Мишель Монтень

Министерство сельского хозяйства Российской Федерации

ФГБОУ ВПО Оренбургский государственный 

агарный университет 
 

Доклад по философии

на тему: 
 

МОНТЕНЬ «ОПЫТЫ» 
 
 
 

Студентки 2 курса очной формы обучения

Специальность: бухучет и аудит

Ситинова А.И. 
 
 
 
 
 
 

Оренбург  – 2011

1.Мишель де Монтень

      Монтень родился в дворянско-буржуазной семье, его отец позаботился, чтобы сын с детства усвоил латынь и греческий и тем самым впитал дух гуманизма. Монтень был советником парламента города Бордо, но рано покинул службу и в уединении своего замка последние тридцать лет жизни работал над своей главной книгой. Его труды прерывались возвращением к общественной деятельности: дважды королевским указом он назначался мэром Бордо и, следовательно, принимал участие в религиозных гражданских войнах, охвативших Францию во второй половине XVI века, выступая за прекращение конфликта между католиками и гугенотами (так назывались французские протестанты). Он осуждал жестокость католиков по отношению к гугенотам, особенно Варфоломеевскую ночь, но и гугеноты, с его точки зрения, опасно посягали на целостность Франции: "Правило и главнейший закон законов заключается в том, что всякий обязан повиноваться законам страны, в которой он живет" (книга I, эссе 23). Как все гуманисты, Монтень отстаивал веротерпимость и приветствовал воцарение Генриха Наваррского, единственно законного короля, который положил конец междоусобице.

2.Учение М. Монтеня

   Эмпирическая этика Нового времени была подготовлена моралистическими взглядами М. Монтеня (1533 – 1592). В его трудах собран моральный опыт различных эпох и народов, который Монтень психологически точно и с необыкновенной наблюдательностью и юмором связывает с моралью своего времени. Цель его моральных размышлений — сорвать маску как с вещей, так и с людей, как с себя, так и с других. В своем главном сочинении «Опыты» он пишет: «Надо судить о человеке по качествам его, а не по нарядам, и, как остроумно говорит один древний автор, "знаете ли, почему он кажется вам таким высоким?

  Вас обманывает высота его каблуков». Цоколь — еще не статуя, измеряйте человека без ходулей». Прочь от предрассудков эпохи — таков подтекст морального эмпиризма Монтеня. Человек должен руководствоваться личным опытом и на его основе строить моральные суждения. Жизнь, которая направляется трезвым размышлением, приятна и полезна. Человек, по Монтеню, способен к критической переработке опыта и в этом смысл эмансипации его от феодально-теологического мировоззрения. Моральный субъект не может быть неизменной, всегда равной самому себе духовной сущностью. Моральное развитие человека есть его достойное саморазвитие и самосовершенствование.

 Свой  скептицизм он обращает, прежде  всего, по отношению к самому  себе, а затем и к другим: «Молимся  мы по обычаю и по привычке  или, вернее сказать, мы просто  читаем или произносим слова  молитв. В конце концов, это всего-навсего  личина благочестия. Мне противно бывает, когда люди трижды осеняют себя крестом во время благословения и столько же раз во время благодарственной молитвы, а все остальные часы упражняются в ненависти, жадности, несправедливости». В своем произведении «О каннибалах» он подвергает сомнению нравственный прогресс цивилизованного общества.

 Этика  Монтеня не является систематизированным  этическим знанием. Его этика  - это вариант стоицизма своего  времени. Она отделена от теологии  и платонизма, провозглашавшего  абсолютность нравственных норм. В ней с необычайной глубиной  и крайней напряженностью дается  описание внутреннего мира этической  личности, которая осмысливает социальные  и моральные перспективы развития  общества. Моральный человек —  это думающий человек, вечно  терзающийся, скептически относящийся  к догматам общественных установлений, видящий перспективу духовного  роста. Реально практикуемая мораль  слишком далека от божественных  установлений. Справедливость, терпимость, геройство, по его мысли, вполне  возможны как светские добродетели.  К смерти Монтень относится  вполне атеистически: «...вы становитесь  мертвыми, прожив свою жизнь, но  проживаете вы ее, умирая...».

