Прямое действие Конституции

 Содержание 
 
Введение 3 
1. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ПРЯМОГО ДЕЙСТВИЯ 4 
1.1. Актуальность проблемы 4 
1.2. Своевременность рассмотрения проблемы 6 
1.3. Нормативность Конституции 11 
2. ГАРАНТИИ И СРЕДСТВА ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРЯМОГО  
ДЕЙСТВИЯ 17 
3. ОПЫТ И ПРАКТИКА НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ПРИМЕНЕНИЯ  
КОНСТИТУЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 25 
Заключение 28 
Литература 30 
Введение 
Целью данной курсовой работы является рассмотрение вопроса о прямом действии Конституции Российской Федерации. Актуальность выбранной темы несомненна и доказывается на протяжении всего изложения работы. На наших глазах Россия совершает трудный во всех отношениях исторический переход от государства тотального, жёстко регламентировавшего многие стороны жизни общества, к государству демократическому и правовому. Разрушаются идеи, принципы и учреждения, казавшиеся раньше оплотом незыблемости. Неоднозначные социально-экономические, политические, национальные и психологические процессы, происходящие в Российском обществе, предопределили и рождение новых конституционных отношений и связей. В 1993 году впервые в истории Российской государственности Конституция принята всенародным голосованием. Олицетворяющая принципиально новый тип конституционных отношений, она закрепила процесс становления суверенного, демократического, правового государства - Российской Федерации. Существенная новизна возрождающегося конституционного строя России состоит в признании человека и его прав высшей ценностью. Но, к сожалению, процесс становления современного федеративного государства очень сложен и труден, реализация конституционных норм идет очень медленно или вообще отсутствует. Но только через преодоление общих кризисных явлений экономического, социального и правового характера возможен успех российского федерализма. Поэтому правовой вопрос рассмотрения прямого действия Конституции - юридического ресурса в современных трудных условиях правоприменения - очень важен. 
1. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ПРЯМОГО ДЕЙСТВИЯ 
1.1. Актуальность проблемы 
Конституция Российской Федерации содержит ряд принципиальных отличий от предыдущих Основных законов. Одно из них - ее прямое действие:  
Статья 15 
1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. 
Статья 18 
Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.1 
Это означает, что впервые у суда, органов исполнительной власти появилась возможность на законной основе применять нормы Конституции для решения конкретных споров, использовать эти нормы для издания обоснованных управленческих актов, рассмотрения жалоб и заявлений граждан. Нормы Конституции - это право наиболее высокой пробы, воплотившее достижения отечественной и мировой юридической мысли, политико-правовой опыт человечества в его демократических устремлениях, особенно в части прав и свобод граждан. Уже необязательной становится во всех случаях ссылка на иной закон, которого может и не быть в современный переходный период. Если норма Конституции восполняет этот пробел, годится для решения того или иного спора, то этого достаточно: правовой фундамент под здание социального решения подведен. 
Указанное свойство нынешней Конституции непривычно, образует в политической, правовой, психологической культуре общества новый феномен, который встречает непонимание и даже сопротивление как у некоторых ученых, так и у многих граждан. 
Наиболее распространенное возражение сводится к следующему. Конституция слишком абстрактна, она содержит принципы, общие положения, которые, для того чтобы воплотиться в жизнь, должны быть конкретизированы в других законах, в инструкциях, где бы все было расписано в деталях "от" и "до", как и что делать. А Конституция хороша для заявлений, деклараций, поучений, но никак не для практического использования в рутинных спорах и делах. 
Но на самом деле прямое действие Конституции есть большое завоевание демократической России. Может быть не менее важное демократическое и гуманистическое завоевание, чем частная собственность,- презумпция невиновности, свобода массовой информации, защита интеллектуальной собственности и многое другое. 
Именно в таком качестве Конституция превращается в мощный практический инструмент воздействия на конкретные общественные отношения, поведение людей, деятельность их разнообразных объединений. Она становится юридическим ресурсом в современных трудных условиях законотворчества и право применения. 
Прямое действие Конституции - это еще и стимул активности граждан в политико-правовой и социально-экономической сферах. Теперь каждый может научиться использовать наиболее выгодно положения Конституции для защиты своих законных интересов, прав и свобод. И не надо теперь пассивно ждать, что будет написано в той или иной инструкции. Говоря образно, "носить Конституцию в кармане - это весьма практично".2 Конституция становится важным правовым подспорьем гражданину, когда он попадает в житейские или служебные экстремальные ситуации. 
Обобщенное закрепление в Конституции новых условий жизнедеятельности российского общества, возможность у граждан конституционно судиться, жаловаться, защищаться - это новый этап политико-правового развития России. От правового унылого и всем надоевшего конституционного формализма, порой демагогического прикрытия фактического произвола, незащищенности, особенно в сфере прав и свобод человека, к яркому, иногда жесткому, конституционному прямодействию - такой становится основная характеристика нового этапа. Но, к сожалению, это еще и новое поле социальной борьбы. Ибо прямое действие Конституции означает по большому историческому счету формирование фундамента правового государства, полномасштабной реализации прав и свобод граждан, а с этим, увы, не все политические силы ныне соглашаются. И для утверждения нового качества Конституции необходимы мощная социальная, идеологическая, научная и иная поддержка и защита. Иначе Конституция просто не заработает. 
