Культура мигрантов и динамика ее развития

Культура мигрантов  и динамика ее развития.

Тема миграции с середины xx в. затрагивает практически все страны и народы. Миграционные процессы ведут к усложнению социальных институтов, языка, культуры, моделей поведения, как в принимающих странах, так и в странах выезда. Ускоряется распространение транснациональных сообществ, культурное и этническое единство перестает быть непременным признаком нации.

Объясняя  современную миграцию, последователи  Гумилева, говорят о пассионарной энергии мигрантов и закономерностях развития культуры; экономисты отмечают, что все началось с формирования капиталистического мирового рынка; социологи, свидетельствуют об изменении мотива миграции с добровольной на вынужденную. Точек зрения много, но эту разноголосицу специалистов объединяет общий вывод, что рост напряженности в обществе растет и помимо скоординированных и результативных мер, принимаемых на уровне правительства, необходим мониторинг миграционных процессов и тщательный научный анализ этого явления.

Консервативность  общественного сознания, распространенность этнических фобий сводит на нет провозглашенные принципы терпимости. Надо признать – мы боимся чужаков, без формирования толерантного сознания, соблюдения баланса интересов местного населения и приезжих, не удастся найти адекватные решения проблем, которые на самом деле имеют место быть.

1

Главным полем  приложения исследования в данной работе выступает образ мысли, образ жизни и образ деятельности рядовых членов общества, задействованных в миграционном процессе, как с принимающей, так и с входящей стороны. Итак, прежде всего, миграция будет рассматриваться как:

1) географическое  перемещение людей, связанное  со сменой жительства,

2) условие  культурного взаимодействия.

Следует отметить, что в рамках исследования использовались данные социологических и психологических опросов, демографические и экономические исследования, проведенные на Северном Кавказе (Ставропольский, Краснодарский край, Ростовская область; за период 1998 – 2006 гг.). Использование этих работ, обуславливалось, прежде всего, возможностью осмысления параметров общественного развития, их общих закономерностей, с одной стороны, и недостатком литературы по данной тематике среди гуманитарных исследований – с другой.

2

Специфика миграций на Северном Кавказе определяется, прежде всего, особенностями его геополитического положения. Уникальное местонахождение с древнейших времен уготовило ему особую роль перекрестка цивилизаций, центра взаимодействия разнообразных этнических, экономических, политических и культурных процессов. Если исходить из того, что миграция – это географическая передислокация (постоянная или временная), то надо отметить, что на Северном Кавказе люди были в движении всегда. Занимаясь охотой, скотоводством, воюя, покидая освоенные пространства под натиском врагов или природных катаклизмов, они являли собой основу первых миграционных волн.

В советское  время развитие национальных республик  и добыча полезных ископаемых, открытие высших учебных заведений и государственная  политика поддерживала приток специалистов из соседних и центральных регионов страны в автономные республики и области Северного Кавказа.

Миграционные  потоки конца 20 в. имели прямо противоположный характер и были вызваны напряженными отношениями внутри национальных республик, а затем и военными действиями в некоторых из них. Стихийная волна мигрантов состояла как из этнически русского населения, так и из представителей титульных народов республик. С 1998 г. число мигрантов переехавших по причине обострения межнациональных отношений и криминогенной обстановки начало уменьшаться. Но демографы обещают не менее мощную волну мигрантов через 10-15 лет с тех же территорий, экономисты считают этот приток необходимым, так как это будут молодые, энергичные «трудовые мигранты», в какой-то степени на них возлагаются надежды на подъем экономической и демографической ситуации в стране.

3

Готовы  ли мы их принять и что лежит  в основе взаимодействий разных групп друг с другом? Пожалуй, на этот вопрос не ответит в полной мере ни один специалист. Требуются междисциплинарные исследования, привлечение обширного материала из разных сфер знаний. Возможно в рамках культурологического исследования, в его прикладном варианте, удастся найти то основание, которое сможет обеспечить трансформацию социального напряжения в культурное взаимодействие.

4

Анализ  состояния современной отечественной  культуры не входит и в рамки этой работы, но некоторые уточняющие моменты  необходимы. В связи с социально-экономическими трансформациями в современной России изменениям подверглись и подвергаются различные социально-психологические феномены на уровне личности, малых и больших социальных групп, межличностных и межгрупповых отношений. Сложившийся специфический комплекс историко-культурных условий России 90-х гг. ХХ в. и начала ХХI в., во-первых, определил появление новых социальных норм и стандартов поведения, а, во-вторых, на основе жизненного опыта личности, перестройки ее жизненных планов и взаимоотношений с социальной действительностью (прежде всего с другими людьми) стимулировал переоценку личностью системы ее ценностей.

Ценностное  разнообразие нашей жизни (иногда совершенно архаичное, воспитанное советской  идеологией, приобретенное в рыночных отношениях) грозит превратиться в  поляризованный мир, где из-за относительности  ценностей возрастает социальная напряженность. Коммуникаций внутри общества могут осложниться, вплоть до взаимного непонимания, разрыва, если будет формироваться образ врага в лице мигрантов.

В начале 90-х наше общество, впервые после ВОВ, переживало военные действия, лишения и потери, откровенные и агрессивные столкновения на национальной почве. Беженцам требовалась конкретная помощь, люди, принявшие их, оказывали материальную и психическую поддержку. Опросы вынужденных переселенцев показывали, что наибольшую ценность для них представляет семья, безопасность, отсутствие военного положения и боевых действий, восстановление жилья, помощь близких и государства. Эти ценности легли в основу коммуникаций социального взаимодействия с принимающей стороной. Желание адаптации выразилось в большом количестве браков между мигрантами и местным населением, повышенной рождаемостью в таких семьях, по сравнению с местным населением. Трудовая деятельность, жилищное устройство, участие в досуговых мероприятиях и религиозных праздниках – вот сферы, в которых происходит социализация мигрантов и их взаимодействие со старожилами.

Таким образом, в кризисной ситуации возникла тенденция  возвращения к вечным ценностям: семья, дети, труд, солидарность, взаимопомощь, вера и они не противоречили важнейшим ценностным установкам принимающей стороны. Исследователи отмечают, что жизненный уровень мигрантов «отстает» от уровня жизни местного населения на 10 лет. Можно предположить, что именно первые 10 лет становления на новом месте, преодолевать трудности помогали вышеперечисленные ценностные установки. Видимо, по прошествии этого срока, ценности мигрантов снова претерпевают изменения, и на первый план выходят материальная обеспеченность, возможность образования, престижная работа. Жизненные потребности мигрантов вырастают, до уровня притязаний сторожил, и именно устойчивая и непротиворечивая совокупность ценностных ориентаций обусловливает возможность дальнейшей интеграции мигрантов.

Это наблюдение не противоречит психологическим исследованиям, выявляющим взаимосвязь ценностных ориентаций с личностными характеристиками респондентов. С возрастанием субъективно-экономического статуса личности (который выявляется через оценку уровня своего материального благосостояния) повышается значимость терминальных ценностей красоты, развлечений, любви и богатства. По мере его снижения постепенно повышается значимость материальной обеспеченности, инструментальной ценности собственности, ответственности и семьи. (4)

5

В культурной антропологии существует схема, которая дает представление о возможном развитии культурных контактов.

1. Отчуждение – потеря своей культуры под влиянием чужой культуры.
2. Новая ориентация – существенные изменения в культуре-восприемнике под влиянием чужой культуры.
3. Почвенничество – сознательная, организованная попытка членов общества возродить или увековечить определенные аспекты его культуры.
4. Новообразование – возникновение в одной из участвующих в контакте групп черт культуры, норм и учреждений, которых ранее не было ни в одной из соприкасающихся культур.(1)

Четыре варианта культурных контактов  в разной степени могут удовлетворять  принимающую и прибывающую стороны. Данная схема в основе культурной коммуникации отмечает противопоставление соприкасающихся культур, одна из которых культура–«восприемник», другая – «чужая» культура. Следовательно, именно оценочные суждения в отношении поведения и образа жизни представителей иной культуры влияет, а иногда становится определяющими в формировании культурных контактов.

Образ мигранта представляется чем-то «иным», отличающимся от культуры и образа жизни населения принимающей стороны. И хотя нами было доказано, что ценностные ориентиры мигрантов практически не отличаются от традиционных ориентиров принимающей стороны, «инаковость» мигрантов ложится в основу дихотомии «мы – они». Оценочная шкала может иметь своими полюсами такие определения как «чужой», «враждебный», «незнакомый», «экзотический», но в любом случае представитель другой культуры предстает носителем другой социокультурной традиции.

Существуют различные оценки образа приезжих у местных жителей. Вот  некоторые суждения о семьях, детях  и жизненных установках мигрантов:

- сплоченные, крепкие семьи, перенесшие  вместе многие трудности

- неблагополучные, неполные семьи

- дети, уважающие старших и знающие цену благополучию

- невоспитанные, избалованные дети

-мигранты – люди, ценящие участие  и поддержку, всегда готовы  прийти на помощь

- мигранты – неудачники, обиженные  на все и вся, считающие, что им все должны.

Население, принявшие мигрантов, отмечает их амбициозность и иногда агрессивность, но столкновения и раздоры обычно носят бытовой характер. В акцентировании различий между местными и приезжими обычно лежат лишь различие поведения, страхи, разность обычаев и обрядов. Повторимся, ни один опрос не выявил столкновений, в основе которых лежало бы неприятие традиций или разность культурных ценностей.

Психологи объясняют этот факт тем, что при общении с конкретным человеком, зная его индивидуальные характеристики, мы идем с ним на контакт легче и возможно с симпатией. Напротив, когда от нас требуется составить представление об общине как культурном и социальном целом, индивидуальные характеристики не выделяются и представители тех или иных общин наделяются обобщенно-типическими и стереотипизированными характеристиками. Эти стереотипизированные образы и влияют на степень взаимного доверия и выстраивание определенного типа взаимодействий в культурной и хозяйственной сфере [4].

6

Здесь уместно будет напомнить  знаменитую теорему У. Томаса «событие, определяемое как реальное, становится реальным по своим последствиям», т.е. если одна социальная группа идентифицирует по ряду оснований представителей другой группы в некоторых оценочных категориях, то она будет выстраивать определенные механизмы взаимодействия, вытекающие из этого определения. Для социальных представлений характерно обращение к двум взаимосвязанным стратегиям: «обвинение» и «самооправдание». Обе стратегии работают на подкрепление собственной социальной идентичности, за счет принижения идентичности другого [3].

Разнообразные мнения о процессе миграции можно свести к двум точкам зрения на проблему. Одни, воспринимают мигрантов как удар по национальной и территориальной целостности, как непосильную ношу для экономики страны и края, как угрозу национальной культуре принимающей стороны. Другие, воспринимают миграцию, как процесс стимулирующий экономику и демографию, напоминают, что миссией России всегда была защита братских народов.

Отчасти эти полярные представления, видимо, являются компенсацией, заменой потерянного чувства разрушенной традиционной общности, утраты естественной связи, соединявшей людей в их локальных мирах. Подобный перенос своих страхов и чаяний на мигрантов оказался необходим из-за недостаточной готовности к существованию вне этих связей и, несомненно, свидетельствует о кризисных явлениях в обществе и незрелости личности, ее страхах перед автономным существованием в новых условиях модернизирующегося общества.

Со своей стороны, мигранты, оказавшись в новой и незнакомой среде, встречая неприятие со стороны местного населения, вынуждены обособляться в свои локальные этнические общины и воспроизводить с некоторыми модификациями элементы своей традиционной социальной культуры и структуры. Относительная замкнутость и закрытость общины тем больше, чем длиннее социально-культурная дистанция (термин Р.Парка) между данным этносом и принимающей средой. С целью адаптации к новой среде представители этнических общин либо занимают свободные, либо создают свои специфические ниши в культурном пространстве принимающей среды.

Складывается противоречивая ситуация. Мигрант, как никто другой, заинтересован в удачной коммуникации с местным населением, но вынужден существовать внутри своей общины, если таковая имеется и приняла его. Такие оборонительные стиль и форма поведения мигрантов, воспринимаются как «обычное» этническое поведение. В свою очередь принимающая сторона зачастую принимает такую же оборонительную позицию, сознательно затрудняя вход мигрантов в новую для них среду.

«Оборонительный» тип коммуникации не отмечен в схеме последствий культурных контактов. И принимающая и входящая сторона воспринимают свое взаимодействие как вынужденное, ограничивают свои контакты экономической и хозяйственной сферой. На основе таких отношений трудно построить предсказуемое и бесконфликтное сотрудничество, даже если оно будет нормироваться законами, положениями и правилами.

Изжить универсальную дихотомию  «свои – чужие» не представляется возможным. Но если предположить, применение одинаковых ценностных установок по обе стороны миграционного процесса, что является важной предпосылкой для формирования культурного взаимодействия, то преодоление культурных противоречий позволит избежать излишней социально-культурной поляризованности и размывания духовных сил нации. Пока невозможно говорить о наличии в обществе новой, относительно устойчивой системы жизненных ценностей. И характер самого процесса усвоения новых социальных норм и ценностей, и содержание того, что будет усвоено (принято) или отвергнуто, обусловлены взаимодействием множества факторов, связанных не только с конкретными историческими обстоятельствами, экономическими и политическими условиями, но и с особенностями этнокультуры и различными психологическими факторами.