 Эмоциональный  мир человека является аргументом  против насилия над совестью, пресса государства и церкви; это порыв за справедливый  суд и гуманное право. Нравственность  не может быть сведена к  совокупности жестких и однозначных  норм. Она всегда связана с  реальностью и есть следствие  деятельности морального субъекта. пресса государства и церкви; это порыв за справедлив вый суд и гуманное право. «В зависимости от того, как я смотрю на себя, я нахожу в себе и стыдливость, и наглость; и целомудрие, и распутство; и болтливость, и молчаливость; и трудолюбие, и изнеженность; и изобретательность, и тупость; и угрюмость, и добродушие; и лживость, и правдивость; и ученость, и невежество; и щедрость, и скупость, и расточительность…Всякий, кто внимательно изучит себя, обнаружит в себе, и даже в своих суждениях, эту неустойчивость и противоречивость. Я ничего не могу сказать о себе просто, цельно и основательно. Я не могу определить себя единым словом, без сочетания противоположностей».

  Сложность эмпирической концепции морали Монтеня состоит в том, что она не выходит за рамки идеологической перспективы буржуазного общества, не может перебросить мостик между пропастью, отделяющей конкретного субъекта от всеобщего морального субъекта, решить проблему перехода частных интересов в общий и всеобщий. Выходом из этого противоречия у Монтеня является раздвоение морального субъекта на две области — личностную, внутреннюю и общественную, внешнюю. И этот прием является вполне допустимым в классической буржуазной этике. Программным этическим положением Монтеня выступают слова: «Сосредоточим на себе и на своем собственном благе все наши помыслы и намерения». И это следует понимать как лозунг буржуазной эмансипации личности, которая, заглядывая вперед, на будущее смотрит с некоторой опаской, как бы боится своих выводов. Он показал основное противоречие между моральной субъективностью и свободой, с одной, и реальным поведением человека — с другой, в условиях становления буржуазного общества. Монтень показал, что официальная жизнь людей в буржуазном обществе низводится до уровня условностей и церемониальных масок. Там, где ограничивается сфера официальных добродетелей, начинается свобода и простор частных интересов индивида. Этика Монтеня таким образом реабилитирует частные интересы как естественные устремления человека. Все это закладывает основы классической буржуазной морали.

3. «Опыты»

Главным делом жизни Монтеня стала  книга эссе, уже при его жизни  выдержавшая четыре издания.

  Начинается она обращением к читателю:

  Это искренняя книга, читатель. Она с самого начала предуведомляет тебя, что я не ставил себе никаких иных целей, кроме семейных и частных. Я нисколько не помышлял ни о твоей пользе, ни о своей славе … я хочу, чтобы меня видели в моем простом, естественном и обыденном виде, непринужденным и безыскусственным, ибо я рисую не кого-либо иного, а себя самого. Мои недостатки предстанут здесь, как живые, и весь мой облик таким, каков он в действительности... Таким образом, содержание моей книги — я сам...

  Уже это заявление отражает кардинальную перемену в концепции личности в литературе Возрождения по сравнению со средневековьем.

   В самом деле, Монтень раскрывает перед читателем свои мысли и чувства, свой душевный склад, свои мельчайшие привычки:  

   Люди обычно рассматривают друг друга, я же устремляю мой взгляд внутрь себя; я его погружаю туда, там я всячески тешу его. Всякий всматривается в то, что перед ним; я же всматриваюсь в себя. Я имею дело только с собой: я беспрерывно созерцаю себя, проверяю, испытываю … я верчусь внутри себя самого. (Книга II, эссе 17.)

   Монтень прав, подчеркивая свое новаторство в искренности и бесстрашии самонаблюдения. Читатель его книги ощущает, что знает автора интимней и ближе, достоверней и надежней, чем многих своих реальных знакомых. Но "Опыты" — нечто большее, чем вершина самонаблюдения и саморефлексии. Монтень — натура незаурядная, человек тонкий и образованный, усвоивший глубже иных гуманистов уроки античной философии. Он познает самого себя (подчеркивая незавершимость этой задачи) с целью познать окружающих. Движения своей души он обязательно поверяет аналитическим разумом, мудростью, почерпнутой из ученых книг. В результате "Опыты", кроме поразительно живого портрета автора, рождающегося из всей совокупности эссе, стали одной из лучших философских книг о человеке — человеке позднего Возрождения и человеке вообще. Монтень утверждает, что всякий человек воплощает в себе всю человеческую природу. Это утверждение разительно отличается от средневековых взглядов на человека, согласно которым любимое творение Божие, человек, наделялся от Бога готовым характером. Новый взгляд на человека как на существо вечно подвижное, о котором нельзя составить устойчивое и единообразное представление, рождает необходимость новых литературных форм, новых приемов изложения. Монтень в себе самом акцентирует непостоянство, склонность к колебаниям, размышляет над зависимостью своих решений от внешних обстоятельств — короче, он подмечает такие душевные состояния, мимо которых проходила предшествующая литература. Утончается инструментарий психологического анализа, Монтень как бы показывает душевный мир человека изнутри, предельно крупным планом.

