Автор: Пользователь скрыл имя, 02 Апреля 2012 в 06:42, реферат
Современные исследователи видят в конфликте необходимую форму развития социальной реальности, сочетающую в себе в разных пропорциях деструктивные и конструктивные компоненты, обогащающую людей новым социальным опытом как негативного, так и позитивного характера. Для социологов существенно важным является то обстоятельство, что через изучение конфликтов перед ними открывается возможность исследовать социальные макро- и микроформы не в статике, а в их динамике. А это, в свою очередь, открывает доступ к тайной логике тех эволюции, что совершаются с социальной реальностью в целом и с ее отдельными фрагментами.
В "большой политике" для урегулирования и разрешения конфликтов мировой практикой разработаны согласительные и парламентские процедуры. В случае конфликта между ветвями власти предусмотрено создание согласительных комиссий, куда входят представители заинтересованных сторон и независимые эксперты. Практикуется также обращение в конституционный суд для определения соответствия или несоответствия спорного правового акта конституции. Парламентские процедуры включают порядок проведения дебатов, мягкое рейтинговое голосование и т.д.12
Посредничество.
Самостоятельным направлением регуляции конфликтов может быть посредничество третьей стороны. В западной теории это направление носит название конфликтного медиаторинга. В его рамках рассматриваются разнообразные теоретические и практические вопросы от границ применения института посредничества до требований, предъявляемых к личности самого посредника.
В социальных конфликтах крупного масштаба, имеющих большое политическое звучание, роль третейского судьи могут играть государство или любая из его правительственных организаций. Стороны, принимающие участие в конфликте, как правило, охотно идут навстречу подобным организациям по целому ряду причин:
во-первых, правительственные учреждения располагают материальными благами, имеющими большое значение в жизни людей, и целевое использование этих благ может существенно влиять на течение конфликта вплоть до его существенного ограничения или полного прекращения;
во-вторых, государственные организации имеют законные возможности применять насилие: экономические санкции, политическое преследование, административное воздействие или даже вооруженную силу;
в-третьих, правительство концентрирует в своих руках преимущественную долю социальной информации. Объективно оно оказывается гораздо лучше осведомлено о фактическом положении дел, ставших причиной социального конфликта, и может эффективно распорядиться этой информацией, призывая стороны конфликта к мирному обсуждению волнующих их проблем, тем более что средства массовой информации преимущественно тоже государственные;
в-четвертых, кроме компетентности, третейские возможности правительства опираются на прочные традиции авторитета законной власти, традиции послушания и гражданского повиновения;
в-пятых, правительство везде признается необходимым институтом, подчинение которому рассматривается как вполне нормальное явление и не вызывает затаенных чувств мести и реванша, как это бывает в случае вынужденного повиновения победителю, оказавшемуся более сильным и удачливым в данном противостоянии.
Посреднические функции в конфликте могут выполнять не только правительственные, но и любые другие учреждения, организации или отдельные лица. Опыт подсказывает, что удачно выбранный посредник может быстро урегулировать конфликт там, где без его усилий согласие между сторонами было бы вообще невозможно.
Посредник может выступать в качестве неофициального участника процесса, рекомендации и решения которого не носят обязательного характера для сторон, участвующих в конфликте, но и в этом случае посреднические усилия могут помочь достигнуть соглашения. Статус третьей стороны может иметь и другой, например официальный, характер. В этом случае уместно говорить об арбитраже, причем речь может идти о двух его разновидностях: когда приглашение его необходимо, а исполнение его решений не обязательно или, наоборот, когда обращаться к нему не обязательно, но в случае приглашения, подчинение ему необходимо.
Определенный интерес представляет опыт США, где посредническая деятельность в решении конфликтов давно стала одной из важнейших функций государственной власти. С первой половины нынешнего столетия в роли регуляторов социальных конфликтов здесь выступали государственные ведомства - Национальное управление по трудовым отношениям и Федеральная служба посредничества и примирения. За 50 лет работы на счету ФСПП более 511 тыс. разрешенных конфликтов.
Консенсус.
Конфликт и консенсус составляют две важные характеристики любой правовой системы. В сущности, юридическая политика начинается там, где имеются конфликты.
Одна из важнейших задач правоведения - изучение институтов и процедур как средств разрешения конфликтов, так и методов сохранения и реформирования политической и правовой системы.
Теоретическая мысль и практика оказались неподготовленными к рассмотрению этих вопросов, к поиску механизмов принятия общественно значимых решений с позиций консенсуса, т.е. такого подхода, который основывался бы на стабильном согласии, достигнутом всеми сторонами, заинтересованными в разрешении конфликтов.
Консенсус принцип коллегиального решения, принцип, обратный право вето. Вето означает право одного из участников обсуждения законодательного или иного акта запретить принятие решения. Консенсус, напротив, требует положительного решения на основе согласования позиций, компромисса, сотрудничества, соответствии с этим подходом право и закон можно рассматривать с позиций достижения юридического консенсуса в обществе. Именно согласование интересов составляет базовую основу для верховенства закона в иерархии правовой системы и благоприятные условия для всей последующей правореализующей деятельности государства.
