Сравнительный анализ творчества Андрея Рублева и Феофана Грека

Историческая канва Рублевского шедевра - библейская легенда о явлении бога Аврааму и его жене Саре под видом трех мужей; об угощении, приготовленном для них пожилыми супругами под сенью дуба и состоявшем из заколотого тельца, лепешек, молока и сливок; о предсказанном Аврааму рождении сына.

В иконе поражает необыкновенная простота, «немногословность», с какой воспроизведено библейское событие. Из ветхозаветного рассказа художник выбрал лишь те детали, которые дают представление, где и как происходило действие: гора (символ пустыни), палаты Авраама и Мамврийский дуб. Подобной смелости в отношении к священному тексту напрасно искать в более ранних иконах. Древнерусская живопись, прежде без рассуждений следовавшая за священным текстом, ставившая своей задачей дать зримый образ всего, о чем повествуют Библия и Евангелие, в лице Рублева пренебрегла буквой Священного писания и попыталась раскрыть его философский смысл. Из искусства иллюстрирующего иконопись превратилась в искусство познающее.

В основе философского замысла «Троицы» - мысль о могущественной всепобеждающей силе любви как сокровеннейшей человеческой сущности, раскрытие которой служит реальным залогом осуществления единства человечества. Художественное совершенство, с которым эта общечеловеческая идея выражена Рублевым в символических образах средневековой живописи, ставит икону «Троица» в ряд бессмертных творений мирового искусства.Отойдя от канонов, он поместил в центре композиции единственную чашу (символизирующую жертвенную смерть), а ее очертания повторил в контурах боковых ангелов. Центральный (символизирующий Христа) ангел занял место жертвы и выделен выразительным контрастом пятен темно-вишневого и голубого цветов, оркестрованным изысканным сочетанием золотистых охр с нежным «голубцом» и зеленью.Вписанная в круг композиция пронизана глубокими круговыми ритмами, подчиняющими себе все линии контуров, согласованность которых производит почти музыкальный эффект.«Троица» рассчитана на дальнюю и ближнюю точки зрения, каждая из которых по-разному раскрывает богатство оттенков, виртуозную работу кисти.Гармония всех элементов формы является художественным выражением основной идеи «Троицы» - самопожертвования как высочайшего состояния духа, созидающего гармонию мира и жизни.

Художник воплотил в «Троице» свой идеал, представление о человеке тонкой одухотворенности и нравственной просветленности. В линейном и цветовом ритме иконы, в певучих линиях, плавных согласованных жестах, мягких наклонах голов ангелов, в созвучиях чистых сияющих красок рождается ощущение единодушия, взаимной любви и возвышенной душевной чистоты

2.3 Сравнительный анализ творчества двух живописцев

В основе творчества Андрея Рублёва лежит иная, нежели у Феофана, философская концепция. Она лишена мрачной безысходности и трагизма. Это философия добра и красоты, гармонии, духовного и материального начал. В христианском учении Рублёв, в отличии от Феофана, видел не идею беспощадного наказания грешного человека, а идею любви, всепрощения, милосердия. Соединение двух миров - духовного и материального - в творчестве Феофана доведено до трагедии, а у Андрея Рублёва это единство мудрости, добра и красоты.

Несомненно, Андрей Рублев внимательно присматривался к тому, что делали в Москве не только русские мастера, но и заезжие, в том числе Феофан Грек, с которым он работал. Но, судя по дошедшим до нас произведениям Андрея Рублева, греческий мастер не мог оказать решающего влияния на уже вполне сложившееся направление и характер творчества великого русского художника. Анализ творчества Андрея Рублева, основанный на изучении его подлинных произведений, говорит о том, что искусство русского художника по своему художественному мировоззрению было едва ли не диаметрально противоположным всему тому, что создал Феофан Грек в Новгороде и затем в Москве.

Феофан принадлежал к старшему поколению. Для него плотское начало в человеке – это источник греха, а потому для достижения совершенства он должен подавлять и истязать свою натуру. Феофан мастерски передавал душевную бурю в сердцах своих героев. Он был неподражаем, когда надо было изобразить сурового аскета, мудрого проповедника, гордого своей правотой подвижника, их нахмуренные взгляды, искаженные страданием лица.

Рублев с большим доверием относится к человеку. Человек у него в основе своей существо доброе, натура вовсе не греховна. Доверие к людям придает миру Рублева жизнерадостный, умиротворенный характер. Русского мастера не смущает, что человек может быть привлекателен и по своему внешнему облику. Он любуется гибкостью юношеских тел, их грацией и изяществом, пропорциональностью фигур. До Рублева в живописи преобладали фигуры либо неподвижные, как бы скованные, либо, наоборот, в резком, порывистом движении. У Рублева люди более спокойны и непринужденны, в их размеренном телодвижении угадывается прелесть обретенной ими свободы.

Но Рублев был чуток не только к привлекательности человеческого облика. Человек в его искусстве живет богатой, сосредоточенной внутренней жизнью. Художник приоткрывает завесу над самыми заветными тайнами его души. В стенописи владимирского Успенского собора Рублев создал целую галерею человеческих характеров: здесь и умудренные летами седобородые старцы, и мужи во цвете сил, и женщины, пленительные своей нравственной чистотой, и юноши с простодушно открытым приветливым взглядом. И какое богатство, и разнообразие душевных состояний: и светлая умиротворенность, и робкое ожидание, и вопрошающее недоумение, и созерцательная задумчивость, и полный энтузиазма призыв, и готовность к действию, и, наконец, сдержанное спокойствие на высшей грани совершенства – все это согрето не остывающей исконной добротой человека. Первым, среди мастеров Рублев изобразил лицо со скользящей улыбкой на устах.

