Уровнь социально-экономического развития стран

Разрыв в уровнях социально-экономического развития между странами и территориями мира наблюдается .на протяжении всей истории человечества. Понятие разрыла в уровнях развитияПять тысяч лет тому назад, когда на территории современной России се обитатели занимались преимущественно охотой и рыболовством, в Шумере и Египте уже существовали орошаемое земледелие и развитое животноводство, изготавливались самыс разнообразные орудия труда, была письменность. Наследовавшие этим цивилизациям Греция и Рим, древние Вавилон, Иран, Индия, Китай также демонстрировали более высокий уровень социально-экономическогоразвития по сравнению с остальными регионами мира. 13 средние века уровень развития Китая и других восточных цивилизаций превосходил уровень развития Европы и России. Наконец, в наше время сравнительно небольшая группа развитых стран (около 30) существенно превышает по уровню социально-экономического развития остальные полторы сотни стран мира. Таким образом, разрыв в уровнях социально-эконо-мического развития — это прежде всего разница вуровнях развития между развитыми странами и всеми остальными странами (хотя и внутри группы развитых стран разрыв доходит до двух с лишним раз, например, между США и Грецией, если судить по их ВВП на душу населения). Вероятно, разрыв в уровнях социально-экономического раз-вития между странами и регионами мира будет существовать и в будущем. Если до сих нор в средних и крупных по размеру странах сохраняется (а по прогнозам, будет сохраняться и далее) сильный разрыв в уровнях развития между областями, штатами, землями, то тем более он будет существовать между странами мира. Размеры разрыва в уровнях развития Нынешняя картина в уровнях социально-экономического развития, если судить только по одному показателю — размеру ВВП/ВИП на душу населения — такова. В 1997 г. среднемировое производство ВНГ1 на душу населения составило 5130 долл., в том числе в 25 странах — лидерах по этому показателю его величина в среднем достигла 25 700 долл., а средневзвешенный показатель для всех, остальных стран (это почти все развивающиеся и пост- социалистические страны) равнялся 1250 долл., т.е, страны — лидеры опережали остальной мир по этому показателю почти в 21 раз. Если пересчитать производство ВНП надушу населения по ППС,то среднемировой показатель составит6330 долл., в странах — лидерах — 22 770 долл., а в остальных странах — 3230долл., т.е. разрыв уменьшится до 7 раз. Таким образом, разрыв хотя и велик, но в реальной жизни он меньше, чем следует из обменных курсов, так как в ряде развитых стран они завышены (прежде всего в Японии, Германии, Франции), ав большинстве остальных стран мира, наоборот, занижены (в Китае и Индии, например, в 4 раза). Еще меньше этот разрыв будет, если оценивать его по индексу человеческого развития: между первыми пятью странами по этому показателю и последними пятью он составляет 5 раз, так как разница между ними в продолжительности жизни и охвате образованием населения меньше, чем по ВВП/ВНП на душу населения. Ведь между наиболее богатой страной мира — Люксембургом (34 460 долл. на душу населения) и наиболее бедной страной — Эфиопией (510 долл. на душу населения) разрыв по этому показателю составляет, как нетрудно убедиться, почти 68 раз. Состав лидирующих и отстающих по уровню социально-экономического развития стран медленно, но меняется. С одной стороны, одна из наиболее развитых стран мира в древности и средневековье, Индия, сейчас является фактически одной из наименее развитых стран (из-за ее гигантских размеров Индию не включают в эту группу стран, хотя ее бывшая часть — Бангладеш, уровень развития которой сейчас близок к Мидии, включена в эту подгруппу). С другой стороны, Северная Америка, Австралия и Новая Зеландия, несколько сотен лет назад являвшиеся одними из наиболее отсталых регионов мира, сейчас относятся к наиболее передовым. Ускорение процессом уменышлшя/уясличения разрыва в уровнях развития Превращение из отсталой в развитую страну сейчас идет быстрее, чем раньше. Так, Японии для этого понадобилось около 70—100 лет (с 60-х гг. XIX в. по 30-е гг. и окончательно в 60-е гг. XX в., когда ее приняли в ОЭСР), а Южной Корее — около 40— 50 — лет (с начала 50-х гг. до 90-х гг. текущего столетия, когда Республика Корея вступила в ОЭСР). Правда, и обратный процесс идет также быстро; в России за 90-е гг. ВВП на душу населения по паритету покупательной способности сократился почти в 2 раза — с 6930 долл. в конце 80-х гг. до примерно 3800 долл. в 1998 г. (по более современным оценкам Госкомстата России, — с 12 000 до 6700 долл.). попытка преодолеть разрыв в уровнях развития, но уже в рамках другой социально-экономической системы. Частично этапопытка удалась, так как стране тяжелейшими усилиями удалось добиться за 1928-1955 гг. (исключая 1941-1950 гг.) среднегодовых темпов прироста ВНП в расчете на душу населения в размере 4,1%. Однако последовавшее затем сокращение темпов экономического роста, упавших в 70-80-е гг. доуровня ниже, чем в развитых странах, не позволило до конца реализовать к эту попытку. «Перестройка* конца 80-х — начала 90-х гг обратно в русло рыночной экономики создает предпосылки для новой попытки ликвидировать разрыв в уровнях развития между Россией и развитыми странами, однако, как и предыдущие «перестройки», это все периоды медлен-ного или отрицательного экономического роста, лишь закладывающего предпосылки для возможного будущего рывка.

