Психолингвистика как наука

Содержание:

 

1. Введение, с.3

2. Истоки психолингвистики, с.5

3. Психолингвистика как наука,  с.10

3.1 Предмет и объект науки,  с.10

3.2 Концептуальный базис теории, с.4

4. Заключение, с.17

5. Литература, с.18

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Введение

 

    Психолингвистика - область лингвистики, изучающая язык, прежде всего, как феномен психики. С точки зрения психолингвистики, язык существует в той мере, в какой существует внутренний мир говорящего и слушающего, пишущего и читающего. Поэтому психолингвистика не занимается изучением «мертвых» языков – таких, как старославянский или греческий, где нам доступны лишь тексты, но не психические миры их создателей.

           Психолингвистику  не следует  рассматривать как  отчасти  лингвистику и отчасти  – психологию. Это комплексная  наука, которая относится к дисциплинам  лингвистическим, поскольку изучает  язык, и к дисциплинам психологическим, поскольку изучает его в определенном аспекте – как психический феномен. А поскольку язык – это знаковая система, обслуживающая общество, то психолингвистика входит и в круг дисциплин, изучающих социальные коммуникации, в том числе и когнитивные процессы языка.

           Рассматривая  производство речи, психолингвистика описывает, как  языковая система  и правила построения речи позволяют  человеку выражать свои мысли, как образы сознания фиксируются с помощью языковых знаков. Описывая процесс восприятия речи, психолингвистика анализирует не только сам этот процесс, но и результат понимания человеком речи.

            Человек рождается, наделенный  возможностью полного  овладения  языком. Однако этой возможности   еще предстоит реализоваться.  Чтобы  понять, как именно это  происходит, психолингвистика изучает  развитие речи ребенка. Изучая  детскую речь, психолингвистика отмечает, что ребёнка практически никто специально не обучает правилам использования языка, но он в состоянии освоить этот сложнейший механизм понимания действительности за достаточно короткий срок. Психолингвистика описывает, каким образом наша речь отражает включённость в совместную деятельность со взрослыми, позволяет ребенку овладеть языковой картиной мира и как формируется наше собственное языковое сознание.

             Психолингвистика  исследует также  причины, по которым  процесс  развития речи и ее функционирование отклоняются от нормы. Следуя принципу «что скрыто в норме, то явно в патологии»[4,c.36], психолингвистика изучает речевые дефекты детей и взрослых. Это дефекты, возникшие на ранних этапах жизни – в процессе овладения речью, а также дефекты, явившиеся следствием позднейших аномалий – таких, как мозговые травмы, потеря слуха, психические заболевания.

             Основные  вопросы психолингвистики:

1. Симметрично ли устроен  процесс распознавания звучащей  речи и процесс ее порождения?

2. Чем отличаются механизмы  овладения  родным языком от  механизмов  овладения языком  иностранным?

3. Какие механизмы  обеспечивают  процесс чтения?

4. Почему при определенных  поражениях мозга возникают те  или иные дефекты речи?

5. Какую информацию  о личности  говорящего можно получить, изучая  определенные аспекты его речевого  поведения?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Истоки психолингвистики

  

            Принято считать, что психолингвистика  возникла около 40 лет назад  в США. Действительно, сам термин  «психолингвистика» был предложен американскими психологами в конце 1950-х годов с целью придания формального статуса уже сложившемуся именно в США научному направлению. Тем не менее, наукой с четко очерченными границами психолингвистика не стала и к настоящему времени, так что со всей определенностью указать, какие аспекты языка и речи эта наука изучает и какими методами с этой целью пользуется, едва ли возможно. Подтверждение сказанному – содержание любого учебника по психолингвистике. В отличие от учебника по лингвистике, где обязательно будет говориться о фонетике, лексике, грамматике и т.п., или учебника по психологии, где непременно будут освещаться проблемы восприятия, памяти и эмоций, содержание учебного пособия по психолингвистике в решающей степени определяется тем, в какой научной и культурной традиции написан данный учебник.

