Западники и славянофилы

СИБИРСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ

ЗАБАЙКАЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПРЕДПРИНЕМАТЕЛЬСТВА  

     Кафедра экономики и бухгалтерского учета

РЕФЕРАТ по дисциплине: философия

На тему: Западники и славянофилы. 
 
 
 
 
 
 

Выполнила: Вдовина Е.  

 группа 203

Проверила: Целищева В.Н.

Чита 2011 

Своеобразным  направлением в русской философии  явилось славянофильство, яркими представителями которого были Алексей Степанович Хомяков(1804–1860) и Иван Васильевич Киреевский(1806–1856) и др., оказавшие значительное воздействие на развитие русской мысли. В центре их внимания находились судьбы России и ее роль в мировом историческом процессе. В самобытности исторического прошлого России славянофилы видели залог ее всечеловеческого призвания. тем более что западная культура, по их мнению, уже завершила круг своего развития и клонится к упадку, что выражается в порожденном ею чувстве «обманутой надежды» и «безотрадной пустоты». По словам Вл. Соловьева, славянофилы, представляя всю западную историю как плод человеческого злодейства.                                                          Славянофилы развивали основанное на религиозных представлениях учение о человеке и обществе, проявившееся, например, в учении об иерархической структуре души и о ее «центральных силах» (Хомяков) или о «внутреннем средоточии духа (Киреевский). Достижение целостности человека и связанное с этим обновление общественной жизни славянофилы усматривали в идее общины, духовной основой которой является русская православная церковь. Первоначало всего сущего, согласно Хомякову,–«водящий разум», или Бог. Исторический прогресс человечества связан с отысканием «духовного смысла».  В ХIХ веке в России выделилось две основные группы мыслителей - западники и славянофилы. 
Они высказали противоположные версии цивилизационной принадлежности России. Одна версия связывала Россию с общей европейской судьбой. Россия - Европа, но только отстала от нее в развитии. За столетия ига европейское лицо россиян существенно изменилось, и только Петр сумел вырвать страну из отсталости и сна, повернуть ее снова на магистральный путь европейской цивилизации. Будущее России - в примере Европы, в заимствовании ее государственного, общественного, технологического опыта. Русские должны по примеру ведущих европейских стран выстраивать свою государственность, развивать парламентаризм, демократические традиции, повышать культуру. Важное место западники отводили вопросу о том, что россиянин, наконец, должен осознать себя как независимую творческую личность, знающую и уважающую свои права.Славянофилы заняли противоположную позицию. У России - своя судьба, свой путь в истории. Ей не подходят западные порядки и рецепты лечения общественных болезней. Россия - земля не государственная, а общинная, семейная. В ней прежде всего сильны традиции коллективизма, коллективной собственности. Русский народ не претендует на государственную власть, он доверяет ее монарху, который подобен отцу в семье, его слово и воля - живой закон, не подлежащий оформлению в виде конституций и хартий. Важную роль в жизни страны и ее народа играет православная вера. 
Именно она и указывает россиянам их истинное предназначение - к истинному нравственному  самоусовершенствованию. 
