Мировая Художественная культура

В качестве универсальной  классификационной схемы, способной  объединить различные сферы человеческой деятельности с их подчинением религиозным  предписаниям, выступала пятиэлементная космологическая модель, в которой  мировое пространство распределялось по пяти зонам. Четыре из них — Восток, Юг, Запад и Север — соответствуют  четырем сторонам света. Пятая, обозначаемая как Центр (Чжун), ассоциируется с центром мира. Главными временными координатами в разбираемой модели служили времена года, в китайской терминологии четыре сезона (сы ши) — весна (Восток), лето (Юг), осень (Запад) и зима (Север). Для Центра выделялся специальный временной промежуток, приходившийся, по лунному календарю, на вторую половину июля — начало августа. Важно, что данная космологическая модель отнюдь не являлась порождением абстрактно-теоретических построений, как это нередко видится на материале ее философских изложений и трактовок.

 Ее отдельные  элементы угадываются во многих  культурно-художественных реалиях  (четырехчленные орнаментальные  композиции, семиотические закономерности  жилищ и поселений) неолитических  культур бассейна Хуанхэ. А свой  окончательный вид она приобретает  в иньскую эпоху, предопределив в том числе особенности композиции царских усыпальниц. Более того, все пять пространственных зон исходно налагались на реальное географическое пространство, будучи обозначенными пятью горными массивами — Пятью священными пиками (у юэ). Это горы Суншанъ («Наивысочайшая гора», Хэнань) — для Центра; горы Тайшанъ («Великая гора», Шаньдун) — для Востока; горы Хуашанъ («Цветущая гора», Шэньси, рядом с Сианем); горы Хэншань («Гора-опора», Хунань) — для Юга; горы Хэншань («Гора-балка», «Недвижная гора», Шань-си) — для Севера.

Каждая пространственно-временная  зона наделялась самостоятельным смысловым  значением и набором символических  обозначений, которые проистекали  как из универсальной символики  частей света, так и из географических и историко-культурных реалий иньского времени. Под Центром понимался сакрально-политический фокус мирового пространства, персонифицированный правителем и соотносящийся со столицей. Восточная зона связывалась с местом восхода солнца и с весной, что приводило к ее ассоциациям с рождением новой жизни. Юг, наряду с Центром, являлся сакральной пространственной зоной, что, видимо, обусловлено иньскими солярными верованиями – поклонением зенитному солнцу. Запад мыслился в Китае в качестве наиболее губительной для человека пространственной зоны, где царят хаос и враждебные по отношению к нему природные стихии. Кроме того, он ассоциировался не только с гибелью всего живого, но и с насильственной смертью и военной силой — "у", под которой понимались, кроме собственно боевых действий, любые насильственные акции. Северная пространственно-временная зона имела бинарную символику. С одной стороны, она, как и Запад, ассоциировалась со смертью (зима) и природным хаосом, а с другой — с сокровенным и энигматическим. Подобное осмысление обусловлено естественно-хозяйственными реалиями земледельческого народа: зима — время года, когда в земле таятся зерна, готовящиеся дать новые ростки. Так как понятия «сокровенное», «таинственное» обычно включали в себя идею их постижения, то для Севера установились прочные ассоциации с мудростью, знанием, ученостью и образованием.

Для обозначения  и символической передачи пространственно-временных  зон использовался обширный набор  знаковых рядов, включающих цветовую символику, числовую, натурфилософскую (природные  сущности и так называемые первоэлементы) и астральную. Во-первых, данная модель реализовывалась в собственно ритуальной деятельности, концентрирующейся вокруг сезонных обрядов. Параллельно, в Китае утвердилась пятерка божеств — повелителей частей света (Пять императоров — Уди), в которую входил тот же Желтый император, но уже в ипостаси «владыка Центра»; Сине-зеленый император (Цин-ди) — владыка Востока; Огненный (Красный) император (Янъ-ди, Чи-ди) — владыка Юга; Белый император (Бай-ди) — владыка Запада; и Черный император (Хэй-ди) — владыка Севера. Когда именно возникла эта пятерка, сказать трудно. Очевидно лишь, что она была создана искусственно, так как в нее вошли различные по своему происхождению персонажи. Так, Цин-ди отождествлялся с архаическим правителем-божеством Фу-си. Огненный император, по единодушному мнению исследователей, исходно являлся древним богом солнца и огня. Белый император ведет свое происхождение от образа еще одного архаического государя божественного происхождения Шао-хао. А Черный император отождествляется с совершенномудрым государем Чжуань-сюй. Тем не менее, при Хань и в эпоху Шести династий культ пяти божеств — повелителей частей света входил в государственные верования: им приносились специальные жертвоприношения, сопровождаемые сложенными в их честь песнопениями; тексты некоторых из них сохранились.

