Русская религиозная философия

Центральной фигурой во всей русской  религиозной философии XIX иска является В.С Соловьев — сын известного русского историка, философ,   поэт и публицист. В своих произведениях («Оправдание добра», «Смысл любви», «Духовные основы жизни») он излагал  «философию всеединства». Творчество Соловьева часто называют также  «философией любви», посколь­ку любовь рассматривалась им в качестве животворящего принципа всего мироздания и его бытия

Исходной и основной идеей философии  Соловьева является идея всеединства, или мировой целостности и  гармонии (все существует во всем).  Эта идея имеет космическое значение, поскольку охватывает все сферы  и проявления мироздания и выступает  как идеал бытия. Окружающий чело­века мир иерархичен, в нем низшее и высшее взаимосвязаны. Он пронизан божественным началом и предстает в действительности как творение Бо­жье, воплощение Истины, Добра и Красоты. Бог - это абсолютное всеединство, некий космический разум, который является организующей силой мироздания. Будучи создан своим Творцом, мир, однако, не завершен и не застыл в своем движении. Он динамичен и непрерывно становится и разви­вается, неся в себе внутреннее активное начало, или мировую душу. Она представляет собой особого рода энергию, носитель творческой идеи и прин­ципа всеединства. Жизнь - это вечное творческое становление, движение к многообразию и единству всего со всем.

Божественная идея всеединства  была названа Соловьевым мудростью, или Софией. Она есть как бы источник мира и его душа, связывающая воедино  Творца и его творения, природу  и человечество, индивида и обще­ство. София - символ мудрости и гармонии мироздания. Это рождающее начало, и поэтому оно выступает в образе прекрасной женщины. В обществе единство всех людей существует в форме православной церкви. Она сбли­жает людей и активно способствует становлению «царства Божьего» на зем­ле. Целью истории является соединение человека с Богом и становление богочеловечества. Символом этого единения является фигура Иисуса Хрис­та, сына Божьего в образе человека. Процесс приобщения людей к ценнос­тям христианства есть одухотворение — приобщение к божественному нача­лу, нарастание меры любви и добра в обществе. Идеалом общественного устройства Соловьев считал свободную теократию как единство всемирной церкви, государства и общества. Русский философ верил, что в таком состо­янии будут сполна реализованы идеалы добра и красоты, справедливости и мира, произойдет слияние западного и восточного православия, соединение власти светской и духовной.

B.C. Соловьев подчеркивал мысль  о свободе и бессмертии человека, его высоком космическом призвании.  По убеждению философа, человек  своей деятельностью призван  соединять и «небо», и «землю»,  все части мира в единое  и гармоничное целое. Ведь человек  - это богочеловек, т.е. всемогущее  существо. Мировая гармония возможна  лишь с помощью люб­ви, взаимного стремления всех живых существ друг к другу, людей - к Богу. Человеку свыше предназначено собирать всех живых тварей воеди­но и созидать цельный и стройный мир. Путь к мировой гармонии лежит не через насилие, а через веру, любовь и согласие, милосердие ко всему живому, как это делал когда-то Иисус Христос. Любовь создает нового человека, формирует в нем высокие духовные качества, преодолевает эго­изм как основное зло человека. Высшими нравственными качествами че­ловека должны стать, по убеждению Соловьева, чувства стыда, жалости и сострадания, чувство благоговения (преклонение перед святынями). Про­гресс общества есть, следовательно, укоренение духовности в людях, обожение (приобщение к Богу) человечества.

Любовь на деле, таким образом, всегда означает творение Добра, со­хранение жизни во всех ее проявлениях. Любовь - это бескорыстное слу­жение другим людям, самопожертвование. Творение добра любовью должно стать общим делом, проявлением подлинной соборности всех право­славных людей.