1.2. Своевременность рассмотрения проблемы 
Может возникнуть вопрос о том, почему именно сейчас в России появились и потребность, и возможность придать Конституции свойство прямого действия? Можно, конечно, не углубляясь в исследование социальных причин, сослаться на формальные требования, содержащиеся в самой Конституции, только вряд ли такой подход будет достаточным. Именно социальной анализ позволяет понять всю глубину правовых перемен и потребность в этих переменах, осуществляемых в России. 
Прежде всего происходит качественное изменение всей политической и экономической системы. Главное в этих изменениях - превращение человека из пассивного объекта приложения целей и усилий тоталитарного государства в субъекта либерально-демократической государственности. Отчуждение от государства, неприятие большинством населения власти и права как порождения этой власти, принудительное исполнение множества обязанностей, стереотип приоритета государственных интересов в отношениях личность-государство, словом, все то, что раньше превращало человека в подданного, в "винтик", сменяется ныне становлением гражданина, политически свободного, активного участника жизнедеятельности общества. И правовая система медленно, противоречиво, пока еще сохраняя уклады прошлого, поворачивается к этим новым условиям жизнедеятельности российского общества, к обеспечению новой роли гражданина. Прямое действие Конституции, где наиболее ярко закрепляется и выражается новая схема отношений личности и государства (приоритет прав и свобод гражданина, государство как гарант и обеспечивающий механизм этих прав и свобод), как раз и ориентирует общество на перемены, на жизнедеятельного, активного, предприимчивого и в этом смысле законопослушного гражданина, а никак не на социального иждивенца. 
В духовной сфере, в правосознании, в мировосприятии прямое действие Конституции также выполняет роль "мотора", преобразователя. Десятилетиями насаждавшееся утопическое общественное сознание через мифологический этап устремляется ныне к сознанию рациональному, деятельному, побуждающему. А в нравственной сфере возврат к доброму и разумному религиозному ядру моральных заповедей и начал, которые содержатся не только в православии, но и у всех религиозных систем, также находит опору в Конституции. 
Еще один объективный фактор, порождающий прямодействие Конституции,- это современное состояние законодательства. Знаменуя и венчая перемены в правовой системе, Конституция становится резервом, который приводится в действие, когда конкретная власть, особенно судебная, сталкивается с противоречиями правовых актов, с реликтами предыдущей правовой системы. И в таких случаях отсылка к норме Конституции, ее непосредственному применению объективно возможна и полезна. 
Действительно, в законодательстве постсоциалистической России пока еще отсутствуют необходимые законы, существуют правовые пробелы, разрушены привычные правовые стереотипы. 
Наконец, социальный заказ на прямое применение Конституции идет еще и от потребности стабилизации общества, повышения правовой и политической культуры, авторитета и роли правоохранительных органов, устранения социальной неопределенности. 
Возникают и новые ситуации, которые не находят адекватного регулирования в федеральных законах. Так, события в Чечне - не что иное, как вооруженный мятеж, который, казалось бы, как форма правонарушения ушел в далекое прошлое (Кронштадтский мятеж, Антоновский мятеж на Тамбовщине начала 20-х годов). В случаях массовых беспорядков, антиправительственных выступлений законодательство предусматривает лишь введение чрезвычайного положения, а на случай войны - военного положения. В Конституции указано также и использование вооруженных сил за рубежом. И это все. Понятие мятежа в законодательстве отсутствует. 
И в данном случае неопределенность с правовой оценкой событий в Чечне отразилась на действиях федеральных вооруженных сил, на освещении этих событий в средствах массовой информации. Здесь же незаменимой была как раз опора на Конституцию. 
Действительно, п. 1 статьи 15 устанавливает высшую юридическую силу Конституции, ее прямое действие и применение на всей территории Российской Федерации. А возможность применения Конституции в отличие от ее соблюдения, исполнения, использования (о соблюдении Конституции говорится в п. 2 статьи 15), в современной научно-юридической трактовке означает следующее. 
Применение допускает властно-принудительные, даже насильственные способы и приемы, разумеется, на законной основе и в установленных юридических формах и процедурах, для восстановления конституционного порядка, сохранения целостности государства, ликвидации незаконных вооруженных формирований и т. п. Применение - как властный, принудительный в необходимых случаях способ реализации права, как прерогатива государственного органа, должностного лица, представителя власти действовать в рамках своей компетенции,- также характеризует прямодействие Конституции. Государственный орган, суд, наделенные властными полномочиями, могут выбрать конституционную норму (как основу для принятия государственного решения и рассмотрения спора), используя ее свойство непосредственного действия, могут запустить соответствующий принудительный механизм, в том числе и "силовой". Прямодействие Конституции отныне становится составным элементом применения права. 
Статья 18 Конституции усиливает эту теоретическую характеристику Основного закона в его "применительном" свойстве. Она провозглашает, что права и свободы человека и гражданина являются "непосредственно действующими". 
Отныне право на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность, на собственность и многие другие социальные и индивидуальные блага и ценности опираются непосредственно на Конституцию.  
