Биография фотографа Родни Смита

Родни Смит закончил Йельский университет, после  учебы сравнительно долгое время  путешествовал по Европе и Азии, не имея постоянного заработка и  отклонив все выгодные предложения  у себя на родине. Позже вернулся в свою альмаматер, чтобы закончить  факультет богословия и стать  адъюнкт-профессором. 
 
На данный момент он обладает 75 различными наградами в области фотографии. Его работы представлены во многих престижных галереях по всему миру.

Если у  многих фотографов, работающих в жанре  сюрреализма, снимки в основном мрачные  и апокалиптичные, то у американского  мастера Родни Смита все совсем не так, фотоволшебник Rodney Smith придерживается своего неуловимого стиля и настроения работ со знаком плюс. 
 
Да и не сюрреализм это вовсе, а просто другой взгляд на мир, которым другим людям видеть не дано.

Никто не расскажет  о фотогорафе лучше и правдивее  чем он сам. Из интервью с Родни  Симтом.

У всех фотографов одна и та же большая проблема. Заключается  она в следующем: у жизни есть вкус, запах, смысл и измерение. Это  лишь небольшой, так сказать, базовый  набор качеств, которым обладает мир и который не даёт покоя  тем, кто собирается заключить его  в плоское пространство. Как это  возможно? Я до сих пор незнаю ответа на этот вопрос. И слава Богу!

« Это именно то, что  я хочу делать» - так я думал  про себя каждый раз, будучи ещё студентом  и рассматривая фотографии в Национальном музее Нью – Йорка. На меня производило  колоссальное впечатление и вызывало одновременно восторг и недоумение осознание того, что какой-то клочок бумаги, переработанная древесина, в  конце концов,  непонятным мне  образом может эмоционально воздействовать на человека, шокировать его! Не скажу, что меня вдохновляли какие-то фотографы  или конкретные работы. Меня вдохновляли  и толкал к тому, чтобы заняться фотографией, сам факт её существования, сама её сущность. После колледжа я  решил изучать фотографию в школе  и учился тезнике работы с камерой  и плёнкой. У нас была великолепная насыщенная прграмма. Да что там  – это был образ жизни! Там  же я сделал свой самый первый в  жизни снимок, в одном из классов  – фигура у двери, - не думаю, что  он представляет собой серьёзную  художественную ценность (разьве только как раритет) , но мне он почему-то до сих пор очень нравиться. Наверное, потому, что именно в тот момент я понял, что стану фотографом.

Ремесло

Моя молодость пришлась на тот период, когда все, у кого в доступе была соответвующая  техника, пробовали себя в роли журналистов. То было сильное влияние Magnum , в часности, тогдашнего гуру – Анри Картье- Брессона. Благодаря ему у ммногих раскрылись глаза на то, что дей ствительно можно творить посредсвом фотографии. Каждый старался найти себе «подиум» в каком-нибудь новостном издании. И по молодости все мы, конечно, мнили себя великими журналистами. Может, сейчас в это сложно поверить, но я был стопроцентным фоторепртёром – по стилю исполнения. Этот период был недолгим, но тогда я даже и не думал кардинально менять свой стиль. Перемены пришли вместе с первыми, более крупными заработками, которые были доступны в коммерческой фотографии – в том числе в съёмке моды. И вот тут мой подход к фотографии кардинально изменился. Помню, во время одной коммерческой фотосессии в фешенебельных аппартаментах я снимал двух женщин для глянцевого издания. Раньше мне никогда не удавалось поместить в кадр больше одного человека (если это был не репортаж, конечно). И втот момент я был так горд собой! Я понял, что впервые разместил в кадре двух персонажей так, что они смотряться ограниченно. Ну ,а сейчас на моих фотографиях,  как можно видеть, бывает даже и… больше двух человек!

Всему своё место

Позиционируя себя как фотожурналист, я долго был  скован тем, что не мог выбрать  место для съёмки самостоятельно. И, наверное, у меня развился своего рода комплекс на сей счёт. Дело в  том, что самым важным для меня стал и по сей день остаётся выбор  правельного места для фотографии. Это самая ответсвенная и сложная  часть моей работы. Я отношусь к  этому очень придирчиво и скурупулёзно. Без всех этих бесконечных поисков, разъездов и сомнений моя работа, по сути, вообще несущественна. Сейчас мне кажется, что сделать снимок, когда место уже определено, - это элементарно . Где бя я  ни был, чтобы я ни делал, я всегда прияглядываюсь к местности. Когда  есть возможность, я обязательно  фотграфирую в Европе. Я очень  люблю её за старину, за архитектуру, за великолепные пейзажи. В Европе модернизм  ещё не разрушил ту прелесть, романтику  тайну, какую, например, в Амереке  разрушил даже, увы, в женщинах. Большинмтво  построек в Европе имеют окна во всю ширину стен. В помещении сквозь них попадает большое колличество  солнечного света, что для меня меня очень удобно, потому что я никогда  не испльзую искусственный свет.

