой долг. Он предает  
    Иешуа за тридцать серебренников так же, как и евангельский Иуда, но, в отличие от Евангелия, в “Мастере и Маргарите” Иуду не терзает раскаяние. И после предательства он со спокойной душой идет на свидание. Далее сюжет романа еще сильнее отличается от евангельского сюжета: Иуду убивают по приказу Понтия Пилата, который хочет таким образом хоть как-то искупить свою вину перед Иешуа.  
    Пилат был наказан самым страшным наказанием - бессмертием (вспомним горьковского Ларру). И освободить его просит не кто иной, как Иешуа (что еще раз доказывает, что он не может творить чудеса).  
    Сразу же возникает вопрос: почему булгаковская трактовка евангельских событий так сильно отличается от Евангелия? Конечно же, нельзя сослаться на то, что М. А. Булгаков плохо знал Евангелие: будучи сыном профессора духовной академии, будущий писатель был знаком с каноном как никто другой. Причина такой трактовки состоит в том, что Булгаков проводит параллель между древним Ершалаимом и современной ему Москвой. Писатель показывает, что спустя почти две тысячи лет психология людей не изменилась. Действительно, если внимательнее посмотреть на Иуду у М. А. Булгакова, то в нем можно увидеть типичного советского обывателя двадцатых-тридцатых годов прошлого века, для которого предать своего друга, соседа или даже родственника — обычное дело. И фраза о трусости относится не только к Пилату, она вне времени.

Различия между  двумя версиями происходящего в  Ершалаиме в день казни Иисуса (Иешуа) настолько велики, что, если бы не сценарий действа и имена  героев, было бы трудно признать в них  сходства. Взять хотя бы пейзаж, на фоне которого разворачиваются события. В христианском Евангелии природа  подчинена воле Всевышнего, присутствует в небольших количествах, и лишь изредка показана как бы выражающей его отношение к происходящему. У Булгакова не говорится о  зависимости пейзажа от Бога, он играет самостоятельную роль, хотя в нём есть связь с излагаемыми  событиями. Например, муки Пилата во время  допроса «на утреннем безжалостном ершалаимском солнцепёке» или описание грозовой тучи, края которой «уже вскипали белой пеной, чёрное дымное брюхо  отсвечивало жёлтым». Но различия картин природы всё же объясняются разным уровнем мастерства во владении словом между Булгаковым и авторами Евангелия  и разными типами произведений.

Разнохарактерность  образов Сына Божьего, прокуратора  Иудеи, Левия Матвея (Матфея) в Новом  Завете и произведении Булгакова  обусловлена ракурсом, через который  писатели смотрят на персонажей. Спаситель  в Евангелии является для всех христиан олицетворением добра, всё, что  делается им – воля Всевышнего. Понтий Пилат приговаривает Христа к  смерти и предстаёт частью зла. В  Евангелие всё образы абсолютны, они сводятся к идеалам, во главе  которых стоят Бог и Сатана. Булгаков же смотрит на своих героев, в первую очередь, как на простых  смертных, которые не бывают только хорошими или только плохими. Перед  нами предстаёт Иешуа Га-Ноцри, обычный  юноша, который не боится рассуждать вслух. Он слегка наивен, простодушен, называя всех людей «добрыми». Это  не Христос, которому поклоняются христиане, не тот, о ком мы знаем из Библии. Спаситель не мог выглядеть так. Слово Иисуса всегда собирало умы  в единстве истины, но он был не многословен  со Своими палачами. Сын Божий принял от них поругание и смерть по доброй воле и воле Божьей.

Понтий Пилат  в романе тоже не тот бесчувственный и свирепый прокуратор. Булгаков наделяет его некоторыми положительными чертами. К тому же Пилат в ходе событий  страдает от вполне человеческих бед: головной боли, угрызений совести. Прокуратору  не чуждо сострадание, когда Каифа  заявляет, что Синедрион желает освободить Вар-раввана, мятежника: «всё та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала всё его существо». Понтий Пилат понимает, что философ  Иешуа обречён на смерть, а его, вынесшего смертный приговор, ждёт порицание потомков. Я думаю, мудрость Га-Ноцри заметно отличается от проповедей Христа. Сын Божий никогда не пытался  говорить с теми, кто не мог его  понять, он признавал существование  плохого. И всё же, если философия  Иешуа примитивна («истина прежде всего в том, что у тебя болит  голова», «злых людей на свете  не бывает»), то почему его настигает  казнь, а не разбойника и бунтовщика Вар-раввана? Всё-таки вера в царство  истины и насилие над людьми в  лице власти вообще и власти кесаря в частности делают Га-Ноцри философом  в глазах народа и опасным человеком  с точки зрения наместников Тиберия. Идеи добра проповедуют и Иешуа, и Иисус, только воспринимаются они  по-разному. Булгаков от лица юного  проповедника даже говорит об ошибках, которые могли породить собой  Евангелие от Левия Матвея: «Решительно  ничего из того, что там записано, я не говорил». Писатель ставит под  сомнение реальность учений из Нового Завета, именно слова, а не действующих  лиц и не события. Людям необходим  Спаситель, человекобог, который может  говорить то, из чего можно сделать  заповеди.