Монах Троице-Сергиева монастыря, Рублёв не был оторванным от жизни созерцателем. Он всей глубиной своей чуткой души впитывал и переживал великие испытания и подвиги русского народа, стремившегося сбросить монгольское рабство и преодолеть гибельные княжеские раздоры, понимал его мысли и чувства, его страдания и идеалы. Если в искусстве Феофана Грека было нечто трагическое, то Рублёв хотел своим светлым искусством помочь народу в его борьбе, ободрить и вдохновить его, упрочить его душевные силы и стойкость, его веру в лучшую жизнь. Своеобразие и значение Рублёва в том что, явившись подлинным классиком древнерусской национальной живописи, он воплотил в своём творчестве черты национального художественного гения. Не случайно народ окружил его имя легендой. Рублёв достиг исключительных высот, его называли «русским Рафаэлем».

Рублёв чужд миру трагического и природа его искусства составляют классическая ясность и гармония. Через византийскую живопись, в которой никогда не иссякали античные мотивы, Рублёв глубоко и с мудростью проникает в сущность эстетического идеала древней Эллады. Отталкиваясь от беспокойного, резко индивидуального стиля Феофана Грека, он населяет свои произведения идеальными образами. В отличие от Феофана Рублёв не порывает с традициями византийского классицизма. Он необычайно чуток к новой византийской живописи. Рублёв продолжает лелеять в своём художественном сознании видения величавой старины. Он создал новые художественные ценности, которых не знало до него ни искусство Византии, ни Древней Руси.

В живописи Рублёва предметы не освещены светом, а излучают его, проникая через тонкие прозрачные красочные покрова на поверхность в виде белых и голубоватых пробелов и нежных высветлений лиц и рук с тончайшими переходами от тени к свету. При таком понимании проблемы света, и цвета палитра Рублёва сильно высветляется по сравнению с его византийскими и русскими предшественниками. Небольшие штрихи бликов присутствуют у него как привычный приём старого искусства, но не они творят форму, как это имеет место в живописи Феофана Грека, - они только завершают её.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Заключение

Живопись Феофана Грека была созвучна уходящей золотоордынской Руси. Но она абсолютно не соответствовала настроениям новым, мечтам о светлом будущем, о нарождающемся могуществе Московского царства. В Новгороде творчество Феофана вызвало восторг и подражание. Победоносная Москва встретила его благосклонно, но утвердила кистью Андрея Рублева иной стиль живописи - "светло радостный", гармонический, лирико-этический.

Феофан был последним даром византийского гения русскому. На смену "русскому византийцу", экспрессивно-экзальтированному Греку, мрачноватому "Микеланджело русской живописи", пришел "Рафаэль" - Андрей Рублев.

«Рублев пошел своим путем, путем художника, которому были близки думы, горести и мечты русского народа. Главным в этом мире для Андрея Рублева был добрый, деятельный человек, готовый прийти на помощь своим ближним. Этого доброго, деятельного человека он изображал в виде ангела, святого, подвижника. Они были для него носителями высоких нравственных идей. На них художник переносил все свои самые сокровенные чувства. Рублев сумел воплотить в этих образах и чистую красоту юности, и непоколебимую силу зрелого мужа, и величавую мудрость старости, он сумел выразить в них лучшие черты древнерусского народного идеала».

...Прошло много лет. Имя Андрея  Рублева, как и его содругов, приобрело за последние годы неслыханную известность.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Список литературы

 

1. 1. Лазарев В.Н. Феофан Грек и его школа / Лазарев В.Н.. - М.: Искусство, 1961 - 143 с.: ил.. - Указ.: с. 115-127.-Список ил.: с. 128-133
2. Любимов Л. Искусство Древней Руси / Любимов Л.Д.. - 4-е изд., перераб. и доп.. - М.: Астрель : АСТ : Транзиткнига, 2004 - 265 с.: 78 цв. ил.. - Библиогр.: с. 258.-Об авторе: с. 259-261Д. .
3. Андрей Рублев и его эпоха: Сборник статей; Под ред. М.В. Алпатова. - М.: Искусство, 1971 - 288 с.: ил.. - Библиогр.: с. 274-280.-Список ил.: с. 281-286
4. А. Рублев и его школа: Альбом; Государственная Третьяковская галерея . - М.: Изобразительное искусство, 1978 - 28 репрод.. - (Образ и цвет)

5. Вздорнов Г.И. «Троица» Андрея Рублева. Антология. - М.: Искусство, 1981.

6. Дмитриева Н.А. Краткая история искусств. Вып.1: От древнейших времен по XVI век. Очерки. - 4-е изд., стереотип. - М.: Искусство, 1985.

7. Кацва Л.А., Юрганов А.Л. История России VIII-XV вв. - М.: МИРОС, РОСТ, 1997.

8. Сергеев В.Н. Рублев. - 2-е изд. - М.: Молодая гвардия, 1986.

Размещено на Allbest.ru