Западники, славянофилы и евразийцы о типологической характеристике русской культуры.

Западники, славянофилы и  евразийцы о типологической характеристике  русской культуры.

Долгие споры относительно места России в мировом процессе, направления ее пути развития, характере ее культуры, породили несколько различных взглядов, которые существуют и по сей день. Само возникновение этих споров можно объяснить, во-первых, географическим положением страны (между Западом и Востоком), а, во-вторых, необычной культурой, которая не похожа ни на культуру Европы, ни на культуру Азии. Русский менталитет также уникален. Однако, русские мыслители не начали задумываться о смысле существования России и ее судьбе просто так: этому способствовал рост национального самосознания, искренней любви к своей стране и озабоченность ее будущим, которое в период возникновения трех таких разных точек зрения было особенно туманным.

Неоднозначность направления развития России, как было сказано выше, объясняется ее географическим положением, а также историческим развитием, вбирающим в себя с течением времени черты из разных, совершенно противоположных культур. Это связано, во-первых, с союзом с Византией (Запад), благодаря которому в страну пришло христианство, во-вторых, с долговременным влиянием монголо-татарского ига (Восток), Иван IV присоединил Казань, затем Петр I «открыл окно в Европу»… Даже краткого и неглубокого экскурса в историю России достаточно, чтобы увидеть, как она обогащалась до сегодняшнего момента и продолжает обогащаться по сей день. Однако, что важно, что при этом страна не была раздираема своими, какзалось бы, противоречиями. Наоборот, она каким-то образом «переварила», соединила, примирила в себе множество культурных особенностей, переосмыслила и сделала своей отличительной чертой. Кстати, именно этот факт сыграл решающую роль в формировании такой национальной черты русского характера, как толерантность – русские люди принимают носителей других культур спокойно, они даже иногда перенимают что-то из них. Русские цари и князья, присоединяя к своим территориям новые, редко завоевывали их в прямом смысле, скорее, они брали над ними шефство, но никогда не истребляли коренное население и не насаждали свою культуру, свою религию, свой образ жизни, язык, по сравнению с манерой завоевания Англии и других европейских государств (к примеру, истребление коренных жителей Америки, Индии, и т.д). Вообще говоря о культурной ассимиляции, стоит заметить, что само слово «русский» вовсе не славянского происхождения. Это самоназвание нескольких народов, живших когда-то рядом со славянами. Позднее из этих народов сформировался княжеский род у славян – «род русский». Вообще, в процессе формирования русского народа приняло участие большое количество различных, в том числе неславянских этнических групп, но славянский компонент всегда был главенствующим. Таким образом, славянские народы проявляют необычайное умение воспринимать чужие обычаи и порядки, внутренне сохраняя свое своеобразие, делая все новое, заимствованное славянским.

Таким образом, Россия – уникальная страна, проявляющая одновременно черты западной и восточной культур.

С конца XVIII в. в политической жизни западноевропейских государств происходили резкие изменения: революции, свержение монархов, введение конституций и учреждение парламентов. Этот процесс изменения традиционных форм жизни и организации власти не обошел и Россию. Восстание декабристов стало ярким тому подтверждением. Людям, искренне любившим Россию, или принимавшим ни в какой форме насильственные политические действия, было отнюдь не безразлично, что ждет страну в будущем. Размышления по этому поводу сформировали исторические и политические представления славянофилов. Славянофильство - направление русской общественной мысли и философии 1840—1850-х гг., представители которого поставили своей задачей отыскать «начала русского просвещения», отличные от «просвещения западного». Они протестовали против односторонней подражательности Западу, за которое ратовали представители другого движения – западничества. Наиболее крупными выразителями славянофильских идей были И. В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин. Славянофилов поддерживали и являлись выразителями их идей русские писатели С. Т. Аксаков, В. И. Даль, А. А. Григорьев, А. Н. Островский, Ф. И. Тютчев и др.

Взгляды не были едины, они различно относились к характеру русской культуры и её месту в истории, но объединяло славянофилов критическое отношение к западноевропейской цивилизации, убеждение в принципиальном своеобразии русской истории и культуры, общая православно-христианская культурологическая ориентация.

“Все, что препятствует правильному и полному развитию Православия, - писал И.В. Киреевский, — все то препятствует развитию и благоденствию народа русского, все, что дает ложное и не чисто православное направление народному духу и образованности, все то искажает душу России и убивает ее здоровье нравственное, гражданское и политическое. Поэтому, чем более будут проникаться духом Православия государственность России и ее правительство, тем здоровее будет развитие народное, тем благополучнее народ и тем крепче его правительство и, вместе, тем оно будет благоустроеннее, ибо благоустройство правительственное возможно только в духе народных убеждений”.

Основные проблемы, поставленные славянофилами, были впервые сформулированы в не предназначавшихся для печати статьях Хомякова «О старом и новом».

В этой статье Хомяков рассуждает о характере русской культуры. Ее начало очень вдохновляет: “Говорят, в старые годы лучше было все в земле русской. Была грамотность в селах, порядок в городах, в судах правда, в жизни довольство. Земля русская шла вперед, развивала все силы свои, нравственные, умственные и вещественные. Ее хранили и укрепляли два начала, чуждые остальному миру: власть правительства, дружного с народом, и свобода церкви, чистой и просвещенной». Однако дальше он начинает указывать на противоречия в культуре. Говоря о грамотности населения, он говорит, что, с одной стороны, присяги русских дворян были подписаны крестиком с отметкой «по неумению грамоте», а с другой стороны, тут же говорит: «была же грамотность и организация в селах: от нее остатки в сходках и мирских приговорах, которых не могли уничтожить ни власть помещика, ни власть казенных начальств». Говоря о правде, он противопоставляет известному взяточничеству «суд присяжных, который существовал в Северной и Средней России, или суд словесный, публичный». Далее, с одной стороны, при малейшем неурожае «люди умирали с голода тысячами, бежали в Польшу, кабалили себя татарам», а с другой – существовало равенство всех людей, в котором «люди могли все степени службы государственной и достигать высших званий и почестей». И, наконец, Хомяков противопоставляет народные бунты и вечное деление власти страны олигархами, которые «вертели делами и судьбою России и растягивали или обрезывали права сословий для своих личных выгод» сильной стране, в которой власть неотделима от народа, стране, которая восторжествовала над многими врагами.

Наконец, Хомяков, размышляя об этом, задает вопрос: «после этого, что же думать нам об старой Руси? Два воззрения, совершенно противоположные одинаково оправдываются и одинаково опровергаются фактами неоспоримыми, и никакая система, никакое искусственное воссоздание древности не соответствует памятникам и не объясняет в полноте их всестороннего смысла». Таким образом, он выделяет два возможных пути развития России: если взять за правду то, что в русской культуре нет ничего стоящего и плодотворного, то нужно брать все необходимое извне, из других культур и прививать «чужие плоды к домашнему дичку». «Если же, напротив, старина русская была сокровище неисчерпаемое всякой правды и всякого добра, то труд наш переменит свой характер, а все так же будет легок».

Что лучше, старая или новая Россия? «Современную Россию мы видим: она нас и радует, и теснит; об ней мы можем говорить с гордостью иностранцам, а иногда совестимся говорить даже с своими…».

Статья Хомякова звучала как вызов, представала своеобразной перчаткой, которую надо былo поднять. Вызов принял Иван Васильевич Киреевский: в ответной статье он предлагал иную постановку проблемы.

Уже в этом начальном споре в «свернутом» еще виде содержались основополагающие идеи русского славянофильства: утверждение особого пути исторического развития России; поиски особенной миссии ее в отношении к Западу и Востоку;

Согласно Киреевскому, «не в том дело, что лучше, «старое» или «новое»: «если старое было лучше теперешнего, из этого еще не следует, чтобы оно было лучше теперь. Что годилось в одно время, при одних обстоятельствах, может не годиться в другое, при других обстоятельствах». «Мы «поневоле должны предполагать что‑то третье, долженствующее возникнуть из взаимной борьбы враждующих начал…». И как в этом третьем соотнести торжество рационализма и «внутренний духовный разум» России…».

