Техника как социокультурный феномен по М.Хайдеггеру, Н.Бердяеву

 

 

 

 

 

 

Реферат по «Развитию отечественной и мировой культуры»

 

На  тему: Техника как социокультурный феномен (по М.Хайдеггеру, Н.Бердяеву)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Оглавление

Введение………………………………………………………………………3

Понятие техники……………………………………………………………...4

Техника как  социокультурный феномен………………………………........6

Заключение Проблемы и противоречия развития техники……………….13

Приложение…………………………………………………………………..15

Список литературы ………………………………………………………….19

 

Введение

Наука и техника как  направления человеческой деятельности существуют с давних пор. Однако, если в прошлых столетиях проблемы этих областей интересовали лишь узкий круг причастных к ним интеллектуалов, а отношение к технике было сугубо прикладным, то наше время выдвинуло оба этих явления в центр общественного внимания, привлекло к ним взоры миллионов людей. Осмысление их значимости для истории и каждого человека стало насущей задачей философской мысли. Сейчас философия техники и философия науки сформировались как относительно самостоятельные области теоретического поиска. Стремительное развитие техники обусловило ее всеобъемлющее влияние на современный мир. Определяющее воздействие техники испытывают такие социальные сферы и институты как экономика, экология, наука, политика и т. д. В нашем веке это принципиальным образом изменяет социальный статус техники, превращает ее в фактор, определяющий будущее человечества. Немаловажно и другое обстоятельство. Современная техника все больше создается усилиями коллективного творчества, особенно если речь идет о сложных системах. Она требует огромных затрат, нередко основывается на таких интенсивных процессах, которые могут быть опасны и разрушительны. Техника всегда связана с человеком. Люди и техника взаимодействуют между собой не только на производстве, но и в быту, В повседневной жизни. Это общение усиливается вместе с растущей технизацией общественной жизни.

Техника нашего времени  больше не техника прошлых веков. Техническое развитие достигло такого уровня, что, в принципе, человек может осуществить любое свое желание, все меньше и меньше остается невозможного для человека, оснащенного техникой. Все это обостряет проблему последствий технического развития.

 

Понятие техники.

Долгий и сложный  путь прошло в своем развитии человечество и весь этот путь неотделим от прогресса техники. Менялись исторические эпохи, происходило движение от одной формации к другой. Каждая новая ступень социально-экономического развития основывалась на новой технической базе. В этом движении менялось и понимание самой общественной жизни, новым содержанием наполнялись новые, давно сложившиеся понятия.

 Так произошло и  с техникой. Это понятие возникло  еще в античном обществе и берет свое начало от греческого слова "техне", означавшего умение, мастерство, искусную деятельность. Теперь это слово ассоциируется у большинства людей с машинами, различными орудиями, все более сложными системами, которые пронизывают практически все сферы общественной жизни и человеческой деятельности. Но сохранилось и старое значение этого слова: говорят о технике художника и музыканта, актера и спортсмена, подразумевая все то же умение и мастерство. Появляются новые тенденции в понимании техники, связанные с возрастанием роли науки в техническом развитии, а так же с тем, что теперь нередко гораздо сложней и трудней разработать, спроектировать, техническую систему, чем ее изготовить. Это выдвигает на первый план научное и техническое творчество, порождая новые аспекты в интерпретации самой техники.

 Содержание понятия  "техника" необыкновенно расширилось  и усложнилось, поэтому, дать его адекватное определение стало делом чрезвычайно сложным. Многозначность в понимании техники и разнообразие ее определений неизбежно заставляет начать изучение проблемы с рассмотрения вопроса о том, какое содержание охватывает это понятие. Обратимся к философскому энциклопедическому словарю.

 ТЕХНИКА (от греческого "техне" - искусство, мастерство, умение) - система искусственных органов деятельности общества, развивающаяся посредством исторического процесса опредмечивания в природном материале трудовых функций, навыков, опыта и знаний путем познания и использования сил и закономерностей природы. Техника вместе с людьми, создающими ее и приводящими в действие образует составную часть производительных сил общества и является показателем тех общественных отношений, при которых совершается труд; составляет материальный базис каждой общественной формации¹.