Славянофильство - неотъемлемая органическая часть русской общественной мысли и культуры IX в. Постоянный и резкий критик славянофилов В.Г.Белинский писал: "Явление славянофильства есть факт, замечательный до известной степени, как протест против безусловной подражательности и как свидетельство потребности русского общества в самостоятельном развитии"                                                                                                  Славянофильство как идейное течение оформилось в первой половине 40-х годов. Его зачатки, однако, обнаруживаются значительно раньше. Они видны еще в суждениях ряда деятелей, которые вслед за событиями 14 декабря 1825 года всё отчетливее определяли свое место в стане противников освободительного движения. Характерно, что в кругу прежних участников общества "любомудров", среди лиц, настойчиво требовавших в последекабрьские годы отказа от борьбы с существующим строем, ратовавших за "уважение к действительности", находились и будущие славянофилы И. В. Киреевский и А. И. Кошелев. 
С самого возникновения и на протяжении всего времени своего существования славянофильство было представлено немногочисленной группой, столпами которой явились в 40-50-х годах А. С. Хомяков и И. В. Киреевский. 
Говоря об И. В. Киреевском, как об одном из основоположников славянофильства, следует отметить, что становление его взглядов прошло довольно сложный путь. 
Крупную роль в славянофильской группе играл К. С. Аксаков. В его работах наиболее полно освещена историческая концепция славянофилов. Он подвизался и в качестве ведущего славянофильского литературного критика. Взгляды К. С. Аксакова также претерпели немалые изменения. Начало его идейного формирования относится к 30-м годам, когда он был участником кружка Станкевича. Влияние этого кружка сказалось и на написанной К. Аксаковым в начале 40-х годов и появившейся в свет в 1846 году диссертации о Ломоносове. Впоследствии К. С. Аксаков получил известность как один из самых ортодоксальных деятелей славянофильства, выражавший в крайне заостренной форме положения, характерные для всего его круга. 
Впервые о своем появлении на общественной арене славянофильство 
возвестило жаркими спорами в московских литературных салонах, а затем 
и печатными выступлениями.  
Рубеж 30-х и 40-х годов - время первых схваток славянофилов с их противниками - западниками. А. И. Герцен отмечал, что по возвращении летом 1842 года из Новгорода в Москву он застал славянофилов и их порицателей, разделенных на враждующие "партии", на два "стана". О славянофилах и их противниках как о двух литературных "партиях", стоящих к 1843 году "как два лагеря друг против друга, каждый со своими шпагами" , писал в своих мемуарах и П. В. Анненков. 
Полемика со славянофилами - первая крупная общественно-политическая, философская, литературная дискуссия 40-х годов. В ней нашла свое идейное выражение борьба общественных группировок вокруг вопроса о путях развития России, русской культуры, русской литературы,- борьба, всё более обострявшаяся по мере приближения эпохи, идущей на смену крепостничеству. 
Противниками славянофилов явились деятели, принадлежавшие к различным направлениям. С критикой славянофильских взглядов выступили, с одной стороны, представители так называемой "западнической" группировки, приверженцы принципов буржуазного либерализма, как например Анненков,  Боткин, Кавелин, Кетчер, с другой - поборники идей демократизма, материализма и утопического социализма - Белинский и Герцен. Хотя споры представителей западнической группы с кругом Хомякова, Киреевских и Аксаковых постепенно отходили, на второй план, по сравнению с борьбой нарождавшейся революционной демократии с буржуазно-помещичьим лагерем, всё же они, несомненно, сыграли тогда положительную роль, оставив заметный след в идейной жизни России XIX века.  
В общественно-политической борьбе России последних двух предреформенных десятилетий славянофильская группа заняла место на правом фланге либерального лагеря. Имея немало сходственных черт с идеологией  "официальной народности", славянофильские воззрения, однако, по ряду  вопросов отличались от взглядов группы Погодина и Шевырева. Славянофильство являлось в 40-50х годах оппозиционной группировкой, исключая, правда, период 1848-1849 годов, когда славянофилы, под впечатлением бурных событий на Западе и из-за опасения воздействия их на Россию, воздерживались от укоризненных замечаний в адрес правительства. 
