Место и Роль России в мировой культуре

Формулируя общие законы развития самобытных цивилизаций, Данилевский  исходил из того, что все они  представляли собой осуществление определенной формы культурного творчества — научного, правового, религиозного или художественного. Поэтому первый закон гласил: для возникновения цивилизации необходимо, чтобы народ обладал соответствующими «духовными задатками» и пользовался политической свободой. Далее выдвигались следующие законы функционирования цивилизаций: 1. «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа». 2. Полнота и богатство культурно-исторического типа зависят от разнообразия входящих в него этнографических элементов, «когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств». 3. Период роста цивилизации всегда неопределенно продолжительнее периода цветения и плодоношения, после которого она истощает свои жизненные силы и больше не возобновляется.

По схеме Данилевского, Запад, создавший последнюю историческую цивилизацию, уже пережил «апогей  своего цивилизационного величия», и  на очереди теперь — возвышение славянства. Именно ему предстоит создать новый тип, новую форму цивилизации, который будет «четырехосновный», т. е. представит собой «синтезис всех сторон культурной деятельности», разрабатывавшихся до сих пор «его предшественниками на историческом поприще в отдельности или в весьма неполном соединении». Однако во главе культурного движения славянства должна стать Россия. Данилевский полагал, что она вполне готова к выполнению этой исторической миссии.

Желая обосновать свой вывод, автор «России и Европы» предпринимает обстоятельный анализ исторических тенденций отечественной культуры. На его взгляд, она всегда держалась на двух основополагающих началах — народности и государственности. В то же время их разобщенность на протяжении столетий создавала серьезные препятствия для духовного возвышения России. Сперва причиной этой разобщенности явилось прежде всего «чужеродное» происхождение русского государства. Данилевский в данном вопросе занимал позиции норманистов. Он полагал, что именно «призвание варягов» послужило «закваскою, дрожжами, побудившими государственное движение в массе славян, живших еще одной этнографическою, племенною жизнью ...». Но варяги оказались слишком слабы, чтобы в полной мере «сообщить государственный характер русской жизни», поэтому на Руси вскоре упрочилась удельная система. Положение выправилось только «при татарской власти». Несмотря на опустошительность набегов, она была все же сравнительно «легка». Татары установили простое данничество, никогда не растворяясь в славянстве. «Степень культуры, — писал Данилевский, — образ жизни оседлых русских славян и татарских кочевников были столь различны, что не только смешение между ними, но даже всякая власть последних над первыми не могла глубоко проникать, должна была держаться на одной поверхности»". В такой ситуации, естественно, вся выгода власти оказывается на стороне московских князей, получивших от Орды ярлыки на правление. Это позволило им довольно быстро усилиться и сбросить в конечном счете монгольское иго.

Народ воспринял освобождение по-своему — как право уклоняться от насилия любой власти. Вместо того, чтобы всеми силами поддержать московских князей в деле устроения  государства, простой люд бросился бежать от «зоркого глаза исправников  и становых», ища раздолья и свободы в безмерных пространствах своего отечества. Москва вынуждена была прибегнуть к крепостной неволе, которую Данилевский признавал формой феодализма. Благодаря закрепощению крестьян «государство получило возможность платить своим слугам», т. е. дворянству, принявшему на себя главную ношу царского служения. Народ оказался в еще большей изоляции от власти. Но постепенно дворянство утрачивает свое прежнее значение и крепостное право перестает соответствовать государственным интересам, оно отменяется реформой 1861 г. Тем самым устраняются препоны, мешавшие сближению народа и государства, а стало быть, выходу России на уровень цивилизационного развития. Отныне ничто не мешает ей взять на себя роль предводителя славянства, творца новой культурно-исторической традиции. «Если Россия не поймет своего назначения, — утверждал Данилевский, — ее неминуемо постигнет участь всего устарелого, лишнего, ненужного. Постепенно умаляясь в своей исторической роли, придется склонить голову перед требованиями Европы...». Чтобы избежать последствий бесславного «европейничанья», необходимо осознать, что Запад пришел к своему тупику, за которым скрывается растворение, гибель. Любое сближение с Западом опасно для будущей славянской цивилизации, которая не только снимет односторонность предшествующих культурных типов, но и станет претворением в жизнь «справедливо обеспечивающего народные массы общественно-экономического устройства». Таким образом, в славянской цивилизации совершится слияние народности и государственности в окончательном и всегармонизирующем единстве.

Культура и  экономика

В 1980-х годах политики и деятели искусства заинтересовались перспективами инвестиций в культуру. Оказалось, что оживление культурной деятельности способствует социальному  и экономическому развитию и процветанию, в том числе и на местах. Это  было признано в докладах ЮНЕСКО («Наше творческое разнообразие», 1996 год) и Совета Европы («Стремление к целостности», 1997 год) по результатам исследования целого ряда стран, в том числе Франции и Великобритании. Названные документы открыли новую эпоху и внесли свой вклад в появление концепции культуры как средства развития общества.

