О специфике философского мировоззрения

Место — ячейка пространства, где находится или со-вершается что-либо, откуда или куда движется что-либо. Слово «место» употребляется в самых различных контек-стах. Одно только перечисление различных употреблений слова показывает, сколь многообразно содержание катего-рии «место». Далее, пространство есть единство симмет-рии и асимметрии. Это — второе определение пространст-ва. Симметрии и асимметрии в системе субкатегорий вре-мени соответствуют обратимость и необратимость. В системе субкатегорий движения во времени им соответст-вуют сохранение и изменение, в системе субкатегорий дви-жения в пространстве — покой и перемещение.

На диаграмме категории «пространство» в центральном круге представлены сложные органические формы про-странства, к числу которых относятся биологическое про-странство и человеческое (социальное) пространство. По-следние еще очень мало изучены. Тем не менее ученые уже оперируют этими понятиями, признают их особый статус, несводимость к неорганическим формам пространства. Так, например, они активно используют понятие жизненного пространства. Это понятие получило широкую известность и пользовалось дурной славой благодаря идее fix немецких нацистов о необходимости расширения жизненного про-странства. Со времен второй мировой войны утекло много воды. Ученые теперь прекрасно сознают научную значи-мость этого понятия. Биологи исследуют его на материале поведения животных. То же самое ученые делают при изу-чении человеческого поведения. Они, в частности, выясни-ли, что каждому человеку необходим свой минимум жиз-ненного пространства.

Понятие жизненного пространства не исчерпывает всего содержания понятия человеческого пространства. Важное значение имеют также понятия внутренней среды человече-ского организма и внутреннего мира человека как субъекта, индивида, личности.

Понятие социального пространства, по-видимому, явля-ется частным или зависит от понятия человеческого про-странства, поскольку общество не является особой реаль-ностью, стоящей над человеком, в которую последний вхо-дит как часть в целое. Общество есть реальность человече-ских отношений.

9.3. Время

Время — сторона движения, соотносительная с про-странством. Само по себе время еще не есть движение. Только в единстве с пространством оно становится движе-нием. С другой стороны, время не существует вне единства с пространством, т. е. вне движения. Отсюда следует, что время, рассматриваемое отдельно, — лишь абстракция ре-ального времени.

Время выражается в системе определений-понятий, представленной на диаграмме (структурной схеме) — см. ниже. Прежде всего время есть единство длительности и

категории «В Р Е М Я»              порядка времени. Дли-тельность вы-ражает непре-рывно-количествен-ный аспект, порядок вре-мени — дис-кретно-количествен-ный аспект времени.

Длитель-ность делится на конечную (временное, преходящее) и бесконечную

(вечность, непреходящее, бессмертие). Конечная дли-тельность характеризуется следующими понятиями: миг, мгновение, секунда, минута, час, день, сутки, неделя, месяц, год, век, эра и т. д.

Порядок времени есть тождество, различие и противо-положность моментов. Частным случаем порядка времени является последовательность. Последняя выражает только различие или противоположность моментов времени.

Порядок времени или временной порядок включает по-мимо последовательности тождество, обратимость момен-тов времени (одновременность, одномоментность). Виды последовательности: «прошлое-настоящее-будущее», «ут-ро-день-вечер-ночь», «весна-лето-осень-зима», «детство-юность-зрелость-старость» и т. д.

Момент — ячейка времени, в которой пребывает или совершается что-либо, откуда или куда изменяется что-либо. Момент — чисто временное понятие; в движении во времени (изменении и сохранении) ему соответствует со-стояние.

Длительность и последовательность выражаются в по-нятии «течение времени». Последнее означает переход от одного момента времени к другому. «Течению времени» в системе субкатегорий пространства соответствует путь (дорога, траектория и т. п.).

«Течение времени» не тождественно изменению. Пер-вое является абстракцией второго так же, как время являет-ся абстракцией движения во времени или вообще движения.

