Онтология творчества

“Искусство только тогда будет верно человеку, когда не будет стеснять его свободу развития. ”

Достоевский Ф. М.

Творчество является одной  из самых загадочных, волнующих и  злободневных проблем современности. Ее исследуют философы социологи, психологи, педагоги. Как явление творческий процесс содержит в себе множество вопросов, нуждающихся в рассмотрении.

Творчество - это особая форма  деятельности духа (человеческого или  сверхчеловеческого), а поскольку  дух существует лишь в каком-либо реальном существе, обладающем бытием, то в самом общем виде творчество - такой же онтологический феномен, как и все реально существующее в мире.

Наиболее известным "классическим" выражением  подхода к творчеству является философско-религиозно-культурологическая концепция Н.А.Бердяева.

Которая  изначально наводит  на мысль, что творчество определяется свободой, не выводимой из бытия, что оно является отрицанием этого мира, постоянным созиданием нового мира из ничего. При этом "любовь к творчеству" характеризуется как "нелюбовь к "миру".

Но это не совсем так:

«Творчество есть творчество из ничего, то есть из свободы. Критики  приписывали мне нелепую мысль, что творчество человека не нуждается  в материи, в материалах мира. Но ничего подобного я никогда не утверждал. Творческий акт человека нуждается в материи, он не может  обойтись без мировой реальности, он совершается не в пустоте, не в  безвоздушном пространстве. Но творческий акт человека не может целиком  определяться материалом, который дает мир, в нем есть новизна, не детерминированная извне миром. Это и есть тот элемент свободы, который привходит во всякий подлинный творческий акт. В этом тайна творчества. В этом смысле творчество есть творчество из ничего. Это лишь значит, что оно не определяется целиком из мира, оно есть также эманация свободы, не определяемой ничем извне. Без этого творчество было бы лишь перераспределением элементов данного мира и возникновение новизны было бы призрачным. Меня беспокоила и интересовала более всего тема, как из небытия возникает бытие, как не существовавшее становится существующим.»

Николай Бердяев постоянно подчеркивал, что высшее достижение человека состоит в его свободе: «Несвободные не нужны Богу, не входят в божественный космос… Свобода – религиозная добродетель. Несвободный, раб не может войти в царство Божье, он не сыновен Богу и подчинен низшим сферам». Уже отсюда следует, что приоритетной добродетелью человека является именно свобода: «Творчество не детерминировано, оно всегда есть творчество из ничего, т.е. из свободы…». Свобода и творчество неразрывны. Свобода и творчество есть послушание Божьей воле, раскрытие божьей идеи о человеке. Но, как и формально понятая свобода, ложное творчество «не во имя Божье, а во имя свое… создает призрачное, лживое бытие, творит небытие». Свобода – это первый элемент творчества, благодаря которой возможно сотворение нового, ранее не бывшего. Второй элемент творчества, согласно Н. А. Бердяеву, – дар и связанное с ним назначение человека. И, наконец, третий, – «элемент сотворенного уже мира, в котором и совершается творческий акт…».

Попытка понять и описать  феномен творчества сразу наталкивается  на неразрешимые парадоксы: люди много знающие о творчестве сами не творят. Тот, кто творит, создает совершенно новые ценности в науке или искусстве, чаще всего, не знает, как он это делает.

Когда говорят о творчестве, то, прежде всего, имеют в виду великих  людей: писателей, художников, ученых. Однако каждый человек занимается в  своей жизни творчеством. Это проявляется тогда, когда он выполняет свою работу не механически, а вносит в нее что-то от себя, пытается в чем-то ее усовершенствовать. Творчество проявляется и в созидании различных отношений в которые приходится вступать человеку с момента своего рождения. Везде, где цель деятельности рождается из глубины человеческого духа, имеет место творчество. Везде, где человек действует с любовью, знанием своего дела, вдохновением, он становится творцом или мастером-профессионалом.

