Философия и наука

     Напротив, с научной  картиной мира связывают широкую  панораму знаний о природе, включающую в себя наиболее важные теории, гипотезы и факты. Структура научной картины  мира предлагает центральное теоретическое  ядро, фундаментальные допущения  и частные теоретические модели, которые постоянно достраиваются. Центральное теоретическое ядро обладает относительной устойчивостью  и сохраняет свое существование  достаточно длительный срок. Оно представляет собой совокупность конкретно-научных  и онтологических констант, сохраняющихся  без изменения во всех научных  теориях. Когда речь идет о физической реальности, то к сверхустойчивым  элементам любой картины мира относят принципы сохранения энергии, постоянного роста энтропии, фундаментальные  физические константы, характеризующие  основные свойства универсума: пространство, время, вещество, поле, движение.

     Фундаментальные допущения носят специфический  характер и принимаются за условно  неопровержимые. В их число входит набор теоретических постулатов, представлений о способах взаимодействия и организации в систему, о  генезисе и закономерностях развития универсума. В случае столкновения сложившейся картины мира с контрпримерами или аномалиями для сохранности  центрального теоретического ядра и фундаментальных допущений образуется ряд дополнительных частнонаучных моделей и гипотез. Именно они могут видоизменяться, адаптируясь к аномалиям.

     Научная картина мира представляет собой  не просто сумму или набор отдельных  знаний, а результат их взаимосогласования и организации в новую целостность, т.е. в систему. С этим связана  такая характеристика научной картины  мира, как ее системность. Назначение научной картины мира как свода  сведений состоит в обеспечении  синтеза знаний. Отсюда вытекает ее интегративная функция.

     Научная картина мира носит парадигмальный характер, так как она задает систему  установок и принципов освоения универсума. Накладывая определенные ограничения на характер допущений  «разумных» новых гипотез научная  картина мира, тем самым направляет движение мысли. Ее содержание обусловливает  способ видения мира, поскольку влияет на формирование социокультурных, этических, методологических и логических норм научного исследования. Поэтому можно  говорить о нормативной, а также  о психологической функциях научной  картины мира, создающей общетеоретический  фон исследования и координирующей ориентиры научного поиска.

     Эволюция  современной научной картины  мира предполагает движение от классической к неклассической и постнеклассической картине мира. Европейская наука стартовала с принятия классической научной картины мира, которая была основана на достижениях Галилея и Ньютона, господствовала на протяжении достаточно продолжительного периода - до конца прошлого столетия. Она претендовала на привилегию обладания истинным знанием. Ей соответствует графический образ прогрессивно направленного линейного развития с жестко однозначной детерминацией. Прошлое определяет настоящее так же изначально, как и настоящее определяет будущее. Все состояния мира, от бесконечно отдаленного былого до весьма далекого грядущего, могут быть просчитаны и предсказаны.

     Классическая  картина мира осуществляла описание объектов, как если бы они существовали сами по себе в строго заданной системе координат. В ней четко соблюдалась ориентация на «онтос», т.е. то, что есть в его фрагментарности и изолированности. Основным условием становилось требование элиминации всего того, что относилось либо к субъекту познания, либо к возмущающим факторам и помехам.

     Строго  однозначная причинно-следственная зависимость возводилась в ранг объяснительного эталона. Она укрепляла  претензии научной рациональности на обнаружение некоего общего правила  или единственно верного метода, гарантирующего построение истинной теории. Естественнонаучной базой данной модели была Ньютонова Вселенная с ее постоянными обитателями: всеведущим субъектом и всезнающим Демоном  Лапласа, якобы знающим положение  дел во Вселенной на всех ее уровнях, от мельчайших частиц до всеобщего  целого. Лишенные значимости атомарные  события не оказывали никакого воздействия  на субстанционально незыблемый пространственно-временной  континуум.

     Неклассическая  картина мира, пришедшая на смену  классической, родилась под влиянием первых теорий термодинамики, оспаривающих универсальность законов классической механики. С развитием термодинамики  выяснилось, что жидкости и газы нельзя представить как чисто  механические системы. Складывалось убеждение, что в термодинамике случайные  процессы оказываются не чем-то внешним  и побочным, они сугубо имманентны системе. Переход к неклассическому  мышлению был осуществлен в период революции в естествознании на рубеже XIX-XX вв., в том числе и под  влиянием теории относительности. Графическая  модель неклассической картины мира опирается на образ синусоиды, омывающей  магистральную направляющую развития. В ней возникает более гибкая схема детерминации, нежели в линейном процессе, и учитывается новый  фактор - роль случая. Развитие системы  мыслится направленно, но ее состояние  в каждый момент времени не детерминировано.

     Предположительно, изменения осуществляются, подчиняясь закону вероятности и больших  чисел. Чем больше отклонение, тем  менее оно вероятностно, ибо каждый раз реальное явление приближается к генеральной линии – «закону среднего». Отсутствие детерминированности на уровне индивидов сочетается с детерминированностью на уровне системы в целом. Историческая магистраль все с той же линейной направленностью пронизывает пространственно-временной континуум, однако, поведение индивида в выборе траектории его деятельностной активности может быть вариабельно. Новая форма детерминации вошла в теорию под названием «статистическая закономерность». Неклассическое сознание постоянно наталкивалось на ситуации погруженности в действительность. Оно ощущало свою предельную зависимость от социальных обстоятельств и одновременно льстило себя надеждами на участие в формировании «созвездия» возможностей.

     Образ постнеклассической картины мира - древовидная ветвящаяся графика - разработан с учетом достижений бельгийской  школы И. Пригожина. С самого начала и к любому данному моменту  времени будущее остается неопределенным. Развитие может пойти в одном  из нескольких направлений, что чаще всего определяется каким-нибудь незначительным фактором. Достаточно лишь небольшого энергетического воздействия, так  называемого «укола», чтобы система  перестроилась, и возник новый уровень  организации.

     В современной постнеклассической картине  мира анализ общественных структур предполагает исследование открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных  изменений и случайных факторов. Следовательно, включенность последних становится новым императивом постнеклассики. В постнеклассической методологии очень популярны такие понятия, как бифуркация, флуктуация, хаосомность, диссипация, странные аттракторы, нелинейность. Они наделяются категориальным статусом и используются для объяснения поведения всех типов систем: доорганизмических, организмических, социальных, деятельностных, этнических, духовных и пр.

     В современной научной  картине мира рациональность рассматривается  как высший и наиболее аутентичный  требованиям законосообразности тип  сознания и мышления, образец для  всех сфер культуры. Она отождествляется  с целесообразностью. Говоря об открытии рациональности, имеют в виду способность  мышления работать с идеальными объектами, способность слова отражать мир  разумно - понятийно. В этом смысле открытие рациональности приписывают античности. Рациональный способ вписывания человека в мир опосредован работой в идеальном плане, поэтому рациональность ответственна за те специальные процедуры трансформации реальных объектов в идеальные, существующие только в мысли.

     Но  если деятельность по конструированию  идеальных объектов может уходить  в бескрайние полеты фантазии, то научная  рациональность, т.е. мысленное конструирование  идеальных объектов, которое признает наука, ограничивает данную свободу  мысли. Ей нужны знания, пригодные  для практического использования, а, следовательно, она признает лишь те идеальные объекты и процедуры, которые непосредственно или  опосредованно, актуально либо потенциально сопряжены с практической значимостью  для жизнедеятельности людей.

     С одной стороны, научную рациональность связывают с историей развития науки  и естествознания, с совершенствованием систем познания и с методологией. В этом отождествлении рациональность как бы «покрывается» логико-методологическими  стандартами. С другой стороны, рациональность оказывается синонимичной разумности, истинности. И здесь на первый план выдвигаются проблемы выяснения  критериев, оснований и обоснований  истинного знания, совершенствования  языка познания.

     Единого универсального понимания рациональности отыскать невозможно, понятие "рациональность" многозначно. Его смысл может  быть сведен к сферам природной упорядоченности, отраженной в разуме; способам концептуально-дискурсивного  понимания мира; совокупности норм и методов научного исследования и деятельности.

     Это и приводит к возможности отождествления рациональности и методологии науки. По мнению Н. Моисеева, реальность порождала рациональные схемы. Они в свою очередь рождали методы, формировали методологию. Последняя становилась инструментом, позволявшим рисовать картину мира - Вселенной рациональным образом.

     Сквозь  призму классической рациональности мир  представал как законосообразный, структурно-организованный, упорядоченный, саморазвивающийся. Вместе с тем классический рационализм так и не нашел адекватного объяснения акту творчества. В истоках эвристичности, столь необходимой для открытия нового, рационального меньше, чем внерационального, нерационального и иррационального. Глубинные слои человеческого Я не чувствуют себя подчиненными разуму, в их клокочущей стихии бессознательного слиты и чувства, и инстинкты, и эмоции. Неклассическая научная рациональность «берется» учитывать соотношение природы объекта со средствами и методами ее исследования. Уже не исключение всех помех, сопутствующих факторов и средств познания, а уточнение их роли и влияния становится важным условием в деле достижения истины. 

      Заключение 

     Описав преображение картины мира, мы очередной раз  подтвердили очевидный факт эволюции науки, постоянного совершенствования  аппарата анализа, способов объяснения и обоснования процесса бесконечного поиска истины. Вместе с тем, несмотря на существенные достижения современных  наук в построении научной картины  мира, не умолкают голоса скептиков, указывающих, что на рубеже третьего тысячелетия науке так и не удалось достаточным образом объяснить гравитацию, возникновение жизни, появление сознания, создать единую теорию поля и найти удовлетворительное обоснование той массе парапсихологических или биоэнергоинформационных взаимодействий, которые сейчас уже не объявляются фикцией и чепухой. Выяснилось, что объяснить появление жизни и разума случайным сочетанием событий, взаимодействий и элементов невозможно, такую гипотезу запрещает и теория вероятностей. Не хватает степеней в переборе вариантов периода существования Земли.

     Это делает как никогда актуальной философскую  интерпретацию бытия, личностное осмысление, как феноменов вещного мира, так  и духовных исканий человечества. Наука не ответила на многие вопросы, но и философия находится в  постоянном поиске ответов, и только их логичное и последовательное взаимодействие будет способствовать росту духовного  потенциала человечества. 
 

      Список использованной литературы 

1.  Кохановский В.П., Золотухина Е.В., Лешкевич Т.Г., Фатхи Т.Б. Философия для аспирантов: Учебное пособие. Изд. 2-е - Ростов н/Д: "Феникс", 2003. - 448 с.
2. Голубинцев, В.О. Данцев А.А., Любченко В.С. Философия для технических вузов./ Ростов-на-Дону: Феникс, 2004.
3. Спиркин А.С. Философия. М., 2001
4. Введение в философию. 2 части. М. 1983.
5. Философский словарь / под ред. Фролова И.Т. М. 1991.
6. Философия. Учебник / под ред. Кохановского, Ростов-на-Дону. 1991.