Славянофильская критика нередко направлялась против цензурного 
произвола, полицейской опеки, бюрократического засилья. Славянофилы 
ратовали за отмену крепостного права.                                               Историческое значение славянофильства в том, что оно стало выражением идеологии русского либерализма, игравшего активную роль в подготовке крестьянской реформы 1861 г. Отстаивая реформы «сверху», славянофилы объективно были выразителями перехода России от феодально-крепостнического строя к буржуазной монархии.  
Сосуществование двух противоположных тенденций - одной, проявлявшейся в постоянном тяготении к охранительным взглядам, другой, выражавшейся в суждениях, расходящихся с официальной идеологией - характерная черта славянофильской концепции 40-50-х годов. В славянофильских воззрениях нашли свое отражение настроения той части помещичьих слоев, которые в эпоху, лежащую на грани феодального и капиталистического периодов истории России, в обстановке углублявшегося кризиса крепостнической системы, с одной стороны, находились в поисках путей для приспособления к растущим буржуазным отношениям - с другой, испытывая страх перед капиталистическим развитием, изыскивали средства, чтобы задержать его. Противоречивость многих суждений славянофилов по ряду важнейших проблем имела глубокие социальные корни . 
В своих философских взглядах славянофилы главным образом исходили из учения позднего Шеллинга. "В начале XIX века Шеллинг Следует заметить, что славянофильский тезис об исконной аполитичности русского народа встретил одобрение в правящих кругах. Прочитав объяснение И. С. Аксакова, написанное им при его аресте в марте 1849 года, Николай I испещрил раздел, в котором автор повествует о нравственной порче на Западе, о духе смирения и покорности монарху, царящем в России, следующими замечаниями: "святая истина", "слава богу", "всё это справедливо". На другом документе, принадлежащем перу брата И. С. Аксакова, К. С. Аксакову, ряд аналогичных пометок сделан Александром II. На полях рассмотренной выше "Записки" К. С. Аксакова 1855 года, в том месте, где говорится, что русский народ не проявляет будто никакого интереса к политическим правам и что ему якобы чуждо стремление к участию в делах государственного управления, рукою Александра II написано: "Дай бог". 
Боязнью социальных катастроф пронизаны мысли славянофилов о "народном духе", об общине как форме "народной жизни". Славянофильская группа не раз заявляла о себе как о первой поднявшей знамя народности в литературе и вызвавшей в русском обществе живой интерес к народу, к общине. Декларируя о своем народолюбии, славянофилы щедро адресовали представителям других общественных группировок упреки в антипатриотизме . Славянофильская критика была заполнена рассуждениями о губительности отрыва интеллигенции от народной стихии, о необходимости сближения общества с народом, важности всестороннего освещения народной жизни. 
Славянофилы любили выдавать себя за подлинных представителей русской самобытности, народности. Они собирали фольклор, как отголосок идеализировавшегося ими прошлого в жизни народа. Они претендовали на создание особого внеклассового русского искусства взамен русского реализма, который уже существовал. Все это были реакционные утопическо-романтические абстракции. Славянофилы радовались любым проявлениям противоречий в жизни Запада и пытались выдать Россию за оплот нравственных начал, якобы имеющую совсем иную историю, не чреватую революционными потрясениями .

