Утопия Платона

УТОПИЯ  ПЛАТОНА

Самый важный диалог Платона "Государство" состоит в общем из трех частей. В первой части (до конца книги пятой) обсуждается вопрос о построении идеального государства; это самая ранняя из утопий.

Один из выводов, сделанный в этой части, состоит  в том, что правители должны быть философами. Книги шестая и седьмая  посвящены определению слова "философ". Это обсуждение составляет вторую часть.

Третья часть  состоит из обсуждения различного рода существующих государственных устройств  и их достоинств и недостатков.

Формальная цель "Государства" заключается в  том, чтобы определить "справедливость". Но уже на ранней стадии было решено, что поскольку легче увидеть  любую вещь в большом, чем в  малом, то будет лучше исследовать  то, что составляет справедливое Государство, чем то, что составляет справедливого  индивида. И поскольку справедливость должна иметь место среди атрибутов  самого лучшего воображаемого Государства, надо сначала обрисовать такое Государство, а затем решать, какие из его  совершенств следует назвать "справедливостью".

Опишем сначала  в общих чертах Утопию Платона, а  затем рассмотрим возникающие при  этом вопросы.

Платон начинает с того, что решает разделить граждан  на три класса: простых людей, воинов и стражей. Только последние должны обладать политической властью. Стражей  должно быть значительно меньше, чем  людей, принадлежащих к первым двум классам. По-видимому, в первый раз  они должны избираться законодателем; после того их звание обычно переходит  по наследству; но в исключительных случаях подающий надежды ребенок  может выдвигаться из одного из низших классов, тогда как среди детей  стражей ребенок или молодой  человек, не отвечающий требованиям, может  быть исключен из класса стражей.

Основной проблемой, по мнению Платона, является обеспечение  того, чтобы стражи осуществляли намерения  законодателя. С этой целью он вносит разные предложения, касающиеся образования  экономики, биологии и религии. Не всегда ясно, насколько эти предложения относятся к другим классам, кроме стражей; ясно, что некоторые из них относятся к воинам, но Платон в основном интересуется лишь стражами, которые должны являться обособленным классом, подобно иезуитам в старом Парагвае, духовенству в церковных государствах до 1870 года и Коммунистической партии в СССР в наши дни.

Прежде всего следует рассмотреть образование, которое делится на две части – музыку и гимнастику. И та и другая имеют у Платона более широкий смысл, чем в настоящее время: "музыка" означает все, что входит в область муз, "гимнастика" означает все, что связано с физической тренировкой и подготовкой. "Музыка" почти так же широка, как то, что мы называем "культурой", а "гимнастика" представляет собой нечто более широкое, чем то, что мы называем "атлетикой".

Культура должна быть предназначена для превращения  людей в благородных в том смысле, который, в значительной мере благодаря Платону, хорошо известен в Англии. Афины времен Платона в одном отношении были похожи на Англию XIX века: как в той, так и в другой стране имелась аристократия, обладавшая богатством и социальным престижем, но не имевшая монополии политической власти и в каждой из этих стран аристократия должна была обеспечить себе такую степень власти, которой она могла достичь посредством поведения, производящего глубокое впечатление. В Утопии Платона, впрочем, аристократия управляет бесконтрольно.

Воспитание должно, по-видимому, прежде всего развивать у детей такие качества, как серьезность, соблюдение внешних приличий и мужество

Платон переходит  к любопытной аргументации относительно драмы. Он говорит, что хороший человек  не должен стремиться подражать дурному  человеку; но в большинстве пьес выводятся злодеи, поэтому драматургу и актеру, который играет роль злодея, приходится подражать людям, виновным в различных преступлениях. Мужи, стоящие выше, не должны подражать  не только преступникам, но также женщинам, рабам и вообще низшим (В Греции, как и в елизаветинской Англии, роли женщин исполнялись мужчинами).