"Жилище неприкосновенно" - гласит, например, статья 25. И это означает, что никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения. Отныне даже комендант общежития - любитель проверять кто, кого, когда и зачем посещает - не может самовольно войти в комнату: он нарушит положение Конституции. 
П. 3 статьи 19 гласит: "мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации". И поэтому антиконституционны отныне объявления типа тех, которые дает биржа труда в средствах массовой информации: требуются начальник юридического отдела - мужчина, агент по приобретению акций приватизируемых предприятий - мужчина, секретарь-референт - женщина, главный бухгалтер - женщина, начальник отдела деловых бумаг - мужчина и т. д. Разумеется, сама администрация решает, кого принимать на работу, но публично ограничивать права по принципу пола неконституционно. Провозгласив равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, российское общество еще не научилось реализовывать непосредственно на практике это конституционное равенство. 
"Запрещается создание и деятельность общественных объединений,- устанавливает статья 13 Конституции,- цели и действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни". И это значит, что соответствующие органы, в частности Министерство юстиции РФ, могут и должны отказывать в регистрации подобным объединениям или прекращать их регистрацию. 
Однако не все учитывают новое качество Конституции и часто ссылкой на отсутствие конкретного закона о борьбе с фашизмом, на то, что это понятие юридически не раскрыто, не закреплено, скрывают попросту свое нежелание бороться с проявлениями фашизма. Именно Конституция фиксирует социально опасные проявления экстремизма и фашизма, дает основание действовать - и ее в данном случае надо применять непосредственно и прямо. 
Частная жизнь, альтернативная гражданская служба, свобода передвижений, выбор места жительства, достоинство личности, равенство перед законом и судом и многие другие жизнеобеспечивающие блага - все это предмет непосредственного, прямого действия Конституции. 
И, наконец, существует еще одно формальное требование прямого действия конституционных норм: в области государственного устройства, состава Федерации, компетенции государственных органов, организации и деятельности Конституционного суда, в области использования права законодательной инициативы, а также по вопросам деятельности иных государственно-правовых институтов. 
Стоит также подчеркнуть, что реализация формальных, т. е. закрепленных в Основном законе требований применять напрямую Конституцию, особенно в сфере прав и свобод граждан, имеет и большую международную традицию. 
Например, статья XIV Конституции США, в частности, фиксирует правило: "ни один штат не может лишить какое-либо лицо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры, либо отказать какому-либо лицу в пределах своей юрисдикции в равной защите законов". И это непосредственное конституционное требование "надлежащей правовой процедуры" стало повсеместной практикой прямого применения Конституции, мощным барьером на пути произвола, беззакония, превратилось в неумолимую судебную проверку законности действий властей, касающихся жизни, свободы, собственности гражданина. 
1.3. Нормативность Конституции 
Что касается нормативности Конституции, то здесь можно отметить следующее. Прямое действие Конституции опирается на характер самих конституционных норм. В сущности, они ничем не отличаются от иных правовых норм, содержащихся в других нормативных актах. Та же структура - условие применения, само правило, ответственность, обеспечивающая исполнение, та же необходимость процедуры, та же потребность в наличии социальных механизмов исполнимости. Разве что значительно большая обобщенность, охват наиболее важных, распространенных, массовидных общественных отношений. Да еще и описательный, а не предписывающий характер большинства конституционных норм, особенно в сфере прав и свобод гражданина. Но еще Н. Коркунов, известный дореволюционный ученый-юрист, отмечал, что таково вообще свойство права. Указание в тексте нормативного акта на то, что государственные органы или должностные лица "делают" вместо указания на то, что они "должны делать", придает намного большую обязательность праву. По крайней мере, так это воспринимается психологически. 
Например, в Конституции Российской Федерации в ряде статей не предписывается Президенту, что он должен делать, а описывается, что он делает - при вступлении в должность приносит народу присягу, назначает Председателя Правительства и т. д. Это усиливает и престиж Президента, и обязательность его акций. 
Юридическое обеспечение исполнения конституционных норм - указание на санкции за нарушения - реализуется путем размещения этих санкций в уголовном, административном, гражданском законодательстве, в иных отраслях российского законодательства. 
Нормативность - важное социальное качество Конституции. Именно это свойство конституционных норм - их традиционное, хотя и специфическое, правовое содержание - позволяло судебным органам и в прошлом применять их непосредственно, напрямую для решения конкретных дел, несмотря на то, что в Конституции 1936 года об этом не говорилось. Отдельные судьи, измученные безысходностью, правовыми тупиками, не находя иных путей для зашиты прав граждан, решались и на отсылку к статьям Конституции. Но это случалось очень редко. В 1969 году в журнале "Советское государство и право" была опубликована статья о применении конституционных норм судебными органами СССР.3Авторы переворошили тогда судебную практику за много лет, и все же обнаружили несколько случаев прямого применения Конституции. 
