Таким образом, интерпретация образа Прометея в античной литературе сводилась  к тому, что Прометей прежде всего благодетель и заступник, великий борец за правое дело. Именно эсхиловский Прометей становится для последующих поколений "гигантским символическим обобщением, философски олицетворяющим дерзновенное упорство свободного творческого духа, смелую созидательную мысль человечества, скованную, но неукротимую мощь гения прогресса"1.

      Новая западноевропейская и русская литература заимствовала образ Прометея в античной литературе, при этом переосмысливала  и каждый раз наполняла его  новым содержанием.

      У Гете Прометей уже не тот страдалец, который за непослушание богам был прикован Зевсом к скале, а свободный творец, создавший людей. Для Гете Прометей - выражение гордой творческой силы и воли, в лице которого поэт выразил титаноборчество и свободолюбие, возвышенность духа и чувство достоинства.

      У Байрона поступки Прометея трактуются как путь к победе через торжество  разума, через осознание человеком  своих прав, через непреклонное волевое  утверждение этих прав.

      У Шелли Прометей выступает как  упорный, смелый, осознанно протестующий борец против господства Зевса. Его образ заключает в себе мысль, что только беззаветная борьба с политической тиранией и духовным гнетом всех видов может спасти народ от бездны одичания и гибели.

      В русской литературе Прометей трактовался  как символ передовой науки на пользу человечеству (М. Ломоносов), как символ духовной свободы, света и справедливости (Н. Щербина, Э. Губер, Я. Полонский), как символ буржуазной и политической революции (Н. Огарев, Т. Шевченко).

      В XX веке Л. Мештерхази трактует Прометея как абсолютное добро. Обреченный на забвение, великий титан у венгерского писателя перестает быть богом и становится человеком. Став человеком, обретает человеческое бессмертие и величие. Мештерхази проводит параллель с Иисусом Христом, при этом выделяет общее: оба - самые добрые, человечные боги, оба страдали, чтобы спасти людей, обоих поначалу не оценили.

      Таким образом, Гете, Шелли, Байрон, русские  поэты XVIII-XIX веков давали в своих  произведениях глубинное познание, раскрыли предельные социальные возможности своего времени. Каждый на свой лад показывал, что Прометей поднимает бунт во имя торжества, мира и победы, свободного и гордого человека. И только в XX веке Мештерхази делает Прометея простым смертным, который начинает трезво оценивать свои действия.

      "…Прометей  давно стал образом - типом,  носителем общечеловеческого идеала, нормой героического поведения"

      Проследив основные направления интерпретации  образа Прометея, пришли к выводу, что  этот образ, отношение к нему, его  художественное выражение меняются на протяжении веков. Каждое время, обращаясь к этому бессмертному общечеловеческому культурологическому знаку, решает свои собственные нравственно-этические задачи, наполняя каждый раз новым содержанием, заключая в себе новое познание общества и природы. Характер этого образа и его познавательная ценность определяются конкретно - историческими условиями. "Словно каждый век влил в него кровь своих стремлений", - писал Н. Сахарный

Заключение

Список использованной литературы