Соловьев известен также постановкой  и осмыслением вопроса о рус­ской идее, т.е. о смысле существования России во всемирной истории и ее призвании. По определению философа, русская идея - это «нравственный долг», который состоит в том, чтобы «всем сердцем и душой войти в общую жизнь христианского мира и положить все свои национальные силы на осуществление ...вселенского единства человеческого рода...» Соловьев был убежден, что русский народ не вправе жить в себе и для себя. Его жизнь - это участие в общей жизни человечества, и это установлено по воле Бога.

Такой нравственно-нормальный характер общества не может зависеть ни от правильности экономических отношений отдельно взятых, ибо экономические отношения  сами по себе определяются материальным интересом, безразличным к нравственным и безнравственным мотивам; он не может определяться также и правомерностью или формальной справедливостью, осуществляемой правовым государством, ибо право  полагает только границу, а не цели и содержание деятельности. Нравственное значение общества, не зависящее таким образом ни от материального природного начала в человеке, практически выражающегося в отношениях экономических, ни от его рационального начала, выражающегося в отношениях юридических и государственных, определяется религиозным или мистическим началом в человеке, в силу которого все члены общества составляют не границы друг для друга, а внутренне восполняют друг друга в свободном единстве духовной любви, которая должна иметь непосредственное осуществление в обществе духовном или церкви. Таким образом, в основе нормального общества должен лежать духовный союз или церковь, определяющая собой безусловные цели общества; сферы же государственные и экономические должны служить формальной и материальной средой для осуществления божественного начала, представляемого церковью.

Так как в силу принципа всеединства  или свободной общинности это  осуществление божественного начала в обществе человеческом должно быть свободно и сознательно, а не основываться на внешнем авторитете и слепой вере, как того требует исключительный клерикализм, то истинное нормальное общество должно быть определено как свободная  теократия. Но для свободного и сознательного  осуществления божественного начала в практике необходимо убеждение  в его безусловной истине, а  это зависит от разрешения общего вопроса об истине и истинном знании. Исследуя этот вопрос, предполагаем как  необходимые признаки истины безусловную  реальность и безусловную разумность (рациональность). Этого безусловного характера истины мы не находим ни в отвлеченно эмпирическом, ни в отвлеченно-рациональном познании, ни в отвлеченной науке, ни в отвлеченной философии; первая дает нам только относительную реальность, вторая только относительную разумность. Опыт показывает нам, что, бывает, разум определяет, что должно необходимо быть при известных условиях и, следовательно, чего может и не быть, если этих условий нет. Но это условное бытие предполагает то, что есть безусловно, что и составляет собственный предмет истинного знания. Этот предмет не может быть определен ни как факт, ни как вещь, ни как природа вещей, ни как материя, ни как мир явлений, ни, наконец, как система логически развивающихся понятий; все эти отвлеченно-эмпирические и отвлеченно-рациональные определения входят в состав истины как ее материальные и формальные признаки, но не составляют ее собственного существа. Это последнее не может быть ни данным опыта, ни понятием разума, оно не может быть сведено ни к фактическому ощущению, ни к логическому мышлению — оно есть сущее всеединое. Как такое, оно познается первее чувственного опыта и рационального мышления в тройственном акте веры, воображения и творчества, который предполагается всяким действительным познанием. Таким образом, в основе истинного знания лежит мистическое или религиозное восприятие, от которого только наше логическое мышление получает свою безусловную разумность, а наш опыт — значение безусловной реальности. Будучи непосредственным предметом знания мистического, истина (всеединое сущее) становится предметом знания естественного, т. е., будучи сознательно усвояема человеческим разумом и человеческими чувствами, она вводится в формы логического мышления и реализуется в данных опыта. Этим образуется система истинного знания или свободной теософии, основанной на мистическом знании вещей божественных, которое она посредством рационального мышления связывает с эмпирическим познанием вещей природных, представляя, таким образом, всесторонний синтез теологии, рациональной философии и положительной науки».

