Проблема справедливости и несправедливости в диалоге Платона "Государство"

     Вопросы о справедливости и несправедливости всегда очень сложны для рассмотрения в силу своей субъективности. Равно как в физике для того, чтобы проследить движение, следует выбрать систему координат и точку отсчета, относительно которой будут проводиться наблюдения, в философии нужно определиться с субъектом, в отношении которого будут действовать упомянутые два понятия. Ведь абсолютной, общей справедливости просто не существует в нашем многоликом мире, на его разных уровнях личного, социального и гражданского бытия. Платон в диалоге «Государство» предлагает несколько моделей справедливости, по одной для каждой стороны человеческой жизни: личной, в его отношениях и контактах с окружающими людьми, и гражданской, предусматривающей его поведение в системе государства. Древнегреческий философ вдохновенно и последовательно доказывает устами Сократа свои рассуждения. Он нередко отправляется от обратного, постепенно возводя модель идеальной справедливости, включающей в себя все, что затрагивает беседа ученых мужей. Однако с универсальностью платоновских справедливости и несправедливости я не могу согласиться. Ведь всегда резонный контраргумент Сократа, призванный сделать негодным аргумент его оппонента, не в силах полностью уничтожить его в моих глазах. Справедливость проявляется во многих формах и ситуациях, которые не может загнать в рамки даже самый мудрый античный философ. Точно так же, как и несправедливость.

     Первую часть оживленной  дискуссии Платон посвящает справедливости  как личному качеству человека, которое имеет определенные проявления. Справедливым он считает не лгать, говорить правду и воздавать должное каждому человеку не в смысле  материального имущества – долгов и прочего - , а в смысле идеального существования. С таким простым и емким утверждением невозможно не согласиться, но стремление философа к детальной разработке и кристаллизации тут же высвечивает внутренние противоречия. Оказывается, что есть на свете хорошие и плохие люди, которые заслуживают соответственного отношения к себе. Но справедливость как безусловная добродетель не может, по мысли Платона, сделаться причиной нанесения вреда даже самому скверному человеку. Пусть даже это и окажется для него воздаянием должного. Ведь всякий причиненный вред влечет урон, определенную потерю, «порчу» моральных качеств у человека, подвергшегося негативному воздействию. А добродетель не должна рождать пороки (как результат произведенной порчи) по своей сути. Однако эта мысль Платона показалась мне не более, чем ловким построением логической цепочки, некоей апорией Зенона, не имеющей под собой реальной основы. По-моему, плохой человек изначально наделен негодными моральными качествами, и справедливость, примененная к нему, будет следствием, а не причиной их существования. Наоборот случается, что в критических ситуациях, неожиданных бедствиях плохой человек осознает свои пороки и направляется по пути исправления. Некоторые заключенные в тюрьму раскаиваются и стремятся начать новую жизнь после справедливого наказания, причинившего им справедливый ущерб. Большинство же ударяется в более тяжкие преступления из-за своей озлобленности и прогрессирующих негативных качеств, в полной мере присущих им и до справедливых лишений. Или, к примеру, люди, наносившие обиды окружающим, которые сами впоследствии подвергаются похожим действиям, могут прочувствовать, каково это, и перестать поступать дурно. Другими словами, по-моему, существует понятие справедливого зла, только оно должно исходить от коллективного субъекта, являясь следствием беспристрастной общественной деятельности. Потому что если «справедливую месть» выполнит отдельный человек, его психика не сможет в одиночку противостоять совершенному злодеянию, и он утратит добродетель.