Судя по многим признакам, в XXI в. мир вступил в  период заметного осложнения ситуации в экономике. Был отмечен существенный экономический спад, начавшийся в  области "высоких технологий", или "новой экономики", а затем  распространившийся на отрасли производства, которые ныне принято называть традиционными.

Несмотря на недавние оптимистические прогнозы на ближайшую  перспективу, реальное положение дел  во многих странах пока не дает оснований  говорить о том, что мировая экономика  переходит в фазу подъема. Скорее можно констатировать появление  тенденций к стагнации или  отсутствию реальной динамики в экономическом  развитии.

Отражением данной тенденции может служить сохранение на крайне низком уровне учетных ставок центральных банков в ряде развитых стран мира.

Другим примечательным явлением в последнее время можно  считать существенный рост цены на золото на мировых товарных рынках. Опыт прошлого подсказывает, что спрос  на золото возрастает во время экономических  трудностей и неурядиц. Он указывает, прежде всего, на падение доверия  к наличному денежному обращению  и финансовым институтам в целом.

Однако нужно  отметить, что стагнация в экономическом  развитии в настоящее время отмечается именно в группе наиболее развитых стран мира - Соединенных Штатах, государствах Западной Европы, Японии.

С другой стороны, имеется группа развивающихся стран, где продолжает наблюдаться значительно  более высокий темп роста экономики. В первую очередь в числе таких  стран следует назвать Китай, страны Юго-Восточной Азии, Индию  и некоторые другие государства.

Можно отметить существенную разницу в уровне экономического развития между США и Китаем. При  этом обычно приводится довод о том, что по мере роста масштабов экономики любой страны и степени ее "зрелости" темп ее развития естественным образом замедляется (правило "убывающего роста").

Однако в случае с Китаем данный аргумент не подтверждается реальной ситуацией. Поэтому дело, скорее всего, заключается не в упомянутом обстоятельстве, то есть не в том, что  в США экономика "зрелая", а  в Китае "развивающаяся".

Применительно к  ситуации в США и Китае определяющую роль, очевидно, играет различие в используемой в этих двух странах модели экономического развития.

В Китае в результате проведенных на протяжении двух последних  десятилетий ХХ столетия реформ сложилась "конвергенционная" модель экономического развития. Во многом сходная модель экономического развития, разумеется, с поправками на существующие в данном регионе национально-государственные различия, успешно применяется также в странах Юго-Восточной Азии, среди которых в первую очередь следует назвать Малайзию, Сингапур и некоторые другие государства этого района мира.

торонники клиодинамики считают, что в последние годы наблюдается тенденция к выравниванию уровня экономического развития между первым и третьим миром^[6][7][8]. Это, по их мнению, является следствием глобализации [1] , а также результатом роста уровня образованности населения стран третьего мира. С этим тесно связаны демографические и социокультурные процессы, в результате которых к 90-м годам XX века большинство стран третьего мира добилось резкого роста грамотности, что, с одной стороны, стимулировало экономический рост, а с другой стороны, способствовало сокращению рождаемости и очень значительному замедлению темпов роста населения. В результате всех этих процессов в последние годы в большинстве крупных стран третьего мира наблюдаются темпы роста ВВП на душу населения значительно более высокие, чем в большинстве стран первого мира. В итоге, по мнению сторонников клиодинамики, происходит достаточно быстрое сокращение разрыва по уровню жизни между первым и третьим миром.

Особое внимание обращается на то обстоятельство, что перелом  двухвековой тенденции роста  разрыва по уровню жизни на тенденцию  к сокращению этого разрыву с  удивительной точностью, практически  до года (речь идёт о 1973 годе), совпал с  переломом целого ряда других многовековых тенденций на прямо противоположные. Речь идет о переходе тенденций к увеличению относительных темпов роста населения и ВВП (а также ВВП на душу населения) к тенденциям уменьшения этих темпов, о переходе от тенденции к уменьшению эффективности использования энергии к тенденции к росту этой эффективности. Высказано предположение, что мы имеем здесь дело с разными сторонами единого процесса развития Мир-Системы, из режима с обострением и началом движения к траектории устойчивого развития