Творчество, считал Бердяев, выдает гениальную природу человека. Каждый человек гениален, а соединение гениальности и таланта создает гения. Можно не быть талантливым, но быть гениальным. «…Гениальной может быть любовь мужчины к женщине, матери к ребенку, гениальной может быть забота о ближних, гениальной может быть внутренняя интуиция людей, не выражающаяся ни в каких продуктах, гениальной может быть мучение над вопросом о смысле жизни и искание правды жизни. Святому может быть присуща гениальность в самотворчестве, в превращении себя в совершенную, просеянную тварь, хотя никаких продуктов он может и не создать.»

Гениальность – это, прежде всего, внутренние возможности и  потребности человека к определенному  виду деятельности, когда результат (будет ли это идея или мысль, музыкальное  или художественное произведение, решение  математической или социальной задачи) имеет общественное признание и  приносит личное удовлетворение.

Откуда берутся новые  идеи и мысли? Они не складываются из суммы старых идей. Можно сколько  угодно перебирать знания, полученные в школе, вычитанные из книг, но ничего нового не создашь. Речь идет о более  сложных процессах и условиях, при которых рождается новая идея или мысль, возникает потребность в их реализации. Человек должен не только обладать достаточным количеством знаний, но и быть способным к нетрадиционному восприятию мира, видеть тайны и проблемы там, где другие ничего подобного не видят. Творчество – это образ жизни и деятельности.

Речь идет о том, что  процесс творчества осуществится лишь тогда, когда соединятся два процесса: увиденная и осознанная проблема вызовет у человека потребность  ее решить или изменить.

«Бог ждет от человека безмерно большего, чем учат обычные доктрины об искуплении и исполнении воли Божьей. Не ждет ли Бог, что человек в свободе раскрывает свою творческую природу? Не сокрыл ли Бог от себя то, что раскроет человек в ответе на Божий зов? Бог никогда не насилует человека, не ставит границ человеческой свободе. Замысел Божий о человеке и мире в том, чтобы человек свободно, в любви отдал Богу свои силы, совершил во имя Божье творческое деяние. Бог ждет от человека соучастия в деле миротворения, в продолжении миротворения, в победе бытия над небытием, ждет подвига творчества. И те, которые возражают против этого тем, что задачи человека исчерпываются смирением перед волей Божьей и исполнением воли Божьей, попадают в круг безвыходного формализма. Да, конечно, человек должен смирить свою волю перед волей Божьей, должен преодолеть эгоцентризм во имя геоцентризма, должен до конца исполнить волю Божью. А что, если воля Божья в том, чтобы человек, одаренный творческой свободой, на которой запечатлен образ и подобие Божье, соучаствовал в миротворении в восьмой его день, что, если Бог ждет от человека подвига свободного творчества и требует от человека раскрытия всех заложенных в нем сил? Такова воля Божья, и человек должен ее исполнить. В Евангелии говорится о талантах, которые нельзя зарывать в землю и которые должно вернуть приумноженными. Апостол Павел учит о разнообразных дарах человека. Не во имя свое, а во имя Божье, во имя воли Божьей человек должен быть свободен духом и должен быть творцом. Но тайна творчества человека, тайна творческой его природы остается сокровенной, она не раскрыта прямо в священных письменах. Если бы тайна творчества человека была раскрыта и запечатлена в Священном писании, то не было бы свободы творчества, не было бы подвига творчества, невозможно стало бы то, чего ждет Бог от человека. Творческое признание человека в мире требует акта его свободного самосознания, и оно должно нести с собой абсолютную прибыль в бытии.»

Творчество проявляется  во всех формах жизни человека. Особенно нагляден в этом плане творческий характер морали. В морали всегда есть две стороны: закон и творчество. Нравственный человек всегда должен соблюдать закон, но истинное понимание  и исполнение закона всегда должно быть творческим. Если совершенство и  чистота внутреннего строя души есть общечеловеческая задача, то у  каждого человека должно быть свое особенное совершенствование - совершенствование  собственной личности, творчество самого себя как «просеянной твари». В  этом смысле не послушание, не механическое следование требованиям закона, а  творчество есть нравственный долг личности.

Проблема творчества как  самосовершенствование человека тесно  связана с проблемой насильственного  добра и свободы. Диалектику этой противоположности анализировал Бердяев, разбирая творчество Достоевского. Он считал, что свобода не может быть отождествлена с добром, с истиной, с совершенством. И всякое смешение, и отождествление свободы с самим  добром и совершенством есть отрицание добро не есть добро, оно перерождается во зло. В этом скрыта тайна христианства. Свободное добро предполагает и свободу зла. В этом заключается трагедия свободы, которую постиг Достоевский. Мир, в котором не было бы зла, был бы миром без свободы. В этом мире безраздельно господствовал бы закон, уничтожающий всякое зло, но в таком мире жить человеку было бы невозможно. В мире так много зла и страдания потому что в основе мира лежит свобода, а в свободе - все достоинство и мира, и человека.

Этика творчества отличается от этики закона тем, что для нее  нравственная задача есть неповторимо  индивидуальная творческая задача. Автоматическим применением общеобязательных норм нравственные проблемы жизни нельзя решить. На все случаи жизни, которая  у каждого человека индивидуальна  и неповторима, невозможно создать общеобязательных норм. Человек всегда должен поступать индивидуально и индивидуально разрешать каждую нравственную задачу жизни.

«Творчество есть продолжение  миротворения. Продолжение и завершение миротворения есть дело богочеловеческое. Божье творчество с человеком, человеческое творчество с Богом. Но я изначально сознал глубокую трагедию человеческого творчества и его роковую неудачу в условиях мира. Это сознание есть очень существенная сторона моей книги „Смысл творчества“. Творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на новую жизнь, новое бытие, новое небо и новую землю, на преображение мира. Но в условиях падшего мира он отяжелевает, притягивается вниз, подчиняется необходимому заказу, он создает не новую жизнь, а культурные продукты большего или меньшего совершенства. Результаты творчества носят не реалистический, а символический характер. Создается книга, симфония, картина, стихотворение, социальное учреждение. Есть несоответствие между творческим взлетом и творческим продуктом. Не буду повторять того, о чем я уже много раз писал. Но хотелось бы предотвратить ложное понимание моей мысли. Я совсем не отрицаю творчества культуры, совсем не отрицаю смысла продуктов творчества в этом мире. Это есть путь человека, человек должен пройти через творчество культуры и цивилизации. Но это есть творчество символическое, дающее лишь знаки реального преображения. Реалистическое творчество было бы преображением мира, концом этого мира, возникновением нового неба и новой земли. Творческий акт есть акт эсхатологический, он обращен к концу мира.»

Творчество, творческое отношение  к жизни есть и право и обязанность  человека. Творческое напряжение есть нравственный императив во всех сферах жизни. Этика творчества преодолевает конечность, порядок жизни, из которого никуда нельзя выбраться. Только в ней  становится ясным, что злые страсти  невозможно победить через запрет. Только пробуждение положительной  творческой силы способно победить зло. Именно поэтому человек должен постоянно  делать нравственные изобретения и  открытия, чтобы решить свои житейские  проблемы. Не просто принимать закон  добра, а индивидуально творить  его. В каждом неповторимом индивидуальном акте творится новое добро, не бывшее еще в мире, которое является изобретением, творящего добро.

Наличие возможностей в раскрытии и реализации своего творчески-созидательного потенциала единственное что может дать человеку счастье.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы:

 

Н. А. Бердяев, «Философия свободного духа», С. 103-105;

Н. А. Бердяев, «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики.»,  С. 119-120;

Л.И. Кононова , статья «Творчество, как предмет исследования», С. 11-12.