Антропологический поворот в философии Сократа

   Когда целью диалога и дискуссии становится достижение истинной мысли, тогда спор может становиться диалектикой. Т.е. не просто словесной перепалкой для достижения большей убедительности, а искусно построенным диалогом знаний и понятий. Диалектика – это искусство постоянно обнаруживать противоречия, используя два приёма, которые в современной логике и науке называются индукцией и дефиницией.

   Индукция (наведение) – восхождение от частного к общему в процессе собеседования. А дефиниция – это определение. Она важна потому, что знать – это значит знать, что это такое. Сократ справедливо первым обратил внимание на то, что если нет понятия, то нет и истинного знания.

   Ирония  даёт толчок к индукции. При помощи индукции вырабатывается дефиниция. Дефиниция подвергается новой иронии и  т.д. Это и есть процесс упорядочения взаимных отношений родов и видов, которые открывает нам в мире понятийное мышление. Весь этот познавательный процесс наполнен, прежде всего, моральным содержанием. Ирония и диалектика направлены на то, что подведомствен человеческой душе.

   Индукция  – это обнаружение  нравственной основы отдельных случаев  человеческого поведения. Дефиниция – понятийная фиксация общего нравственного  начала. Так, например, видя отдельных мужественных личностей, мы стремимся понять, что такое мужество вообще. Поняв это, мы становимся более нравственными, потому что мужество становится частью нас самих, и потому что мы точнее понимаем, что значит мужество известных нам людей.

   Всё это происходит благодаря диалектике, которая приобретает черты формы жизни. Диалектика величественна, поскольку делает незыблемой мораль. В конечном счёте, она –  технология блага. Но как метод обучения, направленный на других, диалектика воспринималась и как высокое просвещение, и как глубокое оскорбление, как недопустимо высокомерное жизненное назидание.

   Поэтому можно сказать, что всю философию  Сократа наполняет внутренний драматизм. Его, как и софистов, больше теоретического философствования интересовала практика особой формы жизни. Неотъемлемой частью этой формы жизни было симуляция, имитация, прежде всего имитация истины, не приказывающей, а аргументирующей. Но столь же неотъемлемой частью была и вера Сократа в разум. Рациональная философия была его образом жизни, и весь его образ жизни был такой философией.

   Эта вера в разум есть для Сократа вера в Бога. Самой существенной обязанностью человека, по Сократу, является справедливое отношение к богам, без чего не может быть никакой нравственности. Но именно эта справедливость требует не простой веры, а личного убеждения, предполагающего основания веры. Таким основание может быть то, что человеку даны духовные задатки, как высочайшее благо, которое позволяет ему постичь мудрое и благое устройство мира. Мир и человек созданы таким образом, что они могут быть объяснены лишь одной адекватной причиной, силой упорядочивающей, финально определяющей и потому разумной.

   Поэтому Сократ отделяет ото всех богов особого  устроителя и владыку вселенной. По аналогии с разумной душой человека, составляющей его средоточие, он помещает его в центре мира и  наделяет характеристиками единства и духовности. В конечном счёте, по Сократу, Бог – одухотворяющий разум, который понимает всё без исключения, который есть живая упорядочивающая активность и Провидение.

   Бог – это Благо  мира. Бог структурно связан с лучшим в человеке, в человеке как таковом, а не в отдельно индивидуально живущем человеке. Бог выделяет человека добродетельного. Добродетель не просто следование нравственным нормам, а воплощение и олицетворение Бога. Добродетельный человек – благой человек, носитель Блага.

   Можно сказать, что мир и человек  в своей божественной сути аристократичны, и, прежде всего духовным аристократизмом. Аристократию он считал и лучшим устройством общественной жизни. И реальное воплощение сущностных духовных аристократических начал склонен был видеть в прошлом. Идеалом для него являются «наидревнейшие и наикультурнейшие народы», ориентированные на земледелие, военное дело и «порядок общины». Ремесло же и торговля, по его мнению «губят души» и уводят человека от главного духовного принципа мира – от Блага.

   Вывод. Можно сказать, что мысль Сократа – первая европейская идеалистически ориентированная мысль. Она есть предвосхищение идеализма, понимаемого и как философская позиция, и как позиция идеализирования. При этом философия Сократа – и одна из начальных версий рационального идеализма, для которого «духовный принцип», в данном случае – Благо, является сущностью мира как в логическом, так и в историческом, и психологическом отношении.

   Сам же Сократ, безусловно, является самой большой и трагичной загадкой европейской культуры, и в этом качестве основанием ее нравственно-религиозного содержания (в отличие от софистов, предвосхищающих нормы европейской цивилизации). С него начинается размышление над самым острым вопросом европейской философии: «Возможно ли, и если возможно, то, каким образом, гармонизация рационального и витального (разума и жизни, духа и переживания, понятия и экзистенции)?». Своеобразная безысходность этого вопроса приводит к тому, что Сократ оценивается в последующие века и как святой (возвышающий человеческий дух), и как декадент (заменяющий жизнь понятием жизни).

   Для самой же европейской философии  Сократ – её «вочеловеченная форма». Сократ – в образе человека воплотившаяся модель философии, которая после этого только и могла получить своё дальнейшее теоретическое развитие. Так воспринимал Сократа и его мысль Платон.