Знаменитое дело Мартынюка, рассмотренное в 1940 году и ставшее вначале судебным прецедентом, а затем породившее институт обязательств, вытекающих из спасания социалистического имущества, опиралось непосредственно на статью 131 Конституции СССР 1936 года. В ней предписывалось беречь социалистическую собственность, а Мартынюку как раз и был причинен ущерб (он получил ожоги), когда бросился спасать имущество горящего ресторана. Суд решил, что этот ущерб Мартынюку должен быть возмещен. В другом случае суд, удовлетворивший требования работники об оплате по количеству и качеству труда, сослался на статью 118 Конституции. В имущественном споре, связанном с определением правового положения имущества - колхозный ли двор или хозяйство рабочего,- суд сослался на ч. 2 статьи 7 Конституции. В двух случаях право личной собственности защищалось ссылкой на статью 10 Конституции. И, наконец, в некоторых случаях нарушение права на защиту устанавливалось путем сопоставления конкретных обстоятельств дела с гарантиями, предусмотренными статьей 111 Конституции СССР 1936 года. Но это были все же единичные случаи, и прямого действия Конституции в 30-50-е годы, за редким исключением, не наблюдалось. Сколько сломанных судеб людей можно было бы предотвратить, это был бы мощный барьер на пути произвола. 
Негативному состоянию общественной жизни на том этапе способствовала и позиция юридической науки, угодливо обосновывавшая и оправдывавшая любые антидемократические, антигуманистические "изобретения" творцов социалистической правовой системы. 
Одни ученые стали обосновывать весьма специфичный характер Конституции. Мол, хотя Конституция - и нормативный акт, но нормы, которые она содержит, - нормы-дефиниции, нормы-принципы, нормы-характеристики и т.п. 
Другие стали утверждать, что нормы Конституции "конкретных правовых" отношений не порождают, а создают так называемые общерегулятивные правоотношения, некие "правовые состояния", в лучшем случае являющиеся лишь предпосылкой для конкретных правовых отношений. И, следовательно, в каждом отдельном споре о правах и свободах гражданина нельзя ссылаться непосредственно на нормы Конституции, не следует судам сопоставлять эти нормы и иные нормативные акты, даже если последние противоречат Конституции. Действует в конкретном споре не Конституция, а иной нормативный, в том числе подзаконный, акт. Вот одна из цитат того времени: "Только тогда права и свободы, провозглашенные в Конституции, "в полной мере" приобретут характер субъективных прав граждан, когда они будут конкретизироваться в текущем законодательстве".4 
Разумеется, только теперь, по прошествии десятилетий, с учетом нового исторического опыта и юридического знания видно, что так называемые концепции "общих" и "конкретных" правоотношений применительно к Конституции были не чем иным, как своеобразным научным оправданием бездействия Конституции, ее камуфляжной роли юридического фасада, за которым в конкретных правовых отношениях творилось прямо противоположное тому, что обещали "общие правоотношения". 
Например, конституционное право на свободу слова порождало лишь "общие правоотношения", а конкретное правоотношение ограничивалось цензурой, многочисленными контролирующими органами, репрессивным аппаратом, словом, тем, что не позволяло свободе слова существовать фактически. 
Разумеется, авторы "общерегулятивных" концепций исходили из добрых намерений, пытаясь как-то уменьшить разрыв между формализмом социалистических конституций сталинского и брежневского толка и фактическим правовым нигилизмом. Но, по существу, эти юридические конструкции сыграли социально негативную роль. 
Даже в том случае, когда в Конституцию СССР 1977 года прорвалась живая норма о праве гражданина обратиться в суд с жалобой на чиновника, нарушающего права гражданина (ч. 2 статьи 58),5 бюрократия сумела на десятилетие затормозить ее действие, не установив порядка осуществления этого права. А Л. Брежнев, вдруг осознав, что этак гражданин и на него сможет подать в суд, сетовал тогдашнему министру юстиции: "Что ж это вы, юристы, так меня подвели, не объяснили, что это значит". Но бюрократия поняла все значительно быстрее, чем ее политический лидер, и успешно перевела это право в разряд "общерегулятивного", записав в другом нормативном акте, что ч. 2 статьи 58 Конституции действует только в случаях и порядке, предусмотренных законом. А поскольку закон все не принимался, порядок не устанавливался, важнейшая норма Конституции оказалась в далеком "запаснике". 
Но может возникнуть вопрос по поводу того, есть ли вообще ограничения в прямом применении конституционных норм. Исключения из прямого действия Конституции имеются, но они устанавливаются самой Конституцией. Например, в статье 49, в которой определена презумпция невиновности: каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Значит, установление виновности может быть осуществлено только в порядке, определенном федеральным законом. 
Вообще, некоторое число ограничений, установленных самой Конституцией, касается именно процедур реализации права, прежде всего уголовного. Конституция закрепляет связь между процессуальным и материальным правом, особенно в сфере личной безопасности, свободы, собственности. Если же о федеральном законе, устанавливающем конкретную процедуру, в Конституции не говорится, то в зависимости от конкретных обстоятельств дела можно при применении Конституции использовать существующие процедуры (гражданское, уголовное, административное, конституционное судопроизводство). 
В некоторых случаях Конституция сама указывает на конституционный федеральный закон или федеральный закон, который должен развивать ее положения, конкретизировав их, но это вовсе не означает, что без этого федерального закона нормы Конституции не действуют. 