Широко известны две модели догоняющего развития: импортозамещающая и экспортоориентированная. Базирующаяся фактически на меркантилистской теории, импортозамещающая модель в полном объеме сложилась вначале в послереволюционной России, затем в других социалистических государствах, а также в крупных странах Латинской Америки и Азии (Аргентине, Бразилии, Мексике, Индии, Пакистане). Частично этой модели придерживались в 30—140-е гг. и многие раз-витые страны. Суть дайной модели заключается в протекционизме по отношению к большинству отраслей национальной экономики, часто подкрепленном государственной монополией внешней торговли и неконвертируемостью национальной валюты. Протекционизм благоприятствует развитию импортозамещающих отраслей, монополия (полная или частичная) внешней торговли также ослабляет конкуренцию отечественным товарам со стороны иностранных, а неконвертируемость национальной валюты препятствует вывозу национального капитала, концентрируя его во внутренних капиталовложениях. Данная модель способствует созданию многоотраслевой экономики, включая самые современные производства. Однако на практике сокращается лишь импорт потребительских товаров, а импорт инвестиционных товаров растет, увеличивается дефицит конвертируемой валюты и, главное, многие новые (и даже старые) отрасли национальной экономики оказываются неконкуреито- способными на мировом рынке, так как создавались или привыкли к «тепличным» условиям протекционизма. Экспортоориеитироваиная модель сложилась еще в прошлом веке в наиболее развитых странах (примером может быть пионер индустриализации и свободы внешней торговли — Великобритания). Апеллируя к Смиту и Рикардо, сторонники этой модели смогли ее реализовать и в других, в том числе отстающих, странах. Ориентация создаваемых отраслей преимущественно на внешний рынок с самого начала заставляла их поддерживать высокую конкурентоспособность, которая еще больше усиливалась, если страна имела небольшие (или нулевые) ввозные пошлины- Подобная экспортная ориентация могла сочетаться с активным привлечением к экспортному производству иностранного капитала, особенно если в стране были невысокие налоги, политическая и социальная стабильность и иностранному капиталу предоставлялись льготы. Однако во многих странах модель экспортоориента- ции включала и элементы импортозамещения, так как в ряде экс- портоориеытярованных отраслей сохранялись высокие ввозные пошлины. Успешное использование экспортоориентированной модели, точнее, одной из ее модификаций (ориентация на экспорт, но без свободы доступа конкурирующих товаров и капиталов на внутренний рынок) Японией, а затем Южной Кореей подтолкнуло Китай и другие крупные страны Азии и Латинской Америки применить эту модель у себя. Однако максимально ее использовали (причем скорее в чистом, а не в модифицированном виде) те новые индустриальные страны, средние и малые размеры которых с самого начала не позволяли им создавать многоотраслевую экономику. Прежде всего это относится к таким космополитическим городам-государствам, как Сингапур и Гонконг, Несмотря на проблемы, вытекающие из усиления их участия в мировой экономике, страны, использовавшие экспортоориентированную модель развития, продемонстрировали ее преимущества, выразившиеся прежде всего в их высоких темпах экономического развития. Цикличность экономического роста Попыткам преодолеть разрыв в уровнях социально-экономического развития препятствуют многие обстоятельства, и не в последнюю очередь — сохраняющаяся цикличность в темпах роста мировой экономики. Хотя за последние три десятилетия средне- гидовoii темп роста ВВП мира составил 3,7% (в том числе 3,2% в 90-е п\), он резко снижался в 1974-1975, 1989-1983, 1990-1991 и 1998-1999 гг. Последний мировой экономический кризис особенно сильно сказался на странах Восточной (кроме Китая) и Юго-Восточной Азии, а также на России и ряде других стран. Подобные спадь: деловой активности не регулярны и отличаются по глубине падения ВВП и охвату стран. Глобализация мировой экономики делает их все более труднопредсказуемыми из- за того, что они могут зарождаться не только н Западной Европе и Северной Америке, как это было patibuie, но и в других регионах мира (например, в Юго-Восточной Азии, как последний кризис) и уже оттуда распространяться. Попытки международных экономических организаций предотвратить мировые кризисы пока остаются малоэффективными, хотя их помощь в выходе из кризиса оказывается важной для многих стран.

На первых порах  в странах Запада применение либеральной  модели в экономике в течение 90-х годов ХХ в. способствовало заметному прогрессу в сфере развития и распространения информационных технологий. Однако этот прогресс сопровождался существенным перемещением части материального промышленного производства, особенно трудоемких отраслей, из развитых в развивающиеся страны.

Новейшие тенденции  в экономике наиболее развитых стран, когда там начался спад именно в сфере "высоких технологий", свидетельствуют о том, что "неомеркантилистская модель", очевидно, исчерпала себя и ее дальнейшее применение в качестве основного инструмента экономического развития ведет к возникновению феномена "убывающей эффективности".

Налицо также  обострение "нестыковки" в интересах  между крупными транснациональными корпорациями (ТНК), играющими ныне доминирующую роль в экономике стран  Запада, с одной стороны, и реальными  нуждами остального общества - с  другой. Если ТНК стремятся любым  способом добиться извлечения максимальной прибыли, то население любой развитой страны заинтересовано в получении  реально производимого и потребляемого  продукта (массы товаров и услуг, то есть "потребительной стоимости") по доступным для него ценам.

Неадекватность  используемых экономических показателей  может быть проиллюстрирована на примере использования такого индикатора развития экономики, как ВВП, поскольку  последний сфокусирован в первую очередь на обороте денежных средств, объем которого в последнее время  возрастал многократно более  быстрыми темпами по сравнению с  фактическим прогрессом в сфере  материального производства. Иными  словами, в ВВП все более ощутимо  присутствует рост "фиктивного", а отнюдь не реального богатства  страны.