Эти три условия не представляют собой ничего реального и положительного, они имеют лишь отрицательный  характер и служат выражением перестановки божественного бытия в его  главнейших категориях. Мы различили  в Боге: 1) Его абсолютную объективность  или сущность, которая есть все  в нераздельном единстве; 2) Его субъективность или внутреннее бытие, представленное тремя ипостасями; 3) Его свободную  относительность, выраженную Божественной мудростью и творением. Общий  характер Божественного бытия в  этих трех категориях — его автономия  или полное отсутствие внешнего принуждения. Три вышеупомянутые категории суть лишь различные выражения его  автономии. В природе, т. е. в обратном изображении (image renversee) Божества, мы находим три соответственных гетерономных категории: пространство, время и механическая причинность. Пространство — это закон разделения, время — закон разъединения (disjonction), механическая причинность — это закон чисто внешнего и случайного отношения явлений. Итак, все три категории выражают стремление — усилие к раздроблению и расчленению мирового тела, — в этом и состоит истинная тенденция природы хаоса. Но стремление предполагает волю, а воля душу, и эта душа мира представляет прямую антитезу мудрости Бога. Душа мира есть тварь и при том первая из всех тварей, materia prima и субстрат сотворенного мира. Наш мир есть только обратное изображение, иллюзорное представление полноты Божества, но и для этого иллюзорного существования необходим субъект, который с ложной точки зрения производит в себе извращенный образ истины. Душа мира, будущая потенциальная мать мира, существующего вне Бога, соответствует как идеальное дополнение вечно актуальному Отцу триединого Бога. Мировая душа имеет двойственный характер, она может становиться на ложную точку хаоса, но в то же время она может и преклониться перед Богом, свободно примкнуть к Логосу, привести к единству все сотворенное и отожествиться с Премудростью Божией. Будучи влекома слепыми силами в различные стороны, раздроблена на бесчисленное множество атомов, мировая душа испытывает смутное, но глубокое желание единства. Это желание привлекает действие Логоса, который первоначально проявляется в неопределенной идее единого и неделимого мира. Это идеальное единство принимает форму беспредельного пространства или бесконечности; но внешняя бесконечность не удовлетворяет мировую душу, оно желает внутренней целости, полноты, исключающей простую неопределенную преемственность событий, и Логос, отвечая желанию мировой души, создает отблеск высшего триединства в трех формах неопределенной продолжительности, в форме прошедшего, настоящего и будущего времени. Таким же образом Логос на основе механической причинности обнаруживает всеединство в законе всемирного тяготения, дабы внутренняя сила соединила разрозненные частицы хаоса и создала бы единое компактное тело, первую материализацию мировой души, первую основу для действия Премудрости Божией. Первая ипостась Троицы: Бог Отец воздержался от воздействия на хаос, и это было причиной творения; для того чтобы иметь возможность определить сферу воздействия Божества на хаос, мы должны рассмотреть отношение двух других ипостасей на хаос; здесь мы имеем: 1) воздействие Логоса, который создает мир идей или интеллигибельный мир, т. е. сферу чистых умов, объективных идей и божественных помыслов; и 2) систему воздействий Св. Духа, более конкретных, живых и субъективных, составляющих сферу чистых духов или ангелов. Сфера Отца — это абсолютный свет, сфера Логоса — это проявившийся свет, отраженный на поверхности внешних предметов, сфера Св. Духа — это луч света, преломленный в природной среде. Чистые умы, составляющие мир идей, представляют собой существа чисто созерцательные, бесстрастные и неподвижные. Ангелы имеют более конкретное и полное бытие, им доступны состояния аффективные и волевые, они обладают движением и свободой. Но свобода их различна от свободы человека и гораздо более полная. Они могут признать себя за или против Бога, но именно в силу полноты их свободы они исчерпывают ее в одном решительном действии. Ангел, решившийся восстать против Божества, не может более изменить своего решения. Эта враждебность Богу, не могущая иметь мотивов в самом Божестве, есть акт чистый и простой, поэтому он неизменен, вечен. Падший ангел, отвергнувший Бога, имеет поле действия в мировой душе, начале двойственном, находящемся как бы посередине между Богом и враждебным ему началом. Мир идей и мир низший или природы созданы вместе всеединым началом. Соединение этих двух миров, поставленное в принципе как основа творения, составляет космогонический процесс и в результате имеет полное осуществление всеединства, царства Божия. Бог не сразу создал различные проявления физической жизни. Он лишь с самого начала определил и направил продуктивную силу природного начала, мировой души. Самый процесс представляет собой, сообразно двойственной природе мировой души, борьбу двух начал — неба и земли, Бога и дьявола. Космическая история представляет собой медленные и трудные роды; Библия, философия и наука в одинаковой мере утверждают, что в этом процессе было несколько ступеней. Главшейших ступеней в этом процессе соединения с Богом можно отметить три: 1) всемирное тяготение, создающее тело мира или механическое единство, первое проявление космического альтруизма; 2) эфир, охватывающий космическое тело, создающий динамическое единство, реализованное в свете, электричестве и других невесомых. Характер этого агента — чистый альтруизм; 3) живая душа, создающая органическое единство, проявляющаяся в живых существах, главнейшее в человеке. Только в человеке тварь соединяется совершенным образом с Богом, т. е. свободно и взаимно; премудрость Бога только в человеке, а не в ангелах, находит усладу, ибо ограниченный и условный характер человеческой свободы дозволяет человеку сохранять и проявлять постоянную свободу выбора и оставаться, даже после падения, сотрудником Божества.