В этой области следует учитывать юридический опыт других стран, где существует примерно такое же положение. Так, многие нормы Конституции США - это нормы прямого действия, но в ряде статей указывается, что Конгресс имеет право исполнять их путем принятия соответствующего законодательства. Это, в частности, касается некоторых вопросов избирательного права, но не только. 
Ограничения непосредственного применения Конституции могут устанавливаться в России также в условиях чрезвычайного положения. Однако некоторые права и свободы не могут быть ограничены даже в этих условиях. 
За исключением указанных ограничений Конституция может применяться непосредственно - перед ней широкое пространство жизнедеятельности российского общества, особенно в сфере прав и свобод. 
2. ГАРАНТИИ И СРЕДСТВА ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ  
ПРЯМОГО ДЕЙСТВИЯ 
Тема правовой охраны Конституции России актуальна уже не один год, особенно учитывая процесс формирования единого правового пространства на территории Российской Федерации. Как отмечается в литературе, за последние годы субъектами Российской Федерации были допущены тысячи различных нарушений Конституции России, федеральных законов и судебных решений.6 
Следует сказать, что, в отличие от нашей страны, зарубежные федерации имеют в законодательстве нормы, содержащие различные средства правового принуждения в отношении региональных органов государственной власти. Эти принудительные меры стали важнейшим элементом систем конституционного права большинства западных федераций, и, как указывают немногочисленные российские исследователи, содержание этих средств "определяется самой природой федеративного устройства, которая предполагает необходимость обеспечения единства экономической и политической организации союзного государства, закрепления соответствующих механизмов интеграции, объединяющей субъекты федерации". 
Государственный суверенитет и юридическая природа федерального принуждения. Чрезвычайные средства федерального принуждения появились практически одновременно с зарождением федеративной формы государственного устройства сначала на практике (Восстание 1841-1842 гг. в Род-Айленде, Гражданская война 1861-1865 гг. в США), а затем получили правовое закрепление в нормах законодательства и прецедентном праве большинства мировых федераций. Этот институт в законодательстве и теории называется по-разному: президентское правление, федеральное принуждение, федеральное вмешательство, федеральная интервенция. 
Природа рассматриваемого института лежит в основе особенностей государственного суверенитета федеративного государства. Основоположники теории исключительного суверенитета союзного государства, в их числе Г. Еллинек, Н. Палиенко, Н. Коркунов, рассматривали союзное государство (федерацию) (вне зависимости от способа его образования) как единого носителя государственного суверенитета. Как известно, основными характеристиками суверенитета являются такие признаки, как верховенство власти в пределах определенной территории и независимость в международных отношениях. В советской науке государственного права господствовала теория единства или сочетания суверенитета Союза ССР и союзных республик. Ее главным аргументом выступал тезис о наличии у советских республик так называемых суверенных прав (право выхода из состава федерации, на ведение внешних сношений и т.п.), что нельзя признать теоретически безупречным. 
Важно отметить, что изначально внутри суверенного государства не может существовать других суверенных государственных образований и "суверенитет над суверенитетом" или суверенитет в суверенитете - это заблуждение. Суверенитет един, неделим и неограничен, он присущ только одному носителю в рамках конкретной территории. Лишь единое государство реализует суверенитет, в том числе и путем самостоятельного волеизъявления в пользу отказа от некоторых своих прав, как отмечалось в теории государственного права в 20-е годы XX столетия. Однако суверенитет как атрибутивное свойство государства неделим и неограничен. Общегосударственная (федеральная) власть всегда является самодостаточной и окончательной, так как именно она определяет границы своего властвования, устанавливает пределы юрисдикции органов власти субъектов. Верховенство федерации зримо проявляется в особенностях распределения компетенции между федеральными органами и органами власти субъектов.  
Федеральное принуждение (вмешательство) - правовой институт, содержащий систему норм, определяющих основания, формы и порядок действий федеральных органов власти по отношению к органам власти субъектов федерации в случаях совершения ими конституционных правонарушений или при угрозе наступления последних в целях охраны интересов общества и союзного государства. Его сущность выражается в понуждении к исполнению возложенных на органы власти субъектов конституционных обязанностей либо применении к этим органам или должностным лицам дополнительных лишений (обременении) личного или организационного (неимущественного) порядка. 