Западники - первоначальное прозвище оппонентов славянофилов в спорах о судьбах России. Отрицательный привкус слова выветрился. Остался знак - символ группы людей с определенным мировоззрением, отличающимся довольно резко от общепринятого. 
Отношение национального к общечеловеческому обыкновенно представляют себе как противоположность случайного - существенному, тесного и ограниченного - просторному и свободному, как ограду, пеленки, оболочку куколки, которые надо прорывать, чтобы выйти на свет Божий; общечеловеческим гением считается такой человек, который силою своего духа успевает вырваться из пут национальности и вывести сея и своих современников (в какой бы то ни было категории деятельности) в сферу общечеловеческого. Цивилизационный процесс развития народов заключается именно в постепенном отрешении от случайности и ограниченности национального, для вступления в область существенности и всеобщности - общечеловеческого. Так и заслуга Петра Великого состояла именно в том, что он вывел чад человечества, по крайней мере, указал путь к ней. Такое учение развилось в России в тридцатых и в сороковых годах, до литературного погрома 1848 года. Главными его представителями и поборниками были Белинский и Грановский; последователями - так называемые западники, к числу которых принадлежали, впрочем, почти все мыслившие и даже просто образованные люди того времени; органами - "Отечественные записки" и "Современник"; источниками - германская философия и французский социализм; единственными противниками - малочисленные славянофилы, стоявшие особняком и возбуждавшие всеобщий смех и глумление. Такое направление было очень понятным. Под национальным разумелось не национальное вообще, а специально-русское национальное, которое было так бедно, ничтожно, особливо если смотреть на него с чужой точки зрения; а как же не стать на эту чужую точку зрения людям, черпавшим поневоле все образование из чужого источника. 
Под общечеловеческим же подразумевали то, что так широко развивалось на Западе, в противоположность русскому, т.е. германо-романское, или европейское. 
Учение славянофилов было не чуждо оттенка гуманитарности, что, впрочем, иначе не могло быть. Потому что оно также имело двоякий источник: германскую философия и изучение начал русской и вообще славянской жизни - в религиозном, политическом, историческом и бытовом отношениях. Если оно напирало на необходимость самобытного национального развития, то отчасти потому, что, сознавая высокое достоинство славянских начал, а также видя успевшую уже высказаться, в течение долговременного развития, односторонность и непримиримое противоречие начал европейских, считало, будто бы славянам суждено решить общечеловеческую задачу, чего не могли сделать их предшественники" .  
Российское западничество 19 в. никогда не было однородным идейным течением. Среди общественных и культурных деятелей, считавших, что единственный приемлемый и возможный для России вариант развития - это путь западноевропейской цивилизации, были люди самых разных убеждений: либералы, радикалы, консерваторы. На протяжении жизни взгляды многих из них существенно менялись. Так, ведущие славянофилы И.В.Киреевский и К.С.Аксаков в молодые годы разделяли западнические идеалы. Многие идеи позднего Герцена явно не вписываются в традиционный комплекс западнических представлений. Сложной была и духовная эволюция Чаадаева, безусловно, одного из наиболее ярких русских мыслителей-западников.  
П.Я.Чаадаев (1794-1856), несомненно, считал себя христианским мыслителем. Столь характерная для русской мысли обращенность к теме истории обретает в его творчестве новые черты. Чаадаев утверждал в своих сочинениях культурно-историческую роль христианства. Он писал, что историческая сторона христианства заключает в себе всю "философию христианства". В "историческом христианстве" находит, по Чаадаеву, выражение сама суть религии, которая является не только "нравственной системой", но действующей универсально божественной силой. Можно сказать, что для Чаадаева культурно-исторический процесс имел сакральный характер. Остро чувствуя и переживая священный смысл истории, Чаадаев основывал свою историософию на концепции провиденциализма. Для него несомненно существование божественной воли, ведущей человечество к его "конечным целям". В своих работах он постоянно подчеркивал мистический характер действия "божественной воли", писал о "Тайне Промысла", о "таинственном единстве" христианства в истории и т.д. Тем не менее рационалистический элемент присутствует в его мировоззрении и играет достаточно существенную роль, соседствуя с мистицизмом. Апология исторической Церкви и Промысла Божия оказывается средством, открывающим путь к признанию исключительной, едва ли не абсолютной ценности культурно-исторического опыта человечества. "Конечно, не все в европейских странах, - писал Чаадаев, - проникнуто разумом, добродетелью, религией, далеко нет, - но все в них таинственно повинуется той силе, которая властно царит там уже столько веков". Западный путь, при всем его несовершенстве, есть исполнение сакрального смысла истории. 