  Хотя к имени Бога Монтень обращается достаточно часто, человек у него больше не руководствуется догматами церковной морали. Монтеню-гуманисту наилучшим жизненным принципом представляется следование закону природы, соблюдение предписанной ею меры. Монтень в духе Возрождения прославляет ценность повседневной жизни.

    Все мы — великие безумцы! "Он прожил в полной бездеятельности", — говорим мы. "Я сегодня ничего не совершил". Как! А разве ты не жил? Просто жить — не только самое главное, но и самое замечательное из твоих дел. "Если бы мне дали возможность участвовать в больших делах, я показал бы, на что я способен". А сумел ты обдумать свою повседневную жизнь и пользоваться ею как следует? Если да, то ты уже совершил величайшее дело. Природа не нуждается в какой-либо особо счастливой доле, чтобы показать себя и проявиться в деяниях. Она одна и та же на любом уровне бытия, одна и та же за завесой и без нее. Надо не сочинять умные книги, а разумно вести себя в повседневности, надо не выигрывать битвы и завоевывать земли, а наводить порядок и устанавливать мир в обычных жизненных обстоятельствах. Лучшее наше творение — жить согласно разуму. Все прочее — царствовать, накоплять богатства, строить, — все это, самое большее, дополнения и довески. (Книга III, эссе 13.)

   Итак, размышления Монтеня выдают новое, трезвое и стоическое, более буржуазное по сравнению с рыцарской эпохой, отношение к жизни. Подчеркнуто частный характер его мировосприятия будет все больше укореняться в последующей литературе, а для его современников это было ошеломительным новшеством.

    Столь же непохожей на любые известные образцы была форма "Опытов". По словам немецкого ученого Э. Ауэрбаха, здесь "отражено реалистическое понимание человека, идущее от опыта и в первую очередь от самонаблюдения: именно опыт и говорит, что человек — существо непостоянное, колеблющееся и подверженное всяческим переменам среды, судьбы, внутреннего развития. Поэтому метод Монтеня, столь хорошо учитывающий все изменения его существа, внешне капризный и прихотливый, не подчиняющийся никакому плану, по существу своему есть строго экспериментальный метод — единственный, который соответствует подобному предмету".

    Поэтому и композиция книги в целом производит впечатление бессистемности; отдельные главы — самостоятельные эссе — не выстраиваются ни в тематической, ни в логической последовательности, переходы между ними подчиняются, кажется, только авторскому капризу. Но происходит это потому, что Монтень хочет, чтобы был виден естественный ход мыслей, воспроизводит каждый их зигзаг, и этот принцип свободного развития мысли определяет не только план книги в целом, но и композицию каждого отдельного эссе.

   Всегда живые и непринужденные, они удивительно разнообразны. Первая книга состоит в основном из эссе, которые вырастают из размышлений Монтеня над его любимыми латинскими авторами, из своего рода комментариев к античным книгам. Это относительно короткие эссе, еще использующие приемы риторики; они выстроены более логично, "однолинейно" по сравнению со зрелыми эссе второй и третьей книг. Вершины талант Монтеня достигает в третьей книге, состоящей из эссе объемом в десятки страниц. Заглавия их очень относительно указывают на содержание: так, в эссе "О стихах Вергилия" античная поэзия становится поводом для разговора о любви и супружестве; в эссе "О средствах передвижения" речь идет о чувстве страха, щедрости государей и жестокостях конкистадоров при покорении Нового Света; в завершающем книгу эссе "Об опыте" автор рассуждает о соотношении законов природы и законов, установленных людьми, о заповеди "познай самого себя" и о своей книге, об искусстве врачевания и о собственном здоровье, о своих философских воззрениях, итогом которых становится вывод: