Демография

Прогноз относительно демографической нагрузки для России, как и ожидалось, неутешителен: в ближайшем будущем произойдет существенное увеличение демографической нагрузки со стороны людей старших возрастных групп. По расчетам специалистов Института социально-политических исследований к 2025 г. соотношение пожилых к трудоспособному населению возрастет на четверть: с 322 в 2005 г. до 406 к 2025 г. Суммарная нагрузка(детьми и пожилыми) увеличится при этом с 600 до 700 чел. на 1000 трудоспособных.

Миграция. Россия постсоветского периода характеризуется радикальной сменой вектора миграционного движения. Особенно ярко об этом свидетельствуют процессы, происходящие в регионах Севера и Дальнего Востока.

С 1926 по 1959 год население Дальнего Востока за счет внутренней миграции выросло в три раза, тогда как население РСФСР за этот же период увеличилось лишь на 27%. В последующие десятилетия (60—80-е годы) миграционный приток увеличил население Дальнего Востока еще на 64%.

Однако, со временем миграционные процессы приобрели иную направленность. В настоящий момент в 26 регионах Севера и Дальнего Востока отмечается отток населения в европейские области России. Если доля Сибирского и Дальневосточного федеральных округов в 1989 г. составляла 19,7% в общей численности населения страны, то уже к началу 2004 г. она снизилась до 18,4%. Сегодня на Дальнем Востоке проживает на 17% жителей меньше, чем в 1989 г.

«Оголение» этих территорий усугубляет проблему интенсивной иммиграции из сопредельных стран. Угрожающий вид приобретает проблема «китайской экспансии». Только на Севере Китая проживает около 150 млн. чел., в то время как весь Дальний Восток России населяет около 7 млн. чел. При этом плотность населения с российской стороны границы составляет 1,1 чел./кв.км., а в приграничных районах Китая — 125 чел./кв.км.

Между тем, неконтролируемая миграция и свойственные ей угрозы присущи не только дальневосточному региону. Известно, что по абсолютному объему иммиграции наша страна занимает второе место в мире среди стран — крупных миграционных реципиентов. По приему иммигрантов нас опережает только США — государство с давними традициями иммиграции и лучшей в мире системой ассимиляции мигрантов. Масштабы миграционного движения в России настораживают своей стихийностью: за период 1992—2005 гг. только в поле зрения официальной российской статистики попали 7,2 млн. иммигрантов. Даже, если согласиться со спорным допущением, будто большинство приехавших (около 2/3) — этнически русские, то, так или иначе, получается, что по официальным (далеко не полным) данным с начала девяностых к нам въехало почти 2,5 млн. людей с иной культурой и ментальностью. В то же время, по оценкам ряда экспертов, численность незаконных иммигрантов, пребывающих на территории Российской Федерации, доходит до 15 млн.(!) чел. Иными словами, численность нелегальных иммигрантов составляет 10,5% от населения страны. Учитывая, что основными центрами миграционного притяжения являются крупные городские агломерации (в основном, Московская и Ленинградская области), не сложно спрогнозировать чем чревато подобное изменение этнических пропорций для коренного населения этих регионов и для страны в целом.

Неблагоприятная ситуация сложилась и в эмиграционной сфере. С 1992 г. по настоящий момент Россию покинуло 3,4 млн. чел. В основном это были квалифицированные специалисты, пополнившие экономически активное население и интеллектуальный потенциал других стран.

Урбанизация. На протяжении всего ХХ столетия в России происходил интенсивный процесс роста численности городского населения. По первой Всероссийской переписи населения (1897 г.) в современных границах России насчитывалось 430 городов. К настоящему времени общее число городов возросло в 2,5 раза, а число крупных городов — более чем в 20 раз. На сегодня в России имеется около 1100 городов, 70% из которых появились в социалистический период.

Из страны с подавляющим большинством сельских жителей Россия превратилась в высокоурбанизированное государство, где в сельской местности проживает всего лишь 27% населения. За период с 1926 по 1989 гг. доля горожан выросла с 18% до 73%, то есть более чем в 4 раза. Перепись населения 2002 г., при неизменном с момента предпоследней переписи 1989 г. соотношении городских и сельских жителей (73% и 27%), обнаружила значительное нарастание концентрации городского населения в крупнейших городах страны.

Огромный демографический урон, нанесенный насильственной урбанизацией и индустриализацией советской эпохи, состоит в разрушении вековых семейных традиций, включая традиционный для России тип рождаемости.

Демографические потери, вызванные урбанизацией, связаны, прежде всего, с революционными изменениями в области рождаемости. Анализ динамики суммарного коэффициента рождаемости(СКР) городских и сельских жителей свидетельствует о более высоких репродуктивных установках жителей села. Значения СКР для горожан и жителей села за сорокалетний период дают об этом ясное представление: 2,07 — для городского населения и 3,38 — для сельского в 1959 г.; соответственно 1,73 и 2,53 в 1970 г.; 1,7 и 2,5 в 1980 г.; 1,54 и 2,38 в 1991 г.; 1,17 и 1,48 в 2001 г.