Западник-радикал Виссарион Григорьевич Белинский (1811-1848) в молодости пережил страстное увлечение немецкой философией: эстетикой романтизма, идеями Шеллинга, Фихте, а несколько позднее - Гегеля. Однако верным гегельянцем критик был сравнительно недолго. Уже в начале 1840-х годов он резко критикует рационалистический детерминизм гегелевской концепции прогресса, утверждая, что "судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судеб всего мира". Персонализм Белинского был неразрывно связан с его увлечением социалистическими идеалами. Идеал общественного строя, основанного "на правде и доблести", должен быть воплощен в реальность, прежде всего во имя суверенных прав личности, ее свободы от любых форм социального и политического гнета. Дальнейшая эволюция взглядов Белинского сопровождалась усилением критического отношения к столь увлекавшему его в молодые годы философскому идеализму. Религиозные же убеждения молодости уступали настроениям явно атеистического толка. Эти настроения позднего Белинского вполне симптоматичны: в российском западничестве все в большей степени начинает доминировать идеология политического радикализма.  
Михаил Александрович Бакунин (1814-1875) был одним из наиболее ярких представителей российских западников-радикалов. Его философское образование (под влиянием Н.В.Станкевича) начиналось с усвоения идей Канта, Фихте и Гегеля. Определенное воздействие на молодого Бакунина оказали сочинения европейских мистиков (в частности, Сен-Мартена). Но наиболее значительную роль в его духовной эволюции сыграло гегельянство. В опубликованной в 1842 в Германии статье Реакция в Германии Бакунин писал о гегелевской диалектике абсолютного духа как о процессе революционного разрушения и творчества. Впрочем, уже в этот период его отношение к философии становится все более критическим. "Долой, - заявлял Бакунин, - логическое и теоретическое фантазирование о конечном и бесконечном; такие вещи можно схватить только живым делом". Таким "живым делом" для него стала революционная деятельность. Исключительный по своему напряжению пафос революционного утопизма пронизывает все последующее творчество Бакунина. "Радость разрушения есть в то же время творческая радость", - утверждал он. И это одно из многих его утверждений подобного рода. "Светлое будущее", ради которого Бакунин-революционер был готов жертвовать своей и чужой жизнью, предстает в его описании в виде некой грандиозной утопии, не лишенной религиозных черт: "Мы накануне великого всемирного исторического переворота... он будет носить не политический, а принципиальный, религиозный характер...". В 1873 в работе Государственность и анархия русский революционер пишет о гегельянстве как о "веренице сомнамбулических представлений и опытов". В своей радикальной критике всяческой метафизики поздний Бакунин не ограничивался неприятием философского идеализма. В метафизичности он упрекал Л.Фейербаха, философов-позитивистов и даже таких материалистов, как Бюхнер и Маркс.  
Александр Иванович Герцен (1812-1870), как и большинство российских западников-радикалов, прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством. В молодости он испытал также влияние Шеллинга, романтиков, французских просветителей (в особенности Вольтера) и социалистов (Сен-Симона). Влияние Гегеля, однако, наиболее отчетливо прослеживается в его работах философского характера. Так, в цикле статей "Дилетантизм в науке" (1842-1843) Герцен обосновывал и интерпретировал гегелевскую диалектику как инструмент познания и революционного преобразования мира ("алгебра революции"). Будущее развитие человечества, по убеждению автора, должно привести к революционному "снятию" антагонистических противоречий в обществе. На смену оторванным от реальной жизни научным и философским теориям придет научно-философское знание, неразрывно связанное с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. Центральной творческой силой "всемирного реалистического биения пульса жизни", "вечного движения" выступает, по Герцену, человек как "всеобщий разум" этого универсального процесса.  
Эти идеи получили развитие в основном философском сочинении Герцена - Письмах об изучении природы (1845-1846). Высоко оценивая диалектический метод Гегеля, он в то же время критиковал философский идеализм и утверждал, что "логическое развитие идет теми же фазами, как развитие природы и истории; оно... повторяет движение земной планеты". В этой работе Герцен вполне в духе гегельянства обосновывал последовательный историоцентризм ("ни человечества, ни природы нельзя понять помимо исторического бытия"), а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма. Однако в дальнейшем его оптимистическая вера в неизбежность и разумность природного и социального прогресса оказалась существенным образом поколебленной.  
Преимущественно в русле западничества формировалась и традиция российского либерализма .  