Длительная трактовка права и закона только как выражения воли господствующего класса приводила к игнорированию всего спектра интересов наций, классов, различных социальных слоев и групп, разного рода меньшинств и, наконец, личности. Подавление этих интересов и глубинных социальных потребностей формировало конформизм и раздвоение правового сознания. Подрывался принцип легитимности власти, ее добровольная и свободная, а не принудительная основа. Блокировалась эффективность всей законодательной сферы гражданского общества, поскольку игнорировались важность согласования и соответствия принятия закона консенсусу его исполнения.
В этих условиях подрывался и принцип верховенства закона, поскольку его соблюдение предполагает признание закона первичным, общезначимым способом регулирования общественных отношений, выражением демократического содержания правового статуса личности, условий ее социальной защиты.
Понимание закона как юридического консенсуса интересов открывает пути стабилизации и развития социальных отношений.
Упрочение принципов правового государства происходит при безусловном верховенстве демократически принятого закона и равенства всех перед законом. Раз он принят, следовательно, признаны приоритеты, ценности, режимы деятельности, которые устанавливаются законом. Это можно рассматривать и как своего рода самообязательство всех участников правоотношений следовать духу и смыслу закона. Тем самым обеспечивается социальная солидарность и социальное сотрудничество на всех уровнях общественной структуры.
Юридические конфликты в сфере политики весьма четко проявляются на уровне конкретных фактов. К примеру, так называемое «дело о КПСС», рассмотренное Конституционным судом РФ в 1992 г. Задача, поставленная перед судом, имела сугубо юридическое содержание, а именно: требовалось рассмотреть ходатайство депутатов-коммунистов о проверке конституционности указа Президента, запрещавшего действие коммунистической партии, а также рассмотреть встречное ходатайство депутатов-демократов о законности КПСС. Фактически же судебное разбирательство с самого начала носило не только юридический, но и политический характер13. Суд был вовлечен в политическую дискуссию, развернувшуюся между сторонниками и противниками социализма. Дело опять же не во встречающемся иногда подобострастии к начальству, а в наличии на определенном уровне неразрывной связи правовой и политической сфер. Следовательно, упомянутый конфликт носил политико-правовой характер. Его исход определялся не наличием или отсутствием соответствующих статей писаного права, а политической волей и влиянием конфликтующих сторон, поскольку, если какая-либо политическая практика "не опрокинута" обществом в течение ряда десятилетий, то, следовательно, она становится правовой по факту, а не по формальным критериям. Справедливости ради следует сказать, что руководящая роль КПСС была в соответствующую эпоху закреплена как политически (через взятие власти), так и юридически (через Конституцию СССР 1977 г.).
Конституция государства является и правовым и политическим документом. В ней законодательно закрепляются преимущественно интересы политических влиятельных групп. Институт президентства, согласно Конституции РФ, выводится за рамки разделения властей и словно бы возвышается над ним. Формально разделение властей продекларировано, но по существу власть оказывается сосредоточенной в одних руках14. Казалось бы, такая ситуация автоматически ведет к снижению конфликтности в обществе, поскольку единоначалие не терпит возражений, а недовольство при этом своевременно пресекается. Однако фактическая власть одной политической структуры вступает в противоречие с Конституцией, провозгласившей равноправие ветвей государственного управления. Подобное обстоятельство становится источником множества конфликтов. Во-первых, перманентно протекает конфликт между законодательной и исполнительной властями. По содержанию он политический, по форме — юридический. Правовые процедуры в нем соблюдаются лишь до тех пор, пока не затрагиваются коренные интересы сторон. Не только юридическая фразеология, но и правовые действия в критический момент сменяются на неправовые. Например, действия Президента в сентябре — октябре 1993 г. по отношению к Верховному Совету, когда с помощью войск был фактически разогнан законодательный орган республики, носили явно противоправный характер.
Во-вторых, в характеризуемых условиях власть предержащие оказываются бесконтрольными и имеют тенденцию к произволу. В качестве примера можно вспомнить президентскую избирательную кампанию 1996 года, когда действующий Президент имел привилегированное положение в состязании претендентов, так как вся государственная машина работала на него. В результате политическая борьба протекала в конфликте с принципом равенства кандидатов, провозглашенным законом. Как отмечается в одном из периодических изданий, затянулась судебная тяжба о приписанных Б.Н. Ельцину сотнях тысяч голосов избирателей. Не дана правовая оценка многочисленным финансовым нарушениям, в том числе нашумевшему делу "о коробке из-под ксерокса", когда из предвыборного штаба Б.Н. Ельцина пытались вынести 500 тыс. долларов, предназначенных, как предполагается, для оплаты пропагандистских концертов. Очевидно, там, где власть поступает противоправно, юридический конфликт не разрешается годами, пока не затухнет, застряв в процедурных вопросах.
