Однако и методология исследовательских
программ Лакатоса не может объяснить,
почему происходит смена программ. Лакатос
признает, что объяснения логики и методологии
здесь бессильны, но, в отличие от Куна,
он верит, что логически можно “соизмерить”
содержание программ, сравнивать их между
собой и поэтому можно дать ученому вполне
рациональный ориентир для того, чтобы
выбрать - отказываться или нет от одной
программы в пользу другой. По мнению Лакатоса
смена и падение устоявшихся взглядов,
то есть научные революции, должны объясняться
не “психологией толпы”, как считает
Кун. Для описания того, как соизмерить
или сравнить две конкурирующие программы,
Лакатос вводит представление о сдвиге
проблем.
“Исследовательская программа
считается прогрессирующей тогда,
когда ее теоретический рост предвосхищает
ее эмпирический рост, то есть когда
она с некоторым успехом может предсказывать
новые факты (“прогрессивный сдвиг проблемы”).
Программа регрессирует, если ее теоретический
рост отстает от ее эмпирического роста,
то есть когда она дает только запоздалые
объяснения либо случайных открытий, либо
фактов, предвосхищаемых и открываемых
конкурирующей программой (“регрессивный
сдвиг проблемы”). Если исследовательская
программа прогрессивно объясняет больше,
нежели конкурирующая, то она “вытесняет”
ее и эта конкурирующая программа может
быть устранена (или, если угодно “отложена”)
. Лакатос считает, что, безусловно, следует
сохранять “жесткое ядро” научно-исследовательской
программы, пока происходит “прогрессивный
сдвиг” проблем. Но даже в случае “регрессивного
сдвига” не следует торопиться с отказом
от программы. Дело в том, что в принципе
существует возможность найти внутренние
источники развития для стагнирующей
программы, благодаря которым она начнет
неожиданно развиваться даже опережая
ту программу, которая до недавних пор
одерживала над нею верх. “Нет ничего
такого, что можно было бы назвать решающими
экспериментами, по крайней мере, если
понимать под ними такие эксперименты,
которые способны немедленно опрокидывать
исследовательскую программу. Сгоряча
ученый может утверждать, что его эксперимент
разгромил программу... Но если ученый
из “побежденного” лагеря несколько
лет спустя предлагает научное объяснение
якобы “решающего эксперимента” в рамках
якобы разгромленной программы (или в
соответствие с ней), почетный титул может
быть снят и “решающий эксперимент” может
превратиться из поражения программы
в ее новую победу” .
Таким образом из рассмотрения вышеизложенной
концепции “исследовательских программ”
Лакатоса видно, что научные революции,
как он их понимает, не играют слишком
уж существенной роли еще и потому,
что в науке почти никогда не бывает периодов
безраздельного господства какой-либо
одной “программы”, а сосуществуют и
соперничают различные программы, теории
и идеи. Одни их них на некоторое время
становятся доминирующими, другие оттесняются
на задний план, третьи - перерабатываются
и реконструируются. Поэтому если революции
и происходят, то это не слишком уж “сотрясает
основы” науки: многие ученые продолжают
заниматься своим делом, даже не обратив
особого внимания на совершившийся переворот.
Великое и малое, эпохальный сдвиг или
незначительное изменение - все эти оценки
совершаются лишь ретроспективно при
методологической, “метанаучной” рефлексии.
По мнению Лакатоса, история науки является
“пробным камнем” любой логико-методологической
концепции, ее решительным и бескомпромиссным
судьей.
5 Заключение
Кун пологает что развитие науки
представляет собой последовательную
смену научных парадигм, которая происходит,
главным образом, иррационально; а
Лакатос – смену научно-исследовательских
программ, происходящую рационально. Причем
и по Куну, и по Лакатосу эта смена находит
свое выражение в научных революциях,
которые, таким образом, играют главную
роль в развитии науки, представляют собой
некие узловые, этапные моменты ее истории.
Понятно, что между научными революциями
или научно-исследовательской программы
происходит спокойное, бескризисное развитие
науки – научная эволюция.
Лакатос в отличие от Куна не считает,
что возникшая в ходе революции
научно-исследовательская программа является
завершенной и вполне оформившейся. Положительная
эвристика программы определяет проблемы,
подлежащие решению, а также предсказывает
аномалии и превращает их в подтверждающие
примеры. Развитие, совершенствование
программы в послереволюционный период
- необходимое условие научного прогресса.
Поэтому, говорит Лакатос, деятельность
ученого в межреволюционные периоды носит
творческий характер. Даже в ходе доказательства,
обоснования знания, полученного в ходе
последней более или менее значительной
революции, это знание трансформируется.
Еще одно отличие этих концепций
заключается в следующем. По Куну,
все новые и новые подтверждения
парадигмы, получающиеся в ходе решения
очередных задач-головоломок, укрепляют
безусловную веру в парадигму - веру, на
которой держится вся нормальная деятельность
членов научного сообщества. Лакатос утверждает,
что процедура доказательства истинности
первоначального варианта исследовательской
программы приводит не к вере в нее, а к
сомнению, порождает потребность перестроить,
усовершенствовать, сделать явными скрытые
в ней возможности, т.е. революционная
научно-исследовательская деятельность
не является прямой противоположностью
деятельности ученого в межреволюционные
периоды. Поскольку в ходе революции создается
лишь первоначальный проект новой научно-исследовательской
программы, то работа по ее окончательному
формированию продолжается весь послереволюционный
период.
Как бы не отличались концепции
друг от друга, все они вынуждены опираться
на некие узловые, этапные моменты истории
науки, которые принято называть революциями.
Список литературы
- Концепции современного естествознания. Под редакцией Лавриненко В.Н. и Ратникова В.П., 2004г.
- Кун Т. Структура научных революций. М., 1975
- А.И.Липкина, Философия науки, 2007г.
- Локатос Н. Фальсификация и методология научно - исследовательских программ. М., 1995.