Когда мы говорим: «время не ждет» или «время останови-лось», то этим выражаем объективный характер движения во времени, что что-то изменяется или сохраняется независимо от нашей воли и сознания. «Течение времени» или его «нетечение» указывает нам, что мы должны действовать, чтобы успеть «во-время» или, напротив, не должны торопиться, «подгонять время». «Течение времени», являясь абстракцией движения во времени, является также и абстракцией реального времени. Измеряемое се-кундой, минутой, часом, сутками, годом и т. п., оно является формальным, искусственным временем и служит лишь в качестве средства человеческой деятельности. Такое время характеризует некоторое абстрактное изменение, общее, ритмически однород-ное, на фоне которого происходят реальные изменения или со-храняется что-то. Течение времени или формальное время есть не что иное, как система отсчета для всех реальных изменений, вре-менных процессов, служащая для их сравнения (оценки их после-довательности, одновременности, длительности, равномерности и неравномерности). Реальное время для каждого реального изме-нения свое, конкретное. Оно не является единым, общим для всех реальных изменений. В этом смысле человек не может использо-вать в своей деятельности только такое реальное время. Ему нуж-но единое «мировое» время, равномерно и непрерывно текущее. Оно будет формальным для почти всех реальных изменений кро-ме одного: времени обращения 3емли вокруг Солнца и вокруг своей оси. Формальное время — это как деньги; на него можно все обменивать; с его помощью можно все сравнивать, оценивать. Формальное время — инструмент человеческой деятельности по-добно тому, как деньги — инструмент товарообмена, экономиче-ских отношений производителей и потребителей. Часы служат для измерения формального времени (течения времени) и для от-носительного измерения реального времени.

Из того факта, что формальное время равномерно и непре-рывно течет в одном направлении, от прошлого через настоящее к будущему, не следует, что реальное время реальных процессов также равномерно и непрерывно течет от прошлого к будущему. Реальное время, как установил А. Эйнштейн, может течь быстрее или медленнее в зависимости от скорости реальных изменений, а может и вообще не течь, как бы стоять на месте или быть обрати-мым.

Когда все время имеют дело с формальным временем в кон-кретных видах деятельности, то это порождает иллюзию тождест-ва формального и реального времени. Последнему приписывают-ся, навязываются свойства, черты формального времени, а имен-но: непрерывность, равномерность, заданный темп, необрати-мость (течение от прошлого к будущему).

Здесь мы переходим ко второму «внутреннему» опреде-лению времени: время есть единство обратимости и не-обратимости.

Это определение соответствует определению простран-ства как единства симметрии и асимметрии.

Реальное время столь же обратимо, сколь и необратимо. Оно протекает как бы в двух противоположных ипостасях: в виде обратимого и необратимого времени. Соответствен-но ему и все процессы в неорганической природе делятся на обратимые и необратимые. Существование необратимых процессов делает невозможной абсолютную обратимость времени, а существование обратимых процессов делает не-возможной абсолютную необратимость времени.

В неорганической природе имеет место взаимовлияние обратимого и необратимого времени. В живой природе и человеческом обществе к этому взаимовлиянию прибавля-ется взаимоопосредствование противоположных «ипоста-сей» времени. В процессах развития и становления мы во-очию видим органическое соединение, взаимоопосредство-вание обратимости и необратимости. В этих процессах вре-мя имеет спиралевидную форму, соединяющую «стре-лу времени» и «круг времени», ритмичность, обратимость временного порядка.

Теоретическое обоснование идеи самобытности цивилизации продолжают в России Н.Я. Данилевский (1822-1885) и К.Н. Леонтьев (1831-1891). Они заслуживают особого внимания и потому, что являются основателями того направления общественной мысли, к которому принадлежат О. Шпенглер, А. Тойнби, получившего на Западе чрезвычайно широкое распространение.

Особенность концепции Данилевского состоит в том, что он, применяя свои взгляды к истории человеческого общества, исходит из равного действия в ней причин двух видов: материальных и духовных. Такой подход позволяет ему сосредоточить внимание на анализе всех факторов, определяющих ход исторического процесса, независимо от их природы. Но если для объяснения последовательности исторических событий необходимо обращение к причинам обоих видов, то для раскрытия смысла истории необходимо учитывать в первую очередь идеальные причины.

Если касаться конкретного анализа исторического процесса, то Данилевский полагал, что представления о бесконечном прогрессе человечества "в подтверждение свое не может найти ничего аналогичного в природе, где все имеет начало и конец, все исчерпывает свое содержание" (34. С.69). Не отрицая в принципе социального прогресса, он предлагает нам свое его видение.