Умственное течение 30-40х годов XIX века, получившее название западничества, усилилось резонансом в эпоху "смены идеалов и интересов", наступившую с воцарением Александра II. Западничество оказалось единственной достаточно распространенной в обществе альтернативой николаевского правления. В западнической интерпретации стали понятнее причины кризисного состояния России, усиленного последствиями Крымской войны: "Называясь европейским государством, надо идти сообразно с европейским духом или потерять значение. 
Консервативные силы, поддержанные противниками политической вестернизации России, развернули борьбу против опирающейся на западничество традиции реформаторства. Одной из сторон борьбы, развернувшейся вокруг реформы 60-х годов, стала борьба за "наследство" людей 40-х годов, начавшаяся еще в эпоху Николая I. Для либералов с западниками были "связаны лучшие стремления... времени", а западничество было "главным руслом тех идей, в развитии которых состояло прогрессивное движение общества, ... которому принадлежали самые действительные приобретения русской общественной мысли, за которым было будущее"; "их историческая судьба пусть послужит примером для тех, кого смущают трудности настоящего" . Славянофил А.С. Хомяков протестовал против того, что западники, вознося до небес, например, Грановского, "как русского общественного человека", стремятся дать своей партии "общественное значение, так сказать, исключительное" .  
Попытки консерваторов придать западникам и западничеству однозначно негативную окраску не выдержали испытания временем. 
О западничестве начали появляться первые исследовательские статьи. Ал. Григорьев отнес западничество к явлению, ограниченному эпохой 30-50-х годов. Он первым отделил Чаадаева от западников 40-х годов: "Основою Чаадаева был католицизм, основою западничества стала философия". Для западников, по Григорьеву, было характерно отрицание возможности самостоятельности и своеобразия народной жизни. Это отрицание - реакция оппозиции того времени на фальшивые формы  в которые облекалась официальная народность. Эта оппозиция исчезла, будучи вытеснена "реальными национальными формами". С этой статьи начинает звучать тема "растворения" западничества в движении за реформы 60-х годов, когда славянофилы "Черкасские и Самарины протянули руки западникам и пошли с ними к великой народной Цели".  
Западничество-термин, западничество-объект борьбы идей в публицистике пореформенной России становилось порой жертвой приблизительности, односторонности.С удивлением обнаруживший себя среди носителей подобной революционной традиции П.Я. Чаадаев, заявил в письме к А.Ф. Орлову, что все сказанное о нем - наглая клевета.  
"Новым заветом" противников западничества стала толстая книга Н. Данилевского "Россия и Европа". Ее первый тираж в 1200 экземпляров (1871 год) долго не раскупался. Дополнительный, 1888 год (еще 1000 экз.) разошелся с неимоверной для книг такого рода быстротой: в полгода! Автор исходил из теории культурно-исторических типов (объявленной крупным научным открытием славянского ума и заимствованным, по замечанию B.C. Соловьева, из "Учебника мировой истории" Г. Рюккерта 1857 года) . Согласно этой теории, славянский культурно-исторический тип не связан ни с каким европейским, "и им не сойтись вовек". "Для всякого Славянина... после Бога и его Св. Церкви - идея славянства должна быть высшею идеек", выше свободы, выше науки, выше просвещения, выше всякого земного блага..." . Свобода, наука, просвещение - ценности иной, германо-романской цивилизации, а как гласит название IX главы книги Данилевского - "Европейничанье - болезнь русской жизни". "Европейничанье" разделена ровно на три различные по вредности разряда: "1) искажение народного быта и замена формы его формами чужими, иностранными, ... которые, начавшись с внешности, не могли не проникнуть в самый внутренний строй понятий высших слоев общества и не проникать все глубже; 2) заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву - с мыслию, что хорошее в одном месте должно быть и везде хорошо; 3) (самое пагубное и вредное) взгляд как на внутренние, так и на внешние отношения и вопросы русской жизни с иностранной европейской точки зрения, рассмотрение их в европейские очки... причем самого блистательного света, является совершенным мраком и темнотою, и наоборот" . 
Главной ошибкой западничества, по мнению Данилевского, было принятие европейского культурно-исторического типа с его ценностями за общечеловеческий с ценностями общечеловеческими и соотнесение этих ценностей с несоответствующими им специфическими национально-русскими. Упрощенная интерпретация подобных идей отразилась, например, в статье В.Е. Крылова "Что умерло: западничество или славянофильство?" Западники, по Крылову, "и доныне готовы повторять слова Молчалина, что в наши лета "не должно сметь свое суждение иметь". Всякое самостоятельное суждение они считают преступным отступничеством от их "символа веры" и без всякой пощады предают его анафеме". Итог статьи таков: западничество как теория науки, космополитизма и парламентаризма (в противоположность "истинным русским ценностям" - религии, народности и самодержавию) и "как вероучение не может у нас существовать: у него нет никаких жизненных сил, ему давным-давно пропета отходная". 