В самом простом приближении  под этим подразумевается применение культуры для достижения целей, напрямую с ней не связанных – например, использование театральных постановок и вечеров для взрослых для  пропаганды здорового образа жизни. Но более тщательный анализ показывает, что любая культурная деятельность и, соответственно, любые инвестиции в культуру имеют неизбежный социально-экономический эффект и идут на благо общества в целом.

На Стокгольмской конференции  в 1998 году ЮНЕСКО предложила государствам-членам поставить культурную политику в  центр стратегий развития, что  нашло отражение в итоговой декларации конференции. А Мировой банк на встрече 1999 года во Флоренции провозгласил, что будет выделять займы развивающимся странам в том случае, если в их программах будут учитываться культурные факторы. Вопрос о роли государства важен не только концептуально. Именно государство помогает сформировать механизмы реализации культурной политики. Их освоение имеет особое значение для России, где культура признается национальным богатством, однако это признание не сопровождается разработкой соответствующего инструментария и остается на уровне деклараций.

Современные социально-культурные технологии – такие как туризм, информационные сети, образовательные комплексы  – способны успешно использовать этот потенциал культуры и истории  и превращать его в реальный ресурс развития, что доказано опытом ряда стран и регионов России. Само по себе это превращение не произрастает естественным порядком, оно зависит от активности возникающих профессиональных групп-корпораций. Местом рождения и реализации таких групп могут становиться как традиционные культурные институты – музеи, библиотеки, культурные центры, так и появившиеся в самое последнее время – интернет, медиа-культура, информационные центры и т. д.

Ещё одна сторона активного  включения культуры в экономику  – это культурные индустрии. Их ещё  называют творческими, или креативными. Это совершенно новая и крайне бурно развивающаяся сфера экономики, основанная на знаниях. Так, в Манчестере, согласно исследованиям Института народной культуры, в этой сфере занято до 6% всех трудовых ресурсов города. С другой стороны, согласно британским официальным источникам, до трети работающих в культурных индустриях трудятся на основе самозанятости. А это – качественно новая линия развития культуры. В отличие от официальной культуры на местах всегда сохранялись традиции, которые опирались на особенности жизни в данном месте, на опыт адаптации и выживания в изменяющемся мире, на переживание общей судьбы. Эмоциональная память детства объединяет людей, несмотря на административные границы и социальные барьеры, помогает строить позитивные жизненные стратегии, изменяет отношение к качеству социальной среды, повышает жизнестойкость местных сообществ.

Сегодня, когда экономика развития территорий ставит во главу угла амбициозные инвестиционные проекты и расширяется экспансия крупных корпораций в регионы, то возникает реальная угроза потери внутренних источников культурного роста, нарушения согласованного и устойчивого образа жизни, потери привычных способов адаптации, снижение жизнеспособности, повышается зависимость от внешних ресурсов.

Вместо применения русского интеллектуального наследия о месте  и роли уникальной русской цивилизации, защиты национальных интересов и  разработки теоретических основ социальной экономики всячески обосновывались преимущества для России открытого рынка и свободы действия структур транснационального капитала.

Заключение

За последние 15 лет  Россия получила насыщение индивидуальными  предметно-материальными носителями культуры, но значительно снизила  духовный уровень культуры. Понижение  духовного уровня культуры и навязываемая обществу субсидиарность вместо коммунитарности  оказывает прямое и жесткое воздействие на сферу политики и экономики. Система экономики стоимости с принципами социал-дарвинизма (социальная антропология) в природно-климатических и географических условиях России выполняет внешние для страны задачи, что обуславливает значительное ухудшение главных для государства – демографических и территориальных – показателей.

Россия отдыхает после  большого «коммунистического» рывка, осмысливает постиндустриальный развал стадийного реформирования и сосредотачивается  к взятию новых высот в народовластии, производстве материалов в условиях невесомости космоса, космической  энергетике, ресурсосберегающей электронике, генной инженерии, воспроизводстве биоресурсов, аквакультуре, разработке отложений морских глубин. Требуется общее понимание тенденции диалектического изменения на противоположность основных характеристик индустриальной системы – специализации, стандартизации, синхронизации, максимизации, концентрации и централизации. И влияние этого изменения на социокультурную сферу общественного сознания. Все еще впереди.

Русские всегда были патриотами своей  страны. На генном уровне в русских  заложена высшая форма нравственности или любви к своей стране. Объективность  этого чувственного ощущения вносится в индивидуальное сознание в ходе общеобразовательного процесса осмысления русской идеи: достижение и признание высших мировых достижений многонациональных русских в культуре, искусстве, науке и спорте в сложных природно-климатических, горно-геологических и географических условиях проживания. Веками создавался культурный образ русского патриота как человека, жертвующего личными интересами на общую пользу: сильные обязаны помогать обществу, а общество обязано заботиться о слабых.

Список литературы

1. Верещагин В.Ю. Лекции по русской культуре.
2. Культурология /Под ред. А. А. Радугина (курс лекций),- М., 1998 г.
3. Махнач В.Л. Социальные традиции в русской культуре
4. Рябцев Ю.С. Путешествие в Древнюю Русь: Рассказы о русской культуре. – М., 1995
5. Сорокин П. Социодинамика культуры //Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.
6. Сайт - Институт русской цивилизации www.rusinst.ru