Кроме всего прочего, непродуманное демографическое донорство со стороны села привело к обезлюживанию целых территорий и интенсивному старению сельского населения. Урбанизация, превратившись в глобальную тенденцию, продолжает и дальше вносить свой деструктивный вклад в демографическое развитие России.

Ухудшение здоровья населения. Демографический потенциал государства в немалой степени зависит от качественных характеристик населения, из которых важнейшее значение принадлежит его здоровью. Высокий уровень смертности, отсталость здравоохранения и ряд других негативных обстоятельств делает данное утверждение для России особенно актуальным.

Одним из важнейших факторов ухудшения здоровья нации является малодетность российских семей. Существует известный медицинский факт: дети первой очередности рождения обладают худшими показателями здоровья по сравнению с детьми последующих очередностей. В связи с этим, возникают вполне обоснованные опасения, что преобладание доли первенцев среди родившихся приведет к существенному ухудшению психофизиологических характеристик населения.

Непосредственное влияние на рождаемость оказывает высокий уровень распространения бесплодия. По этой причине в России ежегодно рождается на 300 тыс. детей меньше. В данный момент в нашей стране этим недугом страдает более 5 млн. супружеских пар или каждая седьмая семья. Надо отметить, что не последняя роль в таком положении дел принадлежит массовому распространению абортов. Как уже сообщалось выше, по официальной информации, только за последний год количество прерываний беременности в России составило 1,6 млн.

Немаловажную роль в процессе ухудшения здоровья россиян, в том числе репродуктивного возраста, играет чрезмерное употребление алкоголя. Именно с этой причиной тесно связан высокий уровень смертности от заболеваний системы кровообращения, занимающих лидирующее место в структуре российской смертности. Среднедушевое потребление алкоголя в России в 2 раза превышает уровень, определенный Всемирной организацией здравоохранения как опасный. По данным экспертов, на 100 тысяч населения в нашей стране приходится 1656 больных алкоголизмом.

Чрезвычайно негативное влияние на здоровье россиян продолжает оказывать курение, которому подвержены около 70% мужчин и 30% женщин. Специалисты оценивают ситуацию в этой области как неблагоприятную, сообщая при этом, что 52% всех онкологических заболеваний связаны с табакокурением.

К остальным факторам, ухудшающим здоровье россиян и, так или иначе, негативно влияющим на демографическую ситуацию, следует отнести: наркоманию, беспорядочные половые связи, перегрузку негативной информацией, высокий уровень травматических происшествий, некачественное питание, ограниченную подвижность, нервное напряжение и т.д.

Последствия

Геополитический аспект. Россия обладает пятой частью мировых запасов ресурсов, их потенциал оцениваются в 140 трлн. долларов США. При современном уровне ВВП этих ресурсов хватит на 300—350 лет, а при удвоении ВВП — более чем на 200 лет.

Наличие в России природных богатств — это её плюс. Но размещение этих ресурсов в восточных и северных слабо освоенных районах — это её минус. Сохранение природных ресурсов в Азиатской части страны, их использование нынешними поколениями, а также теми, которые будут жить через 50—100 и более лет, требует поддержания определенного уровня заселенности или освоенности этих территорий. В то же время демографический потенциал центральной части страны существенно подорван и не имеет необходимых переселенческих ресурсов.

В условиях нарастающей глобализации Россия не может не считаться с вызовами окружающего мира. Один из них коренится в росте населения стран Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и ряда других регионов, благодаря чему Россия с её огромными слабо освоенными пространствами оказывается в весьма невыгодном положении.

Второй регион демографического давления на Россию находится за пределами её южных границ. Там формируется мощное сообщество исламских государств. К середине ХХI века в Казахстане, Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, Ираке, Саудовской Аравии, других арабских странах зоны Персидского залива, Иране, Пакистане и Турции численность населения превысит один млрд. человек, причем в трех последних государствах она превысит число жителей России. Концентрация многомиллионных армий безработных в этих странах может существенно изменить геополитическую ситуацию, вызвать мощную миграционную экспансию, на которую Россия должна будет реагировать в соответствии с международными нормами.

По всему периметру государства, начиная с Сахалинской области и заканчивая Калининградским анклавом, соседи претендуют на российские территории. Очевидно, что приграничные районы тем больше вызывают соблазн, чем меньше они заселены гражданами России. Особенно это касается Дальневосточных и частично Сибирских рубежей в прошлом интенсивно заселяемых, а ныне теряющих свое население.