     Другая интересная  дилемма, расширяющая горизонты  обсуждения, касается вражды и дружбы. Ведь справедливый человек, помимо того, чтобы воздавать благо праведнику и наказывать подлеца, должен делать другу добро, а врагу зло. На что Платон резонно замечает, что человеку свойственно ошибаться, впадать в заблуждения и вводить в заблуждение окружающих. Т.е. совсем не очевидно, что друг не окажется негодяем, а враг – достойным человеком. И не всегда все происходит по словам философа, когда друг кажется хорошим. Вполне можно замечать, что он ужасный человек, но продолжать общаться по ряду причин. И как же тогда быть со справедливостью? Поскольку Платон не разбирает такой ситуации, рискну предположить, что дружба является добродетелью сама по себе и не зависит от остальных добродетелей, которых в ней может и вовсе не быть. Человек обязан подобающе относиться к другу, каким бы он ни был, пока он считает его своим другом. По отношению к добродетельному врагу человек также не должен проявлять справедливую злость, если он видит достоинства этого человека и уважает его.

     Еще более дискуссионны  мысли и воззрения Платона по поводу справедливых и несправедливых явлений в государственном масштабе. Здесь я по этическим соображениям не могу отдать победу ни Фрасимаху, ни Сократу, и не могу согласиться ни с кем из них без существенных оговорок. В своих умозаключениях Платон как обычно использует тезис и антитезис, которые непримиримо противостоят друг другу. В речи Фрасимаха, отдающего власти ничем не ограниченное господство над людьми, проявляется критический реализм – попытка узаконить то, что происходит на самом деле только на основании того, что так происходит. Но ведь так быть не должно, и цель философии, на мой взгляд, не в том, чтобы описывать действительность (этим занимается история) и принимать ее как данность, а в том, чтобы эту действительность моделировать и совершенствовать. Ответ Фрасимаху из уст Сократа отдает народу первенство над властью и так же не является достойным примером для подражания, являя нежизнеспособную идеалистическую концепцию, которая не может и не будет существовать. Ровно настолько, насколько речь Фрасимаха привязана к неприглядной действительности, утверждение Сократа держится формализма. Оно скорее – гениальный трюк, пример того, как можно опровергнуть тезис оппонента, искусно сводя его к собственной противоположности, - нежели попытка отыскать настоящую справедливость. Спорящие, перекидываясь между делом более или менее дружелюбными репликами, кажется, отклонились от главной задачи.

     Фрасимах считает  справедливость сущностью, которая  пригодна сильнейшим людям в  государстве – его правителям – и находится у них на службе. Это резонное замечание, с которым можно согласиться в том смысле, что правители обычно устанавливают законы, являющиеся мерилом справедливого / несправедливого в их государстве, и поэтому оказываются причастны к справедливости. Но с чем согласиться невозможно – так это с тем, чтобы правители таким образом ставили справедливость себе на службу и по средствам нее правили в своих интересах. Фрасимах считает естественным это явление и даже высказывает беспокойство, что когда власть определяет, что для нее лучше, она может ошибиться в некоторых законах и, напротив, нанести себе вред. Лично я этого беспокойства не разделяю, как и не считаю справедливость исконно пригодной лишь сильным мира сего. Последние скорее ею злоупотребляют, нежели облекают ее в надлежащий вид. Они могут отнять ее, вырвать, но как только они это делают, справедливость превращается в свою противоположность. Справедливость оказалась бы в действительности таковой, если бы властители установили ее не по своей прихоти и необходимости, а руководствуясь искренним внутренним соображением того, что могло бы быть по-настоящему справедливо. И к тому же, если бы они при этом были добродетельны и умны. Тогда справедливость все же не была бы достигнута в полной мере, ведь человеческий разум субъективирует все проходящее сквозь него, но наиболее приблизилась бы к истинной справедливости миропорядка, которая известна только высшим существам.

     Рассуждение Сократа  так же идеалистично и нереально, как и мое последнее утверждение. Он утверждает, что единственная цель и занятие правителя – беспокойство о благе народа. Хорошо опровергает это мнение пример, приведенный в самом диалоге. Ведь пастух, пасущий стадо и откармливающий овец, заботится не о благе овец, а о том, как бы доставить пользу их хозяевам и получить вознаграждение. То есть, конечно, он бережет свое стадо, но ровно настолько, насколько это приносит выгоду. И если выгода потребует состричь их шерсть или и вовсе зарубить для пира, он выполнит все это, не задумываясь.