       Для  большинства американских и англоязычных  психолингвистов (по образованию,  как  правило, психологов) в  качестве эталонной  науки  о языке обычно выступает наиболее  влиятельная в США лингвистическая теория – генеративная грамматика Н.Хомского в разных ее вариантах. Соответственно, психолингвистика в американской традиции сосредоточена на попытках проверить, в какой мере психологические гипотезы, основанные на идеях Хомского, соответствуют наблюдаемому речевому поведению. С этих позиций одни авторы рассматривают речь ребенка, другие – роль языка в социальных взаимодействиях, третьи – взаимосвязь языка и познавательных процессов. Французские психолингвисты, как правило, являются последователями швейцарского психолога Жана Пиаже (1896–1980). Поэтому преимущественной областью их интересов является процесс формирования речи у ребенка и роль языка в развитии интеллекта и познавательных процессов.

       С  позиций европейской (в том  числе отечественной) гуманитарной традиции можно охарактеризовать сферу интересов психолингвистики, описав сначала подход, который заведомо чужд изучению психики. Это понимание языка как «системы чистых отношений»[3,c.54] (langue в терминах основоположника структурной лингвистики швейцарского лингвиста начала 20 в. Ф. де Соссюра), где язык выступает как конструкт, в исследовательских целях отчужденный от психики носителя. Психолингвистика же изначально ориентирована на изучение реальных процессов говорения и понимания, на «человека в языке»[3,c.55] (выражение французского лингвиста Э.Бенвениста, 1902–1976).

           Представляется  продуктивным рассматривать  психолингвистику не как науку  со своим предметом  и методами, а как особый ракурс, в котором  изучается язык, речь, коммуникация и познавательные процессы.

           Можно считать, что психолингвистический  ракурс изучения языка и речи  фактически существовал задолго  до того, как  группа американских  ученых ввела в  обиход термин  «психолингвистика». Так, еще в  19 в. немецкий философ и лингвист В. фон Гумбольдт приписывал языку важнейшую роль в «мировидении», или, как мы выразились бы сегодня, в структурировании субъектом поступающей из внешней среды информации. Аналогичный подход обнаруживается в работах русского филолога 19 в. А.А.Потебни, в том числе – в его учении о «внутренней форме» слова. Само это понятие обретает содержание только при условии его психологической интерпретации. Ощущение внутренней формы слова предполагает, что индивид способен осознать связь между звучанием слова и его смыслом: если носитель языка не усматривает за словом портной слово порты, то внутренняя форма слова портной утеряна.

           Отечественная традиция психолингвистического  подхода  к феномену языка  восходит к И.А.Бодуэну-де-Куртенэ (1845–1929), русскому и польскому лингвисту, основателю Казанской школы языкознания. Именно Бодуэн говорил о языке как о «психосоциальной сущности»[3,c.61], а лингвистику предлагал числить среди наук «психолого-социологических». Изучая звуковую организацию языка, Бодуэн называл минимальную единицу языка – фонему – «представлением звука», поскольку смыслоразличительная функция фонемы осуществляется в процессе определенных психических актов. Ученики Бодуэна – В.А.Богородицкий (1857–1941) и Л.В.Щерба (1880–1944) регулярно использовали экспериментальные методы для изучения речевой деятельности. Разумеется, Щерба не говорил о психолингвистике, тем более что этот термин в отечественной лингвистике закрепился лишь после появления монографии А.А.Леонтьева с таким названием (1967). Однако именно в известной статье Щербы о трояком языковом аспекте языковых явлении в эксперименте в языкознании (доложенной устно еще в 1927) уже содержатся центральные для современной психолингвистики идеи: это акцент на изучении реальных процессов говорения и слушания; понимание живой разговорной речи как особой системы; изучение «отрицательного языкового материала»[3,c.65] (термин, введенный Щербой для высказываний с пометкой «так не говорят»[3,c.66] и, наконец, особое место, отведенное Щербой лингвистическому эксперименту.

        Культура  лингвистического эксперимента, которую  так ценил Щерба,  нашла свое плодотворное воплощение  в трудах основанной им Ленинградской  фонологической школы  – это  работы непосредственного  ученика  Л.В.Щербы Л.Р.Зиндера (1910–1995) и сотрудников Зиндера – лингвистов следующего поколения (Л.В.Бондарко и др.).