В России, при  всей привлекательности развития западной культуры, существовали недостатки: атеизм, преступность и т.д., должна взять  все лучшее и тогда она сможет оказаться впереди всей планеты. Россия должна стать мессией, той  силой, которая будет определять развитие всей цивилизации. К западникам относятся выдающиеся мыслители–В.Г. Белинский(1811–1848), Н.Г. Чернышевский(1828–1889), Н.А. Добролюбов(1836–1864), Д.И. Писарев(1840–1868), А.И. Герцен(1812–1870). Это талантливые литературные критики, философствующие публицисты, общественные деятели. Западники прошли поучительную школу немецкой классической философии и французского Просвещения.

Различные теории и течения, постоянно охватывающие Россию, так и не привели страну к определенному решению, по какому пути идти. Из-за этого, как в басне Крылова "Лебедь, рак и щука", Россия топчется на месте. Либо, в лучшем случае, движется по инерции. Споры западников и славянофилов стали частью истории, а актуальность их просвечивает сквозь века. Можно отыскать множество источников противоречий между этими двумя философскими направлениями: возможность политического обустройства, и ход исторического развития, и положение религии в государстве, образование, ценность народного наследия и т.д. В несколько большей степени можно указать на обширность территории страны, которая производила на свет личностей с совершенно противоположными взглядами на жизнь и на собственное положение в ней.  
Россия велика. Увлечь одной идеологией ее народ очень сложно. Один из самых сложных вопросов русской философской мысли является вычленение русской народности. Это, по-моему, главная причина неопределённости в развитии. Народу постоянно напоминают, что Россию населяют сотни народностей, все они самобытны, кто-то ближе к Востоку, а кто-то к Западу, указывая на разнообразие культур и традиций, но тем самым ещё больше увеличивают пропасть между взглядами. Ведь забывают об одном: русских в России 85%, а это не простое большинство, это почти абсолютное большинство, которые в своей основной массе имеют общие корни, культуру, традицию, историю, язык… Этот список можно продолжать. Нельзя забывать, что именно русские несут на своих плечах весь груз государственности, и приравнивать их ответственность к ответственности, например, селькупов или лопарей не следует. Исходя из этого нужно, прежде всего, ориентироваться на интересы и насущные проблемы именно русского большинства, конечно не забывая и о других малых народностях. Именно "не забывать", а не ставить их проблемы на первое место. А на основе этого большинства, сплочённого общими узами и родится единая, общая для всех, идея развития государства и народа в нём. И сразу же отпадут извечные русские вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?". 
 
 
 
 

Список  литературы: 
1. В. И. Кулешов "История русской критики".  
2. Д. И. Олейников. "Славянофилы и западники".  
3. Данилевский. "Западничество в России".