Культура Древнего Китая

Культура Китая восходит к очень глубокой древности и  отличается не только богатством своих  материальных и духовных ценностей, но и огромной жизнестойкостью. Несмотря на бесчисленные войны, мятежи, разрушения, производимые завоевателями страны, культура Китая не только не ослабевала, а наоборот, всегда побеждала культуру завоевателей.

В течение всей истории  китайская культура не утрачивала своей  активности, сохраняя монолитность. Каждая из культурных эпох оставляла для  потомков неповторимые по красоте, самобытности и разнообразию ценности. Произведения зодчества, скульптуры, живописи и ремёсел  представляют собой бесценные памятники  культурного наследия Китая.

Каждая из культурных эпох тесно связана с социально-политическими, экономическими и другими особенностями  данного исторического периода  и представляет собой определённый этап развития культуры. Таких культурных эпох в истории Китая несколько. История и культура древнего Китая  охватывает период от II в. до н.э. – до III в. н.э. В эту эпоху входит культура Китая периода династии Шан (Инь) и династии Чжоу, а также культура империи Цинь и Хань. Культура Китая III –IX вв. охватывает два исторических периода: период Южных и Северных династий и период объединения Китая и создания танского государства. Культура Китая X –XIV вв. включает в себя период пяти династий и образования империи Сун, а также период монгольских завоеваний и привление династии Юань. Культура Китая XV – XIX вв. – это культура периода династии Мин, а также период завоевания Китая маньчжурами и правления маньчжурской династии Цин.

Обилие и разнообразие керамических изделий – от бытовой  посуды до жертвенных сосудов –  и их техническое совершенство свидетельствуют, что культура этого периода стояла, несомненно, выше яншанской. К этому времени относятся и первые гадальные кости, на которых имеются знаки, нанесённые с помощью сверления.

Изобретение письменности является важнейшим признаком того, что  общество вышло из периода варварства и вступило в эпоху цивилизации. Древнейшие китайские надписи дают возможность проследить процесс  возникновения и первоначальное развитие гиероглифической письменности.

 Развитию письменности  содействовал переход от письма  на узких бамбуковых дощечках  к письму на шелке, а затем  и на бумаге, впервые в мире изобретённой китайцами на рубеже нашей эры, - с этого момента писчий материал перестал лимитировать объём письменных текстов. В конце I века до н.э. была изобретена тушь.

Для передачи всего богатства  китайского языка применялись знаки (иероглифы), фиксирующие те или иные единицы языка. Подавляющее большинство  знаков представляло собой идеограммы – изображения предметов или  сочетания изображений, передающих более сложные понятия. Но число  применявшихся иероглифов было недостаточно. В китайском письме каждое односложное  слово должно было выражаться отдельным  иероглифом и даже многочисленные омофоны - сходно звучащие слова-однослоги - в зависимости от их смысла изображаются разными иероглифами. Теперь число знаков было пополнено, с тем чтобы учесть и более редкие понятия, и доведено до 18 тыс., знаки были строго классифицированы. Начали составляться словари.

Так были заложены предпосылки  для создания обширной письменной литературы, включающей не только поэзию и афоризмы, рассчитанные и на устное запоминание, но и художественную прозу, прежде всего  историческую.

Самым выдающимся историком-писателем  был Сыма Цянь ( около 145 - 86 гг. до н.э.) Его личные взгляды, сочувствовавшие даосским настроениям, расходились с ортодоксальными конфуцианскими, что не могло не отразиться на его труде. По-видимому, за это инакомыслие историк попал в опалу. В 98 г. до н.э. по обвинению в сочувствии к полководцу, оклеветанному перед императором У -ди, Сыма Цянь был приговорён к позорной каре - кастрированию; реабилитированный позднее, он нашёл силы возвратиться на служебное поприще с одной целью - завершить труд своей жизни. В 91 г. до н.э. он закончил своё замечательное произведение “Исторические записки” (“Ши цзи” ) - сводную историю Китая, включавшую также описание соседних народов от древнейших времён. Труд его повлиял не только на всю последующую китайскую историографию, но и на общее развитие литературы

В Китае творило много  поэтов и писателей в разных жанрах. В элегическом жанре - поэт Сун Юй ( 290 - 223 гг. до н.э. ). Лирика поэта Цюй Юаня ( 340 -278 гг. до н.э. ) славится своей изысканностью и глубиной. Ханьским историком Бань Гу ( 32 -92 гг. ) в этом жанре создан труд “ История династии Хань” и многие другие.