В отличие от понимания прогресса как бесконечного совершенствования общества, Данилевский под прогрессом понимает расцвет того, что в потенции содержится в общественном организме, точно так же, как расцветает растение из семени. То есть он предлагает к общественной жизни подходить с понятием органической системы. В связи с этим и меняется содержание понятия общественный прогресс. "Прогресс состоит не в том, чтобы "все поле", составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях". Эту органическую систему он называет культурно-историческим типом, а в его развитии необходимо различать два периода - этнографический, то есть период собирания сил для расцвета продукта этого развития - цивилизации, и период самого расцвета, который следует называть периодом растраты накопленных сил, что означает в историческом плане умирание культурно-исторического типа. Два указанных периода дают три состояния культурно-исторического типа: этнографическое, государственное и цивилизованное (культурное). Вот почему, как ни парадоксально звучит, именно расцвет культуры, то есть то, что и составляет критерий развитости типа, и является признаком его увядания и умирания (более ясно эта идея развита О. Шпенглером и А. Тойбни). Таким образом и объясняется его оценка Европы ХIХ в. - как начало конца европейской цивилизации.

Культурно-исторические типы являются уникальными. Главное в них - их индивидуальность, и в этом смысле они несравнимы друг с другом, являясь последовательными ступенями развития человечества в целом. В связи с этим он выступает против придания понятию человечества какого-либо объективного содержания. Вместо абстрактного понятия "общечеловеческое" он употребляет понятие "всечеловеческое". Данилевский выделяет в истории 10 культурно-исторических типов: египетский, китайский, ассирийско-вавилонский, халдейский, индийский, иранский, еврейский, греко-римский, аравийский, европейский.

Есть у него попытки построить культурно-исторические типы по четырем разрядам культурной деятельности: религиозной, научной, политической, экономической.

Сказанным не исчерпывается содержание историософских идей Данилевского. Так, он ставит и серьезно размышляет над вопросом о способах влияния одной цивилизации на другую; рассматривает проблему влияния природного фактора на развитие культуры; исследует возможность созидания идеального общества; решает проблему несоответствия во времени расцвета культуры и социально-экономического упадка того народа, который является носителем этой культуры; ему принадлежит интересная мысль о соотношении прогресса и застоя в истории и т.п.

Все теоретические построения Данилевского имеют в конечном счете одну главную цель - обосновать идею панславянизма. Идеалом для него является создание в будущем государственного объединения всех славян со столицей в Царьграде. Думается, что эта идея - одно из самых слабых мест в его исторической концепции, так как в конце концов ему пришлось обосновывать тезис об особой миссии русского народа как основной силе возможного славянского государства. А это - идеологическая утопия.

Дальнейшее развитие идей славянофильства осуществляет К.Н. Леонтьев, хотя в его историософских взглядах есть много отличного. Так, он не разделяет идеи объединения славян в единое сверхгосударство. Более того, он весьма критично настроен против юго-западных славян, утверждая, что "для нас, русских, они есть ни что иное, как неизбежное политическое зло, ибо они до сих пор в лице интеллигенции ничего, кроме пошлой и обыкновенной современной буржуазии, миру не дают".

Леонтьев делает упор на ту составную часть русской идеи, которая связана с идеалом Российского государства. Он допускает возможность объединения "иных национальностей" в едином государстве с русскими, но главным признаком такого объединения он считает не родство крови, а сходство религий, то есть православие.

Леонтьев придает огромное значение идее византизма. С его точки зрения у России и русской культуры есть два источника: византизм как организующий принцип и русский народ с его бытом, нравами, обычаями и политическим устройством. Соединение этих двух начал и дало толчок образованию самобытной русской цивилизации. В понятие "византизм" Леонтьев вкладывает весьма обширное содержание: в сфере государственной - монархия; в религиозной - православие; в нравственной - отсутствие особого интереса к социально-политическим правам личности, материальному благополучию и повышенное внимание к духовным интересам, равнодушие к земным благам и устремление к нравственно-религиозному совершенству. Чаще всего Леонтьев византизм сводит к формуле: власть царя и власть церкви везде и во всем.

Реальной основой русской жизни Леонтьев считает три явления: православие, самодержавие и община. На этом фундаменте и возникает русский культурно-исторический тип, русская культурная цивилизация.

Методологической основой для анализа человеческой истории у Леонтьева выступает концепция развития. Под развитием он понимает постепенное восхождение от простого к сложному. Этот процесс имеет три стадии: биологическую, культурную и государственную. Соответственно и человеческая история, в том числе любое государство, проходит в своей эволюции три стадии: рождение, расцвет, вырождение; при этом, если аристократизм, неравенство и социальная иерархия - признаки расцвета государства, то распространение демократии и свободы - признаки гибели государства. Отсюда и его отношение к Русскому государству однозначно: заморозить Россию и оставить ее такой, какой она была в ХVIII-I пол. ХIХ вв.