Языковой облик газеты

Министерство образования и науки РФ

Федеральное агентство по надзору в сфере печати и образования

ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова»

Кафедра культурологии и русского языка

Реферат по теме: «Языковой облик газеты»

Магнитогорск

2011

Содержание

1.Введение

2.Язык газеты в аспекте культуры речи

3. Стилистика газетного интервью

4. Жанровая модель газеты

5. Средства речевой выразительности

6. «Качественная» и «массовая» пресса (на примере газеты «Труд-7»)

7.Заключение

8. Библиография

Введение.

   Среди огромного разнообразия публицистических жанров печатные издания выделяется своей активностью и частотностью употребления. В прессе начала ХIХ века уже появляются материалы, оформленные в форме вопросов и ответов, закладываются основные черты, характеризирующие интервью: определенные типы вопросов, формулы вежливости, риторические и стилистические фигуры и так далее. Газетные материалы претерпели ряд изменений, касающихся стилистики, типологии, характера функционирования, что в значительной степени определяется  социальным контекстом.

Газеты, журналы - любые печатные издания имеют самые различные понимания, а именно облики, которые играют важную роль в жизни каждого человека.

Язык газеты в аспекте культуры речи

Описать язык газеты, а точнее, — поскольку рассматриваться должны не только эксплицитные вербальные, но и надречевые структуры (макроструктуры), причем рассматриваться в социальном контексте, - описать газетный дискурс с точки зрения культуры речи -значит прежде всего определить условия успешности этого дискурса, раскрываемой в терминах эффективности, оптимальности и (широко понимаемой) нормативности. В настоящей главе вследствие сложности и вариативности объекта, а также многообразия параметров, которые могут быть представлены на "шкале успешности", представляется возможным рассмотреть лишь некоторые явления, преимущественно связанные с проблемами информационного пространства газеты, сферы субъекта и нормативной регуляции дискурсаинформационное поле газетного дискурса Газетный дискурс можно охарактеризовать с помощью набора присущих ему постоянных и факультативных признаков. Постоянные признаки позволяют представить его как письменный, дистантный, ретиальный, с индивидуально-коллективным субъектом и рассредоточенным массовым адресатом. Среди факультативных важнейшим является признак персуазивности (атональности). Речь здесь идет не о персуазивности как константном признаке любого речевого акта, иллокутивная сила которого так или иначе делает его направленным на перлокутивный эффект изменения знаний, мнений или поведения адресата (под последним имеется в виду инициация, коррекция или прекращение действий реципиента). Персуазивность как признак газетного искурса выражается в сознательном, намеренном воздействии на когнитивно-ментальную сферу читателя с целью добиться нужного манипулятору результата. Вместе с тем общепризнано, что основной целью газетного дискурса является транслирование (или ретранслирование) информации различных типов - фактуальной, комментарийной, концептуальной, развлекательной. Основу же газетной информации составляют сообщения о фактах и их комментарий (подробно о разных взглядах на информационную природу газеты и типы передаваемой в ней информации см. в кн. [10, 19-60]). Отсюда следует, что важнейшей характеристикой газетного дискурса является категория информационного поля, под которым здесь понимается информационный континуум, охватывающий то или иное пространство фактов и событий реального мира и представленный репертуаром тем. . С одной стороны - надо быть интересным читателю-телезрителю, чтобы сбывать свой товар. Ибо "производитель" новостей одновременно является и агентом по продаже своего товара. С другой стороны - как быть интересным, сообщая хорошие новости? Ведь хорошее, извините, но это мое твердое убеждение, настолько распространено, настолько типично и характерно для любого времени (а я также считаю, что плохих времен не бывает), настолько, если хотите, заурядно, что оно просто-напросто неинтересно. Сразу же здесь и оговорюсь: не всегда интересно. Вот и приходится нам, многогрешным, трупы показывать (...) Ну и спешка, знаете. Также не всегда мастерства хватает. Зло ведь эффектней. Однако это не значит, что в распространении информации не существует никаких ограничений. Напротив, эти ограничения есть и будут при любом типе власти и форме государственного устройства. Для нетоталитарного общества характерны два основных типа ограничений. Первый из них можно определить как институциональные ограничения. Они связаны с деятельностью социальных институтов (прежде всего государства) и часто имеют юридическое закрепление (например, в перечнях сведений,! составляющих государственную тайну). Опубликование законодательно табуируемой информации по существу представляет собой нарушение не просто информационной, но и юридической нормы и может повлечь за собой соответствующие санкции, ср.: «Факты разглашения сведений есть в каждой стране, в том числе и в России (...) Так, "Советская Россия" от 14 июля 1992 года опубликовала сведения о возможных развязках территориального вопроса с Японией. По мнению МИД РФ, опубликование таких документов нанесло серьезный ущерб внешнеполитическим интересам России. 9 июня 1992 года в газете "День" было опубликовано секретное распоряжение правительства РФ о поставке Литовской Республике стрелкового оружия и боеприпасов к нему. Участились случаи опубликования в органах периодической печати сведений о спецобъектах, в том числе об их назначении, дислокации. В "Московских новостях" опубликована статья Вила Мирзоянова, в настоящее 298 время обвиняющегося в разглашении государственной тайны» (Сегодня. 1993. 31 авг.). Второй тип ограничений, накладываемых на публичное распространение информации, - конвенциональные ограничения -основан на социокультурных регулятивах общения. Речь здесь должна идти прежде всего о следовании этическим нормам - именно они часто нарушаются некоторыми изданиями. Это, например, относится к принятому в культурном сообществе правилу, согласно которому запрету подлежит публичное обсуждение частной жизни людей. Между тем некоторые газеты считают себя вправе вмешиваться в эту жизнь, стараясь обнаружить и вынести на всеобщее рассмотрение ее самые неприглядные стороны, ср.: "Замочил свою жену (заголовок. - С.В.). ...В праздник первомая переплюнул всех своих соотечественников артист Большого театра г-н В.С. (в газете указаны подлинные имя и фамилия. - С.В.). Сначала (не без помощи невестки) выбросил вещи своей жены на лестничную клетку, а потом вылил на голову супруге литр (!!!) собственной мочи. На этом пытка не закончилась: артист избил жену и запер ее в ванной" (Моск. комсомолец. 1993. 7 мая). Даже если представить, что эта (или подобная) информация достоверна, публикуя ее, газета явно идет вразрез со сложившимися представлениями о приличии ("синдром замочной скважины") и берет на себя несвойственные ей функции милицейского протокола. Актуальной для современной прессы остается проблема достоверности/недостоверности информации. Если ранее распространяемая средствами массовой информации ложь, носившая по существу глобальный характер, была обусловлена преимущественно воздействием на печать государственной идеологии, то в перестроечное и особенно в постперестроечное время недостоверность информации все более приобретала вид своего рода "дезинформационных универсалий", присущих прессе как социальному институту. Один из типов лжи порождается тем, что печать не только публикует собственные материалы, но и ретранслирует официальную информацию государственных структур, по той или иной причине заинтересованных в том, чтобы ввести общество в заблуждение относительно своих намерений или действий. Именно такой характер носили появлявшиеся в начале 90-х годов в официозных средствах массовой информации сообщения о событиях в Баку, Вильнюсе, "маневрах" десантных войск под Москвой. Однако в то время печать уже не была идеологически и политически однородной, появилась возможность альтернативного описания и альтернативной интерпретации действительности (в "Комсомольской правде", например, официальные сообщения именовались каламбурным окказионализмом "подТАССовка"). Это обстоятельство наряду с пресуппозициональными знаниями реципиентов дискурса способствовали распознаванию лжи. • Еще одним источником недостоверной информации является политическая борьба, неизбежно отражающаяся в средствах массовой информации. Печать принципиально не может быть вне политики (за исключением тех изданий, которые по самому своему назначению не должны обращаться к политическим проблемам). В большинстве случаев и издания в целом, и отдельные журналисты занимают определенную политическую позицию, которая, правда, в отличие от прежних времен представляет собой не проявление идеологического конформизма, а результат свободного идейного самоопределения. Ситуацию, сложившуюся в советской прессе к концу 1990г., главный редактор "Независимой газеты" В. Третьяков характеризовал следующим образом: "С достаточной степенью точности можно разделить всю нынешнюю советскую прессу на три группы: прогорбачевскую, проельцинскую и антигорбачевско-антиельцинскую. Актуально и еще одно деление: прокоммунистическая пресса и антикоммунистическая" (Независимая газета. 1990. 21 дек.). Свою же только что созданную газету В. Третьяков противопоставлял прессе этих "пяти лагерей" как подлинно независимую, полагая независимость в «стремлении объективно и полно информировать читателей, оперативно комментировать события, нуждающиеся в комментариях, и отражать на своих страницах не узкую или широкую партийную точку зрения той или иной группы, а по возможности все существующие в обществе точки зрения без искажений, но с правом для авторов "НГ" иметь свой взгляд на происходящее и высказывать этот взгляд» (там же). Если говорить о состоянии постиерестроечной прессы, то основная демаркационная линия в ней проходит между демократической и антидемократической (националистической, коммунистической, националкоммунистической) печатью, хотя, конечно, существуют и явные официозы типа "Российской газеты", и так называемые независимые издания. Естественно, газеты разной политической ориентации не просто отражают борьбу различных политических сил, но и становятся активными участниками этой борьбы. Ложь на страницах печати имеет разные причины, в результате чего можно говорить о разных типах искажения действительности. Первый из них можно определить как параноидальный тип лжи, поскольку он представляет собой проявление некоей навязчивой идеи вне зависимости от того, о чем конкретно идет речь - о необходимости построения в России коммунизма или, напротив, возврате к монархии, о масонском заговоре или об управлении Запада через марионеточный режим Россией.