     Интересны рассуждения Платона о бытии несправедливого и справедливого человека. Философ резонно указывает на то, что люди склонны осуждать несправедливость лишь постольку, поскольку опасаются от нее пострадать. И вовсе не осуждают, а напротив – испытывают благоговение и уважение к тем, кто сумел осуществить несправедливость сполна – правителям и сильным мира сего. Да и вообще любая форма воплощения несправедливости (включая ремесло воров-карманников и прочее) хороша до тех пор, пока она не обнаружена и не раскрыта. Подобные соображения, вложенные автором в уста Фрасимаха, на этот раз не вызывают возмущения и резкого отторжения, потому что это так естественно и очевидно для природы человека. А вот опровержение Сократа снова построено на исключительном формализме. Он указывает, что несправедливый человек стремится превзойти и себе подобного, и справедливого, а справедливый – только несправедливого человека. Также и невежда рад превзойти и глупца, и мудреца, а мудрый человек – только свою противоположность. Поэтому, заключает Сократ, справедливость тождественна мудрости, а несправедливость – невежеству. Скорее всего, в этом есть зерно истины, но абсолютно никто из государственных деятелей не был до конца справедлив. Но называть их невеждами для меня не представляется целесообразным. Что же касается дальнейших выводов – что бытие мудрого и добродетельного человека (справедливого) не может быть хуже бытия невежды (несправедливого), который считается жалким, никчемным и неспособным к сотрудничеству, для меня так же сомнительно. Во-первых, если обратиться к истории, ни один мудрец не благоденствовал так, как говорит об этом Сократ, а даже напротив – терпел бедствия и лишения, которые приписываются на долю невежд. И, во-вторых, сотрудничество между несправедливыми людьми вполне имеет место, если оно скреплено общей выгодой и интересами. А для того, чтобы возненавидеть и начать друг другу вредить, необязательно быть несправедливыми – такими, как по Платону.

     Продолжают тему человеческой  природы рассуждения Главкона  и Адиманта. Несмотря на свой  нарочитый характер, имеющий целью  вызвать сократово опровержение, это, пожалуй, самое убедительное из всего сказанного. Один из братьев замечает, что не существует идеально справедливого человека, который останется таким в любых обстоятельствах. Справедливость – это нечто, связанное с принуждением и невозможностью вести себя иначе в силу собственного жалкого положения, робости, недугов или каких-либо других немощей. Несомненно, что и справедливый, и несправедливый человек при равных условиях сотворили бы тождественное количество несправедливостей, потому что человек не в силах устоять перед таким соблазном. И не последним фактором в таком неутешительном, но очевидном выводе становится общественное мнение и воспитание, установившиеся в социуме взгляды. Тот, кто не вершит несправедливостей, имея такую возможность, безмолвно порицается людьми и становится в их глазах безумцем или слабаком. Для общества важна не справедливость, а лишь ее видимость, и благоденствовать будет любой, кто ее создает. Оратор говорит, что самый подлый и несправедливый делец почитается в обществе больше, нежели презренный порядочный нищий. Не могу не поддержать эту позицию, потому что считаю естественным симпатизировать не рефлексирующему бездельнику, который сам виноват в своем тягостном положении, а человеку деятельному и активному. Ведь все, что он приобретает путем обмана и уловок, является прямым подтверждением его незаурядных способностей в  области коммуникации, которые достойны похвалы не меньше, нежели любые другие таланты. Такой человек угоднее богам и людям, потому что, отнимая у одних, он может наделить других и этим загладить свою вину.

     Справедливость возникала как нечто среднее между тем, чтобы творить несправедливость и терпеть ее. Она появилась тогда, когда люди устали и от того, и от другого. Справедливость иногда все же бывает вознаграждена – славой, почестями и дарами. Правда, как я уже говорила, для того, чтобы все это получить, необязательно (а иногда и вредно) быть подлинно справедливым. Достаточно сохранять благопристойную видимость и пожинать плоды обеих крайностей. Для этого не помешает быть умнее и хитрее в жизни.