Что касается экономики, Платон предлагает ввести для стражей  радикальный коммунизм, и также (я  думаю) для воинов, хотя это не очень  ясно. Стражи должны иметь небольшие  дома и есть простую пищу; они должны жить, как в лагере, обедая в общих столовых; они не должны иметь частной собственности, кроме совершенно необходимого. Золото и серебро должны быть запрещены. Хотя они не богаты, но ничто не препятствует им быть счастливыми; целью же города является счастье целого города, а не счастье одного класса. И богатство и бедность вредны, и в городе Платона не будет ни того, ни другого. Имеется любопытный аргумент о войне: легко будет приобретать союзников, поскольку наш город не захочет брать никакой доли из военной добычи.

Законодатель, избрав в качестве стражей некоторых  мужчин и женщин, прикажет, чтобы  они жили в общих домах и  питались за общим столом. Брак, как  мы уже знаем, будет радикально преобразован ⁵¹.

Вообще (но не абсолютно) браки между "братом" и "сестрой" не должны допускаться. (Я полагаю, что  если бы Платон продумал это более  тщательно, он обнаружил бы, что он запретил все браки, за исключением  браков между братом и сестрой, которые  он считает редкими исключениями.)

"Все эти  женщины должны быть общими  всем этим мужчинам, ни одна  не должна жить честно ни  с одним".

Предполагается, что чувства, связываемые в настоящее  время со словами "отец", "мать", "сын" и "дочь", будут все  еще связываться с ними и при  новых порядках, устанавливаемых  Платоном; например, молодой человек  не будет бить старика, потому что  этот старик мог бы оказаться его  отцом.

Основная мысль  состоит, конечно, в том, чтобы свести к минимуму частнособственнические чувства и таким образом устранить  препятствия, стоящие на пути к господству духа общественности, так же как  и обеспечить молчаливое согласие с  отсутствием частной собственности. Эти мотивы были в значительной мере того же рода, что и мотивы, которые  привели к безбрачию духовенства ⁵².

Перехожу, наконец, к теологическому аспекту этой системы. Я имею в виду не признанных греческих  богов, а некоторые мифы, которые  правительство должно внедрять. Платон ясно говорит, что ложь должна быть исключительным правом правительства, точно так же как право давать лекарство является исключительным правом врача. Правительство, как мы уже видели, должно обманывать людей, делая вид, что оно устраивает браки по жребию, но это не является делом религии.

Платон прав, считая, что через два поколения  можно создать веру в этот миф. С 1868 года японцев учили, что микадо происходит от богини-солнца и что  Япония была создана раньше, чем  остальной мир. Любого университетского профессора, который, даже в ученом труде, высказывает сомнение в этих догматах, увольняют за антияпонскую деятельность. Платон, по-видимому, не понимает, что принудительное принятие таких мифов несовместимо с философией, и подразумевает такой род  воспитания, который задерживает  развитие ума.

Определение "справедливости", которое является формальной целью  всего обсуждения, достигается в  четвертой книге. Нам говорят, что  справедливость состоит в том, что  каждый выполняет свою собственную  работу и не вмешивается в чужие  дела: город справедлив, когда купец, наемник и страж – каждый выполняет свою собственную работу, не вмешиваясь в работу других классов.

То, что каждый должен заниматься своим собственным  делом, несомненно, является превосходным наставлением, но оно едва ли соответствует  тому, что современный мир, естественно, назвал бы "справедливостью". Греческое  слово, переведенное так, соответствовало  очень важному понятию в греческой  мысли, для которого у нас, однако, нет точного эквивалента. Так  же уместно вспомнить, что говорил  Анаксимандр:

А из чего возникают  все вещи, в то же самое они  и разрешаются согласно необходимости. Ибо они за свою нечестивость несут наказание и получают возмездие друг от друга в установленное время".

Слово "справедливость", как оно еще употребляется  до сих пор в праве, более подходит к концепции Платона, чем слово "справедливость", используемое в  политических спекуляциях. Под влиянием демократической теории мы стали  ассоциировать справедливость с  равенством, тогда как для Платона  она не имела такого значения. "Справедливость", в том смысле, в каком она  является почти синонимом "права" (law), как, например, когда мы говорим о "суде" ⁵³, касается главным образом прав собственности, которые не имеют никакого отношения к равенству. Первое определение "справедливости", предложенное в начале "Государства", гласит, что она состоит в уплате долгов. Это определение вскоре оставляется как несоответствующее, но кое-что от него остается и в конце.

Следует высказать  несколько соображений относительно определения Платона. Во-первых, оно  допускает возможность неравенства  во власти и в привилегиях без  справедливости. Стражи должны обладать всей властью, потому что они являются самыми мудрыми членами общины; несправедливость, согласно определению Платона, имела  бы место только в том случае, если бы люди, принадлежащие к другим классам, были мудрее, чем некоторые  из стражей. Вот почему Платон предусматривает  выдвижение и понижение граждан, хотя и считает, что двойное преимущество рождения и образования приведет в большинстве случаев к превосходству  детей стражей над детьми других классов. Если бы имелась более точная наука управления и было бы больше уверенности в том, что люди будут следовать ее указаниям, то многое должно было бы говорить за систему Платона. Никто не считает несправедливым включать лучших футболистов в футбольную команду, хотя они приобретают таким образом большое превосходство.Следующее соображение состоит в том, что определение "справедливости" у Платона предполагает государство, организованное или согласно традиции, или согласно его теории и осуществляющее в целом какой-то этический идеал. Справедливость, как говорит Платон, состоит в том, что каждый человек выполняет свою собственную работу. Но в чем заключается работа человека? В государстве, которое, подобно древнему Египту или королевству инков, остается неизменным из поколения в поколение, работой человека является работа его отца, и никакого вопроса не возникает. Но в государстве Платона ни один человек не имеет какого-либо законного отца. Поэтому его работа должна определяться или в зависимости от его собственных вкусов, или на основании суждения государства о его способностях. Очевидно, последнее было бы желательно для Платона. Но некоторые виды работы, хотя и требующие высокого мастерства, могут считаться вредными. Такой точки зрения Платон придерживается в отношении поэзии, а я придерживался бы такого же мнения в отношении работы Наполеона. Поэтому важной задачей правительства является определение того, в чем состоит работа человека. Несмотря на то, что все правители должны быть философами, нововведений не должно быть философ должен быть всегда человеком, который понимает Платона и согласен с ним.

Всякая утопия, если она серьезно задумана, должна воплощать в себе, очевидно, идеалы своего творца. Рассмотрим пока, что  мы можем подразумевать под "идеалами". Во-первых, они желательны для тех, кто верит в них. Но их желают совершенно не так, как человек желает личных удобств, таких, как пища и кров. Различие между "идеалом" и обыкновенным предметом желания состоит в  том, что первый является безличным; это нечто, не имеющее особого  отношения (по крайней мере ощутимого) к человеческому "я", испытывающему это желание, и поэтому теоретически может быть желательным для всех. Таким образом, мы могли бы определить "идеал" как нечто желательное, не эгоцентрическое, и такое, что индивид, стремящийся к нему, желает, чтобы все другие люди также стремились к нему. Я могу желать, чтобы у всех было достаточно еды, чтобы все доброжелательно относились друг к другу и т.д., а если я желаю чего-либо подобного рода, я буду желать также, чтобы и другие желали этого. Таким путем я могу создать нечто похожее на безличную этику, хотя на самом деле она основывается на личной основе моих собственных желаний, потому что желание остается моим даже когда то, чего желают, не имеет отношения ко мне. Например, один человек может желать, чтобы все понимали науку, а другой – чтобы все ценили искусство; это личное различие между двумя людьми, которое порождает указанное различие между их желаниями.

Платон  считает, что он может доказать, что его идеальное государство является хорошим; демократ, признающий объективность