Когда славянофилы говорили об «особом пути России» они подразумевали следование определенным социальным и нравственным ценностям. Эти ценности славянофилы считали традиционными для России и противоположными ценностям западноевропейской культуры. Главную задачу они видели в том, чтобы лучшие ценности русской культуры реализовались в жизни полнее. Они также не отрицали достижений европейской культуры в сфере естественных наук, образования, культуры поведения. Однако они считали, что больший вес имеют ее негативные стороны: материализм, атеизм, узкий рационализм и индивидуализм.

Западничество - течение русской общественной мысли, распространившееся в 1840-х гг. Этот термин был придуман славянофилами. В то время как славянофилы настаивали на исконно русский путь развития (аграрный, общинное землевладение) и предлагали ориентироваться на допетровскую Русь, сторонники западничества считали, что Россия должна продолжать направление, выбранное Петром I и держать ориентир на Европу, заимствовать оттуда идеи, манеры, технологии, государственное устройство и пр. Представители западничества выступали за отмену крепостного права и введение буржуазных свобод (например, свободы печати), развитие промышленности. К западникам относились В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Т. Н. Грановский, В. П. Боткин, П. В. Анненков, И. С. Тургенев, И. И. Панаев и др. Позиция западников по ключевым вопросам их теории так же, как и позиция славянофилов, не была однородна.

Ориентация на западноевропейскую цивилизацию, критика православной церкви, обоснование приоритета личностного начала над коллективным четко просматривается уже у П. Чаадаева. Вместе с тем, критикуя церковь, П. Чаадаев считал необходимым сохранить христианскую религию, как основу духовности личности. А А. Герцен больше склонялся к материализму и атеизму.

Западники также считали, что Россия не должна слепо копировать западноевропейский опыт. России нужно заимствовать у Европы ее основные достижения, переработать их и явить миру более высокие, более совершенные образцы социальной и духовной жизни.

Однако, помимо этих двух точек зрения, несомненно, ставших двумя полюсами общественно-политической мысли в России, сущестсвует еще одна точка зрения, которая называется евразийство.

Евразийство зародилось в русской эмигрантской среде в Болгарии в 1921 году. У его истоков стояли Трубецкой, Савицкий, Флоровский и Сувчинский. Первичным результатом их интеллектуальной деятельности стал сборник статей «Исход к Востоку».

Главной идеей евразийства является новое направление в развитии России – в сторону Востока. Основыми аргументами евразийцев является то, что русская нация – на самом деле соединение множества этнических групп: «Много ли найдется на Руси людей, в чьих жилах не течет хазарской или половецкой, татарской или башкирской, мордовской или чувашской крови?» - пишет Савицкий. Кроме того, очень много похожего есть в русском и восточном менталитете: «Многие ли из русских всецело чужды печати восточного духа: его мистики, его любви к созерцанию, наконец, его созерцательной лени?»

Евразийцы существенно расширяют рамки русского культурно-исторического типа, включая в него не только русский народ, но и все народы, живущие на территории России. Россия - это православно-мусульманско-буддийская страна.

Все евразийцы исходили из того, что роль славянского начала в складывании и развитии российской государственности преувеличивалась. Они склонны были видеть истоки российского государства в империи Чингизидов и Золотой Орде. Для евразийцев Европа была смертельным врагом, и в борьбе с ней они видели единственный путь – единение с Востоком.

В советской реальности, начиная уже с 60-х годов, возможность складывания «евразийской общности народов» означала перспективу постепенного растворения русских в тюркских народах. Однако, ни единого советского народа, ни единой евразийской общности не получилось и уже, похоже, не получится. После распада СССР началось то, что действительно можно назвать самоопределением новых государств в мире.

Однако, несмотря ни на что, я считаю, что вопрос о направлении развития России все еще стоит перед русским народом. Сейчас, когда технический прогресс идет семимильными шагами, происходит словно бы слияние многих культур в одну. Однако, два полюса все же остаются неизменными: Запад и Восток. Куда следует взять курс России? Я считаю, что у нашей страны свой, особый путь, потому что она всегда была своеобразным мостом между двумя цивилизациями, в ней столкнулись два миропонимания, две культуры. Они соединились во что-то неповторимое, уникальное. Таким образом, и судьба у России тоже уникальная, особая.