Федеральное принуждение - самостоятельный правовой институт. В некоторых странах конституционна он отнесен к числу разновидностей чрезвычайного положения (Индия, Пакистан, Бразилия). Но на самом деле Федеральное принуждение (вмешательство) - как по характеру, так и по системе используемых средств не соответствует основным признакам института чрезвычайного положения. Можно выделить как минимум три таких отличия. Во-первых, при чрезвычайном положении органы государственной власти субъекта федерации, как правило, не отстраняются от выполнения своих функций, в то время как в условиях федерального вмешательства эти органы либо смещаются (распускаются), либо попадают в прямое подчинение к федеральным властям. Во-вторых, в случае введения мер федерального вмешательства временно меняется система разграничения предметов ведения и полномочия органов власти федерации и субъектов, а именно: органы власти федерации получают право осуществлять исполнительные и распорядительные полномочия органов власти субъектов по предметам совместного ведения и предметам исключительного ведения субъектов, а в ряде случаев они также осуществляют и законодательные функции. В-третьих, характер мер, вводимых при федеральном вмешательстве, как правило, указывает на неспособность региональных властей осуществлять государственное управление либо на прямые нарушения федерального законодательства вследствие беспорядков, восстания либо невыполнения властями субъектов предписаний федеральных законов, т.е. имеется ярко выраженная региональная направленность. Основания же для введения чрезвычайного положения свидетельствуют о действии стихийных природных сил или возникновении техногенных катастроф, затрагивающих, как правило, значительную часть территории государства, а также о появлении факторов угрозы общенациональной безопасности вследствие попыток вооруженного захвата власти в стране либо внешней агрессии. Для подтверждения последнего довода можно обратиться к ст. 15 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также к ст. 4 Международного пакта о гражданских и политических правах, где ясно обозначено, что основанием для введения чрезвычайного положения может быть исключительно "угроза жизни нации", а не какой-то обособленной территории.7 Вместе с тем нужно отметить, что отдельные меры федерального принуждения в отношении субъектов федерации, а именно их органов власти, могут быть применены и в условиях режима чрезвычайного положения, особенно в случае отсутствия в законодательстве самостоятельной регламентации института федерального вмешательства. 
Классификация средств федерального принуждения. Классификация мер (средств) федерального, принуждения может основываться на разграничении обязывающих мер и способов прямого принудительного воздействия. 1) Средства обязывания: дача федеральными органами государственной власти обязательных для исполнения указаний органам власти субъекта федерации по приведению в соответствие с федеральным законодательством их правовых актов или к выполнению требований федерального законодательства; принятие решения федерального суда, обязывающее органы государственной власти субъектов федерации выполнять конкретные распоряжения федеральных органов либо разрешившее спор о компетенции в пользу федерации, а также признающее недействительным правовой акт субъекта федерации. 
2) Средства прямого принуждения: ликвидация самостоятельной системы государственной власти в субъекте федерации (роспуск законодательного органа, отстранение от должности главы высшего органа исполнительной власти); перераспределение совместных предметов ведения и полномочий в пользу органов государственной власти федерации; осуществление федеральными органами власти всех или части полномочий, принадлежащих субъекту; назначение специального представителя федеральной власти для осуществления управленческих функций в субъекте; 
ввод специальных военных или полицейских подразделений для поддержания (восстановления) правопорядка. 
Кроме того, можно предложить и градацию средств федерального принуждения, основанную на критерии достижения правового результата: 
средства, устанавливающие потерю юридической силы правовых актов (отмена актов органов власти субъектов федерации); 
средства, направленные на утрату правового положения органов власти и должностных лиц субъектов федерации (роспуск законодательного органа, отстранение от должности главы исполнительной власти); 
меры, в целом изменяющие правовой статус территории (ввод войск, режим федерального управления). 
Российские перспективы конституционного закрепления средств федерального принуждения. Подписание Федеративного Договора и одобрение Конституции России населением подавляющего большинства субъектов федерации ознаменовали смену политико-правового вектора от тенденции "суверенизации вплоть до отделения" к поиску апробированных в мировой практике форм построения государственности в России. Одной из наиболее актуальных задач, которая требует своего решения, остается проблема соблюдения субъектами Российской Федерации Конституции России. Не следует упускать из виду ситуацию, связанную с распадом СССР, когда одной из причин скоротечного коллапса системы союзного законодательства послужило отсутствие нормативной базы института федерального принуждения. Введение в Конституцию Союза нормы о "временном президентском правлении" (п. 15 ст. 127.3) при отсутствии разработанного механизма ее реализации, четких оснований применения и конкретных форм осуществления такого рода вмешательства не смогло сдержать обвального роста случаев нарушения федерального законодательства, а в конечном итоге стать препятствием к разрушению Советского Союза. 
В этой связи перспективы развития российского федерализма вызывают серьезные опасения именно по причине отсутствия конституционной базы для разрешения конфликтных ситуаций между федерацией и субъектами. Практика применения Конституции 1993 г. показала явные пробелы конституционного регулирования механизмов воздействия федерации на ее субъекты. Думается, назрела необходимость внесения изменений в Конституцию РФ с целью закрепления конкретных способов федерального принуждения. К числу средств федерального воздействия, которые следовало бы закрепить в тексте Конституции России (путем выделения отдельной главы либо включения этих мер в четвертую главу "Президент Российской Федерации"), можно отнести следующие: 
издание Президентом РФ обязательных для исполнения указов, регламентирующих соблюдение органами государственной власти субъектов РФ обязанностей по отношению к федерации, вытекающих из предметов исключительного ведения федерации, и исполнения федеральных законов в сфере совместного ведения; 
приостановление Указом Президента действия законов субъектов РФ, противоречащих Конституции и федеральному законодательству одновременно с обращением с запросом в Конституционный Суд о соответствии их Конституции России; 
роспуск законодательного органа и отстранение от должности высшего должностного лица (главы исполнительной власти) субъекта Указом Президента РФ в случае издания ими нормативных актов, противоречащих Конституции РФ, федеральному законодательству после установления фактов этих нарушений в решениях Конституционного Суда и отказа от устранения выявленных нарушений в течение трех месяцев; 
назначение Президентом с согласия Совета Федерации представителя федеральной власти для координации и осуществления государственного управления в субъекте федерации, в отношении которого применены меры федерального принуждения; 
введение подразделений милиции и внутренних войск в субъект федерации, где происходят массовые беспорядки, систематически нарушаются федеральные законы и парализованы властные структуры в соответствии с Указом Президента с согласия Совета Федерации или в случае его неполучения, но после решения (заключения) Конституционного Суда. 