Стилистика газетного интервью

   В  научной литературе существует множество классификаций видов интервью, выделяемых на различных основаниях – от формы подачи материала до тематики беседы. Однако такой спектр жанровых вариаций – примета только современной (начиная с 1980-ых годов) прессы. Например, как отмечает Е.И. Голанова, для 50-ых годов характерна только одна разновидность жанра интервью – интервью-рассказ.  Постепенное расширение видового разнообразия жанра связано прежде всего с изменениями социального характера, раскрепощением общества. Трансформации жанра интервью отражаются в жанрообразующих признаках, «таких, как наличие авторского начала, цель сообщения, предметное содержание, стандартность средств выражения, объем…».

          Наличие авторского начала – один из важнейших признаков любого жанра публицистики. В интервью автор выступает не только как организатор текста, подачи информации, но и как непосредственное действующее лицо. Это вносит дополнительные сложности в описание стилистики данного жанра.

          Сложность представляет разграничение таких понятий, как образ автора и авторское «я». Проблема  образа автора как семантико-стилистического центра литературного произведения впервые была поставлена и разработана в 1930-х годах В.В. Виноградовым. У некоторых ученых происходит смешение понятий «автор» и «образ автора» и «авторское «я»: «В газетно-публицистическом стиле характерно совпадение автора и рассказчика. Это составляет главное отличие публицистической речи – ее «открытость», документальность, эмоциональность. Хотя в публицистике журналист - создатель произведения – и его авторское «я» полностью совпадают, образ автора как композиционно-речевая категория сохраняется, однако, наполняется иным содержанием. Образ автора в публицистике – авторское «я» журналиста,  характер его отношения к действительности». Мы же будем придерживаться точки зрения В.И. Конькова, разделяющего автора и его речевое выражение: «Во-первых, образ автора – категория поэтики, позволяющая дать интерпретацию содержательной и речевой целостности текста. Во-вторых, авторское «я» - категория лингвистическая, речевое воплощение автора как одного из персонажей текста, речевая партия автора, противопоставленная речевым партиям других персонажей текста. В-третьих, автор, реальная личность, категория экстралингвистическая, автор как реальная личность всегда стоит за газетным аналитическим текстом <…>. Так как автор текста – категория экстралингвистическая, а образ автора и авторское «я» – категории текстовые, то ни о каком совпадении автора с его образом или с его текстовым «я» не может быть и речи».

          Однако,  ученые сходятся в том, что авторская позиция, как бы она ни называлась, в интервью все же присутствует, выражаясь в авторском стиле, манере речи, его речевой позиции.

Речевые позиции,  или  «речевые партии», связаны с несколькими определяющими их факторами – темой, личностью собеседника,  языковой  компетенцией,  языковым   обликом  говорящих. Е.И. Голанова выделяет две основные речевые позиции интервьюера: 1) интервьюер традиционно вежлив, корректен, придерживается норм публичного общения, вопросы, как правило, подготовлены заранее; 2)интервьюер – представитель «новой волны» журналистов, обладает своей «языковой маской», психологической раскованностью и свободой в выборе  языковых средств, интервью протекает в форме вольной  беседы, вопросы часто не готовятся вовсе. 

Эти речевые позиции – характерная черта публицистики двух-трех последних десятилетий, поскольку раньше, в эпоху, когда  журналистика была «прописана» в учебниках и рекомендациях и  отступление от правил было практически невозможно, роль журналиста сводилась к роли стенографиста и не более. Только в последнее время интервьюер стал активным участником коммуникации, что ярко отражается в появлении второго типа речевой позиции журналиста.

Основное коммуникативное задание, прагматическая цель интервью – «получить в результате общения журналиста с участником (участниками) той или иной встречи важные, полезные, интересные сведения и передать их через масс-медиа для широкой публики». Еще одной целью интервью является задача побудить читателя ознакомиться с текстом беседы. Подобная двойная целенаправленность обуславливает стилистические особенности жанра интервью. Вторжение рекламы на страницы газет привело к появлению нового вида интервью – рекламного, основной целью которого становится стремление заставить читателя купить товар или услугу после прочтения текста интервью. Таким образом, целевая установка также становится важным фактором в стилистике разных видов интервью.

Тесно связанным с целью сообщения является следующий жанрообразующий признак – предметное содержание. М.И. Шостак в своей книге «Журналист и его произведение» выделяет, в первую очередь, по признаку предмета разговора,  следующие виды интервью:

Эта классификация отражает мнение действующего журналиста и, соответственно, реальное положение дел в современной российской прессе.  

Предмет беседы тесно связан с логической схемой текста интервью, «Особенностью логической схемы интервью является возможность наличия в ней двух смысловых центров». По этому признаку можно выделить два типа интервью: интервью с одним смысловым центром и интервью с двумя смысловыми центрами.

К первому типу относятся интервью-портреты, в которых предметом речи является человек. Здесь все направлено на раскрытие личности интервьюируемого. Но  раскрытие личности собеседника через метод интервью в публицистике отлично от методов, используемых в художественной литературе. Начиная с XIX века в художественной литературе главной  целью писателя было открыть читателю внутренний мир героя так, чтобы его поступки были понятны без объяснений со стороны автора, для чего вводились  «пересечение, созвучие или перебой реплик открытого диалога с репликами внутреннего диалога героев»[45]. В интервью журналист и его собеседник чаще всего известные широкой публике личности, окруженные ореолом знаменитости, их жизнь достаточно известна, поэтому целью интервью становится извлечение неожиданного факта, новой информации, а не внутренний   мир  героя.

Интервью, в которых у собеседника берутся сведения, но не затрагивается личность собеседника также относятся к интервью с одним тематическим центром. К этому типу относятся информационные, экспертные и проблемные интервью. Как отмечает Л.М. Майданова, материал, полученный в ходе беседы, может быть оформлен не только в жанре интервью, но и стать, например,  проблемной статьей[46].

Второй тип логической схемы интервью, содержащей два смысловых центра – собеседник и предмет разговора -  может быть выражен формулой «дело и человек в деле»[47]. Журналисту в данном случае важно не только получить определенную информацию, ему интересен и сам собеседник, соотношение его личности и предмета разговора. Таким образом «сухое» собирание фактов обогащается эмоционально, факты приобретают «личностные» черты, личность интервьюируемого иллюстрируется фактами.

Итак, развитие жанра интервью привело к появлению различных  типов, отраженных в разнообразных классификациях. Анализ этих классификаций через призму жанрообразующих признаков позволяет выявить особенности жанра и его видовые образования. Категория автора в интервью проявляется в наличии двух речевых позиций, которые, в свою очередь, влияют на стилистику жанра. Цель и предмет сообщения отражаются в делении интервью на информационные, экспертные, проблемные, интервью-«знакомства». В зависимости от предмета сообщения находится  логическая схема интервью, которая может состоять из одного или двух смысловых центров. Еще одним жанрообразующим признаком является стандартность средств выражения.