        И все же магистральные пути  лингвистики 20 в. и ее успехи  были связаны не с  трактовкой  языка как феномена психики,  а с его пониманием как знаковой системы. Поэтому психолингвистический ракурс и многие воплощающие его исследовательские программы долгое время занимали маргинальные позиции по отношению к таким устремлениям лингвистики, как структурный подход. Правда, при ближайшем рассмотрении характерный для структурной лингвистики анализ языка только как знаковой системы в полном отрыве от внутреннего мира его носителей оказывается не более чем научной абстракцией. Ведь этот анализ замыкается на процедуры членения и отождествления, осуществляемые исследователем, наблюдающим с этой целью собственную психику и речевое поведение других индивидов. Но именно в силу многоликости, разноаспектности естественного языка мы и можем отвлечься от языка как феномена психики.

            В качестве реального объекта нам даны живая речь и письменные тексты. Но в качестве предмета изучения мы всегда имеем дело с некоторыми исследовательскими конструкциями. Любая подобная конструкция предполагает (иногда в неявном виде) теоретические допущения о том, какие аспекты и феномены считаются важными, ценными для изучения, и какие методы считаются адекватными для достижения целей исследования. Ни ценностные ориентации, ни методология не возникают на пустом месте. В еще большей мере это относится к исследовательским программам, которые при любом уровне новизны неизбежно следуют общенаучному принципу преемственности.

          Тем не менее, с конца 1970-х  годов  проблемное поле психолингвистики  развивалось  под влиянием  состояния дел как  внутри  лингвистики, так и в науках, со временем, ставших для лингвистики – а тем самым и для психолингвистики – смежными. Это, прежде всего, комплекс наук о знаниях как таковых и о характере и динамике познавательных (когнитивных) процессов. Естественный язык является основной формой, в которой отражены наши знания о мире, но он является также и главным инструментом, с помощью которого человек приобретает и обобщает свои знания, фиксирует их и передает в социум.

         Любые, в том числе обыденные,  знания (в отличие от умений) требуют   языкового оформления. На этом пути интересы психолингвистики переплетаются с задачами когнитивной психологии и психологии развития.

         Язык  является важнейшим инструментом  социализации индивида. Именно полноценное  владение языком обеспечивает  включенность индивида в тот или иной пласт социокультурного пространства. Так, если в процессе развития ребенка овладение родным языком оказывается по каким-либо причинам заторможенным (ранний детский аутизм, глухота, органические поражения мозга), это неизбежно сказывается не только на развитии интеллекта, но и ограничивает возможность построения нормальных отношений «Я – другие».

          Глобализация  мировых культурных  процессов, массовые миграции  и расширение ареалов регулярного   взаимопроникновения разных языков и культур (мультикультурализм), появление  мировых компьютерных сетей –  эти факторы придали особый вес исследованиям процессов и механизмов овладения чужим языком.

         Все перечисленные моменты существенно   расширили представления об областях  знания, исследовательские интересы которых пересекаются с психолингвистикой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Психолингвистика как  наука

 

3.1. Предмет и объект науки. 

              Принято считать, что ряд наук, куда входят, в частности, языкознание,  психология, физиология и патология речи, поэтика  и др., имеют один и тот же объект. Это означает, что все они оперируют одними и теми же индивидуальными событиями или индивидуальными объектами. Однако процесс научной абстракции протекает во всех этих науках по-разному, в результате чего мы строим различные абстрактные объекты.

            Абстрактные объекты - это "средства  для характеристики объективно-реальных  индивидуальных процессов (событий,  явлений) описываемой области"[4,c.8]. Более строго абстрактная система  объектов (или, что то же, система абстрактных объектов) понимается как "...все множество возможных (моделирующих) интерпретаций", объединяющее логические модели.

          Наряду  с индивидуальными процессами (событиями,  объектами) мы получаем построенные   под определенным углом зрения модели, обобщаемые понятием абстрактной системы  объектов.

           Индивидуальный  объект (событие, процесс) является  представителем абстрактного объекта.  Этот последний, в свою очередь,  обобщает свойства и признаки  различных индивидуальных объектов: это то, над чем мы можем осуществлять те или иные логические операции. Так, говоря о "звуке а", его отличиях от других звуков, его признаках, его изменении при сочетании с другими звуками и т.д., мы оперируем с абстрактным объектом, но относим все эти утверждения к множеству индивидуальных звуков а или, точнее, к каждому из них в отдельности. Совокупность индивидуальных объектов научного исследования и есть объект науки. Абстрактная же система объектов или система абстрактных объектов образует предмет науки.