Сохранение территориальной целостности России будет зависеть, в первую очередь, от её оборонного потенциала, который должен обеспечить адекватное реагирование на все военные угрозы как локального, так и глобального характера. К концу первого десятилетия ХХI века формирование вооруженных сил станет одной из труднейших задач. После 2006 г. начнется резкое сокращение численности 18-летних молодых людей — потенциальных призывников на воинскую службу — вдвое за предстоящие 10 лет с 1,3 млн. до 644 тыс. После этого она будет возрастать, но в очень небольшой степени, и к началу 2025 г. составит 760 тыс. чел. При этом, надо иметь в виду, что на те же возрастные контингенты претендуют не только вооруженные силы, но и силовые структуры, экономика, образование, культура и т.д.

Экономические аспекты необходимости преодоления депопуляции обусловлены, прежде всего, потребностью России в трудоспособном населении. Исходя из постулата об удвоении за десятилетие ВВП, в течение пятилетия темп роста должен составить 1,416, иными словами, среднегодовой темп должен быть не ниже 7%. Средний темп повышения производительности труда в 2001—2002 годах составлял 3,2% ежегодно. В 2003—2004 гг. темпы роста составляли 6,8% и 6,3%, хотя ничего ни в структуре экономики, ни в технической оснащенности не произошло, выросли только цены на энергоносители. В странах со сходными с Россией характеристиками, на рубеже ХХ-ХХI веков среднегодовые темпы повышения производительности труда не превышали 5%. Это предельный реальный уровень для России в ближайшей перспективе. Если такими темпами в предстоящие 6—7 лет будет расти производительность труда в российской экономике, то, чтобы обеспечить увеличение ВВП на нужные 7,2%, надо чтобы численность занятого населения возрастала ежегодно на 2%.

При дальнейшем нарастании негативных тенденций в рождаемости и смертности, численность экономически активного населения к 2010 г. сократится по сравнению с 2005 г. на 3,6 млн. человек, а к 2015 г. — еще на 7 млн. (за 10 лет — на 10,6 млн. человек). Второе пятилетие будет обвальным с точки зрения формирования трудового потенциала страны. При таком сокращении численности экономически активного населения удвоение за десятилетие ВВП представляется весьма проблематичным.

В условиях сокращения численности экономически активного населения объем ВВП может быть увеличен (при темпах роста производительности труда 4—5%) в 2006—2010 г. лишь в 1,177—1,234 раза, в следующее пятилетие в 1,138—1,193 раза. Более того, даже при мифическом увеличении производительности труда на 7%, ожидаемый в ближайшее пятилетие рост ВВП — 1,403 — все же будет меньше того, что необходим для достижения поставленной цели удвоения ВВП. Таким образом, трудонедостаточность России уже в ближайшие 8—10 лет станет решающим ограничением её планов вернуться в сообщество экономически развитых стран. Частичный выход — в увеличении масштабов внешней трудовой миграции. Но вопрос в том, может ли привлечение, как правило, неквалифицированной рабочей силы способствовать технологическому прорыву российской экономики и чем обернутся те издержки, которые несет в себе ставка на мигрантов?

Отдельной проблемой является увеличение финансового давления на экономику страны, связанного с пенсионным обеспечением. Повышенные темпы старения российского населения уже в ближайшем будущем заставят правительство пойти на повышение пенсионного возраста. Но даже такая непопулярная мера вовсе не гарантирует сохранение возможности выполнения государством пенсионных обязательств. К сожалению, в условиях депопуляции давать какие-либо гарантии в данной сфере представляется крайне сложным.

Социальные и гуманитарные аспекты демографического кризиса обусловлены тем, что растущие потери населения в результате сверхсмертности являются оборотной стороной ухудшения качества населения. Увеличение численности и расширение состава маргинальных групп населения, с одной стороны, и рост преимущественно среди них рисков смертности от предотвратимых причин, с другой, являются основным источником роста смертности в современной России. Речь идет о возвращении на повестку дня проблем здоровья, характерных для развивающихся стран, которые Россия успешно свела к минимуму в советский период.

Масштабы сложившейся социальной базы маргинального типа смертности и сохранение социальной политики, не препятствующей ее дальнейшему разрастанию, могут привести к тому, что к концу первой трети XXI в. страна в целом может иметь такой же облик с точки зрения продолжительности жизни населения, как и современная Тува. Международные аспекты этой проблемы выглядят столь же впечатляюще. С современного 136 места для мужчин и 91 для женщин (из 191 страны предоставляющей соответствующую статистику) Россия к концу первой трети XXI в. может переместиться на 162 и 136 место соответственно. Таким образом, при сохранении сложившихся трендов смертности, а именно: при продолжении ее роста, обусловленного маргинализацией социальной структуры общества, Россия займет место в нижней трети списка стран мира по критерию продолжительности жизни населения, списка, который включает наименее развитые государства Африки и Латинской Америки.