Смысл существования человека —  это внутреннее и свободное объединение  земной силы и божественного действия, души и Логоса и, во-вторых, свободное  соединение вне божественного начала с всеединым сущим. И это соединение в человеке земного и божественного должно быть двояким, во-первых, в индивидуальном человеке, в лице, и в коллективном или в человечестве. В индивидууме, который представляет соединение Логоса, разума, и земного начала, тела, должно начаться это соединение с внешнего разделения: чтобы познать свое единство, человек должен различить в себе субъекты познания и действия (мужчина), от себя как объекта познания и страдания (женщина). Итак, для человека противоположность Логоса и земного начала представляется в различении полов. Сущность человека представлена в полноте в каждом индивидуальном человеке, но для актуального осуществления того, что потенциально заключено в человеке, необходимо коллективное человечество, в котором и может совершиться всеобщая интеграция всего внебожественного бытия. Существенное единство человеческого бытия в мужчине, женщине и в обществе определяет невидимое единство божественного воплощения в человечестве. Мужчина уже потенциально содержит в себе всю сущность человека, для актуальности ее ему необходимо: 1) раздвоиться или объективировать свое материальное бытие в женщине, 2) размножиться или объективировать универсальность своего разумного бытия во множестве индивидуумов, т. е. в человеческом обществе. В сущности, мы имеем дело только с одной формой человеческого бытия, ибо женщина есть только дополнение мужчины, а общество — его распространение. И соединение человечества с Богом, будучи по необходимости трояким, в сущности создает только одно существо, Богочеловека, воплощение Логоса, центральное проявление которого, притом вполне личное, и есть Христос, а женское дополнение его — Св. Дева, всемирное распространение — церковь. Церковь соединена с Богом не непосредственно, а благодаря воплощению Христа; только Христос есть по истине Богочеловек, человек непосредственно соединившийся с Божеством.          

Таким образом. Соловьев подошел к  центру христианской религии, которая  и была его живой верой. Одну статью («О подделках», «Вопросы философии», № 8) он заканчивает следующими словами: «Своего учения не имею; но в виду распространения вредных подделок христианства, считаю своим долгом с разных сторон, в разных формах и по разным поводам выяснять основную идею христианства — идею царства  Божия как полноты человеческой жизни не только индивидуальной, но и социальной и политической, воссоединяемой через Христа с полнотой Божества, а что касается до союзов, то безусловно избегаю только союза с бесами, которые веруют и трепещут». В «Оправдании добра» мы имеем применение вышеизложенных принципов к сфере практической жизни; отрицательное обоснование нравственности или критика ложных нравственных принципов находится в «Критике отвлеченных начал»