Одним из способов изменения ситуации в сфере контроля федерации за органами государственной власти субъектов может стать применение положений ряда статей Конституции РФ, находившихся в "замороженном" состоянии. Так, Президент России согласно ст. 85 Конституции вправе приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов по мотиву противоречия их федеральному законодательству (практика здесь до сих пор единична). Стоит заметить, что ранее действовавшей Конституцией РФ (ред. 1992 г.) было предусмотрено как право Президента или Совета Министров РФ приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов, так и право Верховного Совета РФ отменять решения, в том числе законы, постановления соответствующих законодательных органов власти субъектов РФ (ст. 109, 128,128-1). 
В соответствии со ст. 78 Конституции РФ 1993 г. Президент и Правительство совместно обеспечивают осуществление полномочий федеральной государственной власти. Поэтому целесообразно предоставить и Правительству право контроля за соответствием федеральному законодательству актов органов исполнительной власти путем делегирования Президентом России права на приостановление действия актов органов исполнительной власти субъектов Правительству РФ на временной основе. Такое делегирование не будет противоречить Конституции, так как происходит делегация именно исполнительных (дискреционных) полномочий, составляющих основу президентской власти. 
Конечно, не следует преувеличивать роль института федерального вмешательства в регулирование отношений между федерацией и ее субъектом, который не может быть всеобщей панацеей. В любом случае использование института федерального вмешательства должно быть крайней мерой, притом после применения различных социально-экономических (финансовых) методов давления и согласительных процедур. 
3. ОПЫТ И ПРАКТИКА НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ПРИМЕНЕНИЯ КОНСТИТУЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 
Важным вопросом является опят практического непосредственного применения Конституции, особенно для судебных органов. С учетом прошлого опыта, нынешнего социального прозрения отчетливо видны два основных направления прямого применения Конституции: через Конституционный суд, имеющего для этого соответствующую процедуру, и через другие правоприменительные органы, в том числе обычные суды. 
Если в деятельности Конституционного суда Конституция выступает как объект толкования, разъяснения, как образец для сопоставления с обычным законом, иным правовым актом, словом, для объяснения права, то во втором случае Конституция - это основа разрешения конкретного спора. 
Действительно, непосредственное применение конституционных норм в области прав и свобод граждан начал обеспечивать Конституционный суд. В одном из последних его постановлений (по делу о проверке конституционности ч. I и II статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гр. Л. Н. Ситаловой от 25 апреля 1995 года) говорится: "права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов и статьи 27 (ч. I) Конституции Российской Федерации, закрепляющей право свободно выбирать место пребывания и жительства". 
Этим постановлением опровергается сложившееся в практике понимания "установленного порядка" для вселения в жилое помещение как требование соблюдать положение о прописке. Регистрация, заменившая институт прописки, или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, в том числе права на жилище. 
Таким образом, складывающаяся десятилетиями в психологии граждан, в общественном сознании связь между пропиской и правом на жилое помещение, на проживание в нем начинает разрушаться под мощным воздействием прямого действия Конституции. Так еще один правовой и психологический реликт предыдущей социальной и правовой системы (распределение жилья, прописка как организационно-правовая форма этого распределение контроля, за ним) уходит в небытие. И кто знает, не является ли это изменение в самой основе человеческого существования,- а локализированное жилище зародилось вместе с человечеством - не менее важной переменой, чем перемены в российской экономике. И как видно, эта перемена также не проходит без социальных схваток, если для ее разъяснения требуются многостраничные постановления Конституционного суда. 
Но, разумеется, и тут не следует переоценивать влияние права на сдвиги в общественном сознании, в социальной практике. Еще и сейчас без прописки не выдадут права на вождение автомобиля, без прописки иногда и справки нужной невозможно получить. Но закат социалистического "городского крепостного права",- одного из правовых фундаментов социалистической системы жизнедеятельности (а на смену ему идет развитие цивилизованных правовых отношений в жилищной сфере) - это знамение возрождения и модернизации России. 
Прямое действие Конституции переводит систему общественных отношений из состояния неопределенности, хаотичности, произвола в систему устойчивого равновесия. Постановление Конституционного суда о прописке в этом отношении весьма знаменательно. Оно гласит: "положения ч. 1 статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР о праве нанимателя на вселение других граждан в занимаемое им жилое "помещение" в установленном порядке носит бланкетный характер. Неопределенность его юридического содержания не позволяет ответить на вопрос, какой орган и каким актом должен устанавливать этот порядок, и порождает произвольное понимание того, что он означает, по существу". 