 Среди наиболее  значительных философов техники следует отметить культурно - историческую концепцию (Ф. Дессауэр, Т. Литт), феноменологию Э. Гуссерля, философию жизни (А. Бергсон, О. Шпенглер), экзистенциализм (К. Ясперс, Х. Ортега-и-Гассет, М. Хайдеггер), философскую антропологию (А. Гелен, Г. Плесснер), Эсхатологическую метафизику Н. А. Бердяева, неомарксизм франкфуртской школы (Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др.)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Техника как социокультурный  феномен

 

Вопросам существа техники и ее роли в современном мире даны и даются различные, часто полярные, оценки. Одни рассматривают технический прогресс в его внешних проявлениях и пытаются обоснованно, как они думают, предвидеть последствия; другие анализируют всевозможные формы связи человека и техники; но есть и такие, кто стремится при этом продумать сущность техники, прогресса во взаимосвязи с глубинной, метафизической основой человека (новоевропейского человека, который эту технику и смог породить). К сожалению, последних слишком мало, а один из самых крупный таких мыслителей, Мартин Хайдеггер.

Хайдеггер рисовал следующую  картину. Господство техники простирается по всей земле. Человек уже начинает свое продвижение во внеземное пространство. Стали известны источники столь колоссальной энергии, что в обозримом будущем будут удовлетворяться любые потребности в ней. Решающая проблема, по Хайдеггеру, такова: каким образом можно обуздать и научиться управлять гигантским энергетическим потенциалом так, чтобы гарантировать человечеству (даже в случае отсутствия военных действий) его безопасность?

Хайдеггер полагал, что  если обуздание атомной энергии  будет успешным, то в развитии технического мира начнется совершенно новая эра. «Грядущие перевороты трудно предвидеть. Между тем технический прогресс будет идти вперед все быстрее и быстрее, и его ничем нельзя остановить. Во всех сферах своего бытия человек будет окружен все более плотно силами техники».

 

События последних десятилетий  очень знаменательны в этом отношении. Технологический бум приобрел планетарный  характер, охватив в той или  иной степени все мировое сообщество. Странно, что Хайдеггер не предсказывал расцвета техники в азиатских странах (Япония, Корея, Тайвань), хотя это прямо вытекает из его подхода к проблеме.

Сущьностью новоевропейского человека Хайдеггер считал его способность опереться только на самого себя. Человек сам, начиная с Нового времени, стал безусловным и непоколебимым основанием истины. Внутри всей истории Нового времени человек пытается во всем и всегда поставить себя в господствующее положение средоточия и мерила, то есть заниматься самообеспечением. Для этого нужно, чтобы он все больше и больше удостоверялся в собственных способностях и средствах господства и всегда, вновь и вновь, приводил их в состояние безусловной готовности. Но, утверждая свое господство над миром, свое место в бытии, новоевропейский человек призывает на помощь технику. Хайдеггер предостерегал, что к технике невозможно относиться безразлично, как к инструменту, что у техники есть свои претензии к человеку - к тому, каким он должен быть, чтобы наилучшим образом отвечать ее требованиям.

 

Сущность новоевропейского человека требует техники, однако пока неясно, требует ли сущность техники человека именно новоевропейского типа. Если окажется, что техника предпочла заключить союз не с господином мира, а, к примеру, со слугой, тогда мы окажемся свидетелями воистину эпохальных преобразований, когда именно незвучное, нескладное словечко «техника» (как некогда иное - великое - «Любовь») изменит вектор развития цивилизации и в полном соответствии с апокалипсическим сценарием Шпенглера приведет новоевропейскую цивилизацию к гибели.

 

Техника предполагает, что  человек, подчиненный ей, станет упорядочивать мир, все глубже и полнее перерабатывая тот материал, который подвластен ему, а подвластным ему должно стать все существующее, включая и самого человека. Таким образом, и само человечество, все его институты должны организоваться, упорядочиться как только возможно.

 

Но если это так, тогда  существу техники наиболее полно  должен соответствовать человек, стремящийся  не завоевать и покорить мир (теперь это - направленность техники, а не установка  человека), но занять свое место в мире, соответствовать этому месту и максимально эффективно работать в установленном положении. Представляются только два выхода из создавшейся ситуации: либо новоевропейский человек попытается изменить свою сущность (а возможно ли это, обсудим низке), либо техника заключит союз с человеком иного типа. И техника, кажется, наконец такого человека нашла.

 

Н. А. Бердяев, бесспорно, один из наиболее оригинальных русских  философов XX в.

