Анархизм М. Бакунина

Ополчаясь против права - привилегии, возникающей из насилия над людьми, Бакунин вслед за многими социалистами в основу правовых отношений идеального общества положил труд. “Труд - основа достоинства человека и его права. Ибо лишь свободным разумным трудом творит человек цивилизованный мир, сам, как творец, отвоевывая у внешнего мира и у собственной животной природы свое человеческое естество и свое право”.

Свои мечты о свободном  безгосударственном обществе, основанном на социальной справедливости, об анархистской федерации, столь напоминающей прудоновский идеал, Бакунин надеялся осуществить  посредством народного бунта, носящего массовый и в немалой мере стихийный  характер. В этом особенность бакунинской  тактики, специфика бакунинского направления  в народническом движении.

Бакунин отрицал основную идею лавристской программы - о необходимости  пропаганды социализма “в народе”. Он считал, что в силу своего невежества, забитости, набожности и веры в царя русский крестьянин не в состоянии  усваивать социалистические теории. Однако Бакунин отмечает практическую сметку русского крестьянина, его природный  ум и выделяет его особое свойство - готовность к бунту. В подтверждении  этой мысли он обращается к истории  восстаний Пугачева и Разина, которые  объявлялись им первыми революционерами, к распространенности и популярности в народе явления разбойников. Разбой возводился в статус важнейшего исторического  явления, свойственного только для  России.

Исторический облик народов, писал Бакунин, проявляется в  их отношении к социальной революции (народы “способные” к революции  и “неспособные” к ней). Русский  народ способен к социальной революции, он “бунтарь по натуре”, из глубины  народного духа в стране возникнут  “новые формы свободной общественности”. Эта идея Бакунина о революционной  избранности русского народа импонировала многим народникам.

Русское государство Бакунин  рассматривал как институт, противостоящий народу. В пореформенный период, отмечал он, государство в полной мере раскрыло свою антинародную сущность, “окончательно раздавило, развратило русскую общину, уже и без того развращенную своим патриархальным началом”. Единственным выходом из создавшегося положения объявлялся для отдельных лиц разбой, “а для целого народа - всеобщий бунт, революция”. Перед грядущим бунтом Бакунин ставил две задачи: в экономической сфере - социальная революция, в политической - разрушение государства.

Политическая борьба, выставление  общедемократических требований не нужны, ибо в русских условиях такое направление борьбы выгодно  одной буржуазии. Социальный переворот  автоматически принесет с собой  политические свободы. Добиваться же политических свобод до социального переворота - это значит играть на руку еще неокрепшей буржуазии. Поскольку единственно реальной политически сознательной революционной силой была интеллигенция, постолькуименно российский “умственный пролетариат” должен поднимать на революцию мужика, этого “прирожденного бунтаря”, должен выступить “приготовителем, т.е. организатором народной революции”.

Все попытки бунтарей осуществить  немедленно всеобщую социальную революцию  без политики окончились неудачей и  послужили горьким уроком для  русских социалистов. Тем не менее  в “Прибавлении “А” к “Государственности и анархии”, полемизируя против Лаврова и программы “Вперед!”, Бакунин доказывал, что ставка на предварительное разъяснение идей социализма ошибочна, ибо народ имеет  свой давно выношенный идеал. “Первая  и главная черта - это всенародное  убеждение, что земля, вся земля, принадлежит народу, орошающему ее своим потом и оплодотворяющему ее собственным трудом. Вторая столь  же крупная черта, что право на пользование ею принадлежит не лицу, а целой общине, миру, разделяющему ее временно между лицами. Третья черта  одинаковой важности с двумя предыдущими - это квазисвободная автономия, общинное самоуправление и вследствие этого  решительно враждебное отношение к  государству”.

Народный прогрессивный  идеал не мог быть осуществлен  до сих пор потому, что мешали такие черты русской жизни, как  патриархальность, поглощение лица миром  и вера в царя. Что касается православия, веры, то они в России не имеют  такого значения, как католицизм и  вообщзе религия в Западной Европе. Все эти негативные явления не могут сдержать русской социальной революции, ибо в стране присутствуют два важных ее условия: нищенское положение народа и его забитость, рабство. Чем хуже условия жизни масс, тем вероятнее взрыв. Надо лишь добиться истинной социально-революционной комбинации - соединить революционный инстинкт мужика и идейностью интеллигенции, которая, “Проведя между общинами живой ток революционной мысли, воли и дела”, заинтересовав революцией “лучших крестьян”, сможет “поднять вдруг все деревни“. Задача интеллигенции - вызвать эти бунты, не ожидая, когда пропаганда социалистических идей приведет к благим результатам и сознание мужика окончательно просветится. В действительности народникам-бакунистам не удалось поднять не только “все деревни”, но хотя бы отдельные районы. Их волевые импульсы мало влияли на общинно-патриархальное сознание русского мужика. Бакунизм не смог из теории стать революционной практикой и привести к победе революции, хотя влияние анархизма сохранялось еще долго.

Список литературы:

1. Мартышин О.В. “История политических учений: эпохи свободной конкуренции и буржуазных революций”. Выпуск 2.М., 1996;

2. Бакунин М.А. “Государственность и анархия. Кнуто-германская империя. - Философия. Социология. Политика”.М.,1989;