Так появляется новое социальное назначение прямого действия Конституции - устранять неопределенность в общественных отношениях под воздействием права. 
Обычные судебные органы могут применять непосредственно Конституцию тремя способами: во-первых, обособленно от других нормативных актов, со ссылкой на статьи Конституции; во-вторых, совместно с другими нормами иных нормативных актов; в-третьих, для мотивировки своих решений, приговоров, когда им надо придать важное социальное звучание, объяснить цель своих конкретных актов правоприменения. В данной курсовой работе уже приводились примеры обособленного прямого применения конституционных норм. 
Совместное применение норм Конституции и других нормативных актов может иметь место тогда, когда необходимо усилить основания того или иного решения конкретного спора. В частности, в практике Судебной палаты по информационным спорам при Президенте Российской Федерации, когда обнаруживались факты злоупотребления свободой массовой информации, решения неоднократно обосновывались ссылкой на статью 29 Конституции и статью 4 Закона о средствах массовой информации. 
Разумеется, практика прямого применения Конституции развивается, и было бы неплохо, если бы Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал разъяснения по этому крупному социальному вопросу. 
Заключение 
В заключение следует подчеркнуть: нормы права вообще и возможность их применения имеют большую социальную ценность. Нормативность, т. е. упорядоченность, устойчивость общественной жизни, переводит любое общество в русло нормального цивилизованного существования, касается ли это международных или внутренних аспектов. Нормативность Конституции, ее непосредственное воздействие на жизнедеятельность - дальнейший этап в нормальном развитии общества. Для России нормативное, конституционное, правовое развитие - это одно из направлений ее возрождения, модернизации, создания условии для благополучия и процветания. 
Необходимо признать, что содержащиеся в Конституции России нормы, характеризующие Российскую Федерацию как демократическое государство, на практике в полной мере не реализуются, а иногда и грубо нарушаются. Так, например, объявленный носителем суверенитета и единственным источником власти Российской Федерации, её народ на деле всё больше отстраняется от реальной власти, поскольку свободные выборы, являющиеся высшим непосредственным выражением власти народа, там, где они проводятся, не могут отражать волю народа, поскольку в них обычно участвует незначительная часть избирателей.  
Фактически не реализуется в полной мере на практике и принцип разделения властей. Сегодня это разделение характеризуется почти повсеместным господством исполнительной власти, а также президентской власти, стоящей над всеми другими властями.  
Не реализованы на практике в должном виде и нормы Конституции Российской Федерации о местном самоуправлении, которое там, где оно создано, носит в значительной мере формальный характер. Всё это говорит о том, что становление в России подлинно демократического государства потребует ещё немало времени и усилий её народа для создания условий, в которых конституционные нормы, предусматривающие построение демократического государства, могут быть в полной мере реализованы. Этот список можно продолжить совместно с примерами, уже описанными в работе. Но ясно одно: пока как можно больше нормальных людей не осознают личную, свою ответственность за реализацию принципа прямого действия Конституции, которую мы принимали в 1993 году, сам по себе этот принцип реализоваться не сможет. Необходимо защищать свои права как в свое время защищали принципы социализма, только с большим упорством. Рекламировать свои успехи и успехи своего адвоката, если вдруг получилось добиться правды в суде, помогать своим близким, друзьям, соседям поверить в свои права, в свои силы для достижения этих прав. Только тогда, вместе, с взаимной поддержкой, можно будет, наконец, прийти к нормальному цивилизованному обществу. 
Литература 
Венгеров А. Применение конституционных норм судебными органами СССР // Советское государство и право. - 1969. - № 10. 
Венгеров А.В. Прямое действие Конституции // Общественные науки и современность. - 1995. - № 5. - С. 48-55. 
Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. - М.: Юрист, 1996 - 480с. 
Комментарий к Конституции Российской Федерации/ Общ. ред. Ю.В. Кудрявцева. - М., 1996. 
Кондрашев А.А. Конституционно-правовые способы федерального принуждения: проблемы теории и реализации в Конституции Российской Федерации // Государство и право. - 2000. - № 2. - С. 10-15. 
Конституционное право России: лекции СГАП. - Саратов, 1995. - 218с. 
Конституция Российской Федерации. - М.: "Юридическая литература", 1995 - 64с. 
Конституция СССР. - М., 1977. 
Федеративное устройство: реализация Конституции Российской Федерации. - М., 1995. 
Черданцев А. Ф. Толкование советского права. - М., 1973. 
1 См.: Конституция Российской Федерации. - М.: "Юридическая литература", 1995. 2 См.: Венгеров А.В. Прямое действие Конституции // Общественные науки и современность. - 1995. - № 5. - С. 49. 3 Венгеров А. Применение конституционных норм судебными органами СССР // Советское государство и право. - 1969. - № 10. 4 Черданцев А. Ф. Толкование советского права. - М., 1973. 5 См.: Конституция СССР. - М., 1977. 6 См. Федеративное устройство: реализация Конституции Российской Федерации. - М., 1995., стр. 5-42. 7 См. ст.: Кондрашев А.А. Конституционно-правовые способы федерального принуждения: проблемы теории и реализации в Конституции Российской Федерации // Государство и право. - 2000. - № 2. - С. 10-15. 19