Жанровая модель газеты

Современная российская пресса поражает своим многообразием. Это и развлекательные газеты, и женские журналы, и «качественная» пресса, и специализированные издания. Но при всем различии их  тематики, стиля  существует нечто, что  объединяет прессу – модель издания.

Употребление термина «модель   газеты » в научной литературе связано, с одной стороны, с графическим оформлением издания и, с другой стороны, с  языковыми  особенностями  газеты . Например, В.В. Попов и С.М. Гуревич в  работе  «Производство и оформление газеты» говорят о «композиционно-графической схематической конструкции, которая включает в себя основную тематику газеты, ее постоянную структуру, внутреннюю организацию материалов и способы графического выражения всех содержательных компонентов издания».

Лингвистическая модель газеты рассматривается  в монографии Э.А. Лазаревой «Системно-стилистические характеристики газеты». Автор использует новый термин «экспрессивно-стилистическая модель газеты», определяя его через выделение трех групп дифференцирующих признаков: жанровых, структурных и экспрессивных. В жанровую модель газеты входят круг жанровых форм и особенности текстов в аспекте жанрообразующих признаков, в структурную - характеристики построения полосы, подборки и отдельного текста (отраженные в заголовочном комплексе), экспрессивная модель - это анализ использования экспрессивных средств в текстах и заголовках. Поскольку объектом нашего исследования является жанр интервью, то из трех компонентов экспрессивно-стилистической модели нас более интересует жанровая модель газеты.

Термин «жанр» в научной литературе не имеет однозначного толкования. Среди всего многообразия пониманий термина «жанр» выделим определение В.Н. Вакурова, Н.Н. Кохтева и Г.Я. Солганика: «Жанр – это относительно устойчивая композиционно-речевая (композиционно-синтаксическая) схема, реализующая определенное абстрагированное отношение к действительности, то есть форму образа автора, определяющая способ отражения, характер отношения к действительности, степень и глубину охвата материала (масштаб выводов) и создаваемая относительно устойчивым соединением компонентов авторской речи, а также элементов авторской и чужой речи».

Интервью - интернациональное слово, оно одинаково произносится и понимается на разных языках, например: «Интервью (тэ), нескл., ср. Предназначенная для печати (или передачи по радио, телевидению) беседа с каким-нибудь лицом. Сравнивая эти определения, можно сказать, что интервью – это метод (беседа как процесс получения сведений от интервьюируемого) и жанр.

Понимание интервью как метода получения информации более характерно для западных ученых. В России исследованием интервью как метода занимаются, в основном журналисты-практики, например М.И. Шостак,  М.Н. Ким.

Термин «интервью» (в понимании интервью как жанра) в словарях определяется как «предназначенная для печати беседа какого-либо известного деятеля с корреспондентом по вопросу, имеющему общественный интерес».  Современные авторы несколько уточняют эту формулировку, отмечая расширение группы интервьюируемых (от «известного деятеля» до любого лица): «Этот жанр представляет собой беседу журналиста с одним или несколькими лицами, имеющую общественный интерес, предназначенную для передачи по каналам средств массовой информации», - а также расширение спектра тем: «Это предназначенная для средств массовой информации и инициированная журналистом беседа с каким-либо лицом на любые интересные для широкой публики темы».  

Жанр интервью традиционно входит в группу информационных жанров публицистики. Однако в связи с произошедшими в российской прессе изменениями (усиление авторского начала, раскованность стиля, нацеленность прессы на диалог с аудиторией, возросшая роль художественного приема в обработке материала), серьезно встает вопрос о месте интервью в жанровой системе. Так, авторы «Основ творческой деятельности журналиста» выделяют, в отличие от традиционных схем,  пять групп текстов: 1) оперативно-новостные; 2) оперативно-исследовательские; 3) исследовательско-новостные; 4) исследовательские; 5) исследовательско-образные, - и место интервью  определяют в группе оперативно-исследовательских текстов. Тем самым подчеркивается появление в этом жанре нового по сравнению с советским периодом качества – аналитичности.