Во-вторых, пятиэлементная модель предопределила официальное  этикетно-ритуальное положение, согласно которому правителю в каждый конкретный сезон и месяц полагалось проживать в строго определенных апартаментах, носить одеяния и украшения нужного цвета, есть соответствующую пищу, приносить в жертву соответствующие органы животных и т. д. К этому положению восходят типологии «живых тварей» («безволосые» — человек, Центр; «чешуйчатые» — насекомые, Восток; «пернатые» — птицы, Юг; «волосатые» — звери, Запад; «панцирные» — черепаха и пресмыкающиеся, Север); сельскохозяйственных культур (Пять злаков) и домашних животных, исходно служивших календарной пищей; запахов и вкусовых ощущений. Все они легли в основание традиционных китайских естественно-познавательных дисциплин, теорий хозяйствования, экономических концепций медицины, и по своей типологии (характеров, благих и дурных качеств) составляли суть китайских гуманитарных знаний — философии, общественно-политической мысли, историологии.

 Подобная организация  обнаруживается в устройстве  высшего управленческого аппарата (в идеале — из пяти основных  ведомств) и аристократического  сословия (пять аристократических  титулов) древнего и имперского  Китая, формировании вооруженных  сил страны (столичный гарнизон  и четыре основных воинских  соединения, располагавшихся по  четырем частям света от столицы), а также – законодательной  деятельности и уголовного права.  Таким образом, вся жизнедеятельность  китайцев являла собой непрерывный  «церемониал», каждое действие и  даже малейшее движение которого  жестко подчинялись религиозно-космологическим  регламентациям.

Общая для Поднебесной  пятичленная космогоническая  модель имела пять пространственных ориентиров: центр, восток, запад, юг, север. Центр воспринимался  как сторона света, указующая на мировую  вертикаль, коей древний  Китай был непосредственно  сопричастен. Старинным  самоназванием страны было Центральное/Срединное  государство (Чжунго), или Поднебесная (Тянься), что означало ту часть земли, на которую падает проекция сакрального небесного круга. «Тянься» дословно означает «вниз от Неба» — нисхождение по мировой вертикали божественного порядка и благодати на избранную страну.

Каждая  из зон имела свою вертикальную ось  — мировую гору. Горы — это опорные  столпы мироздания, они представляют на земле вечное Небо, Путь к Небу, «тот «верх», откуда лилось на землю само Время (прошлое  в китайском метафизическом представлении обозначалось глаголом шан, первичным значением которого был «верх»)» (С.А. Торопцев). Для человека горы были пристанищем духа, символом покоя души. В Китае существуют пять знаменитых гор, пять сакрализованных природных объектов, находящихся в центре, на востоке, западе, юге и севере.

Пятичленная космогоническая субмодель нашла отражение в пейзажах, изображающих ряд горных вершин. Наложение на нее изначальной двухчленной модели инь/ян сформировало принцип композиционной асимметрии в пейзаже — чаще всего горы делятся на ритмические группы в три и две горы, что соответствует принципам инь и ян.

Одинокая  вершина отсылает нас к космогонической  картине южного региона  Китая — царства Чу. Чуская модель отличалась ориентацией только по двум сторонам света — восток/запад и смещением сакрального центра, волшебной горы Куньлунь, в иномирное далеко запада. На горе Куньлунь росло Нефритовое дерево с плодами бессмертия, рядом находился Нефритовый пруд и дворец великой богини. Запад был местом, куда удалялись души предков, а также жили бессмертные боги (сяни). Раз в десять тысяч лет на персиковых деревьях в саду великой богини появлялись плоды бессмертия.

Чуская традиция сохранилась и даже актуализировалась в даосских верованиях, оказавших влияние на китайскую классическую живопись. Из нее в живопись пришла триада гора/дерево/вода, означающая священный центр мира, место обретения бессмертия и проникновения в суть бытия. Оттуда же родом символика гротов (пещер, углублений, скальных навесов) как особых пространственных зон, в которых находятся проходы в иной мир, в инобытие.