Сохранившиеся литературные источники, по большей части произведения так называемой классической литературы древнего Китая, позволяют проследить процесс возникновения и развития китайской религии, философии, права  и возникновение очень древних  социально-политических систем. Этот процесс  мы можем наблюдать на протяжении целого тысячелетия.

Китайская религия, так же как и религиозные воззрения  всех народов древности, восходит к  фетишизму, к другим формам культа природы, культа предков и тотемизма, тесно  связанного с магией.

Специфика религиозной структуры  и психологических особенностей мышления всей духовной ориентации в  Китае видна во многом.

В Китае тоже есть высшее божественное начало - Небо. Но китайское  Небо - это не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абстрактная  и холодная, строгая и безразличная к человеку. Её нельзя любить, с ней  нельзя слиться, ей невозможно подражать, как и нет смысла ею восхищаться. Но в системе китайской религиозно-философской  мысли существует, кроме Неба, и  Будда (представление о нём проникло в Китай вместе с буддизмом  из Индии в начале нашей эры), и  Дао (основная категория религиозного и философского даосизма). Причём Дао  в его даосской трактовке (существует и иная трактовка, конфуцианская, воспринимавшая Дао в виде Великого Пути Истины и Добродетели) близко к индийскому Брахману. Однако именно Небо, всегда было центральной категорией верховной  всеобщности в Китае.

Специфике религиозной структуры  Китая свойствен и ещё один существующий для характеристики всей китайской цивилизации момент - незначительная и социально не существующая роль духовенства, жречество.

Все эти и многие другие важнейшие особенности религиозной  структуры Китая были заложены в  глубокой древности, начиная с эпохи  Шан-Инь. У иньцев был немалый пантеон богов и духов, который они почитали и которому приносили жертвы, чаще всего кровавые, в том числе человеческие. Но с течением времени на передний план среди этих богов и духов всё более отчётливо выходил Шанди, верховное божество и легендарный родоначальник иньцев, их предок - -тотем. Шанди воспринимался как первопредок, заботившийся о благосостоянии своего народа.

Смещение в культе Шанди  акцента в сторону его функций  первопредка сыграло в истории Китайской цивилизации огромную роль: именно оно логически привело к ослаблению религиозного начала и к усилению начала рационального, проявившегося в гипертрофировании культа предков, ставшего затем основой основ религиозной системы Китая.

У Чжоусцев было такое религиозное представление, как почитание Неба. С течением времени культ Неба в Чжоу окончательно вытеснил Шанди в главной функции верховного божества. При этом на Небо перешло представление о прямой генетической связи божественных сил с правителем: чжоуский ван стал считаться сыном Неба, и этот титул сохранился за правителем Китая до XX века. Начиная с эпохи Чжоу Небо в его основной функции верховного контролирующего и регулирующего начала стало главным всекитайским божеством, причём культу этого божества был придан не только сакрально-теистический, сколько морально-этический акцент. Считалось, что великое Небо карает недостойных и вознаграждает добродетельных.

Культ Неба стал главным в  Китае, а полное его отправление - прерогативой лишь самого правителя, сына Неба. Отправление этого культа не сопровождалось мистическим трепетом или кровавыми человеческими  жертвами.

Также существует в Китае  культ умерших предков, культ  Земли, тесно связанный с магией и ритуальной символикой, с колдовством  и шаманством.