Как и многие русские  философы, Бердяев не создал философской  системы; все им написанное объединено не системой, но общим религиозно-философским мировоззрением с большей или : меньшей проработанностью отдельных частей и аспектов. В этом мировоззрении легко различимы элементы, обусловленные догматическим богословием, эзотерической мистикой, журналистикой, гностическими домыслами, моралистическим пафосом и «профетическими прозрениями» тайн грядущего. Однако при всем разнообразии и противоречиях исходных мотивов Бердяев не был эклектиком. Среди мыслителей, наиболее близких ему и оказавших на него влияние, он называет Оригена, св. Григория Нисского, Майстера Экхарта, Ан-гелуса Силезиуса, Якоба Бёме, Канта, Достоевского, Толстого, Маркса, Кьеркегора, Ницше, Ибсена, Ясперса.

 

 

Сам Бердяев называл свою философию  экзистенциальной, или философией духа, подчеркивая при этом, что его философия есть по преимуществу философия антропологическая; постановка проблемы человека означала для него постановку проблемы свободы, творчества, личности, духа, истории.

 

Философия свободы и философия творчества - средоточие всей философии Бердяева. Из этого центра исходят и к нему возвращаются его метафизика, философия религии и культуры, его историософия, гносеология, этика.

Первая попытка Бердяева сформулировать проблему соотношения человека и  техники относится к 1915 г.: это была его статья «Дух и машина» (газета «Биржевые ведомости» от 12 октября). Статья эта, направленная против пробужденных первой мировой войной неославянофильских иллюзий о превосходстве «силы русского национального духа» над «бездуховной мощью германского техницизма», интересна тем, что в ней Бердяев рассматривает технику как освобождающее «дух человека» начало: «Секуляризация, как и машина, убивает не дух, а материю. Машинизация есть отрывание и выделение материальной тяжести из духа, облегчение духа... С вхождением машины в человеческую жизнь умерщвляется не дух, а плоть... Боязнь и страх машины есть материализм и слабость духа... Русское сознание должно отречься от славянофильского и народнического утопизма и мужественно перейти к сложному развитию и к машине».

В начале 20-х годов Бердяев вновь  возвращается к теме «человек и машина», на этот раз рассматривая ее уже  в историософском аспекте. Такой  подход вполне понятен — о решающей, поворотной роли техники говорили в  те годы все: и идеологи технократических утопий, и их оппоненты (вспомним «Мы» Е. Замятина), и футуристы, и пролеткультовцы, и художники революционного авангарда, и молодые федорианцы (здесь прежде всего нужно упомянуть В. Н. Муравьева, участника бердяевской «Вольной академии духовной : культуры», автора книги «Овладение временем»), и, наконец, сенсационный в ту пору О. Шпенглер: именно главой «Машина» (где машина выступает как итоговый символ «фаустовской души» и всей западноевропейской цивилизации) заканчивается второй том его «Заката Европы». Бердяев также говорит о поворотном значении техники в судьбе человека. «Вхождение машины» (так называется глава в книге Бердяева «Смысл истории», Берлин, 1923) - это «величайшая революция, какую только знала история — кризис рода человеческого»; суть же кризиса в том, что машина «не только по видимости покоряет человеку природные стихии, но она покоряет и самого человека; она не только в чем-то освобождает, но и по-новому порабощает его» (с. 181). Появление машины оценивается Бердяевым как конец традиционного гуманизма и его ценностей: «Это новая страшная сила разлагает природные формы человека. Она подвергает человека процессу расчленения, разделения, в силу которого человек как бы перестает быть природным существом, каким он был ранее» (с. 182).

В публикуемой статье «Человек и машина» — статью эту  Бердяев особенно ценил: она перепечатана в шести его сборниках, изданных на иностранных языках,— его взгляды  на проблему кризиса человека и человечности, вызванного бурным развитием техники и натиском сциентистско-технократической идеологии, представлены с наибольшей последовательностью. Конечно, и здесь вдумчивому читателю остается немалый простор для вопросительных знаков на полях. Здесь правомерны и встречные вопросы: служит ли техника лишь символом отчуждения и власти, или она — новая среда, реализующая возможности человека? Что мешает нам говорить о красоте технических изделий, об эстетике технического дизайна, о расширении и продолжении в технике человеческого организма (вспомним «Органопроекцию» П. А. Флоренского)  И вправе ли мы думать о безнадежности гуманитаризации «технического» мышления? И, наконец, если техника меняет характер и организацию труда, означает ли это, что человек всегда покорно следовал навязанным ему формам? Увы, Бердяев ничего не говорит о связях техники с различными социальными структурами. Для него техника есть только объект для человека, извне его детерминирующий. Но способен ли человек «духовно ограничить власть техники», т. е., согласно Бердяеву, превратить технику в субъект, оставаясь при этом на почве субъект-объектного дуализма?