В-третьих, неправовые действия федеральных властей провоцируют администрацию на местах поступать подобным же образом. Так, за четыре года после принятия Конституции РФ Комитет по законодательству Государственной Думы выявил около 1000 нарушений ее субъектами Федерации15. Если нарушения не затрагивают чьих-то интересов, то проходят незамеченными или в молчаливом согласии граждан и юридических лиц. Однако нередко власти, решая одни проблемы, усугубляют другие, вольно или невольно ущемляя права, лишая гарантий и т.п. Неудивительно, что не уменьшается поток исков в отношении должностных лиц, пикетов у подъездов зданий администраций, захват кабинетов начальников и т.п.
Конституция РФ как политико-правовой документ, по-видимому, сама закладывает основу для нарушений и конфликтов. По мнению некоторых аналитиков, в ней имеется по крайней мере 17 формулировок, которые могут вызвать конфликты16.
Сфера культуры и идеологии в условиях перехода от одной социальной системы к другой также тесно сопряжена с правовыми конфликтами. На смену коллективистской идеологии пришла идеология индивидуализма. Проводники правящего режима пытаются оправдать то спекуляцию, то взяточничество, провоцируют воровство. В средствах массовой информации поощряется культ вседозволенности, насилия; романтизируются киллеры, проститутки, разного рода "прожигатели жизни". С телеэкрана порой учат население "как надо жить" давно известные нарушители Уголовного кодекса.
Однако законодательство изменяется не столько быстро, как идеология, а правоохранительные органы руководствуются нормативными актами, но не общественным мнением. Поэтому возникают конфликтные ситуации на стыке права и массового сознания, когда, к примеру, прохожие защищают попавшегося с поличным мошенника. Немало коллизий вызывает ситуация, связанная с широко распространенной задержкой заработной платы, вообще с резким снижением материального положения населения. Лавирование в отношении административных норм всегда было распространено, однако теперь оно становится социально оправданным и закрепляется в качестве культурной нормы. Например, безбилетный проезд в общественном транспорте оказался массовым явлением. И если раньше уличенный нарушитель, не надеясь на поддержку окружающих и испытывая чувство стыда, реагировал на требования контролера чаще всего в соответствии с административными правилами, то в нынешних условиях встреча с контролирующей инстанцией порой венчается конфликтом.
Демократические преобразования в обществе открывают возможности не только для ожидаемых изменений в области культуры и идеологии. На поверхность выходят не поощряемые прежней господствующей идеологией обычаи, нравы, религиозные верования и т.п. В настоящее время для их развития сняты преграды. Более того, в ряде мест они используются в политических целях. Возьмем религиозный фактор. Ныне в некоторых республиках Северного Кавказа на уровне властей этих субъектов Федерации предлагается признать законы шариата в качестве правовых норм. Таким образом, нормативные акты местного уровня вступают в противоречие с федеральными законами, что чревато макросоциальными и политическими конфликтами.
Наконец, следует отметить, что радикальные реформы в стране не могли не повлиять на мораль и ценностные ориентации работников правоприменительных органов. Исследователи констатируют, что возникшая ситуация коммерциализации в деятельности ОВД сформировала новую мораль, которая заключается в извлечении выгоды любой ценной. Один из начальников РУВД г. Москвы выразил подобную мораль следующим образом: "Я говорю моим подчиненным: вы имеете голову на плечах и у вас есть пистолет. Идите и зарабатывайте столько, сколько сможете"17. Нетрудно догадаться, с какими коллизиями при этом сталкиваются граждане при взаимодействии с милицией. С другой стороны, поляризация между бедными и богатыми, когда незначительная часть общества пребывает в роскоши, а многие сограждане нуждаются в самом необходимом, сказывается на психологическом состоянии работников ОВД, лично наблюдающих этот контраст. Милиционеры, особенно молодые, а их работает большинство, поскольку кадровый состав милиции за последние 5—7 лет обновился на 80%18, обвиняют в собственных бедах всех подряд. Они начинают мстить обществу, испытывая синдром "социальной озлобленности". Месть проявляется в различных формах, в том числе в неразборчивости средств достижения результатов своей работы. В ОВД до настоящего времени существует практика "планов на людей", т.е. обязанность сотрудников представлять за отчетный период определенное число правонарушителей19. Неудивительно, что план не всегда выполняется с соблюдением законности, а следовательно, возникает дополнительный источник конфликтов. Кроме того, о работе милиции нередко судят в высших инстанциях по проценту раскрываемости преступлений, поэтому, чтобы иметь в сводках отчетных цифр благоприятный баланс между зарегистрированными и раскрытыми преступлениями, в ОВД идут на всевозможные ухищрения. Например, под каким-либо предлогом отказываются принять заявления граждан, а если последние настаивают, то берут заявление, но не регистрируют его. Согласно социологическим исследованиям, так обошлись с каждым двенадцатым из обратившихся в милицию. Некоторые оперуполномоченные изобретают поистине оригинальные преграды на пути заявлений граждан. Один дежурный ОВД поставил такое условие потерпевшему: снять и привезти на экспертизу взломанную грабителями входную дверь квартиры20.