Все отмеченные системы верования  и культов в древнем Китае  сыграли огромную роль в становлении  основной традиционной китайской цивилизации: не мистика и метафизические абстракции, но строгий рационализм и конкретная государственная польза; не эмоциональный  накал страстей и личная связь  индивида с божеством, но разум и  умеренность, отказ от личностного в пользу общественного; не духовенство, направляющее эмоции верующих в русло, возвеличивающее бога и усиливающее значение религии, но жрецы-чиновники, исполняющие свои административные функции, частью которых были регулярные религиозные отправления. Все эти специфические особенности, складывавшиеся в иньско-чжоуской китайской системе ценностей за тысячелетие, предшествовавшие эпохе Конфуция, подготовили страну к восприятию тех принципов и норм жизни, кото-

рые навсегда вошли в историю под наименованием конфуцианства.

Конфуций (Кун-цзы, 551-479 до н.э.) родился и жил в эпоху больших социалистических и политических потрясений, когда чжоуский Китай находился в состоянии тяжёлого внутреннего кризиса. Высокоморальный Цзюнь-цзы, сконструированный философом в качестве модели, эталона для подражания, должно было обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга. Конфуций разработал и ряд других понятий, включая верность и искренность (чжен), благопристойность и соблюдение церемоний и обрядов (ли). Следование всем этим принципам будет обязанностью благородного Цзюнь-цзы. “Благородный человек” Конфуция - это умозрительный социальный идеал, назидательный комплекс добродетелей. Конфуций сформулировал основы того социального идеала, который хотел бы видеть в Поднебесной: «Пусть отец будет отцом, сын - сыном, государь - государем, чиновник – чиновником», то есть пусть всё в этом мире хаоса и сумятиц станет на свои места, все будут знать свои права и обязанности и делать то, что им положено. И общество должно состоять из тех, кто думает и управляет - верхов, и тех, кто трудится и повинуется - низов. Такой социальный порядок Конфуций и второй основоположник конфуцианства Мэн-цзы (372 - 289 до н.э. ) считали вечным и неизменным, идущим от мудрецов легендарной древности.

Одной из важных основ социального  порядка, по Конфуцию, было строгое  повиновение старшим. Любой старший, будь то отец, чиновник, наконец, государь, - это беспрекословный авторитет для младшего, подчинённого, подданного. Слепое повиновение его воле, слову, желанию - это элементарная норма для младших и подчинённых, как в рамках государства в целом, так и в рядах клана, корпорации или семьи.

Успехам конфуцианства в  немалой степени способствовало и то, что это учение базировалось на слегка изменённых древних традициях, на привычных нормах этики и культа. Апеллируя к самым тонким и  отзывчивым струнам души китайца, конфуцианцы завоёвывали его доверие тем, что выступали за милый его сердцу консервативный традиционализм, за возврат к «доброму старому времени», когда и налогов было меньше, и люди жили лучше, и чиновники были справедливее, и правители мудрее...

В условиях эпохи Чжаньго (V – III вв. до н.э.), когда в Китае ожесточённо соперничали различные философские школы, конфуцианство по своему значению и влиянию стояло на первом месте. Но, несмотря на это, предлагавшиеся конфуцианцами методы управления страной тогда не получил признания. Этому помешали соперники конфуцианцев – легисты.

Учение законников - легистов резко отличалось от конфуцианского. В основе легистской доктрины лежал безусловный примат писаного закона. Сила и авторитет которого должен держаться на палочной дисциплине и жестоких наказаниях. По легистским канонам, законы разрабатывают мудрецы – реформаторы, издаёт их государь, а осуществляют на практике специально отобранные чиновники и министры, опирающиеся на мощный административно-бюрократический аппарат. В учении легистов, почти не апеллировавших даже к Небу, рационализм был доведён до своей крайней формы, порой переходившей в откровенный цинизм, что можно легко проследить на примере деятельности ряда легистов – реформаторов в различных царствах чжоуского Китая в VII –IV вв. до н.э. Но не рационализм или отношение к Небу было основным в противостоянии легизма конфуцианству. Важнее было то, что конфуцианство делало ставку на высокую мораль и другие традиции, тогда как легизм выше всего ставил закон, державшийся на строгих наказаниях и требовавший абсолютного повиновения сознательно оглуплённого народа. Конфуцианство ориентировалось на прошлое, а легизм бросал этому прошлому открытый вызов, предлагая в качестве альтернативы крайние формы авторитарной деспотии.