     Чем же, по мысли  Платона, является справедливость? Ведь не вызывает сомнений  то, что Сократ выражает его  собственные взгляды на предмет  дискуссии. Справедливость – это, прежде всего, равновесие и гармония, это отлаженный механизм, который постоянно сохраняется в первозданном своем состоянии и равномерно функционирует, не допуская погрешностей или тем более нарушения баланса сил. Устойчивость и незыблемость его обеспечены тем, что он заранее «спроектирован» идеально, с учетом всех сильных и слабых сторон его элементов и не требуя от них чего-то невозможного. Справедливость остается неизменной из года в год, из поколения в поколение, ее завещают и охотно соблюдают как особенный уклад вещей, как что-то вечное, непреходящее. Причем такое объяснение справедливости универсально и для малых, и для крупных форм, встречающихся в человеческом обществе.

     Справедливость в  государстве представляется как  нечто целое, не могущее содержать  все частности в одинаковом состоянии. По-моему, вполне целесообразно утверждать, что государь не должен стремиться всем угодить и содержать всех своих подданных в счастье, ведь это невозможно и даже губительно для самого государства. Ведь, как справедливо замечает Платон, если позволить сапожнику или портному  обитать в достатке, беспробудно пьянствовать и предаваться чревоугодию на пирах, а также наслаждаться всеми остальными увеселениями, о которых в реальной жизни он и понятия  не имеет, тогда он станет выполнять свою работу лишь время от времени, а вскоре вовсе откажется от нее. Таким образом, он сразу же нарушит справедливость, установленную в обществе, где каждый должен заниматься своим делом и ничем другим. Платон четко делит государство на три сословия: властвующие (философы), воины-стражи и ремесленники (простой люд). Каждое из них обладает своими профессиональными качествами и доминирующими чертами характера. Весьма нежелательно перемещение из одного сословия в другое, ведь это может повредить равновесию и справедливости. Преследуя повсюду золотую середину, Платон делал ставку на средний класс. Он говорил, что в идеальном государстве не должно быть нищеты и богатства, ведь и в том, и в другом случае люди не смогут надлежащим образом существовать и служить обществу. В первом случае у них не будет надлежащих условий и средств осуществления труда, а во втором их неизбежно растлит праздность. Поэтому нужно бороться с крайними проявлениями того и другого. Стоит заметить, что Платон был прав, и государство, в котором есть бедные и богатые, и впрямь нельзя назвать единым. В нем существует несколько государств, которые ведут непримиримую борьбу. Государства же, где появился многочисленный средний класс, отличаются устойчивостью и благоприятной обстановкой.

     Остроумную аналогию  проводит Платон между государством и индивидом как его частью. Подобно тому, как существует три типа людей, отправляющих потребности государства и занимающих разное положение, человеческая душа также состоит из трех начал. Речь идет о разуме, присущем философам, ярости, присущей стражам и чувственности, характерной для простого люда. Справедливость заключается в поддержании душевной гармонии и качеств души в их первоначальных пропорциях. Недопустимо, чтобы какое-то из них возобладало и начало подавлять другие – так среди справедливых людей появляются несправедливые, скверные люди.

     Если концепция несправедливости  по Платону представлена как  самые житейские и бытовые  выводы, которые отражают точку  зрения большинства и не являются  новшеством – во всяком случае, для наших дней - , то его видение справедливости – это целый миропорядок, переходящий от целого к частному и наоборот. Он собирает все это в компактную систему, в которой все определенно и обусловлено. Лично меня очень привлекает его идея гармоничной справедливости, ведь она является отличным примером рациональной, размеренной жизни индивидуума. Что же касается модели справедливого государства, то она отдает утопией, ведь в настоящем государстве постоянно происходят скрытые процессы, которые неизбежно нарушат отлаженную систему. Как бы то ни было, Платону удалось защитить справедливость как специфическое свойство жизни и ее право на существование, впрочем, одержав победу только в половине раундов, посвященных государственной справедливости. Справедливость как личное качество по Платону все еще кажется мне неубедительной.