Цвет  философии

Большинство моих снимков  –чёрно-белые. Я отношусь к тем, кто  видит в чёрно-белой съёмке лучший способ запечатлеть мир. Конечно, есть ещё и другая причина: когда я начинал снимать, никто не пользовался цветной плёнкой, и мне казалось, что существующий вариант, как бы так сказать… он  и есть цветной. По сути, он остаётся для меня таким до сих пор, потому что психологически и философски чёрно-белые снимки гораздо богаче. А поскольку я всегда вкладываю в свои работы особый психологический смысл, такой технический ход мне ближе. Исключения я делаю, когда снимаю для кого-то или же когда не могу поспорить с самой природой, что в данном случае цвет делает  снимок выразительнее. Но цвет всё же больше ассоциируется у меня с коммерческой, «служебной» фотографией, нежели с фотоискусством.

Красота по-американски

У меня очень сложный  и особенный подход к выбору не только месности, но и людей, которых  я в ней собираюсь запечатлеть. Что интересно, почти все мои  модели – из Восточной Европы или  из России. Я нигде больше не встречал столь выразительные лица, утончённые черты и ,  если можно так выразиться, «интелектуальную» внешность. Во время  кастинга к нам часто приходят профессиональные можели, но я их почти  никогда не снимаю, только за редким исключением по заказу. мНе нравиться  другая, тихая, спокойная красота, я  люблю в людях интересную,неординарную внешность, едва уловимую утончонность. Часто эти люди плохо знают  английский язык:так, только пару дежурных фраз. Интересно, что это никогда  ещё не мешало нам понимать друг друга. Мы легко общаемся. Видимо, фотография говорит на своём языке.

Что казсается женщин, то, к сожелению, как я уже говорил, новые веяния разрушили тот образ 40-50-х годов, когда они были благородными, изящными и в соём роде…эфирными. Сейчас, когда они конкурируют  с мужчинами за успех и равенство, это волшебство и очарование погубила грубость. Конечно, я говорю об общей  массе, а не о всех женщинах мира сразу. В своих работах я часто  пытаюсь вернуть им этот облик. А  порой, очень редко, мне даже удаётся  найти для съёмок женщину (опять же из Европы или России), которая ещё осталась верна каким-то прошлым идеалам красоты. 

Шляпочник

В моих работах люди часто снимаются в шляпах. Многие считают, что это веяние художника  Рене Магритта. На самом деле, хоть я  и уважаю его, это не так. Дело в  том, что моя жена была знакома  с мужчиной, который работал на фабрике, производящей шляпы. Это, конечно, смешно, но именно оттуда, с этой фабрики, и взяты котелки, которые часто  можно увидеть на моих фотографиях. Так получилось, что мы решили издать альбом совместно с этой фабрикой – посвященной именно шляпам. Я  стал использовать подобный образ в  своих изображениях только после  занимательного опята, хотя на самом  деле всегда любил людей в головных уборах. Нет, я не то чтобы схожу  по ним с ума. Просто мне кажется, что так человек выглядит как-то особенно, обратает некое качество, образ, который мне очень нравится, - интресный, эксентричный, но который  мне сложно передать словами, потому я и делаю это языком фотографии. 

Полная  ипровизация

 Мои снимки выглядят так, что многие принимают их за постановочные. Честное слово, на деле всё как раз наоборот. Когда я снимаю для себя, я никогдв не знаю, что именно я хочу снять и что именно собирается запечатлеть моя камера.Все мои снимки абсолютно, даже до некоторго риска, спонтанные. Место и модель, разумеется, известны заранее. Но что делать уже там, на месте, я не знаю ровно до того  момента, как нажимаю кнопку спуска. Иногда доходит до того, что мы можем провести целый день на одном месте, потрптить несколько плёнок, но так и не сделать «того самого» кадра. Удивительно, что после, когда смотришь на результат, снимки выглядят точно придуманными с точки зрения композиции , хотя на самом деле они просто до безобразия спонтанные. Я  как-то думал на этот счёт: может быть, повлияла хоть и краткая, но всё-таки школа фотожурналистики? 

Ты  кто?

Так получается, что  люди которым нравится мои работы, тоже в большенстве своём русские  или жители Восточной Европы. Что  это означет? Надеюсь, не просто случайное  совпадение. Ведь и мне юольше всего  близка культура этих мест. А если так, то, значит, мы друг друга понимаем. Мои любимые писатели, кстати, русские.

Я думаю, в любом  искусстве самое главное –  это выяснить, кто ты, и делать то, что хочется тебе. Ведь  многие пытаются следить за тем, что от них  хотят, соответсвовать, следовать моде, течениям. Они снимают то, что, как  им кажется, кому-то понравится. Большинство  не заглядывает внутрь себя, зато всё  больше заглядывает в магазины с  техническими новинками. Это важно, но гораздо менее важно, чем  то, что ты хочешь сказать. С годами я  научился разделять фотографию, которую  делаю назаказ, и фотографию для  себя. Некоторые такое разделение находят очень сложным и выбирают что-то одно. И ясно, что часто  выбирать приходиться то, что приносит заработок. Но, конечно, желаемое и требуемое  должны совпадать в максимальной степени.

Я сам нахожусь в  постоянном поиске себя. И только я  сам и моя жизнь могут  вдохновить меня на снимок. Те, кого я считаю мастерами  фотографии, - где они? Сколько их? Нет, они вовсе не на поверхности. Вы не найдёте их имена в списке популярных личностей. Это –«тихие  единицы».

А знаете, ведь когда  спустя более 30 лет постоянной работы с камерой я прихожу в музей, то, как и раньше, думаю: « Это  именно то, что я хочу делать».  

Родни Смит. (с)