Грубые методы легизма для правителей были более приемлемыми и эффективными, ибо они позволяли твёрже держать в руках централизованный контроль над частным собственником, что имело огромное значение для усиления царств и успехов в их ожесточённой борьбе за объединение Китая.

Синтез конфуцианства  и легизма оказался не столь уж сложным делом. Во-первых, несмотря на многие различия, легизм и конфуцианство имели немало общего: сторонники обеих доктрин мыслили рационалистически, для тех и других государь был высшей инстанцией, министры и чиновники – его основными помощниками в управлении, а народ – невежественной массой, которой следовало руководить должным образом для её же блага. Во-вторых, синтез этот был необходим: введённые легизмом методы и инструкции ( централизация администрации и фиска, суда, аппарата власти и т.п. ), без которого нельзя было управлять империей, в интересах той же империи следовало сочетать с уважением к традициям и патриархально-клановым связям. Это и было сделано.

Превращение конфуцианства  в официальную идеологию явилось  поворотным пунктом как в истории этого учения, так и в истории Китая. Если ранее конфуцианство, призывая учиться у других, предполагало за каждым право самому размышлять, то теперь входила в силу доктрина абсолютной святости и непреложности других канонов и мудрецов, каждого их слова. Конфуцианство сумело занять ведущие позиции в китайском обществе, приобрести структурную прочность и идеологически обосновать свой крайний консерватизм, нашедший наивысшее выражение в культе неизменной формы.

Конфуцианство воспитывало  и образовывало. Начиная с эпохи  Хань, конфуцианцы не только держали в своих руках управление государством, но и заботи -лись о том, чтобы конфуцианские нормы и ценностные ориентиры стали общепризнанными, превратились в символ «истинно китайского». Это и привело к тому, что каждый китаец по рождению и воспитанию должен был прежде всего быть конфуцианцем, то есть с первых шагов жизни китаец в быту, обращении с людьми, в исполнении важнейших семейных и общественных обрядов и ритуалов действовал так, как это было санкционировано конфуцианскими традициями. Даже если он со временем становится даосом или буддистом, или даже христианином,- всё равно, пусть не в убеждениях, но в поведении, обычаях, манере мышления, речи и во многом другом, часто подсознательно, он оставался конфуцианцем.

Воспитание начиналось с  малолетства, с семьи, с приученных к культу предков, к соблюдению церемониала  и т.д.. Система образования в средневековом Китае была ориентирована на подготовку знатоков конфуцианства.

Конфуцианство – регулятор  жизни Китая. Центализованное государство, существовавшее за счёт ренты – налога с крестьян, не поощряло чрезмерного развития частного землевладения. Коль скоро усиление частного сектора переходило допустимые границы, это вело к значительному снижению доходов казны и расстройству всей административной системы. Возникал кризис, и в этот момент начинал действовать конфуцианский тезис об ответственности императоров и их чиновников за дурное управление. Кризис преодолевался, но восстание, которое его сопровождало, уничтожало всё, что было достигнуто частным сектором. После кризиса центральная власть в лице нового императора и его окружения становилась сильней, а часть частного сектора начинала всё сначала. Конфуцианство выступало и как регулятор во взаимоотношениях страны с Небом, и - от имени Неба – с различными племенами и народами, населявшими мир. Конфуцианство поддержало и вознесло созданный ещё в иньско - чжоуское время культ правителя, императора, «сына Неба», управляющего Поднебесной от имени великого Неба.